Аарон положил в рот еще одно печенье и засучил рукава.
– Теперь я подойду к этому творчески. – Он взглянул на Винетт. – Но я должен вас предупредить, это может занять много времени.
Винетт посмотрела ему прямо в глаза.
– У меня много времени, мистер Кляйнфелдер, – заверила она, сидя абсолютно прямо. – То есть, если вы не против. Мне бы не хотелось отрывать вас от вашей семьи…
– Ничего, – он махнул рукой. – Дети уже взрослые, а жена со мной развелась. Она сказала, что мне не помешает знакомство с другой женщиной, но кто может выдержать конкуренцию с моей любовью к работе? – Он криво улыбнулся. – Такова жизнь! Так что времени у меня теперь сколько угодно. Но мне надо сосредоточиться. Не хочу вас обидеть, но в одиночестве я работаю лучше и быстрее.
Винетт кивнула.
– Я прекрасно понимаю, господин Кляйнфелдер. – Она спокойно поднялась с кресла.
В это время в дверь постучали. На пороге появилась помощница Аарона. Она была похожа на выросшую «Аннушку-сиротку»: рыжие мелко вьющиеся волосы и круглые старушечьи очки.
– Пять тридцать, босс, – сообщила она. – Можно мне закончить? Или вам чем-то помочь?
Аарон взглянул на нее.
– Да, мне нужно, чтобы ты кое-что сделала, Лиза. Ты не могла бы найти для мисс Джонс какой-нибудь отель недалеко отсюда и разместить ее как гостью пашей компании?
– Понятно, босс, – Лиза улыбнулась и в британской манере отсалютовала начальнику.
Аарон усмехнулся, но глаза его оставались серьезными. Он уже был в миллионах миль отсюда, его сознание поглощено битами, байтами, кристаллами.
В своем спартанском офисе на острове Ильха-да-Борболета полковник Валерио выслушал далекий голос на другом конце линии и спросил:
– Вы уверены, что это та самая женщина, которая подняла вонь в офисе в Вашингтоне?
Он сидел на сером виниловом вращающемся кресле, закинув ногу в походном ботинке на серый металлический стол.
– Абсолютно. Но здесь ее не отшили. Фактически они ее выслушали.
– Понятно. – Валерио выщелкнул сигарету «Кэмел» из пачки. – Где она сейчас?
– Ее поселили в «Гранд Хайатт». Я не знаю, имеет ли это значение, но…
– Это не имеет значения, но вы правильно сделали, что сообщили мне. – Валерио повесил трубку. Он взглянул на свой стальной с черным циферблатом хронометр, затем набрал номер престижного нью-йоркского Юнион-клуба.
– Юнион-клуб, добрый вечер, – ответил приятный баритон. – Могу ли я быть для вас полезным?
– Думаю, можете, – ответил полковник, прикуривая от высокого столба пламени, выскочившего из его зажигалки. – Я бы хотел поговорить с мистером Томасом Эндрю Честерфилдом Третьим. Он сейчас как раз у вас на коктейле.
11
Нью-Йорк
Лили пела, Стефани предавалась размышлениям. Даже Уальдо, что редко с ним случалось, помалкивал, когда звучал великолепный голос Лили Шнайдер. Как будто из динамика выпустили какое-то трепетное живое существо, и теперь оно свободно парило, наполняя комнату самой сутью вокальной красоты.
Стефани и сама не знала, почему она вставила именно этот диск в лазерный проигрыватель, но еще никогда ария «Er weidet seine Herde» из «Мессии» Генделя не звучала так чисто и возвышенно, так одухотворенно.
К сожалению, душу Стефани эта ария не возвысила, ее дух не подняла. Ничто не могло это сделать – после похорон деда. И словно для того, чтобы к боли потери добавить яд оскорбления, – ее использовал Джонни Стоун. Да, именно использовал – буквально ездил на ней верхом – оттрахал просто как кусок женской плоти, чтобы дать возможность какому-то жалкому журналистишке, не брезгующему ничем, поиметь ее в своем интервью. Сукин сын!
В ней поднялось отвращение ко всему вообще – к нему, к себе, к смерти и жизни. Она поднялась и выключила музыку. Внезапная тишина в гостиной казалась неестественной.
Может, поваляться в ванне? Может, станет полегче? Она подумала о целительных свойствах горячей, расслабляющей ванны, о холодном напитке в высоком запотевшем бокале.
Ее размышления нарушил телефонный звонок.
– Вот черт!
Она взглянула на нахальный аппарат. Затем, вздохнув, направилась к нему, но звонки прекратились, и ее собственный голос произнес:
– Алло? Да… Угу…
Несмотря на свое траурное настроение, она не могла удержать улыбку, возвращаясь к дивану. На этот раз она почти купилась: Уальдо так точно имитировал звонки микроволновой печки, телефонов и ее собственный голос, что порой становилось жутковато.
– Проклятая птица, – с чувством выругалась Стефани.
Уальдо прогуливался по своей клетке, заливаясь счастливым хохотом. Телефон опять затрезвонил – и на этот раз это был не Уальдо. Звонили по-настоящему. Стефани выжидательно посмотрела на аппарат. Наверняка этот мерзавец Джонни Стоун – звонит принести гаденькое извинение – думает, наверное, что она опять в него влюбилась. На четвертом звонке она сняла трубку. Но это был не Джонни. Звонил Тед Уарвик, ее продюсер.
– Ну как ты, держишься? – спросил он.
– Все в порядке, – ответила Стефани. – Не беспокойся обо мне, Тед, правда.
Щелкнула вторая линия – кто-то еще звонил. Может быть, это Джонни?
– Подожди минутку, Тед, ладно? – она переключилась на другую линию. – Алло?
И опять это оказался не Джонни. Звонил какой-то незнакомый мужчина.
– Мисс Мерлин?
– Д-да? – в голосе ее появилась осторожность. – Кто говорит? – Меньше всего ей сейчас нужны назойливые журналисты. Или сумасшедшие.
– Надеюсь, я не побеспокоил вас своим звонком, мисс Мерлин, – говорил незнакомец. – Вы не знаете меня, но я был знаком с вашим дедушкой. Меня зовут Алан Пепперберг.
Стефани, наморщив лоб, на ускоренном просмотре промчалась через свои мысленные файлы, но это имя ей ни о чем не говорило.
– Вы не могли бы подождать, – попросила она. – Я сейчас говорю по другой линии.
Она опять переключилась к Теду, сообщила ему, что не может больше говорить, затем переключилась обратно.
– Мистер Пепперберг? – спросила она. – Не могли бы вы еще полминутки подождать?
– Хорошо, – ответил тот.
Положив трубку на стол, она помчалась в кабинет деда. Старый, разбухший Ролодекс лежал на столе, поверх высящейся стопки справочников. Она быстро просмотрела все фамилии на странице «П». Пепперберга не было.
Она сняла трубку параллельного телефона в кабинете деда.
– Извините, мистер Пепперберг. Я не нашла вашего имени и номера в книжке деда.
– Это неудивительно, – ответил он. – Мы с ним недавно пересеклись – вообще-то мы только по телефону и беседовали: мы договорились, что я ему перезвоню. А потом я прочитал о его смерти.
Она ждала объяснений.
– Причина, по которой я первоначально вышел на него, – это имеющаяся у меня запись Лили Шнайдер. Он сказал, что хотел бы прослушать ее.
– Мистер Пепперберг, – сказала Стефани устало.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137