...подавить нельзя подчас
В душе врожденное стремленье,
Стремленье в высь, когда до вас
Вдруг долетает жаворонка пенье
Из необъятной синевы небес, -
Когда, внизу оставя дол и лес,
Орел парит свободно над горами,
Иль высоко под облаками
К далекой родине своей
Несется стая журавлей2.
Распространенные в наше время взгляды на отношение между познающим
субъектом и познаваемым объектом вовсе не содействуют сохранению идеала
знания. Люди, задумывающиеся над вопросами теории знания, нередко склонны
утверждать в наше время, что непосредственный опыт складывается только из
личных индивидуальных состояний познающего субъекта. А если в
непосредственном опыте мы имеем дело лишь со своими состояниями сознания, то
это значит, что в актах знания, куда бы мы ни обратились, мы не можем
освободиться от своего и, не можем выйти за пределы своих личных
переживаний. Конечно, дальнейшие построения на этой основе могут быть очень
разнообразны: путем различных ухищрений можно даже, опираясь на эти
предположения, попытаться доказать, что мыслительная деятельность рядами
умозаключений выводит за пределы я и дает знание о внешнем мире или
каких-либо сторонах его. Но если строго относиться к дальнейшим построениям,
то этот исходный пункт теории знания несомненно приведет к субъективному
идеализму, именно к солипсизму, и к самому разрушительному скептицизму в
учении о внешнем мире.
Для всякого, кто уверен в том, что знание проникает в сущность вещей,
возникает мучительный вопрос: почему же философия в своем многовековом
развитии не только не доказала этого, но даже наоборот широко развила в нас
склонность к субъективному идеализму, проникающему уже в частные науки и
даже в общество. Для того, кто не мирится с этим результатом, единственный
ответ на этот вопрос таков: вероятно, философия делала какие-либо ошибки, и
если эти ошибки клонились все в одну и ту же сторону, то значит, они
обусловливаются чрезвычайно общими причинами, действующими в сознании
каждого человека. Однако философы, создавшие общие течения философии,
обладали в высшей степени последовательным умом; их проницательный взор
легко усматривал противоречия даже в самых сложных системах взглядов и
устранял их. Каким же образом ошибки, ведущие в конечном итоге к
субъективному идеализму, могли веками гнездиться в философии? Очевидно, это
возможно лишь в том случае, если ошибки кроются там, где их не может
усмотреть даже и наиболее чувствительный к противоречиям, строго логический
ум; они кроются не среди явно высказанных, а среди инстинктивно мыслимых
положений, в подсознательной подпочве философии. Поэтому лучший путь
освободиться от этих ошибок будет найден лишь в том случае, если, мы
анализируем исходные пункты основных философских направлений так глубоко,
что проникнем в их подсознательную глубину, вынесем на свет дня кроющиеся во
мраке устои философии и оценим их содержание.
Поясним, однако, точнее, что мы называем подсознательною подпочвою
философии. Мир во всяком своем конкретном проявлении представляет собою
нечто бесконечно сложное, если не в абсолютном смысле, то, по крайней мере,
в отношении к человеческим силам. Замечательно, что и мысли наши о мире,
если они касаются какого-либо конкретного явления, складываются из
бесконечного множества элементов, и только узенькая полоса этой
бесконечности освещена полным светом знания, тогда как все остальное тонет
во мраке смутно, хотя и необходимо, мыслимого или, вернее, чувствуемого.
Частные науки имеют дело в большинстве случаев с конкретною
действительностью, и потому утверждения их обыкновенно отличаются
чрезвычайною сложностью и заключают в себе много недосказанного, т.е. не
обработанного познаветельною деятельностью. Возьмем в виде примера нарочно
один из самых общих законов частных наук, закон всемирного тяготения, и на
нем покажем правильность нашего мнения. Высказывая закон тяготения, мы
утверждаем, что всякие две массы притягиваются друг к другу с силою,
пропорциональною их произведению и обратно пропорциональною квадрату
расстояния между ними. В этом законе к числу твердо установленных в физике
положений относится только мысль о возможном или действительном сближении
масс с указанною выше силою. Но кроме этой мысли, в нем неизбежно
подразумевается множество других мыслей, вовсе еще не обработанных наукою.
Напр., мы, наверное, как-либо про себя решаем вопрос о том, что это за
сближение, напр., рассматриваем его как непосредственное притяжение через
расстояние или, вернее, мы вовсе не задаемся этим вопросом, но если
присмотреться к нашим смутным представлениям, то окажется, что среди них
было именно представление о взаимном привлекании через расстояние. На первых
порах мы вовсе не замечаем, что это гипотеза, и притом гипотеза спорная,
вовсе не необходимая для закона Ньютона. Она могла бы быть заменена
различными другими гипотезами. "В настоящее время, - говорит О.Хвольсон в
своем курсе физики, - успело сделаться общим достоянием убеждение, что actio
in distans (действие на расстоянии) не должно быть допускаемо ни в одной
области физических явлений. Но как ее можно изгнать из учения о всемирном
тяготении? Это вопрос пока открытый, несмотря на бесчисленное множество
различных в этом направлении попыток ученых, стремившихся дать
"механическое" объяснение всемирному тяготению. Во всех этих объяснениях
играет главную роль допущение существования особой мировой среды, влиянием
которой и обусловливается возникновение тех ускорений, которые выражаются
формулой. Не входя в эту область, пока еще фантазий, ограничимся немногими
указаниями. Мы знаем, что в присутствии тела A (рис.) действует на тело B
сила f по направлению к A. Возникновение такой силы может быть понимаемо
двояко: или как тяга, действующая на B со стороны aa (такою тягою
представилась бы actio in distans), или как давление, производимое на B со
стороны bb. К такому давлению и старались привести влияние присутствия тела
A. Допускалось, что частицы мировой среды, двигаясь, ударяют со всех сторон
на всякое тело. Присутствие тела A как бы отчасти охраняет тело B от ударов
частиц, идущих слева, и вот этот-то избыток толчков якобы и есть причина
возникновения силы f"3.
Итак, возможно, что сближение масс есть результат не взаимного
притягивания их, а приталкивания их друг к другу толчками других тел, но еще
вероятнее, что нет ни приталкивания, ни притягивания, а есть какое-либо
взаимодействие совершенно иного характера, по существу еще неизвестное нам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113