Положив книгу на журнальный столик, она поднялась с кресла и подошла к окну гостиной своего номера в отеле. Занавеси были открыты, и помимо живописного вида, открывавшегося с тридцать четвертого этажа, она заметила в оконном стекле свое собственное отражение, как будто она, Винетт, чудесным образом была вписана в этот сверкающий город.
Винетт только покачала головой в удивлении, любуясь ночной панорамой распростершихся во все стороны кварталов.
А эти апартаменты!
Она обернулась, широко открытыми глазами обводя гостиную. Такая большая! По-настоящему роскошная!
«Это слишком шикарно для меня , – подумала она. Но потом она улыбнулась, и лицо ее озарилось внутренним светом. – Но не для Джованды! Боже, нет. Для нее не может быть ничего «слишком», для моей любимой девочки».
Мысль о Джованде наполнила ее глаза слезами. Всхлипывая, она отошла от окна и подошла к дивану, на котором лежала ее сумочка. Раскрыв ее, она пошарила в поисках носового платка, чтобы вытереть слезы.
Рука ее нащупала плотную визитную карточку, что дал ей симпатичный старый джентльмен в Вашингтоне, тот самый, которого попросили удалиться из здания ПД. Разве он не говорил ей, что готов помочь, если ей понадобится его помощь… что он кое-что искал, и это могло быть как-то связано с исчезновением ее Джованды.
Тень сомнения легла на лицо Винетт. «Прилично ли позвонить ему сейчас?» – подумала она.
Поразмышляв немного, она приняла решение. Это не будет неприличным. Напротив. Неприлично было бы не позвонить ему. Да. Она позвонит ему и скажет, как благодарна за предложенную помощь, хотя она в ней и не нуждается, хвала Господу! И она поделится с ним радостью, что ПД серьезно взялась за розыски Джованды… что это только вопрос времени… что скоро они с доченькой встретятся, чтобы больше уже не разлучаться.
Подойдя к телефону, она сняла трубку, набрала код междугородной связи и перевела взгляд на номер, указанный на визитной карточке.
Телефон на тумбочке затрезвонил, прорываясь сквозь толщу сна. Еще не проснувшись окончательно, Стефани автоматически потянулась к трубке.
– Алло! – пробормотала она.
В трубке послышался женский голос.
– Можно поговорить с мистером Мерлином?
Гадая, кто может так жестоко шутить, Стефани уже хотела было ответить, что в гробу телефонов не бывает – во всяком случае, если вы не Мэри Бейкер Эдди. Но в последний момент что-то удержало ее от этого жесткого ответа. Может быть, та застенчивость, с которой говорила женщина? Или торжественность ее тона? Или какая-то особая вежливость? Как бы то ни было, она вдруг услышала свой голос:
– С кем я говорю?
– Меня зовут Винетт Джонс, – ответила с достоинством женщина. – Я приехала сюда на день-два. Мы с мистером Мерлином познакомились недавно в отделении ПД в Вашингтоне.
– В отделении чего? – переспросила Стефани, нахмурившись, и подумала: «Боже, о чем толкует эта женщина?»
– Ну разве вы не знаете? Организация «Поможем детям».
– А-а.
– В общем, мистер Мерлин там занимался каким-то расследованием, – начала объяснять Винетт, – а я пыталась разыскать свою дочку, которую ПД, видимо, потеряла. И мы там встретились. Не могли бы вы ему сказать об этом, я уверена, что он меня вспомнит.
Стефани протерла глаза, делая попытку собраться с мыслями.
– Мисс Джонс, – произнесла она медленно. – Вы случайно не знаете, что он делал в вашингтонском отделении ПД?
– Нет, – ответила Винетт, – боюсь, что не знаю. На мой вопрос он ответил, что работает над проектом, связанным с ПД. Это все, что он сказал.
– Понятно. – Стефани пыталась сосредоточиться. Она знала, что ей было необходимо выспаться. Долгий сон, не прерываемый ничем и никем, освежающий сон помог бы ей очистить сознание, восстановил бы способность размышлять. Сон, которого не было у нее уже давно. – Позвольте мне задать вам прямой вопрос, мисс Джонс, – продолжала Стефани. – Вы сказали, что были в ПД, потому что они… потеряли… вашего ребенка?
– Да! – в голосе Винетт послышалось негодование. – И ни меня, ни мистера Мерлина никто не хотел принимать, поэтому мы и разговорились. Знаете, как это бывает в супермаркетах, когда там работает копуша-кассир? Или где-нибудь в учреждениях, когда приходится ждать часами.
Стефани ответила, что знает.
