– А так как здесь ни разу не проводилось облав и арестов, то о каком следе может идти речь?
– Кто-то должен был попытаться пойти по этому следу, – сказал я. Ветер ответил мне вздохом, зашелестел кронами деревьев. – Кто-то должен попытаться сейчас заняться этим...
* * *
Через несколько минут мы въезжали в имение Линдберга. Когда мы огибали гараж с командным пунктом, Диксон сказал:
– Черт возьми, посмотрите, кто там стоит! Он указал на троих мужчин, нетерпеливо прохаживающихся взад и вперед перед гаражом. Один из них был явно старше других по возрасту и положению, хотя выглядел не особенно привлекательно: невысокий, с круглой лысиной, он был в помятом коричневом пальто и соломенной шляпе, которой в тот момент похлопывал себя по бедру. Белоусый, с грубоватым лицом, он курил трубку из початка кукурузы и походил на воспитанного фермера, хотя в нем было не так много и от воспитанного человека, и от фермера. Его партнеры были повыше и помоложе его; и одеты они были получше, хотя и ненамного: они походили на копов в штатском из захолустья.
Диксон остановил машину на зацементированной стоянке возле других автомобилей, заглушил мотор, но руки с руля не убрал. На лице его застыло непроницаемо-задумчивое выражение.
– Старый Лис собственной персоной, – сказал он.
– Старый Лис?
– Эллис Паркер. Не говорите мне, что вы никогда не слышали о нем.
Разумеется, я слышал о нем. Этот толстый, лысый, помятый человек был не кем иным, как Эллисом Паркером, известным также как Старый Лис. Корнфилдский Шерлок и всемирно знаменитый сыщик из маленького городка, Паркер работал начальником сыскного бюро одного из графств Нью-Джерси – я не помню какого, – но был известен как один из лучших следователей страны, и часто его направляли расследовать дела в города Восточного побережья, во много раз превосходящие по размерам его родной крошечный городок Маунт Холли.
Я читал о многих его делах; о нем писали в газетах и журналах, вышло даже несколько книг, рассказывающих о его подвигах. О том, как в Форт-Диксе он нашел убийцу солдата. Им оказался приятель этого солдата, тоже солдат (один из более чем ста подозреваемых), у которого было превосходное алиби. О том, как он доказал, что промокший труп подвергся обработке на кожевенном заводе, чтобы медицинский эксперт ошибся, устанавливая время смерти. Или о том, как он выследил совершившего убийство мулата, любившего сладости, предупредив все рестораны в своем и соседних графствах, чтобы они сообщали, если появится «цветной парень, неравнодушный к сладкому».
– Я считаю, вполне естественно, что он появился здесь, – сказал я. – Для этого дела нужен именно такой человек.
– Держу пари, что Шварцкопф не согласится с вами, – угрюмо проговорил Диксон, потом восхищенно закачал головой. – Больше двух лет назад я отвез в графство Берлингтон заявление о приеме на работу, но желающих слишком много.
– Вы уже встречались с этим стариком?
– Разумеется. Берлингтон – это соседнее графство.
– Вот оно что. Ну, тогда познакомьте меня с ним, Уиллис.
Через несколько мгновений мы подошли к Паркеру, который кивнул Уиллису.
– Констебль Диксон, – сказал Паркер. Мне показалось, он с трудом заставил себя улыбнуться, когда протянул руку, которую Уиллис пожал. – Черт возьми, как ты поживаешь, сынок? – Голос его был грубым, как и его внешность; лицо его было покрыто белой щетиной, голубые глаза выглядели сонными и отнюдь не проницательными; галстук на нем был испачкан пищей, и его узел болтался на несколько дюймов ниже воротника рубашки. Шерлок Холмс, изображающий своего недалекого Ватсона.
– Отлично, шеф Паркер. Это Нейт Геллер.
Что-то ожило в его глазах.
– Парень из Чикаго. Теоретик. Сторонник версии с участием Капоне.
Я улыбнулся и пожал руку, которую он подал мне.
– Раньше меня никто еще не обзывал теоретиком, шеф. Где вы услышали мое имя?
Он боком подошел ко мне ближе; от него несло табаком – худшим из Табаков. Он по-отцовски положил руку мне на плечо.
– У меня есть друзья в лагере этого болвана Шварцкопфа.
– Да ну?
– Я слышал, ты не испугался дать отпор этому мерзавцу Уэлчу.
– Ну, было такое.
– И еще ты предложил ему поцеловать свою задницу.
– Смысл моих слов был именно таким.
Он искренне рассмеялся – по-видимому, ему по душе был тонкий юмор – и хлопнул меня по спине.
– Позволь мне представить тебя моим помощникам.
Он представил нас друг другу. Я забыл их имена.
– Возможно, в ближайшее время констебль Диксон начнет работать у меня, – сказал Паркер, отпустив наконец мое плечо.
Диксон засветился, как электрическая лампочка.
