субъективному
идеалисту не приходится поэтому проводить границу между я и не-я; все
испытываемое им есть его я; о мире не-я они или ничего не знают (Юм, Милль),
или же получают его путем удвоения некоторых переживаний я (напр., по мнению
Декарта, когда мы воспринимаем мяч, то в нашем уме возникает представление
шара, а вне ума существует действительный шар; по мнению Локка, когда мы
видим красный цвет, то цвет находится в нашем сознании, а вне сознания
находится что-то, что своим действием вызывает это ощущение). Наивный
реализм стоит ближе к нам: часть испытываемого он относит к области не-я, но
граница между я и не-я не определяется при этом точно, и во многих случаях
наивный реалист попросту не обсуждает вопроса, что и в каком смысле должно
быть отнесено к одной из этих двух сфер52. Наконец, согласно нашим
представлениям, совокупность всех испытаний какого-либо индивидуального
сознания должна быть под руководством точно определенного критерия глубоко
расколота, чтобы выделить не-я, при этом на долю я остается гораздо меньше,
чем обыкновенно принято думать (даже воспоминания, образы фантазии,
поскольку в них есть элементы, окрашенные признаком "данности мне",
принадлежат миру не-я); так как мир не-я отграничивается от я путем
раскалывания всех переживаний надвое, то нам не нужно конструировать его и
не приходится прибегать с этой целью к удвоению переживаний: мы вовсе не
думаем, будто, когда мы воспринимаем шар, мы имеем в сознании представление
о шаре, а вне я находится действительный шар или какое-то нечто, которое
своим действием вызвало представление о шаре, мы полагаем, что шар,
составляющий содержание нашего восприятия, и есть именно часть мира не-я.
Таким образом, знание о внешнем мире, что касается близости к объекту,
ничем не отличается от знания о внутреннем мире. Процесс в я ("мой" процесс,
напр., усилие припоминания) не просто совершается, а становится познанным
событием, если я обращу на него внимание и отличу его от других событий.
Иными словами, мир не-я познается так же непосредственно, как и мир я.
Разница только в том, что в случае знания о внутреннем мире и объект знания
и процесс сравнивания его находится в сфере я, а при познании внешнего мира
объект находится вне я, а сравнивание его происходит в я. Значит, в процессе
познания внешнего мира объект трансцендентен в отношении к познающему я, но,
несмотря на это, он остается имманентным самому процессу знания;
следовательно, знание о внешнем мире есть процесс, одною своею стороною
разыгрывающийся в мире не-я (материал знания), а другою стороною
совершающийся в мире я (внимание и сравнивание).
Такое учение о процессе знания, конечно, требует, чтобы мы освободились
от старого представления об абсолютной субстанциальности я и допустили
совершенную объединенность я и не-я (подобную той объединенности, какая
существует между различными душевными процессами в самом я), благодаря
которой жизнь внешнего мира дана познающему я так же непосредственно, как и
процесс его собственной внутренней жизни. Для краткости в дальнейшем
изложении мы будем называть это непосредственное сознавание внешнего мира
термином интуиция, а также термином мистическое восприятие.
Учение об интуиции (мистическом восприятии), если остановиться на том,
что сказано выше, неизбежно вызывает недоумения, которые могут выразиться в
следующих вопросах. Не есть ли это наивный реализм, доведенный до крайних
пределов? Не обязывает ли он нас совершенно отказаться от учения о
субъективности ощущений и допускать внетелесную транссубъективность их? В
ответ на это заметим, что учение о субъективности ощущений действительно
заменяется у нас учением об их транссубъективности, однако так, что все
установленные эмпирическою наукою ценные стороны учения о субъективности
ощущений (учение физиологии о зависимости ощущений от состояния органов
чувств и нервной системы, учение физики о причинах зрительных и слуховых
ощущений) сохраняются, отпадают только ничем не доказанные преувеличения,
кроющиеся в нем, и устанавливается важное, с точки зрения познающего
субъекта, различение двух сфер транссубъективности, разрешающее многие
затруднения в гносеологии.