– Ну в общем, мы и разговорились. И мистер Мерлин, он был так добр, он дал мне свою карточку. Он сказал: «Если вы не выясните свой вопрос, может, я смогу вам помочь или познакомлю с тем, кто сможет это сделать». Я его поблагодарила, а он добавил: «Звоните, не стесняйтесь».
– И это все, что он вам сказал? – спросила Стефани, зажигая лампу на тумбочке и щурясь от неожиданно яркого света.
– Дайте-ка мне вспомнить. Мы поговорили о беготне, которой нам обоим пришлось заниматься, о том, что дождь лил как из ведра, что округ Колумбия гибнет от наркотиков. Он принес мне чашку кофе… А, да. Я вспомнила, – продолжала Винетт задумчиво, – он упомянул, что его расследование и то, что они потеряли моего ребенка, может быть, каким-то образом связаны.
Стефани почувствовала, что пульс ее учащается.
– Он не сказал случайно, как эти вещи могут быть связаны?
– Нет, не сказал. Видите ли, мне и в голову не пришло спросить, потому что я тогда была такая расстроенная, из-за того что они потеряли моего ребенка.
Остатки сна мгновенно улетучились. Прежде всего Стефани была журналисткой. Ее профессия обязывала ее быть постоянно начеку. Она не могла сказать, что именно насторожило ее. Скорее всего, это была интуиция, инстинкт журналиста – но у нее появилось отчетливое ощущение, что за всем этим стоит нечто большее, чем могло показаться с первого взгляда. Это было то самое ощущение, которому она научилась доверять больше, чем доводам разума, и очень часто именно этому чутью она была обязана своими самыми крупными удачами.
Однако на этот раз ее привлекала не возможность очередной журналистской сенсации. Это было нечто значительно более важное: потребность узнать, что же на самом деле случилось с дедушкой.
Почему его расследование привело его в ПД? Он же не занимается – не занимался , поправила она себя, теперь ей приходилось думать о нем в прошедшем времени, – расследовательской журналистикой. Нет. Ее дед был биографом. В частности, он работал над жизнеописанием Лили Шнайдер.
И здесь возникал вопрос вопросов. Что общего может быть между давно умершей певицей и организацией типа «Поможем детям»?
Винетт нервно наматывала телефонный шнур на указательный палец.
– Я звоню, – объясняла она Стефани, – чтобы поблагодарить мистера Мерлина за предложенную мне помощь, хотя она мне сейчас и не нужна, хвала Господу. Сейчас ПД разыскивает Джованду с помощью компьютера. Вы представляете! – Затем она добавила:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137
Винетт только покачала головой в удивлении, любуясь ночной панорамой распростершихся во все стороны кварталов.
А эти апартаменты!
Она обернулась, широко открытыми глазами обводя гостиную. Такая большая! По-настоящему роскошная!
«Это слишком шикарно для меня , – подумала она. Но потом она улыбнулась, и лицо ее озарилось внутренним светом. – Но не для Джованды! Боже, нет. Для нее не может быть ничего «слишком», для моей любимой девочки».
Мысль о Джованде наполнила ее глаза слезами. Всхлипывая, она отошла от окна и подошла к дивану, на котором лежала ее сумочка. Раскрыв ее, она пошарила в поисках носового платка, чтобы вытереть слезы.
Рука ее нащупала плотную визитную карточку, что дал ей симпатичный старый джентльмен в Вашингтоне, тот самый, которого попросили удалиться из здания ПД. Разве он не говорил ей, что готов помочь, если ей понадобится его помощь… что он кое-что искал, и это могло быть как-то связано с исчезновением ее Джованды.
Тень сомнения легла на лицо Винетт. «Прилично ли позвонить ему сейчас?» – подумала она.
Поразмышляв немного, она приняла решение. Это не будет неприличным. Напротив. Неприлично было бы не позвонить ему. Да. Она позвонит ему и скажет, как благодарна за предложенную помощь, хотя она в ней и не нуждается, хвала Господу! И она поделится с ним радостью, что ПД серьезно взялась за розыски Джованды… что это только вопрос времени… что скоро они с доченькой встретятся, чтобы больше уже не разлучаться.
Подойдя к телефону, она сняла трубку, набрала код междугородной связи и перевела взгляд на номер, указанный на визитной карточке.
Телефон на тумбочке затрезвонил, прорываясь сквозь толщу сна. Еще не проснувшись окончательно, Стефани автоматически потянулась к трубке.
– Алло! – пробормотала она.
В трубке послышался женский голос.
– Можно поговорить с мистером Мерлином?
