.. пришли убить... вас... тоже.
– Что? – спросил он.
Мальчонка был рядом с ним; мальчонка хватался за руку Карла. Я слышал, как он говорил:
– Папа, папа, папа...
Я сказал:
– Не звоните Рикке... не звоните Официанту...
– Что?
Папа... папа... папа...
– Вы тоже умрете, если... он послал их. Рикка послал их... позвоните по номеру... в моем бума...
– Где?
Папа... папа... папа...
– Бумажник. В моем бума... позвоните Нитти...
Я увидел лицо своего отца. Потом лицо своей матери. И впал в забытье.
Глава 41
Я очнулся.
Во рту я чувствовал вкус горечи, какой бывает после долгого сна. Вероятно, от лекарств.
Я лежал на спине на кровати. На больничной кровати. Я был очень слаб.
– Вы проснулись, – сказала женщина. – Хорошо. Сейчас я вас приподниму.
Раздался скрип, и мое тело медленно приняло сидячее положение. В палате я был один. Возле моей кровати стоял прибор для внутривенных вливаний, из вены на руке торчала прикрепленная липким пластырем игла. Я чувствовал или ощущал повязку на своем боку. За окном был день.
– Где?..
У медсестры, привлекательной брюнетки, губы были накрашены очень яркой, как у продавщиц сигарет, помадой, но нос у нее был слишком большим. Итальянка.
Она улыбнулась мне ласковой и приятной улыбкой.
– Вы в больнице «Джефферсон Парк», – сказала она.
– Как... как я сюда попал?
– Кажется, вас привезли на частной машине скорой помощи, – она проверила мой пульс и откинула волосы с моего лба. Потом осторожно приподняла мои простыни; я грешным делом подумал, что она решила удовлетворить меня особым образом, но она лишь проверяла мою повязку. Я облегченно вздохнул и снова впал в спасительное забытье.
Когда я проснулся, возле моей кровати, терпеливо сложив руки на коленях, сидел маленький смуглый мужчина с зачесанными назад, седеющими, очень аккуратно подстриженными волосами. На нем были серый костюм и черно-бело-серый вязаный галстук; в этом наряде он мог смело идти и на свадьбу, и на похороны.
– Привет, Фрэнк, – сказал я, с трудом сосредоточив на нем свой взгляд.
– Нейт, – равнодушным голосом произнес Нитти и улыбнулся. Это была сдержанная улыбка.
За окном теперь была ночь.
– Как я попал сюда? Только не говорите, что меня привезла сюда «скорая».
– Это не важно.
И тут я кое-что вспомнил.
– Биллиенс! Это он позвонил вам...
– Кто-то позвонил. Кто – не имеет значения.
– Слава Богу. Если бы он позвонил Рикке... как насчет тех наемных убийц, которых я застрелил?
Нитти повернулся, чтобы убедиться, что дверь закрыта, и пододвинул стул поближе к моей кровати.
– Вам непременно нужно говорить об этом, – проговорил он голосом, в котором сквозили усталость и раздражение.
– Как насчет парней, которых я застрелил?
– Они пошли на съедение рыбам.
Я с усилием проглотил слюну. Во рту все тот же горьковатый привкус от лекарств. Игла по-прежнему торчит из моей вены.
– Кто они были, Фрэнк?
– Специалисты из другого штата. Наемники. Люди, которых использует Официант... использовал время от времени.
– Как они меня нашли?
– Откуда я знаю?
Уборщик дома на Шеридан Роуд? Может, это он позвонил Рикке?
– Я думаю, – тихо сказал Нитти, – Пол мог вести за ними наблюдение.
– За семьей Беллиенс?
Он кивнул:
– Он знал, что вы продолжаете заниматься делом Линдберга. Но я не думаю, что он организовал за вами слежку. Он знал, что вы под моим покровительством, и не пошел бы против меня, если у него был какой-то другой выход. К тому же он знал, что вы могли спасти Хауптмана только в том случае, если бы нашли ребенка. Поэтому он должен был наблюдать за этим фермером и его женой на тот случай, если бы вы нашли ребенка, – он пожал плечами. – А вы его нашли.
