Чувс-
твовалось, что весна пока не полностью завладела землей. В Церкви Свято-
го Торина было сумрачно и призрачно. Вместо веселых свадебных речей го-
рели свечи погребальные. Один вид их приводил в мрачное расположение ду-
ха.
Тяжелые подсвечники с горящими свечами были установлены по обеим сто-
ронам гробов, которые стояли в центре трансепта. Сами гробы были закрыты
черной драпировкой. Щиты с гербами двух семейств лежали на крышках гро-
бов. Морган смотрел на гербы и представлял Бронвин и Кевина, лежащих под
ними.
Герб Мак Лэйнов: серебряный спящий лев, три алые розы на голубом фо-
не, по окружности серебряные трилистники.
Герб Морганов (горло Алярика перехватило спазмой, но он усилием воли
овладел собой): меч, зеленый грифон на черном фоне внутри венка из ви-
ноградной лозы.
Зрение Моргана затуманилось, и он с трудом заставил себя посмотреть
дальше, за гробы, туда, где у алтаря горели свечи. Их мерцающее пламя
отражалось от золота и серебра подсвечников и алтаря. Но сам алтарь был
задрапирован черной тканью, фигуры возле него тоже были в черных манти-
ях. И когда хор начал петь вступительную молитву, Морган наконец осоз-
нал, что это похороны.
Двинулась процессия. Впереди одетый в мантию с белой накидкой священ-
ник, размахивающий кадильницей, за них монах, несущий большой крест,
задрапированный в черное, и следом за ними мальчики со свечами в сереб-
ряных подсвечниках. Далее следовали монахи ордена Святого Телио в своих
традиционных одеждах и с траурными шелковыми повязками. Следом за ними
шел Дункан, который должен был служить мессу. Он был особенно бледным, и
эта бледность подчеркивалась его черными и серебряными одеждами.
Процессия вошла в церковь, и все расступились, пропуская Дункана к
алтарю. Морган тупо смотрел на все это, автоматически повторяя знакомые
слова:
- Я взойду на алтарь господа...
Морган опустился на колени и зарылся лицом в ладони, не желая смот-
реть на этот ритуал, с помощью которого та, которую он любил, отправля-
ется туда, откуда нет возврата. Всего несколько недель назад Бронвин бы-
ла жива. Радость переполняла ее от предстоящей свадьбы с Кевином. А те-
перь она вырвана из жизни, из молодости. И вырвала ее старуха, такая же
Дерини, как и она.
Сейчас Морган ненавидел себя. Он ненавидел Дерини, ненавидел свое мо-
гущество. Ему причиняла боль мысль о том, что половина крови, текущей в
его жилах, принадлежит этой проклятой расе.
Почему все так происходит? Почему принадлежность к Дерини надо скры-
вать, надо стыдиться своего могущества, прятать его? Причем это длится
уже несколько поколений, так что многие уже забыли искусство пользовать-
ся могуществом, хотя оно еще у некоторых сохранилось, могуществом, кото-
рое иногда появляется у неумелых людей, случайных людей, применяющих его
для корыстных целей, даже не подозревая, что они унаследовали его от
древних и благородных - Дерини.
И вот эта древняя старуха-Дерини уже много лет назад ощутила в себе
это могущество, научилась простейшим приемам магии, в основном, любовным
заклинаниям - и вот... вместо любви она принесла смерть. Но самое плохое
не в этом. Во всех проблемах, которые стояли или стоят перед ними, глав-
ное место занимает вопрос Церкви: Церковь уже триста лет воюет с Дерини,
проклиная магию, и теперь дело зашло так далеко, что государство нахо-
дится на грани священной войны. Могущества Дерини боятся простые люди,
которых сплотил под свои знамена Барин де Грей, объявивший, что он пос-
лан Богом избавить землю от Дерини, и в первую очередь - от Моргана.
Именно это и послужило причиной того, что случилось в Святом Торине, и
последующего отлучения его и Дункана.
Дерини были причиной того, что произошло на коронации Келсона, когда
колдунья Чарисса решила захватить трон, который, как она считала, по
праву принадлежит ее отцу. При помощи могущества Дерини, полученному от
Бриона, Келсон смог победить ее. Мать Келсона, яростная фанатичка, давно
отрекшаяся от своего происхождения, забыла все заветы Церкви и бросилась
в пучины греха, пытаясь бороться с запретным могуществом сына.
А кто мог сказать с уверенностью, что надвигающаяся война с Венситом
из Торента тоже не связана с проблемой Дерини? Разве сам Венсит не чис-
токровный Дерини, родившийся в стране, где эта магия признана всеми за-
конами? И разве не ходят слухи, что он вошел в союз с Дерини Гвинеда? И
может быть, простой люд справедливо боится возвышения расы Дерини, кото-
рое может привести к диктаторству Дерини, подобному тому, что было трис-
та лет назад - и к уничтожению человеческой расы?