Гадая, кто может так жестоко шутить, Стефани уже хотела было ответить, что в гробу телефонов не бывает – во всяком случае, если вы не Мэри Бейкер Эдди. Но в последний момент что-то удержало ее от этого жесткого ответа. Может быть, та застенчивость, с которой говорила женщина? Или торжественность ее тона? Или какая-то особая вежливость? Как бы то ни было, она вдруг услышала свой голос:
– С кем я говорю?
– Меня зовут Винетт Джонс, – ответила с достоинством женщина. – Я приехала сюда на день-два. Мы с мистером Мерлином познакомились недавно в отделении ПД в Вашингтоне.
– В отделении чего? – переспросила Стефани, нахмурившись, и подумала: «Боже, о чем толкует эта женщина?»
– Ну разве вы не знаете? Организация «Поможем детям».
– А-а.
– В общем, мистер Мерлин там занимался каким-то расследованием, – начала объяснять Винетт, – а я пыталась разыскать свою дочку, которую ПД, видимо, потеряла. И мы там встретились. Не могли бы вы ему сказать об этом, я уверена, что он меня вспомнит.
Стефани протерла глаза, делая попытку собраться с мыслями.
– Мисс Джонс, – произнесла она медленно. – Вы случайно не знаете, что он делал в вашингтонском отделении ПД?
– Нет, – ответила Винетт, – боюсь, что не знаю. На мой вопрос он ответил, что работает над проектом, связанным с ПД. Это все, что он сказал.
– Понятно. – Стефани пыталась сосредоточиться. Она знала, что ей было необходимо выспаться. Долгий сон, не прерываемый ничем и никем, освежающий сон помог бы ей очистить сознание, восстановил бы способность размышлять. Сон, которого не было у нее уже давно. – Позвольте мне задать вам прямой вопрос, мисс Джонс, – продолжала Стефани. – Вы сказали, что были в ПД, потому что они… потеряли… вашего ребенка?
– Да! – в голосе Винетт послышалось негодование. – И ни меня, ни мистера Мерлина никто не хотел принимать, поэтому мы и разговорились. Знаете, как это бывает в супермаркетах, когда там работает копуша-кассир? Или где-нибудь в учреждениях, когда приходится ждать часами.
Стефани ответила, что знает.
– Ну в общем, мы и разговорились. И мистер Мерлин, он был так добр, он дал мне свою карточку. Он сказал: «Если вы не выясните свой вопрос, может, я смогу вам помочь или познакомлю с тем, кто сможет это сделать». Я его поблагодарила, а он добавил: «Звоните, не стесняйтесь».
– И это все, что он вам сказал? – спросила Стефани, зажигая лампу на тумбочке и щурясь от неожиданно яркого света.
– Дайте-ка мне вспомнить. Мы поговорили о беготне, которой нам обоим пришлось заниматься, о том, что дождь лил как из ведра, что округ Колумбия гибнет от наркотиков. Он принес мне чашку кофе… А, да. Я вспомнила, – продолжала Винетт задумчиво, – он упомянул, что его расследование и то, что они потеряли моего ребенка, может быть, каким-то образом связаны.
Стефани почувствовала, что пульс ее учащается.
– Он не сказал случайно, как эти вещи могут быть связаны?
– Нет, не сказал. Видите ли, мне и в голову не пришло спросить, потому что я тогда была такая расстроенная, из-за того что они потеряли моего ребенка.
Остатки сна мгновенно улетучились. Прежде всего Стефани была журналисткой. Ее профессия обязывала ее быть постоянно начеку. Она не могла сказать, что именно насторожило ее. Скорее всего, это была интуиция, инстинкт журналиста – но у нее появилось отчетливое ощущение, что за всем этим стоит нечто большее, чем могло показаться с первого взгляда. Это было то самое ощущение, которому она научилась доверять больше, чем доводам разума, и очень часто именно этому чутью она была обязана своими самыми крупными удачами.
Однако на этот раз ее привлекала не возможность очередной журналистской сенсации. Это было нечто значительно более важное: потребность узнать, что же на самом деле случилось с дедушкой.
Почему его расследование привело его в ПД? Он же не занимается – не занимался , поправила она себя, теперь ей приходилось думать о нем в прошедшем времени, – расследовательской журналистикой. Нет. Ее дед был биографом. В частности, он работал над жизнеописанием Лили Шнайдер.
И здесь возникал вопрос вопросов. Что общего может быть между давно умершей певицей и организацией типа «Поможем детям»?
Винетт нервно наматывала телефонный шнур на указательный палец.
– Я звоню, – объясняла она Стефани, – чтобы поблагодарить мистера Мерлина за предложенную мне помощь, хотя она мне сейчас и не нужна, хвала Господу. Сейчас ПД разыскивает Джованду с помощью компьютера. Вы представляете! – Затем она добавила:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137