– прошептала она. Ее водянисто-голубые глаза блестели. – Добро пожаловать на яхту, дитя мое! – обратилась она к Стефани и рассмеялась. – Я бабушка Эдуардо, но все называют меня Заза. И вы тоже, пожалуйста. Ну ладно, по-моему, у вас есть более интересные занятия, чем тратить время на старуху. Ступайте!
Стефани и Эдуардо молча улыбались друг другу, как будто их связывала общая, им одним известная тайна. Заза хлопнула в ладоши. Они обернулись к ней.
– Иди, покажи ей яхту, Эдуардо, – приказала она. И крикнула им вслед: – Но только не смей разбивать ей сердце, слышишь меня?
17
В море
Итак, она оказалась на самой роскошной яхте в мире. Никогда в жизни не видела она еще такой ошеломляющей расточительности, такой откровенной жажды наслаждений. Да, вряд ли еще когда-либо доведется встретить подобное. И вот ирония судьбы: вся эта роскошь предназначена для гигантского механизма, единственная задача которого была перевозка нескольких избранных, сильных мира сего.
Ни корабли, ни яхты никогда не вызывали у Стефани интереса. Опыт ее морских путешествий ограничивался обычной моторкой, водными лыжами и битком набитым туристическим кораблем в Карибском море.
Но это! Вряд ли кто-либо из смертных мог представить себе такое – гигантское судно размером с большой отель, набитое музейными ценностями, с трехэтажным машинным отделением, которое своей блистающей чистотой могло поспорить с кухней первоклассного ресторана; с командой, щеголяющей в белоснежной накрахмаленной форме.
Как не удивляться круглому атриуму, окруженному хрустальными колоннами двадцати восьми футов высотой, с крышей из плексигласа, которая открывалась одним нажатием кнопки; внутреннему телевидению с шестьюдесятью тремя приемниками; коврам во весь пол, не имеющим ни единого шва по всей своей ширине в сорок футов? А небольшой кинотеатр, с широким экраном, кожаными сиденьями и фильмотекой, состоявшей из пяти тысяч названий? Или лестничные перила, покрытые восемнадцатикаратным золотом? А большой салон с мозаичным потолком из зеркал и мрамора, не говоря уже о двух фонтанах?
Стефани была переполнена впечатлениями. И очарована. Ей хотелось осмотреть все в этом плавучем парке развлечений, нет, в плавучем раю. Она с удовольствием носилась по яхте, увлекая Эдуардо, задавая ему множество вопросов. Как переполненный восторгом ребенок, которому разрешили порезвиться в кондитерском магазине, она до всего дотрагивалась, все рассматривала, все впитывала. Ее удивление оказалось заразительным. Скоро уже Эдуардо сам тащил ее за руку, спеша поделиться всем здесь, на этой яхте: показать каждый кран, каждую деталь, каждый закоулок. Эта яхта никогда не вызывала у него восторга, но теперь, когда она была здесь, все вокруг стало совершенно другим. Он показал ей трюм высотой в семь футов, разделенный водонепроницаемыми дверями. Там находились запасы топлива и воды. Он попросил кого-то из команды отпереть огромный рефрижератор, и, ежась от холода, она бродила среди бычьих туш, подвешенных на крюках, среди нескончаемых стеллажей из нержавеющей стали, на которых хранилась дичь: каплуны, куропатки, фазаны. В отдельном рефрижераторе помещались «дары моря»: креветки, лосось, тунец, лофолатилус. Хранилище бакалейных товаров по запасам могло потягаться с небольшим супермаркетом.
Экскурсия по яхте продолжалась несколько часов, и Стефани хотела, чтобы она никогда не кончалась. Эдуардо показал ей отсек, где жила команда. Там была своя гостиная, камбуз, столовая. При этом он обратил внимание Стефани, что даже рядовые матросы имели собственную каюту с туалетом.
– Эти каюты получше тех, что туристические корабли предлагают своим пассажирам, – пробормотала Стефани, чем несказанно порадовала Эдуардо.
Шеф-повар устроил им экскурсию по камбузу. Они побывали в «винном погребке», где при постоянно поддерживаемой низкой температуре аккуратно хранились на подвесных полках тысячи бутылок с дорогими винами. Сам капитан Фалькао показал ей рубку с компьютеризированными навигационными системами и электроникой последнего поколения.
В радиорубке они осмотрели аппаратуру, которой мог бы гордиться центр управления космическими полетами. Хелио, дежурный оператор, польщенный тем, что столь элегантная женщина посетила его скромные владения, передал свои наушники Стефани, чтобы та могла послушать эфир.
