Производные из связи
основания и следствия признаки, пригодные для этой цели, найти нетрудно:
таковы связи во времени. Две группы явлений, неизменно сосуществующие (или
следующие друг за другом) во времени, а также две группы явлений,
возникающие или исчезающие вместе во времени, связаны друг с другом как
основание и следствие. Стоит только принять одно из этих положений за
большую посылку, а в качестве меньшей посылки привести ряд наблюдений или
опытов (по методу единственного совпадения или по методу единственного
различия, который соответствует миллевским методам различия и сопутствующих
изменений), показывающих, что пара изучаемых явлений обладает теми
свойствами во времени, о которых идет речь в большей посылке, и отсюда
получится правильный дедуктивный вывод о том, что изучаемые явления
действительно связаны друг с другом как основание и следствие.
Так как в этом умозаключении связь между субъектом и предикатом вывода
усматривается не прямым путем, то мы называем его косвенным; так как меньшая
посылка его состоит из наблюдений или опытов, подобных тем, какие лежат в
основании прямой индукции, то мы называем его индуктивным. В целом эти
умозаключения суть не что иное, как модификация опосредствованных
дедуктивных умозаключений.
Имея возможность свести умозаключения этого рода к дедуктивному типу,
многие представители логики не чувствуют никакой потребности в других
элементарных индуктивных методах и несомненно отнесутся отрицательно к
описанной нами прямой индукции. Ввиду этого следует особенно обратить
внимание на то, что косвенная индукция в громадном большинстве случаев
возможна не иначе как при посредстве прямой индукции. Не говоря уже о
большей посылке, происхождения которой мы коснемся в следующем отделе (об
умозрении) этой главы, даже и меньшая посылка косвенного индуктивного
умозаключения обыкновенно устанавливается с большею или меньшею помощью
прямой индукции. В самом деле, когда мы излагаем схематически процесс
косвенного индуктивного умозаключения, мы рассуждаем так: положим, что
явлению P предшествует комплекс явлений ABS; если мы хотим определить, какие
элементы этого комплекса законосообразно связаны с явлением P, то мы должны
на основании опыта или наблюдения подыскать другие случаи и т.д. В
схематическом изображении на доске в аудитории комплексы явлений,
предшествующих P и соответствующих требованиям метода единственного различия
или единственного совпадения, подбираются всегда очень удачно, но,
спрашивается, каким образом мы находим этот комплекс явлений при
действительном исследовании природы: ведь всякому явлению P предшествует
весь безграничный океан явлений всего мира, а не какая-либо ограниченная
группа ABS307. Однако пересмотреть явления всего мира, во-первых,
невозможно, а во-вторых, бесполезно, так как экспериментировать с целым
миром по методу единственного различия или найти в нем причину по методу
единственного совпадения нельзя. Остается, следовательно, идти иным путем:
выбрать из целого мира ограниченный комплекс явлений и подвергнуть его
исследованию согласно требованиям метода; но ввиду бесконечной сложности
мира выбрать этот комплекс наудачу нельзя: мы достигнем цели только в том
случае, если отбросим явления, очевидно не имеющие, а также по-видимому не
имеющие никакого отношения к P, и оставим для исследования комплекс явлений,
относительно которых уже догадываемся, что они заключают в себе искомую
причину. Но это ясное усмотрение отсутствия связи между некоторыми
элементами мира и догадка о связи между другими элементами, составляющие
необходимое предварительное условие косвенного индуктивного умозаключения,
могут быть даны только или прямым восприятием, или прямою индукциею.