Во всяком случае, сейчас для Дерини наступили трудные времена, труд-
ные для тех, кто считает себя представителями этой расы. Если бы у Мор-
гана был выбор, то он бы сейчас же отрезал от себя ту часть, которая
принадлежит Дерини, остался бы просто человеком, отрекся бы от своего
могущества, как требовал от него Лорис.
Морган поднял голову и постарался совладать с собой, заставляя себя
сидеть и слушать Дункана, продолжающего пение литургии.
Морган ощутил себя эгоистом: ведь он же здесь не единственный Дерини,
душа которого страдает. А Дункан? Какую борьбу с собой он выдержал,
прежде чем согласился выполнять функции священника, будучи отлученным!
Морган был далек от мысли прозондировать мозг Дункана сейчас, во вре-
мя богослужения. Он был уверен, что найдет там боль и сомнение. Морган
знал, что должен переживать сейчас Дункан. Церковь была его жизнью. Те-
перь она отторгнула его, и хотя об этом знали только Морган, Келсон и
Дерри, он, несмотря на свои мучения, решился оказать последние почести
любимому брату и кузине. Дункану тоже трудно быть Дерини.
Дункан нараспев произносил слова литургии:
- Агнец Божий, прости мне мои прегрешения...
Морган склонил голову и произносил знакомые слова, но они не вносили
успокоения в его душу.
Теперь пройдет много времени, прежде чем он примирится с тем, что
произошло здесь два дня назад по воле Бога. И пройдет много времени,
прежде чем он снова уверит себя, что его могущество не несет зла челове-
честву, что с его помощью можно сделать много добрых дел. А сейчас он
ощущал на себе тяжелый груз ответственности за то, что случилось с Брон-
вин и Кевином.
- Господи, укрепи меня...
Месса все продолжалась, но Морган почти не слушал. Усталость, отчая-
ние, тупая боль овладели им, и он очень удивился, обнаружив, что нахо-
дится вместе со всеми остальными у ворот собора Святого Телио. Он понял,
что эти ворота закрылись за Бронвин и Кевином навсегда.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125
твовалось, что весна пока не полностью завладела землей. В Церкви Свято-
го Торина было сумрачно и призрачно. Вместо веселых свадебных речей го-
рели свечи погребальные. Один вид их приводил в мрачное расположение ду-
ха.
Тяжелые подсвечники с горящими свечами были установлены по обеим сто-
ронам гробов, которые стояли в центре трансепта. Сами гробы были закрыты
черной драпировкой. Щиты с гербами двух семейств лежали на крышках гро-
бов. Морган смотрел на гербы и представлял Бронвин и Кевина, лежащих под
ними.
Герб Мак Лэйнов: серебряный спящий лев, три алые розы на голубом фо-
не, по окружности серебряные трилистники.
Герб Морганов (горло Алярика перехватило спазмой, но он усилием воли
овладел собой): меч, зеленый грифон на черном фоне внутри венка из ви-
ноградной лозы.
Зрение Моргана затуманилось, и он с трудом заставил себя посмотреть
дальше, за гробы, туда, где у алтаря горели свечи. Их мерцающее пламя
отражалось от золота и серебра подсвечников и алтаря. Но сам алтарь был
задрапирован черной тканью, фигуры возле него тоже были в черных манти-
ях. И когда хор начал петь вступительную молитву, Морган наконец осоз-
нал, что это похороны.
Двинулась процессия. Впереди одетый в мантию с белой накидкой священ-
ник, размахивающий кадильницей, за них монах, несущий большой крест,
задрапированный в черное, и следом за ними мальчики со свечами в сереб-
ряных подсвечниках. Далее следовали монахи ордена Святого Телио в своих
традиционных одеждах и с траурными шелковыми повязками. Следом за ними
шел Дункан, который должен был служить мессу. Он был особенно бледным, и
эта бледность подчеркивалась его черными и серебряными одеждами.
Процессия вошла в церковь, и все расступились, пропуская Дункана к
алтарю. Морган тупо смотрел на все это, автоматически повторяя знакомые
слова:
- Я взойду на алтарь господа...
Морган опустился на колени и зарылся лицом в ладони, не желая смот-
реть на этот ритуал, с помощью которого та, которую он любил, отправля-
ется туда, откуда нет возврата. Всего несколько недель назад Бронвин бы-
ла жива. Радость переполняла ее от предстоящей свадьбы с Кевином. А те-
перь она вырвана из жизни, из молодости. И вырвала ее старуха, такая же
Дерини, как и она.