Эдуардо увлекал ее с одной палубы на другую. Он показал ей сауны, которые грелись круглые сутки и в которых она должна обязательно побывать. Он показал ей в столовой бесценное панно – с лайнера «Нормандия». Он рассказывал о фантастических электронных системах безопасности, в частности о подводном сонаре для защиты от водолазов.
Эдуардо наслаждался тем, как Стефани беседует с командой. Ее природная жизнерадостность и легкость в общении сразу покорили членов команды. Ее живое любопытство, понимание, улыбка – все это было для него сюрпризом. Он чувствовал, что она, не обладая ни царственностью, присущей его матери, ни пугающим взглядом его отца, может покорить и подчинить всех своей жизнерадостностью и живостью ума.
На палубе, где находилась ее комната, он показал ей другие помещения для гостей, каждое из которых было названо в честь какой-нибудь бабочки. Только после того как он сообщил ей это, она обратила внимание, что в каждую дверь была вделана стеклянная коробочка, содержавшая образец той бабочки, чье имя носила каюта. Разумеется, цвета в каждой каюте соответствовали расцветке бабочки. Каюта «Бринтезия» была выдержана в черном, белом и сером тонах; «Дейлефия» – в розовых и оливковых, «Либитея» – в серо-голубых и оранжевых.
– Ты живешь в каюте «Лисанда».
– Серебристо-голубая, черная и белая, – пробормотала Стефани.
– Правильно.
– А ты? В честь какой бабочки названа твоя каюта?
– Моя, – засмеялся Эдуардо, – никак не называется, слава Богу. Там вообще нет ничего, связанного с бабочками. Видишь ли, бабочками увлекается отец, у меня другие интересы.
– Тогда понятно, почему эта яхта носит имя «Хризалида». Из-за увлечения твоего отца?
– Боюсь, что да. – Эдуардо застенчиво хмыкнул. – И «Магнум» тоже.
– Ты имеешь в виду эту лодку на корме?
– Да. Ее называют «Larva».
– Larva? То есть яички, которые откладывают бабочки?
– Да. Видишь ли, когда лодку запускают, кажется, что «Хризалида» родила ее.
Стефани засмеялась.
– Я уверена, что это выглядит ужасно непристойно.
– Да, очень! – весело подтвердил Эдуардо.
В библиотеке они бродили среди стеллажей со специальными барьерами, удерживавшими тысячи томов даже во время самого сильного шторма. Он объяснил, по какому принципу расставлены книги: классика в кожаных переплетах, новейшие бестселлеры в мягких обложках и, конечно же, сотни томов по лепидоптерии.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137
Стефани и Эдуардо молча улыбались друг другу, как будто их связывала общая, им одним известная тайна. Заза хлопнула в ладоши. Они обернулись к ней.
– Иди, покажи ей яхту, Эдуардо, – приказала она. И крикнула им вслед: – Но только не смей разбивать ей сердце, слышишь меня?
17
В море
Итак, она оказалась на самой роскошной яхте в мире. Никогда в жизни не видела она еще такой ошеломляющей расточительности, такой откровенной жажды наслаждений. Да, вряд ли еще когда-либо доведется встретить подобное. И вот ирония судьбы: вся эта роскошь предназначена для гигантского механизма, единственная задача которого была перевозка нескольких избранных, сильных мира сего.
Ни корабли, ни яхты никогда не вызывали у Стефани интереса. Опыт ее морских путешествий ограничивался обычной моторкой, водными лыжами и битком набитым туристическим кораблем в Карибском море.
Но это! Вряд ли кто-либо из смертных мог представить себе такое – гигантское судно размером с большой отель, набитое музейными ценностями, с трехэтажным машинным отделением, которое своей блистающей чистотой могло поспорить с кухней первоклассного ресторана; с командой, щеголяющей в белоснежной накрахмаленной форме.
Как не удивляться круглому атриуму, окруженному хрустальными колоннами двадцати восьми футов высотой, с крышей из плексигласа, которая открывалась одним нажатием кнопки; внутреннему телевидению с шестьюдесятью тремя приемниками; коврам во весь пол, не имеющим ни единого шва по всей своей ширине в сорок футов? А небольшой кинотеатр, с широким экраном, кожаными сиденьями и фильмотекой, состоявшей из пяти тысяч названий? Или лестничные перила, покрытые восемнадцатикаратным золотом? А большой салон с мозаичным потолком из зеркал и мрамора, не говоря уже о двух фонтанах?