– Они собирались уничтожить всю эту семью, Фрэнк.
Он нахмурился и покачал головой:
– Это ужасно. Это нехорошее дело. Вы остановили нехорошее дело, Нейт. Я восхищен этим.
В его словах я не заметил иронии.
Он прижал обе руки к груди:
– Я отец. У меня есть сын. Нельзя убивать детей. Пол должен понимать это. У него тоже сын.
– И у Капоне тоже.
Нитти покачал головой:
– Для некоторых людей нет ничего святого. Они тоже ходят в церковь, Нейт. Это трудно себе представить.
– Фрэнк! – я попытался сесть.
– Сейчас, – сказал он, встал и немного приподнял мою кровать, покрутив валик. Потом спокойно сел обратно.
Зато я был неспокоен.
– Что вы сделали с мальчиком?
– С каким мальчиком?
– Не надо так со мной, Фрэнк. Я плохо себя чувствую.
– Он в безопасности. Вместе со своей семьей.
– Он вернулся к Слиму?..
– К Слиму?
– К Линдбергу!
Нитти издал короткий смешок.
– Черт, нет. Он со своей семьей.
– Вы имеете в виду Беллиенсов?
– Теперь у них другая фамилия.
– Где они?
– Этого я не могу вам сказать, Нейт. Вам просто не надо знать этого.
– Фрэнк... я не могу допустить, чтобы Хауптман умер на электрическом стуле. Он всего лишь козел отпущения, и я могу помешать этому. Все, что мне нужно сделать, это посадить этого пацана на стол губернатора, и...
– Вам нельзя волноваться. У вас может открыться кровотечение или еще что-нибудь.
– Я должен выбраться отсюда. Я должен остановить их. Если я не...
– Хауптман мертв.
– Вот именно!
– Нет. Я говорю, что Хауптман уже мертв.
– Что? Он... что?
– Его казнили два дня назад, – сухо проговорил Нитти. – В штате Нью-Джерси.
– Какой сегодня день, черт возьми?
– Понедельник.
– Какое число?
– Шестое апреля.
– О Господи...
– Вы были серьезно ранены, Нейт. Мы привезли вас сюда, но вы потеряли много крови.
– Черт! Вы хотите, чтобы я поверил, что я был в коме? Чушь собачья, Фрэнк. Вы накачали меня наркотиками! Вы специально усыпили меня, вывели меня из игры.
– Не говорите глупостей, Нейт. Это больница.
– Больница? Эта чертова больница принадлежит вам.
Он пожал плечами:
– Какая разница теперь? Вы живы, а Хауптман мертв. Я бы посоветовал вам подумать о своих делах.
– Ему... должны были на несколько дней отсрочить исполнение приговора. Он должен был умереть в конце марта.
Нитти закивал:
– Да. В последний момент этот провинциальный сыщик Эллис Паркер арестовал Уэндела в связи с его признанием; этот вопрос рассматривался даже Большим жюри. Хауптману должны были дать временную отсрочку.
– Ну и что же случилось, черт побери?
– Уиленз встретился с Уэнделом, и последний отказался от признания. Уэндел рассказал, что признание его вынудили сделать, избивая в подвалах и так далее. Эллис Паркер и несколько его людей находятся сейчас под арестом.
– Меня это не удивляет, черт возьми!
– Вы не волнуйтесь. Успокойтесь.
– Как насчет сына Линдберга?
– Этого ребенка давно нашли мертвым.
Я попытался сесть, но не смог.
– Вы думаете, что я буду молчать...
– Да.
Во мне кипели гнев и отчаяние; не будь я таким слабым и измученным, я бы заорал или даже бросился бы на этого маленького ублюдка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146
– Что? – спросил он.