Сейчас Морган ненавидел себя. Он ненавидел Дерини, ненавидел свое мо-
гущество. Ему причиняла боль мысль о том, что половина крови, текущей в
его жилах, принадлежит этой проклятой расе.
Почему все так происходит? Почему принадлежность к Дерини надо скры-
вать, надо стыдиться своего могущества, прятать его? Причем это длится
уже несколько поколений, так что многие уже забыли искусство пользовать-
ся могуществом, хотя оно еще у некоторых сохранилось, могуществом, кото-
рое иногда появляется у неумелых людей, случайных людей, применяющих его
для корыстных целей, даже не подозревая, что они унаследовали его от
древних и благородных - Дерини.
И вот эта древняя старуха-Дерини уже много лет назад ощутила в себе
это могущество, научилась простейшим приемам магии, в основном, любовным
заклинаниям - и вот... вместо любви она принесла смерть. Но самое плохое
не в этом. Во всех проблемах, которые стояли или стоят перед ними, глав-
ное место занимает вопрос Церкви: Церковь уже триста лет воюет с Дерини,
проклиная магию, и теперь дело зашло так далеко, что государство нахо-
дится на грани священной войны. Могущества Дерини боятся простые люди,
которых сплотил под свои знамена Барин де Грей, объявивший, что он пос-
лан Богом избавить землю от Дерини, и в первую очередь - от Моргана.
Именно это и послужило причиной того, что случилось в Святом Торине, и
последующего отлучения его и Дункана.
Дерини были причиной того, что произошло на коронации Келсона, когда
колдунья Чарисса решила захватить трон, который, как она считала, по
праву принадлежит ее отцу. При помощи могущества Дерини, полученному от
Бриона, Келсон смог победить ее. Мать Келсона, яростная фанатичка, давно
отрекшаяся от своего происхождения, забыла все заветы Церкви и бросилась
в пучины греха, пытаясь бороться с запретным могуществом сына.
А кто мог сказать с уверенностью, что надвигающаяся война с Венситом
из Торента тоже не связана с проблемой Дерини? Разве сам Венсит не чис-
токровный Дерини, родившийся в стране, где эта магия признана всеми за-
конами? И разве не ходят слухи, что он вошел в союз с Дерини Гвинеда? И
может быть, простой люд справедливо боится возвышения расы Дерини, кото-
рое может привести к диктаторству Дерини, подобному тому, что было трис-
та лет назад - и к уничтожению человеческой расы?
Во всяком случае, сейчас для Дерини наступили трудные времена, труд-
ные для тех, кто считает себя представителями этой расы. Если бы у Мор-
гана был выбор, то он бы сейчас же отрезал от себя ту часть, которая
принадлежит Дерини, остался бы просто человеком, отрекся бы от своего
могущества, как требовал от него Лорис.
Морган поднял голову и постарался совладать с собой, заставляя себя
сидеть и слушать Дункана, продолжающего пение литургии.
Морган ощутил себя эгоистом: ведь он же здесь не единственный Дерини,
душа которого страдает. А Дункан? Какую борьбу с собой он выдержал,
прежде чем согласился выполнять функции священника, будучи отлученным!
Морган был далек от мысли прозондировать мозг Дункана сейчас, во вре-
мя богослужения. Он был уверен, что найдет там боль и сомнение. Морган
знал, что должен переживать сейчас Дункан. Церковь была его жизнью. Те-
перь она отторгнула его, и хотя об этом знали только Морган, Келсон и
Дерри, он, несмотря на свои мучения, решился оказать последние почести
любимому брату и кузине. Дункану тоже трудно быть Дерини.
Дункан нараспев произносил слова литургии:
- Агнец Божий, прости мне мои прегрешения...
Морган склонил голову и произносил знакомые слова, но они не вносили
успокоения в его душу.
Теперь пройдет много времени, прежде чем он примирится с тем, что
произошло здесь два дня назад по воле Бога. И пройдет много времени,
прежде чем он снова уверит себя, что его могущество не несет зла челове-
честву, что с его помощью можно сделать много добрых дел. А сейчас он
ощущал на себе тяжелый груз ответственности за то, что случилось с Брон-
вин и Кевином.
- Господи, укрепи меня...
Месса все продолжалась, но Морган почти не слушал. Усталость, отчая-
ние, тупая боль овладели им, и он очень удивился, обнаружив, что нахо-
дится вместе со всеми остальными у ворот собора Святого Телио. Он понял,
что эти ворота закрылись за Бронвин и Кевином навсегда.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125