Хью остановился у факела, немного не доходя до дверей канцелярии. Он
начал рассматривать письмо, вертя его в руках. Пропустив обычные формулы
вежливости, принятые для документов такого рода, он ахнул от изумления,
когда прочитал имя адресата. Затем он пришел в себя и снова перечитал
начало письма. Да, ошибки не было - монсеньор Дункан Гевард Мак Лэйн.
- Дункан! - подумал Хью вслух. Боже, что он сделал. Дункан был испо-
ведником молодого короля и товарищем Хью с самого детства. Они вместе
росли, вместе ходили в школу. Что же мог совершить Дункан, что вызвало
такое действие со стороны архиепископа?
Со страхом Хью начал читать письмо, и ужас его все возрастал.
-..приказываем предстать перед высшим церковным судом... дать ответ
по поводу вашего участия в скандальных событиях во время коронации коро-
ля в ноябре... подозрительная деятельность... связь с еретиками...
Боже, подумал про себя Хью, будучи не в силах продолжать чтение, он
тоже запятнан связью с Морганом. Интересно, знает ли он об этом?
Опустив бумагу, Хью принял решение. Сначала нужно идти к королю. Но
затем необходимо найти Дункана и предупредить его. Если Дункан отдаст
себя на суд архиепископов, то обстоятельства в данный момент таковы, что
может случиться что угодно. Его могут даже отлучить от церкви.
Хью вздрогнул и перекрестился: угроза отлучения для человека - это
такое же жуткое наказание, как угроза интердикта для провинции. Это зна-
чит, что преступники будут полностью отделены от церкви и лишены возмож-
ности общаться с богобоязненными и праведными людьми. Этого с Дунканом
не должно произойти.
Собравшись с духом, Хью толкнул дверь в канцелярию и спокойно подошел
к столу, за которым сидел монах, затачивающий перо.
- Его Преосвященству это необходимо сделать как можно скорее. Он
ждет, брат Джеймс, - сказал он, положив документ на стол. - Займитесь
этим, пожалуйста. А мне необходимо выполнить еще несколько поручений.
- Хорошо, отец, - сказал монах.
Глава 2
- Еще оленины, сэр?
Слуга в красной ливрее стоял на коленях перед Келсоном, держа на весу
тяжелое блюдо с дымящейся олениной. Келсон с улыбкой покачал головой и
отодвинул серебряную тарелку в сторону. Ворот его малиновой туники был
расстегнут, на голове не было короны. Он уже давно сбросил свои сапоги,
предпочитая им удобные мягкие туфли. Он вздохнул и вытянул ноги к огню,
а слуга, поднявшись с колен, начал убирать со стола.
Юный король сегодня обедал в своих покоях, деля трапезу с Дунканом и
с принцем Нигелем, своим дядей. Дункан сделал глоток из серебряного куб-
ка и аккуратно поставил его на стол. Огонь камина и свет факелов отража-
лись от полированного металла посуды и создавали причудливую игру бликов
на столе и на фиолетовой сутане Дункана. С выражением спокойного удов-
летворения священник взглянул на своего короля и улыбнулся. Затем он по-
вернулся к Нигелю, который боролся с бутылкой вина, пытаясь вытащить ту-
гую пробку.
- Тебе помочь, Нигель?
- Только если ты сможешь расколдовать эту проклятую пробку, - хмыкнул
Нигель.
- Конечно, - сказал Дункан и поднял руку.
Именно в этот момент пробка выскочила в сопровождении сильной струи
красного вина. Нигель вовремя отскочил в сторону, Келсон тоже успел
увернуться от струи, однако все усилия Нигеля спасти стол и ковер не
увенчались успехом.
- О Святой Михаил! Ты действительно вмешался в это, Дункан!? - добро-
душно воскликнул принц Нигель, пока слуга вытирал пол, держа бутылку над
столом. - Я же всегда говорил, что священникам доверять нельзя.
- То же самое я могу сказать про принцев, - заметил Дункан, подмиги-
вая Келсону, который еле сдерживал улыбку.
Слуга вытер кресло Келсона и бутылку. Затем он выжал тряпку над ог-
нем, и пламя в камине, выбрасывая зеленые языки испаряющегося вина, за-
шипело. Когда слуга закончил протирать стол, Нигель наполнил три кубка,
поставил бутылку в ведерко и пододвинул его поближе к огню.
Принц Нигель был красив. В свои 34 года он был таким, каким обещал
стать его царствующий племянник через 20 лет, с широкой улыбкой, серыми
глазами Халданов, проницательным умом, который был как бы визитной кар-
точкой этого рода. Как и его брат Брион, Нигель был Халдан до мозга кос-
тей. Его военным искусством и образованностью восхищались во всех один-
надцати королевствах. Когда он сел на место, его правая рука быстро
пригладила иссиня-черные волосы. Дункан заметил этот жест и у него заще-
мило сердце: всего месяц назад этот жест можно было увидеть у Бриона,
которому Дункан в том или ином качестве служил двадцать пять лет, у Бри-
она, жертвы жестокой борьбы, которая теперь вновь угрожает разорить
страну, ввергнуть королевство в страшную катастрофу. Теперь Бриона нет.
И его четырнадцатилетний сын правит в королевстве с помощью могущества,
унаследованного от своего великолепного отца. А напряжение в королевстве
возрастает...
Мрачные мысли Дункана были прерваны скрипом открывающейся двери: на
пороге появился юный паж в малиновой ливрее с серебряной вазой. Белос-
нежное полотенце висело у него на плече. Слабый запах лимона защекотал
ноздри Дункана, когда мальчик встал на колени перед королем и протянул
ему вазу.
Келсон кивком поблагодарил, погрузил пальцы в теплую ароматную воду и
вытер руки. Мальчик поклонился и поднес вазу Нигелю. Однако он даже не
повернул головы в сторону принца. Затем наступила очередь Дункана, и
священник тоже не удостоился взгляда юного пажа короля.
Дункан с трудом сдержал улыбку, когда возвращал полотенце. Но лишь
мальчик вышел из комнаты, Дункан с усмешкой посмотрел на Нигеля.
- Это один из твоих учеников, Нигель? - спросил он, зная, что так оно
и есть: Нигель занимался обучением пажей для королевского двора.
Нигель гордо кивнул:
- Это Пэйн. Самый юный. Ему еще много надо учиться, но с новыми пажа-
ми всегда так. Сегодня у него первый официальный выход для обслуживания.
Келсон засмеялся и поднял кубок, вертя его за ножку между пальцами
так, что грани кубка отбрасывали яркие зайчики на его тунику и стены
комнаты, обитые гобеленами.
- Я помню, как был у тебя пажом, дядя. Совсем недавно, когда ты впер-
вые разрешил мне обслужить отца, я испугался до смерти. - Он откинул го-
лову на спинку кресла и продолжал сонным голосом: - Конечно, бояться бы-
ло нечего. Он оставался моим отцом, а я его сыном. И то, что я надел
ливрею, ничего, в сущности, не меняло. И все же я боялся, потому что в
тот момент я был не сыном своего отца. Я был только паж, обслуживающий
своего короля.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125