– Я бы с радостью, сэр.
– Ты часом не имеешь никакого влияния на полковника, а, сынок?
– На Шварцкопфа? – спросил Диксон.
– О черт, нет! Зачем мне это ничтожество? На Линдберга! Мы уже целых два часа ждем, чтобы он нас принял. Шварцкопф, черт бы его побрал, только зубы нам заговаривает.
Я поднял руку.
– Позвольте мне попытаться что-нибудь сделать для вас?
Грубоватое лицо Паркера расплылось в улыбке.
– Это чертовски любезно с твоей стороны, сынок.
Я вошел в дом, прошел через комнату для слуг и кухню, где мимоходом заметил Бетти Гау, Элси и Оливера Уэитли, а также Уэлча и нескольких ближайших помощников Шварцкопфа, которые, развалившись, сидели за столом и поглощали кофе с бутербродами. Гостиная была пустой, если не считать Вэхгуша, который, как обычно, залаял на меня, и я зарычал на него в ответ. Роснера тоже нигде не было, на его стуле, недалеко от кабинета Линдберга, лежала лишь свернутая вчерашняя программа скачек.
Я постучался в дверь кабинета:
– Это Геллер, Слим.
– Входите, Нейт, – сказал Линдберг, и я вошел.
– Я слышал, вчера ночью вы остались в Принстоне, – сказал он, подняв глаза от корреспонденции, которую просматривал, – той, что полицейские отобрали из сотен поступивших сегодня писем.
– Да, я смог вселиться в этот номер на день раньше.
Он с отсутствующим видом кивнул, и мне показалось, что он меня не расслышал.
– Генри сегодня утром поехал в город, в свой офис. Он сказал, что, по его мнению, эти спириты, вероятно, шарлатаны.
– Да, возможно, – сказал я. – Где Роснер?
– Он в Нью-Йорке. Проверяет одну из версий, связанную с преступным миром.
Прямо как в детской игре – полицейские и воры, когда вор играет полицейского.
– Слим, во дворе стоит человек, которому вам следует уделить несколько минут.
– Кто это?
– Эллис Паркер.
Линдберг равнодушно кивнул. С таким же успехом я мог сказать, что его ждет Санта Клаус или Джон Смит.
– Вы наверняка слышали о нем, – сказал я.
– Конечно. Он очень знаменит, – он замолчал и вздохнул. – Если вы полагаете, что я должен с ним встретиться, то я встречусь с ним.
– О'кей. Слим, у вас все в порядке?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146
– Кто-то должен был попытаться пойти по этому следу, – сказал я. Ветер ответил мне вздохом, зашелестел кронами деревьев. – Кто-то должен попытаться сейчас заняться этим...
* * *
Через несколько минут мы въезжали в имение Линдберга. Когда мы огибали гараж с командным пунктом, Диксон сказал:
– Черт возьми, посмотрите, кто там стоит! Он указал на троих мужчин, нетерпеливо прохаживающихся взад и вперед перед гаражом. Один из них был явно старше других по возрасту и положению, хотя выглядел не особенно привлекательно: невысокий, с круглой лысиной, он был в помятом коричневом пальто и соломенной шляпе, которой в тот момент похлопывал себя по бедру. Белоусый, с грубоватым лицом, он курил трубку из початка кукурузы и походил на воспитанного фермера, хотя в нем было не так много и от воспитанного человека, и от фермера. Его партнеры были повыше и помоложе его; и одеты они были получше, хотя и ненамного: они походили на копов в штатском из захолустья.
Диксон остановил машину на зацементированной стоянке возле других автомобилей, заглушил мотор, но руки с руля не убрал. На лице его застыло непроницаемо-задумчивое выражение.
– Старый Лис собственной персоной, – сказал он.
– Старый Лис?
– Эллис Паркер. Не говорите мне, что вы никогда не слышали о нем.
Разумеется, я слышал о нем. Этот толстый, лысый, помятый человек был не кем иным, как Эллисом Паркером, известным также как Старый Лис. Корнфилдский Шерлок и всемирно знаменитый сыщик из маленького городка, Паркер работал начальником сыскного бюро одного из графств Нью-Джерси – я не помню какого, – но был известен как один из лучших следователей страны, и часто его направляли расследовать дела в города Восточного побережья, во много раз превосходящие по размерам его родной крошечный городок Маунт Холли.
Я читал о многих его делах; о нем писали в газетах и журналах, вышло даже несколько книг, рассказывающих о его подвигах. О том, как в Форт-Диксе он нашел убийцу солдата. Им оказался приятель этого солдата, тоже солдат (один из более чем ста подозреваемых), у которого было превосходное алиби. О том, как он доказал, что промокший труп подвергся обработке на кожевенном заводе, чтобы медицинский эксперт ошибся, устанавливая время смерти. Или о том, как он выследил совершившего убийство мулата, любившего сладости, предупредив все рестораны в своем и соседних графствах, чтобы они сообщали, если появится «цветной парень, неравнодушный к сладкому».