Ссылаться опять на косвенную индукцию для объяснения меньшей посылки нельзя,
так как это значило бы не решить проблему, а только отодвинуть ее; впрочем,
этого и не делают исследователи научной индукции, так как обыкновенно они
сами признают, что научное индуктивное исследование возможно не иначе как на
почве уже существующей гипотезы или догадки о связи между явлениями308, но
они не исследуют, откуда является эта догадка. Впрочем, уже Юэль27 задает
вопрос; каким образом получаются случаи, требуемые методами Милля309, а
Фонсегрив даже решает этот вопрос в том же духе, как и мы. Он говорит:
"Всякое состояние вселенной есть сложная группа явлений, из которой
наблюдатель, желающий производить чисто объективное исследование, столь
расхваливаемое и рекомендуемое Беконом не имеет права ничем пренебречь по
собственному почину. Если он оставит без внимания какой-либо элемент, напр.,
если, желая исследовать причину кипения, он пренебрежет положениями Сатурна
или Сириуса, то это значит, что он считает эти положения не имеющими
значения для исследуемого им вопроса. Между тем кто знает, не прав ли был
Юм, говоря: что бы то ни было может произвести какую бы то ни было вещь? -
Конечно, я не думаю, чтобы кто-либо стал утверждать, будто какой-либо ученый
в каком-либо исследовании считал все объективные элементы одинаково
значительными. Но что же означает это различие маловажного и значительного,
если не признание всеми учеными того, что они считают свой разум способным к
непосредственному различению, которое, если всмотреться глубже, ничем не
отличается от процесса абстракции, необходимого для образования
понятий?"310.
V. Oiic?aiea
Обозревая всевозможные суждения, составляющие содержание человеческого
знания, для большинства из них нетрудно найти те методы, по которым они
могли возникнуть. Остается только небольшая группа суждений, которые могут
еще вызывать недоумения в этом отношении: это главным образом аксиомы и
постулаты.
Происхождение этих суждений также можно объяснить перечисленными выше
методами, но для этого нужно обратить внимание на одну особенность процессов
знания, которую мы мало подчеркивали до сих пор. Все знание опирается на
опыт, т.е. непосредственно данные переживания. Эти переживания бывают двух
родов - чувственные и нечувственные; следовательно, опыт, а вместе с тем и
знание, бывают чувственные и нечувственные (сверхчувственные). Как мы уже
говорили311, чувственное знание всегда заключает в себе также и
нечувственные элементы, однако на примитивных ступенях мышления они утопают
в чувственных переживаниях, которые служат главным опорным пунктом внимания.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113
основания и следствия признаки, пригодные для этой цели, найти нетрудно:
таковы связи во времени. Две группы явлений, неизменно сосуществующие (или
следующие друг за другом) во времени, а также две группы явлений,
возникающие или исчезающие вместе во времени, связаны друг с другом как
основание и следствие. Стоит только принять одно из этих положений за
большую посылку, а в качестве меньшей посылки привести ряд наблюдений или
опытов (по методу единственного совпадения или по методу единственного
различия, который соответствует миллевским методам различия и сопутствующих
изменений), показывающих, что пара изучаемых явлений обладает теми
свойствами во времени, о которых идет речь в большей посылке, и отсюда
получится правильный дедуктивный вывод о том, что изучаемые явления
действительно связаны друг с другом как основание и следствие.
Так как в этом умозаключении связь между субъектом и предикатом вывода
усматривается не прямым путем, то мы называем его косвенным; так как меньшая
посылка его состоит из наблюдений или опытов, подобных тем, какие лежат в
основании прямой индукции, то мы называем его индуктивным. В целом эти
умозаключения суть не что иное, как модификация опосредствованных
дедуктивных умозаключений.