Мальчонка был рядом с ним; мальчонка хватался за руку Карла. Я слышал, как он говорил:
– Папа, папа, папа...
Я сказал:
– Не звоните Рикке... не звоните Официанту...
– Что?
Папа... папа... папа...
– Вы тоже умрете, если... он послал их. Рикка послал их... позвоните по номеру... в моем бума...
– Где?
Папа... папа... папа...
– Бумажник. В моем бума... позвоните Нитти...
Я увидел лицо своего отца. Потом лицо своей матери. И впал в забытье.
Глава 41
Я очнулся.
Во рту я чувствовал вкус горечи, какой бывает после долгого сна. Вероятно, от лекарств.
Я лежал на спине на кровати. На больничной кровати. Я был очень слаб.
– Вы проснулись, – сказала женщина. – Хорошо. Сейчас я вас приподниму.
Раздался скрип, и мое тело медленно приняло сидячее положение. В палате я был один. Возле моей кровати стоял прибор для внутривенных вливаний, из вены на руке торчала прикрепленная липким пластырем игла. Я чувствовал или ощущал повязку на своем боку. За окном был день.
– Где?..
У медсестры, привлекательной брюнетки, губы были накрашены очень яркой, как у продавщиц сигарет, помадой, но нос у нее был слишком большим. Итальянка.
Она улыбнулась мне ласковой и приятной улыбкой.
– Вы в больнице «Джефферсон Парк», – сказала она.
– Как... как я сюда попал?
– Кажется, вас привезли на частной машине скорой помощи, – она проверила мой пульс и откинула волосы с моего лба. Потом осторожно приподняла мои простыни; я грешным делом подумал, что она решила удовлетворить меня особым образом, но она лишь проверяла мою повязку. Я облегченно вздохнул и снова впал в спасительное забытье.
Когда я проснулся, возле моей кровати, терпеливо сложив руки на коленях, сидел маленький смуглый мужчина с зачесанными назад, седеющими, очень аккуратно подстриженными волосами. На нем были серый костюм и черно-бело-серый вязаный галстук; в этом наряде он мог смело идти и на свадьбу, и на похороны.
– Привет, Фрэнк, – сказал я, с трудом сосредоточив на нем свой взгляд.
– Нейт, – равнодушным голосом произнес Нитти и улыбнулся. Это была сдержанная улыбка.
За окном теперь была ночь.
– Как я попал сюда? Только не говорите, что меня привезла сюда «скорая».
– Это не важно.
И тут я кое-что вспомнил.
– Биллиенс! Это он позвонил вам...
– Кто-то позвонил. Кто – не имеет значения.
– Слава Богу. Если бы он позвонил Рикке... как насчет тех наемных убийц, которых я застрелил?
Нитти повернулся, чтобы убедиться, что дверь закрыта, и пододвинул стул поближе к моей кровати.
– Вам непременно нужно говорить об этом, – проговорил он голосом, в котором сквозили усталость и раздражение.
– Как насчет парней, которых я застрелил?
– Они пошли на съедение рыбам.
Я с усилием проглотил слюну. Во рту все тот же горьковатый привкус от лекарств. Игла по-прежнему торчит из моей вены.
– Кто они были, Фрэнк?
– Специалисты из другого штата. Наемники. Люди, которых использует Официант... использовал время от времени.
– Как они меня нашли?
– Откуда я знаю?
Уборщик дома на Шеридан Роуд? Может, это он позвонил Рикке?
– Я думаю, – тихо сказал Нитти, – Пол мог вести за ними наблюдение.
– За семьей Беллиенс?
Он кивнул:
– Он знал, что вы продолжаете заниматься делом Линдберга. Но я не думаю, что он организовал за вами слежку. Он знал, что вы под моим покровительством, и не пошел бы против меня, если у него был какой-то другой выход. К тому же он знал, что вы могли спасти Хауптмана только в том случае, если бы нашли ребенка. Поэтому он должен был наблюдать за этим фермером и его женой на тот случай, если бы вы нашли ребенка, – он пожал плечами. – А вы его нашли.