Стефани была переполнена впечатлениями. И очарована. Ей хотелось осмотреть все в этом плавучем парке развлечений, нет, в плавучем раю. Она с удовольствием носилась по яхте, увлекая Эдуардо, задавая ему множество вопросов. Как переполненный восторгом ребенок, которому разрешили порезвиться в кондитерском магазине, она до всего дотрагивалась, все рассматривала, все впитывала. Ее удивление оказалось заразительным. Скоро уже Эдуардо сам тащил ее за руку, спеша поделиться всем здесь, на этой яхте: показать каждый кран, каждую деталь, каждый закоулок. Эта яхта никогда не вызывала у него восторга, но теперь, когда она была здесь, все вокруг стало совершенно другим. Он показал ей трюм высотой в семь футов, разделенный водонепроницаемыми дверями. Там находились запасы топлива и воды. Он попросил кого-то из команды отпереть огромный рефрижератор, и, ежась от холода, она бродила среди бычьих туш, подвешенных на крюках, среди нескончаемых стеллажей из нержавеющей стали, на которых хранилась дичь: каплуны, куропатки, фазаны. В отдельном рефрижераторе помещались «дары моря»: креветки, лосось, тунец, лофолатилус. Хранилище бакалейных товаров по запасам могло потягаться с небольшим супермаркетом.
Экскурсия по яхте продолжалась несколько часов, и Стефани хотела, чтобы она никогда не кончалась. Эдуардо показал ей отсек, где жила команда. Там была своя гостиная, камбуз, столовая. При этом он обратил внимание Стефани, что даже рядовые матросы имели собственную каюту с туалетом.
– Эти каюты получше тех, что туристические корабли предлагают своим пассажирам, – пробормотала Стефани, чем несказанно порадовала Эдуардо.
Шеф-повар устроил им экскурсию по камбузу. Они побывали в «винном погребке», где при постоянно поддерживаемой низкой температуре аккуратно хранились на подвесных полках тысячи бутылок с дорогими винами. Сам капитан Фалькао показал ей рубку с компьютеризированными навигационными системами и электроникой последнего поколения.
В радиорубке они осмотрели аппаратуру, которой мог бы гордиться центр управления космическими полетами. Хелио, дежурный оператор, польщенный тем, что столь элегантная женщина посетила его скромные владения, передал свои наушники Стефани, чтобы та могла послушать эфир.
Эдуардо увлекал ее с одной палубы на другую. Он показал ей сауны, которые грелись круглые сутки и в которых она должна обязательно побывать. Он показал ей в столовой бесценное панно – с лайнера «Нормандия». Он рассказывал о фантастических электронных системах безопасности, в частности о подводном сонаре для защиты от водолазов.
Эдуардо наслаждался тем, как Стефани беседует с командой. Ее природная жизнерадостность и легкость в общении сразу покорили членов команды. Ее живое любопытство, понимание, улыбка – все это было для него сюрпризом. Он чувствовал, что она, не обладая ни царственностью, присущей его матери, ни пугающим взглядом его отца, может покорить и подчинить всех своей жизнерадостностью и живостью ума.
На палубе, где находилась ее комната, он показал ей другие помещения для гостей, каждое из которых было названо в честь какой-нибудь бабочки. Только после того как он сообщил ей это, она обратила внимание, что в каждую дверь была вделана стеклянная коробочка, содержавшая образец той бабочки, чье имя носила каюта. Разумеется, цвета в каждой каюте соответствовали расцветке бабочки. Каюта «Бринтезия» была выдержана в черном, белом и сером тонах; «Дейлефия» – в розовых и оливковых, «Либитея» – в серо-голубых и оранжевых.
– Ты живешь в каюте «Лисанда».
– Серебристо-голубая, черная и белая, – пробормотала Стефани.
– Правильно.
– А ты? В честь какой бабочки названа твоя каюта?
– Моя, – засмеялся Эдуардо, – никак не называется, слава Богу. Там вообще нет ничего, связанного с бабочками. Видишь ли, бабочками увлекается отец, у меня другие интересы.
– Тогда понятно, почему эта яхта носит имя «Хризалида». Из-за увлечения твоего отца?
– Боюсь, что да. – Эдуардо застенчиво хмыкнул. – И «Магнум» тоже.
– Ты имеешь в виду эту лодку на корме?
– Да. Ее называют «Larva».
– Larva? То есть яички, которые откладывают бабочки?
– Да. Видишь ли, когда лодку запускают, кажется, что «Хризалида» родила ее.
Стефани засмеялась.
– Я уверена, что это выглядит ужасно непристойно.
– Да, очень! – весело подтвердил Эдуардо.
В библиотеке они бродили среди стеллажей со специальными барьерами, удерживавшими тысячи томов даже во время самого сильного шторма. Он объяснил, по какому принципу расставлены книги: классика в кожаных переплетах, новейшие бестселлеры в мягких обложках и, конечно же, сотни томов по лепидоптерии.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137