Имея возможность свести умозаключения этого рода к дедуктивному типу,
многие представители логики не чувствуют никакой потребности в других
элементарных индуктивных методах и несомненно отнесутся отрицательно к
описанной нами прямой индукции. Ввиду этого следует особенно обратить
внимание на то, что косвенная индукция в громадном большинстве случаев
возможна не иначе как при посредстве прямой индукции. Не говоря уже о
большей посылке, происхождения которой мы коснемся в следующем отделе (об
умозрении) этой главы, даже и меньшая посылка косвенного индуктивного
умозаключения обыкновенно устанавливается с большею или меньшею помощью
прямой индукции. В самом деле, когда мы излагаем схематически процесс
косвенного индуктивного умозаключения, мы рассуждаем так: положим, что
явлению P предшествует комплекс явлений ABS; если мы хотим определить, какие
элементы этого комплекса законосообразно связаны с явлением P, то мы должны
на основании опыта или наблюдения подыскать другие случаи и т.д. В
схематическом изображении на доске в аудитории комплексы явлений,
предшествующих P и соответствующих требованиям метода единственного различия
или единственного совпадения, подбираются всегда очень удачно, но,
спрашивается, каким образом мы находим этот комплекс явлений при
действительном исследовании природы: ведь всякому явлению P предшествует
весь безграничный океан явлений всего мира, а не какая-либо ограниченная
группа ABS307. Однако пересмотреть явления всего мира, во-первых,
невозможно, а во-вторых, бесполезно, так как экспериментировать с целым
миром по методу единственного различия или найти в нем причину по методу
единственного совпадения нельзя. Остается, следовательно, идти иным путем:
выбрать из целого мира ограниченный комплекс явлений и подвергнуть его
исследованию согласно требованиям метода; но ввиду бесконечной сложности
мира выбрать этот комплекс наудачу нельзя: мы достигнем цели только в том
случае, если отбросим явления, очевидно не имеющие, а также по-видимому не
имеющие никакого отношения к P, и оставим для исследования комплекс явлений,
относительно которых уже догадываемся, что они заключают в себе искомую
причину. Но это ясное усмотрение отсутствия связи между некоторыми
элементами мира и догадка о связи между другими элементами, составляющие
необходимое предварительное условие косвенного индуктивного умозаключения,
могут быть даны только или прямым восприятием, или прямою индукциею.
Ссылаться опять на косвенную индукцию для объяснения меньшей посылки нельзя,
так как это значило бы не решить проблему, а только отодвинуть ее; впрочем,
этого и не делают исследователи научной индукции, так как обыкновенно они
сами признают, что научное индуктивное исследование возможно не иначе как на
почве уже существующей гипотезы или догадки о связи между явлениями308, но
они не исследуют, откуда является эта догадка. Впрочем, уже Юэль27 задает
вопрос; каким образом получаются случаи, требуемые методами Милля309, а
Фонсегрив даже решает этот вопрос в том же духе, как и мы. Он говорит:
"Всякое состояние вселенной есть сложная группа явлений, из которой
наблюдатель, желающий производить чисто объективное исследование, столь
расхваливаемое и рекомендуемое Беконом не имеет права ничем пренебречь по
собственному почину. Если он оставит без внимания какой-либо элемент, напр.,
если, желая исследовать причину кипения, он пренебрежет положениями Сатурна
или Сириуса, то это значит, что он считает эти положения не имеющими
значения для исследуемого им вопроса. Между тем кто знает, не прав ли был
Юм, говоря: что бы то ни было может произвести какую бы то ни было вещь? -
Конечно, я не думаю, чтобы кто-либо стал утверждать, будто какой-либо ученый
в каком-либо исследовании считал все объективные элементы одинаково
значительными. Но что же означает это различие маловажного и значительного,
если не признание всеми учеными того, что они считают свой разум способным к
непосредственному различению, которое, если всмотреться глубже, ничем не
отличается от процесса абстракции, необходимого для образования
понятий?"310.
V. Oiic?aiea
Обозревая всевозможные суждения, составляющие содержание человеческого
знания, для большинства из них нетрудно найти те методы, по которым они
могли возникнуть. Остается только небольшая группа суждений, которые могут
еще вызывать недоумения в этом отношении: это главным образом аксиомы и
постулаты.
Происхождение этих суждений также можно объяснить перечисленными выше
методами, но для этого нужно обратить внимание на одну особенность процессов
знания, которую мы мало подчеркивали до сих пор. Все знание опирается на
опыт, т.е. непосредственно данные переживания. Эти переживания бывают двух
родов - чувственные и нечувственные; следовательно, опыт, а вместе с тем и
знание, бывают чувственные и нечувственные (сверхчувственные). Как мы уже
говорили311, чувственное знание всегда заключает в себе также и
нечувственные элементы, однако на примитивных ступенях мышления они утопают
в чувственных переживаниях, которые служат главным опорным пунктом внимания.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113