– Они собирались уничтожить всю эту семью, Фрэнк.
Он нахмурился и покачал головой:
– Это ужасно. Это нехорошее дело. Вы остановили нехорошее дело, Нейт. Я восхищен этим.
В его словах я не заметил иронии.
Он прижал обе руки к груди:
– Я отец. У меня есть сын. Нельзя убивать детей. Пол должен понимать это. У него тоже сын.
– И у Капоне тоже.
Нитти покачал головой:
– Для некоторых людей нет ничего святого. Они тоже ходят в церковь, Нейт. Это трудно себе представить.
– Фрэнк! – я попытался сесть.
– Сейчас, – сказал он, встал и немного приподнял мою кровать, покрутив валик. Потом спокойно сел обратно.
Зато я был неспокоен.
– Что вы сделали с мальчиком?
– С каким мальчиком?
– Не надо так со мной, Фрэнк. Я плохо себя чувствую.
– Он в безопасности. Вместе со своей семьей.
– Он вернулся к Слиму?..
– К Слиму?
– К Линдбергу!
Нитти издал короткий смешок.
– Черт, нет. Он со своей семьей.
– Вы имеете в виду Беллиенсов?
– Теперь у них другая фамилия.
– Где они?
– Этого я не могу вам сказать, Нейт. Вам просто не надо знать этого.
– Фрэнк... я не могу допустить, чтобы Хауптман умер на электрическом стуле. Он всего лишь козел отпущения, и я могу помешать этому. Все, что мне нужно сделать, это посадить этого пацана на стол губернатора, и...
– Вам нельзя волноваться. У вас может открыться кровотечение или еще что-нибудь.
– Я должен выбраться отсюда. Я должен остановить их. Если я не...
– Хауптман мертв.
– Вот именно!
– Нет. Я говорю, что Хауптман уже мертв.
– Что? Он... что?
– Его казнили два дня назад, – сухо проговорил Нитти. – В штате Нью-Джерси.
– Какой сегодня день, черт возьми?
– Понедельник.
– Какое число?
– Шестое апреля.
– О Господи...
– Вы были серьезно ранены, Нейт. Мы привезли вас сюда, но вы потеряли много крови.
– Черт! Вы хотите, чтобы я поверил, что я был в коме? Чушь собачья, Фрэнк. Вы накачали меня наркотиками! Вы специально усыпили меня, вывели меня из игры.
– Не говорите глупостей, Нейт. Это больница.
– Больница? Эта чертова больница принадлежит вам.
Он пожал плечами:
– Какая разница теперь? Вы живы, а Хауптман мертв. Я бы посоветовал вам подумать о своих делах.
– Ему... должны были на несколько дней отсрочить исполнение приговора. Он должен был умереть в конце марта.
Нитти закивал:
– Да. В последний момент этот провинциальный сыщик Эллис Паркер арестовал Уэндела в связи с его признанием; этот вопрос рассматривался даже Большим жюри. Хауптману должны были дать временную отсрочку.
– Ну и что же случилось, черт побери?
– Уиленз встретился с Уэнделом, и последний отказался от признания. Уэндел рассказал, что признание его вынудили сделать, избивая в подвалах и так далее. Эллис Паркер и несколько его людей находятся сейчас под арестом.
– Меня это не удивляет, черт возьми!
– Вы не волнуйтесь. Успокойтесь.
– Как насчет сына Линдберга?
– Этого ребенка давно нашли мертвым.
Я попытался сесть, но не смог.
– Вы думаете, что я буду молчать...
– Да.
Во мне кипели гнев и отчаяние; не будь я таким слабым и измученным, я бы заорал или даже бросился бы на этого маленького ублюдка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146