– Я считаю, вполне естественно, что он появился здесь, – сказал я. – Для этого дела нужен именно такой человек.
– Держу пари, что Шварцкопф не согласится с вами, – угрюмо проговорил Диксон, потом восхищенно закачал головой. – Больше двух лет назад я отвез в графство Берлингтон заявление о приеме на работу, но желающих слишком много.
– Вы уже встречались с этим стариком?
– Разумеется. Берлингтон – это соседнее графство.
– Вот оно что. Ну, тогда познакомьте меня с ним, Уиллис.
Через несколько мгновений мы подошли к Паркеру, который кивнул Уиллису.
– Констебль Диксон, – сказал Паркер. Мне показалось, он с трудом заставил себя улыбнуться, когда протянул руку, которую Уиллис пожал. – Черт возьми, как ты поживаешь, сынок? – Голос его был грубым, как и его внешность; лицо его было покрыто белой щетиной, голубые глаза выглядели сонными и отнюдь не проницательными; галстук на нем был испачкан пищей, и его узел болтался на несколько дюймов ниже воротника рубашки. Шерлок Холмс, изображающий своего недалекого Ватсона.
– Отлично, шеф Паркер. Это Нейт Геллер.
Что-то ожило в его глазах.
– Парень из Чикаго. Теоретик. Сторонник версии с участием Капоне.
Я улыбнулся и пожал руку, которую он подал мне.
– Раньше меня никто еще не обзывал теоретиком, шеф. Где вы услышали мое имя?
Он боком подошел ко мне ближе; от него несло табаком – худшим из Табаков. Он по-отцовски положил руку мне на плечо.
– У меня есть друзья в лагере этого болвана Шварцкопфа.
– Да ну?
– Я слышал, ты не испугался дать отпор этому мерзавцу Уэлчу.
– Ну, было такое.
– И еще ты предложил ему поцеловать свою задницу.
– Смысл моих слов был именно таким.
Он искренне рассмеялся – по-видимому, ему по душе был тонкий юмор – и хлопнул меня по спине.
– Позволь мне представить тебя моим помощникам.
Он представил нас друг другу. Я забыл их имена.
– Возможно, в ближайшее время констебль Диксон начнет работать у меня, – сказал Паркер, отпустив наконец мое плечо.
Диксон засветился, как электрическая лампочка.
– Я бы с радостью, сэр.
– Ты часом не имеешь никакого влияния на полковника, а, сынок?
– На Шварцкопфа? – спросил Диксон.
– О черт, нет! Зачем мне это ничтожество? На Линдберга! Мы уже целых два часа ждем, чтобы он нас принял. Шварцкопф, черт бы его побрал, только зубы нам заговаривает.
Я поднял руку.
– Позвольте мне попытаться что-нибудь сделать для вас?
Грубоватое лицо Паркера расплылось в улыбке.
– Это чертовски любезно с твоей стороны, сынок.
Я вошел в дом, прошел через комнату для слуг и кухню, где мимоходом заметил Бетти Гау, Элси и Оливера Уэитли, а также Уэлча и нескольких ближайших помощников Шварцкопфа, которые, развалившись, сидели за столом и поглощали кофе с бутербродами. Гостиная была пустой, если не считать Вэхгуша, который, как обычно, залаял на меня, и я зарычал на него в ответ. Роснера тоже нигде не было, на его стуле, недалеко от кабинета Линдберга, лежала лишь свернутая вчерашняя программа скачек.
Я постучался в дверь кабинета:
– Это Геллер, Слим.
– Входите, Нейт, – сказал Линдберг, и я вошел.
– Я слышал, вчера ночью вы остались в Принстоне, – сказал он, подняв глаза от корреспонденции, которую просматривал, – той, что полицейские отобрали из сотен поступивших сегодня писем.
– Да, я смог вселиться в этот номер на день раньше.
Он с отсутствующим видом кивнул, и мне показалось, что он меня не расслышал.
– Генри сегодня утром поехал в город, в свой офис. Он сказал, что, по его мнению, эти спириты, вероятно, шарлатаны.
– Да, возможно, – сказал я. – Где Роснер?
– Он в Нью-Йорке. Проверяет одну из версий, связанную с преступным миром.
Прямо как в детской игре – полицейские и воры, когда вор играет полицейского.
– Слим, во дворе стоит человек, которому вам следует уделить несколько минут.
– Кто это?
– Эллис Паркер.
Линдберг равнодушно кивнул. С таким же успехом я мог сказать, что его ждет Санта Клаус или Джон Смит.
– Вы наверняка слышали о нем, – сказал я.
– Конечно. Он очень знаменит, – он замолчал и вздохнул. – Если вы полагаете, что я должен с ним встретиться, то я встречусь с ним.
– О'кей. Слим, у вас все в порядке?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146