Все доводы в пользу субъективности ощущений заключаются в том, что
вкладывание содержания ощущений в вещи вне человеческого тела приводит к
противоречиям, а также в том, что ощущения меняются в зависимости от перемен
в человеческом теле. Выше (в первой главе) было уже указано, что эти доводы
приводят только к следующему отрицательному положению: содержание ощущений
не есть процесс, совершающийся в объекте (запах не заключается в ландыше).
Вслед за этим тотчас возникает вопрос, где же совершается этот процесс, т.е.
в какую группу явлений нужно включить его. Пользуясь своим критерием, мы
тотчас же ответим: во всяком случае содержание ощущения не входит также и в
сферу я: все ощущения явным образом имеют характер "данности мне",
следовательно, хотя они и не принадлежат воспринимаемому объекту, все же они
входят в состав мира не-я. Так как они зависят от перемен в той группе
переживаний, которая называется телом, и так как всякое их перенесение в
область вне тела приводит к противоречиям, то остается лишь признать, что
ощущение есть процесс, совершающийся в теле познающего субъекта.
Следовательно, ощущения принадлежат к миру не-я, но в отношении к познающему
субъекту это его внутрителесный, а не внетелесный транссубъективный мир.
Таким образом, оказывается, что противоположные учения о субъективности
ощущений и об их внетелесной транссубъективности (наивный реализм) заключает
в себе каждое и долю истины и долю лжи. Прав тот, кто относит ощущение к
внешнему миру, однако прав и тот, кто утверждает, что ощущение не есть
свойство воспринимаемого внетелесного объекта.
III. Ninoaa aini?eyoee aiaoiaai ie?a
Воспользуемся установленными понятиями я и не-я, а также внутрителесной и
внетелесной транссубъективности для целей теории восприятий внешнего мира. В
составе этих восприятий можно допустить существование, во-первых, процессов
из сферы субъективного мира, во-вторых, процессов транссубъективного
внутрителесного мира и, в-третьих, процессов транссубъективного внетелесного
мира. Согласно учению, широко распространенному в наше время и разделяемому
сторонниками многих философских направлений, внешние восприятия целиком
складываются только из процессов первой категории;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113
идеалисту не приходится поэтому проводить границу между я и не-я; все
испытываемое им есть его я; о мире не-я они или ничего не знают (Юм, Милль),
или же получают его путем удвоения некоторых переживаний я (напр., по мнению
Декарта, когда мы воспринимаем мяч, то в нашем уме возникает представление
шара, а вне ума существует действительный шар; по мнению Локка, когда мы
видим красный цвет, то цвет находится в нашем сознании, а вне сознания
находится что-то, что своим действием вызывает это ощущение). Наивный
реализм стоит ближе к нам: часть испытываемого он относит к области не-я, но
граница между я и не-я не определяется при этом точно, и во многих случаях
наивный реалист попросту не обсуждает вопроса, что и в каком смысле должно
быть отнесено к одной из этих двух сфер52. Наконец, согласно нашим
представлениям, совокупность всех испытаний какого-либо индивидуального
сознания должна быть под руководством точно определенного критерия глубоко
расколота, чтобы выделить не-я, при этом на долю я остается гораздо меньше,
чем обыкновенно принято думать (даже воспоминания, образы фантазии,
поскольку в них есть элементы, окрашенные признаком "данности мне",
принадлежат миру не-я); так как мир не-я отграничивается от я путем
раскалывания всех переживаний надвое, то нам не нужно конструировать его и
не приходится прибегать с этой целью к удвоению переживаний: мы вовсе не
думаем, будто, когда мы воспринимаем шар, мы имеем в сознании представление
о шаре, а вне я находится действительный шар или какое-то нечто, которое
своим действием вызвало представление о шаре, мы полагаем, что шар,
составляющий содержание нашего восприятия, и есть именно часть мира не-я.
Таким образом, знание о внешнем мире, что касается близости к объекту,
ничем не отличается от знания о внутреннем мире. Процесс в я ("мой" процесс,
напр., усилие припоминания) не просто совершается, а становится познанным
событием, если я обращу на него внимание и отличу его от других событий.
Иными словами, мир не-я познается так же непосредственно, как и мир я.
