Потом, когда я вел машину, она большую часть времени спала, прижавшись ко мне. От нее приятно пахло: к жасминовому аромату ее духов примешивался естественный мускусный запах, оставшийся после нашего совокупления.
В какой-то момент, полусонная, она сказала:
– Ты бы хотел работать у меня постоянно?
– Что?
– Я, правда, могла бы использовать тебя в качестве телохранителя, водителя, шефа безопасности... я бы хорошо платила тебе, Нейт.
– Ну, э...
– И дополнительные льготы будут.
– Да ладно тебе, Эвелин.
– Ты будешь получать в два раза больше, чем получаешь теперь, – сказала она и начала похрапывать.
Я думал об этом всю дорогу, пока мы ехали в Вашингтон, округ Колумбия. Неужели она говорила серьезно? В конце концов, у меня работа. Черт возьми, я не желаю быть наложницей мужского пола. Я коп, я детектив, а не содержанка!
– Эвелин, – сказал я на следующее утро в огромном алькове, где она обычно завтракала, отпив кофе из фарфоровой чашки, которая стоила дороже любого предмета моего имущества, – я согласен.
– Согласен на что, Нейт?
– На твое предложение. Я охотно буду работать на тебя.
Она печально улыбнулась; в это утро она показалась мне старше: хотя она по-прежнему была красивой, но выглядела на все свои годы. На ней был шелковый розовый халат, а не клетчатый купальный уродец. И на шее у нее висел бриллиант Хоупа – он насмешливо подмигивал мне. Она пила чай маленькими глотками.
– Боюсь, ночью я приняла желаемое за действительное. Я не могу оставить тебя здесь. Ты слишком опасен.
– Не суди меня по вчерашнему дню, – сказал я, откусывая намазанный маслом тост. – Я очень редко участвую в перестрелках.
– Я не об этом, – сказала она, печально улыбнувшись. – Мне было страшно, но я буду бережно хранить память об этом дне. Страх пройдет, романтика останется.
– Эвелин, если ты скажешь, я вернусь в Чикаго.
– Возвращайся в Чикаго, Нейт.
– Хорошо. Конечно.
В глазах ее блеснула грусть.
– Нейт, мой муж хочет забрать детей. А дети для меня – самое главное в жизни. Если Нед узнает о нас, о тебе и обо мне, он сможет использовать это против меня и получить детей. Он сможет выиграть судебный процесс и отобрать у меня их. Я этого не перенесу. – Она покачала головой, и по ее виду я понял, что между нами все кончено. – Мы больше не должны встречаться, Нейт.
Она протянула руку через стол и коснулась моей щеки.
– Это было чудесно, – сказала она. – Настоящее приключение. Но оно кончилось.
Я встал, подошел к ней и поцеловал своими измазанными маслом губами.
– Дай мне знать, если когда-нибудь я тебе понадоблюсь, – сказал я.
Потом я вытер губы изящной салфеткой, поднялся наверх, взял свой саквояж, поймал такси и вскочил на поезд, направляющийся на запад. Единственное, что в данный момент надеялся отыскать этот сыщик, это город Чикаго, штат Иллинойс.

Промежуточный период
Апрель 1932 – сентябрь 1934
Глава 25
За дальнейшим ходом этого дела я наблюдал издалека по газетам и редким, украдкой, звонкам от полковника Генри Брекинриджа, который в конце концов согласился со мной, что решение Слима отказаться от помощи копов привело, как он выразился, «к обратному результату».
Единственное отличие от попытки вернуть ребенка с помощью «Джона» состояло теперь в том, что полковник Шварцкопф был в курсе норфолкских переговоров о выкупе (хотя властям Виргинии о них не было известно). Впрочем, большого значения это не имело: Шварцкопф и полиция штата продолжали подчиняться приказам Одинокого Орла и держались в стороне от Кертиса и банды похитителей, с которой он якобы имел дело.
В конце апреля и начале мая Линдберг, следуя версии командора Кертиса, предпринимал попытки встретиться с похитителями на воде и бороздил океан сперва на маленьком арендованном судне, затем на принадлежащей одному владельцу гостиницы, другу Кертиса, яхте «Маркой» и наконец на восьмидесятипятиметровом парусном судне под названием «Кашалот», собственности другого приятеля Кертиса. Частые бури, шторм, густой туман и оживленное морское движение в редкие погожие дни, казалось, сговорились, чтобы не дать этой встрече состояться. Между выходами в море Кертис – всегда один – бежал на берег, чтобы позвонить и встретиться с Хильдой, Ларсеном и всеми остальными участниками банды похитителей, которые, казалось, жаждут вернуть мальчика потерявшим терпение родителям. Кертис представил подробное описание нескольких судов, которыми пользовались похитители, а также указал несколько мест встречи.
Пятого мая, когда Линди, Кертис и экипаж искали похитителей у берегов Виргинии, Гастон Буллок Минз был арестован агентами ФБР по обвинению в присвоении имущества. Сразу после того как я предложил Эвелин отказаться от услуг Минза и Линдберг дал на это свое добро, она сперва прогнала его, потребовав возвращения денег, а затем – когда он сказал, что не может сделать этого, и привел в оправдание еще одну нелепую историю, – сообщила обо всем в ФБР.
Но так как преступление было совершено в округе Колумбия, то и арестовывать Минза нужно было на территории этого округа. А его дом в Чеви-Чейсе стоял сразу за границей со штатом Мэриленд. Агенты ФБР начали за ним следить и, дождавшись, когда он проехал несколько кварталов по федеральной территории, набросились на него и притащили в офис самого Джона Эдгара Гувера, который презирал бывшего агента Минза за то, что тот нанес вред престижу бюро.
Но и Гуверу Минз поведал ту же историю, в которую уже пытался (безуспешно) заставить поверить Эвелин и ее адвокатов.
По словам Минза, когда миссис Мак-Лин попросила его вернуть сто тысяч долларов, Минз забрал эти деньги в доме своего брата, в Конкорде, Северная Каролина, и уже возвращался в Вашингтон, чтобы отдать их хозяйке, когда на выезде из Александрии его остановил какой-то мужчина, помахав красным фонарем. Этот парень (лицо которого Минз, разумеется, не запомнил), встал на подножку машины Минза и сказал:
– Привет, Хоган. Одиннадцатый велел мне забрать у вас пакет. Сейчас.
И, разумеется, Минз отдал деньги этому незнакомцу, ведь этот незнакомец знал кодовое имя Минза и кодовый номер Эвелин.
Позднее Минз испытал ужасное потрясение, когда узнал, что этот незнакомец не был представителем миссис Мак-Лин и что деньги ей так и не вернули. К сожалению, никто не догадался допросить Минза с помощью чикагского детектора лжи.
Естественно, Минз заявил о своей невиновности и, пробыв шесть дней в тюрьме округа Колумбия, вышел под залог – какой-то поручитель внес за него сто тысяч долларов: подходящая сумма, как мне показалось.
Во второй половине дня 12 мая, когда Минз вышел из тюрьмы, один цветной шофер, который трелевал лес по узкой и грязной проселочной дороге между Принстоном и Хоупуэллом, остановил свой грузовик и, не обращая внимания на накрапывающий дождь, пошел в кусты, чтобы помочиться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146