— У нас нет приказа,— пролепетал толстый фельдфебель. От страха у него выступил холодный пот, и он беспрерывно шмыгал носом. —- У нас нет приказа. Никто не отдавал нам приказ.
— А это кто? — спросил Джеордже, показав па толпу крестьян.
— Не могу знать! Не знаю,— ответил фельдфебель. В эту секунду распахнулось одно из окон, и в нем
показался плотный, краснолицый полковник Иоиашку при всех орденах и медалях, с револьвером в руке.
— Со мной захотели иметь дело? — закричал он неожиданно тонко и визгливо.
В толпе раздался хохот, который разросся до огромных размеров, хотя задние и не знали, над чем смеются.
— Господин полковник,— заявил Журка,—- примите к сведению, что вы больше не волостной комендант. Любое сопротивление может привести к неприятным для вас последствиям.
— Стреляйте! — крикнул Ионашку жандармам, но те только щелкнули затворами карабинов и опустили их к ноге.
Фельдфебель тяжело переминался с ноги на ногу и дергал белые шнурки, украшавшие его грудь.
—- Слушай мою команду! — наконец решился он. — Смирно! Налево! В направлении жандармского поста шагом марш! Отставить! Бегом марш!
Жандармы мгновенно исчезли за углом здания. Наступила такая тишина, словно люди прислушивались к отзвуку их шагов. Ионашку, растерявшись, застыл в окне, потом с шумом захлопнул его.
— Пойду выгоню его оттуда,— сказал Арделяну. — Пошли со мной,— обратился он к группе молодых рабочих, которые, смеясь, двинулись за ним.
Джеордже решил к ним присоединиться. С Ионашку его три года назад познакомил директор школы из Тыр-нэуци. Джеордже даже не мог бы объяснить, почему ему захотелось пойти вместе с Арделяну, но он испытывал почти детское любопытство ко всему, что происходило сейчас. Жалко было пропустить и это событие.
Во дворе управления находилось несколько человек, среди них почтальон и барабанщик — высокий, очень смуглый крестьянин, опиравшийся на железные вилы„ Приветствуя вошедших, он снял шляпу. Арделяну в сопровождении остальных быстро взбежал по ступеням, прошел сначала в одну комнату, в которой царил большой беспорядок, затем в другую, выбежал в коридор, откуда несло мочой и сыростью, и, наконец, остановился перед дверями кабинета волостного коменданта. Он постучал в дверь и, не дожидаясь ответа, вошел.
Ионашку сидел согнувшись за письменным столом и, казалось, был погружен в чтение какой-то бумаги. Он с удивлением посмотрел па вошедших, словно спрашивая, что они хотят. Но, встретившись глазами с Джеордже, потерял самообладание и вскочил из-за стола.
— Я уже слышал о тебе, сволочь... Мне рассказывали честные люди. Надо было арестовать тебя...
Арделяну вытащил из кармана огромные, величиной с луковицу часы.
— В вашем распоряжении еще три минуты, две мы затратили па то, чтобы добраться сюда. Прошу вас немедленно убираться,— сказал он спокойно.
— Хорошо!
Полковник встал, одернул мундир, поправил ремни и, ни на кого не глядя, направился к дверям. Однако когда он вышел на улицу и увидел открывшийся перед ним живой коридор, то с испугом обернулся к Джеордже, — Ради бога... но... это...
— Прошу не волноваться,— успокоил его тот. — Я провожу вас.
Полковник испуганно озирался по сторонам, и Джеордже было приятно видеть его страх и замешательство — все это было так ново, неповторимо и главное — справедливо. Толпа зашумела, и тотчас же несколько рабочих окружили полковника, приняв его под свою охрану.
— Это начало власти трудящихся! — услышали все спокойный голос Журки.
Когда группа приближалась к краю толпы, Джеордже увидел Митру. Он смотрел неестественно вытаращенными глазами на их группу, на бледного как мел полковника, то и дело бросавшего испуганные взоры назад, чтобы убедиться, что никто не покушается на его жизнь. Даже шпоры Ионашку дребезжали как-то испуганно и жалобно. Джеордже вплотную подошел к Митру и как следует встряхнул его. Тот словно проснулся, посмотрел на директора и выдержал его взгляд, будто говоря: «Знаю, что ты думаешь, но теперь мне все равно».
Митру был похож на перегруженную вешалку, но не это вывело Джеордже из себя, а его пустой и тупой взгляд. Джеордже рванул к себе Митру изо всех сил, потащил сквозь шеренгу людей, прижал к стене и отвесил звонкую пощечину. Митру качнулся, мышцы его напряглись.
— Это не мое,— сказал он тихо, дохнув на Джеордже цуйкой.
— А чье же? Чье, Митру? Что ты наделал?
— Будут давать землю? — медленно спросил Митру,
— Ты не заслуживаешь ее.
По-детски наивная улыбка расплылась по лицу Митру.
— Заслуживаю, господин директор,— убежденно сказал он.— Заслуживаю, потому что очень беден.
Он аккуратно сложил чужую одежду и положил ее на землю.
— Пошли искать тетушку Анну,— обратился он как ни в чем не бывало к Джеордже,
ГЛАВА V 1
Всю дорогу домой Митру молчал. Старуха, смеясь, рассказывала, как нашла свинью, как сама привязала ее фартуком за заднюю ногу, чтобы снова не убежала. Веселая, гордая своим успехом, Анна скоро уснула, и Митру растрогался чуть не до слез, когда почувствовал на своем плече ее маленькую легкую голову. За его спиной Арделяну и Джеордже беседовали о поместье Паппа и людях, которым необходимо в первую очередь дать землю, так как пятисот гектаров все равно не хватит на всех. Митру вздрогнул, когда услышал свое имя, но не стал оборачиваться, хотя у него и запершило в горле. На вопрос Арделяну: «А ты, Митру, вступил в партию?» — он отрывисто бросил, не сводя глаз с крупов лошадей:
— Может, и вступил.
В село они приехали не первыми, там уже все знали о драке в городе, и несколько женщин побежали за телегой, засыпая их вопросами о родных: участвовали ли те в драке, не побили ли их, не потеряли ли телеги, лошадей.
Митру остановил телегу у ворот школы, выгрузил свинью, но войти отказался наотрез.
— Я не в обиде на вас, господин директор. Какое там... У меня сегодня дела... — успокоил он Джеордже, заметив, что тот нахмурился.
— Завтра будем выбирать комиссию по разделу земли. Придешь? — спросил Арделяну.
— Если нужен, то буду. А сегодня занят.
Митру хотелось, чтобы кто-нибудь спросил его, что у него за дела, но никто этого не сделал, и он, повернув телегу, погнал лошадь к дому Траяна. Но там он не остановился, а поехал дальше, к околице, где в лачуге, крытой гнилой соломой, жил Глигор Хахэу. Он застал его крепко спящим, и прошло немало времени, прежде чем ему удалось растолкать Глигора.
— Протрезвился или все еще пьяный? — спросил Митру, когда Глигор поднялся наконец на ноги.
— Трезвый.
— Тогда пошли, есть дело...
— Что еще?
— Увидишь. Ну, пошли, чтоб тебя...
Глигор уставился на Митру мутными от сна глазами. Митру нетерпеливо топтался на месте и потирал руки, едва сдерживая смех.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159