Разница только в том, что в случае знания о внутреннем мире и объект знания
и процесс сравнивания его находится в сфере я, а при познании внешнего мира
объект находится вне я, а сравнивание его происходит в я. Значит, в процессе
познания внешнего мира объект трансцендентен в отношении к познающему я, но,
несмотря на это, он остается имманентным самому процессу знания;
следовательно, знание о внешнем мире есть процесс, одною своею стороною
разыгрывающийся в мире не-я (материал знания), а другою стороною
совершающийся в мире я (внимание и сравнивание).
Такое учение о процессе знания, конечно, требует, чтобы мы освободились
от старого представления об абсолютной субстанциальности я и допустили
совершенную объединенность я и не-я (подобную той объединенности, какая
существует между различными душевными процессами в самом я), благодаря
которой жизнь внешнего мира дана познающему я так же непосредственно, как и
процесс его собственной внутренней жизни. Для краткости в дальнейшем
изложении мы будем называть это непосредственное сознавание внешнего мира
термином интуиция, а также термином мистическое восприятие.
Учение об интуиции (мистическом восприятии), если остановиться на том,
что сказано выше, неизбежно вызывает недоумения, которые могут выразиться в
следующих вопросах. Не есть ли это наивный реализм, доведенный до крайних
пределов? Не обязывает ли он нас совершенно отказаться от учения о
субъективности ощущений и допускать внетелесную транссубъективность их? В
ответ на это заметим, что учение о субъективности ощущений действительно
заменяется у нас учением об их транссубъективности, однако так, что все
установленные эмпирическою наукою ценные стороны учения о субъективности
ощущений (учение физиологии о зависимости ощущений от состояния органов
чувств и нервной системы, учение физики о причинах зрительных и слуховых
ощущений) сохраняются, отпадают только ничем не доказанные преувеличения,
кроющиеся в нем, и устанавливается важное, с точки зрения познающего
субъекта, различение двух сфер транссубъективности, разрешающее многие
затруднения в гносеологии.
Все доводы в пользу субъективности ощущений заключаются в том, что
вкладывание содержания ощущений в вещи вне человеческого тела приводит к
противоречиям, а также в том, что ощущения меняются в зависимости от перемен
в человеческом теле. Выше (в первой главе) было уже указано, что эти доводы
приводят только к следующему отрицательному положению: содержание ощущений
не есть процесс, совершающийся в объекте (запах не заключается в ландыше).
Вслед за этим тотчас возникает вопрос, где же совершается этот процесс, т.е.
в какую группу явлений нужно включить его. Пользуясь своим критерием, мы
тотчас же ответим: во всяком случае содержание ощущения не входит также и в
сферу я: все ощущения явным образом имеют характер "данности мне",
следовательно, хотя они и не принадлежат воспринимаемому объекту, все же они
входят в состав мира не-я. Так как они зависят от перемен в той группе
переживаний, которая называется телом, и так как всякое их перенесение в
область вне тела приводит к противоречиям, то остается лишь признать, что
ощущение есть процесс, совершающийся в теле познающего субъекта.
Следовательно, ощущения принадлежат к миру не-я, но в отношении к познающему
субъекту это его внутрителесный, а не внетелесный транссубъективный мир.
Таким образом, оказывается, что противоположные учения о субъективности
ощущений и об их внетелесной транссубъективности (наивный реализм) заключает
в себе каждое и долю истины и долю лжи. Прав тот, кто относит ощущение к
внешнему миру, однако прав и тот, кто утверждает, что ощущение не есть
свойство воспринимаемого внетелесного объекта.
III. Ninoaa aini?eyoee aiaoiaai ie?a
Воспользуемся установленными понятиями я и не-я, а также внутрителесной и
внетелесной транссубъективности для целей теории восприятий внешнего мира. В
составе этих восприятий можно допустить существование, во-первых, процессов
из сферы субъективного мира, во-вторых, процессов транссубъективного
внутрителесного мира и, в-третьих, процессов транссубъективного внетелесного
мира. Согласно учению, широко распространенному в наше время и разделяемому
сторонниками многих философских направлений, внешние восприятия целиком
складываются только из процессов первой категории;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113