С начала 50-х годов учащаются и уси­ливаются бунты архиерейских и монастырских крестьян; возбуждается церковными учреждениями множество дел «об ослушаниях и противностях» крестьян; в 1759 г. по­ложение было признано настолько серьезным, что сенат учредил особую комиссию для разбора дел о крестьян­ских волнениях в церковных вотчинах. Дворяне забили тревогу, так как брожение из церковных вотчин грозило перекинуться в их вотчины. Так назрел второй, особен­но жгучий мотив для окончательной секуляризации цер­ковных вотчин.
Первая проба фактической секуляризации была про­изведена в 1762 г. Петром III. Он вообще не стеснялся с церковью: издал приказ об удалении из церквей всех икон, кроме Христа и богородицы, и предписал всем свя­щенникам обрить бороды и носить штатское платье. В вопросе о церковных имуществах он действовал столь же решительно. Ссылаясь на волнения крестьян в цер­ковных вотчинах, он учредил в Москве новую коллегию экономии для управления церковными имуществами, подведомственную сенату. Вместо «духовных персон» в церковные вотчины были назначены офицеры для управ­ления «и защищения крестьян от всяких обид»; все дела о волнениях церковных крестьян были прекращены. Взамен прежних оброков в пользу церковных господ крестьяне были обложены однообразным казенным об­роком сверх подушного налога и получили всю ту за­пашку, которая ранее вспахивалась в пользу архиереев и монастырей. Офицеры, назначенные управителями цер­ковных вотчин, конечно, оказались не лучше прежних «духовных персон»; по выражению Арсения Мацеевича, они готовы были «спаса и богородицу ободрать», так что крестьяне выиграли от совершившейся перемены немно­го. Екатерина II, скоро спихнувшая своего супруга с пре­стола, ловко воспользовалась недовольством церковных кругов, возникшим в связи с этими мерами. В своем ма­нифесте о вступлении на престол она мотивировала, меж­ду прочим, переворот необходимостью спасти церковь и веру от разрушения и поругания, заявляла, что «не име­ем мы намерения и желания присвоить себе церковные имения», а меру Петра III объявила в сенате необдуман­ной. Однако это был только ловкий дипломатический прием, не пошедший далее полумеры 12 августа 1762 г., когда имения были номинально «на время» возвращены церкви, но управление ими и половина рублевого оклада остались в светских руках. Крестьянские волнения в цер­ковных вотчинах, не прекращавшиеся и после 1762 г., скоро дали возможность ликвидировать отмену «необ­думанной меры». Не прошло и полугода после такой ква­лификации указа Петра III, как была учреждена особая комиссия о церковных имениях, в инструкции которой был уже намечен план секуляризации; он предусмат­ривал производство описи всех церковных имений, пере­устройство их хозяйства сообразно данным описей и «при­меняйся лучшему хозяйству светских помещиков», «со­чинение» штатов епархий, монастырей, соборов и духов­ных школ и обращение части доходов и монастырей на призрение раненых, увечных и отставных воинов; для уп­равления вотчинами и распределения их доходов инст­рукция предполагала учреждение «главной духовной экономической коллегии».
Таким образом, торжество церковников было преж­девременно, а еще через год из уст той же защитницы церкви от поругания и разрушения синодальные архие­реи услыхали совершенно иную речь. «Существенная ваша обязанность состоит в управлении церквами, в со­вершении таинств, в проповедовании слова божия, в защищении веры, в молитвах и воздержании..; Вы преемники апостолов, которым повелел бог внушать людям презре­ние к богатствам и которые были очень бедны. Царство их было не от мира сего: вы меня понимаете? Я слыша­ла истину эту из уст ваших. Как можете вы, как дерза­ете, не нарушая должности звания своего и не терзаясь в совести, обладать бесчисленными богатствами, имея беспредельные владения, которые делают вас в могуще­стве равными царям? Вы просвещенны, вы не можете не видеть, что все сии имения похищены у государства (!). Если вы повинуетесь законам, если вы вернейшие мои подданные, то не умедлите возвратить государству все то, чем вы несправедливым образом обладаете». Можно себе представить, какой переполох произвела в синоде эта речь, столь характерная для Екатерины, начавшая­ся с восхваления идеальной миссии церкви и кончивша­яся обвинением той же церкви чуть ли не в грабеже.
Обращение церковных имений «на истинную пользу душеспасительную», как выразился манифест 1764 г. о секуляризации, не заставило себя долго ждать, 12 мая 1763 г. была учреждена на равных правах с другими коллегиями коллегия экономии, совершенно независи­мая от синода и подчиненная, как и прочие коллегии, сенату; она приняла от синода в свое ведение все цер­ковные вотчины и составила на 1764 г. их баланс, по ко­торому за ними числилось еще недоимок 154 407 руб. 9 коп.; за два года после «необдуманной меры» Петра III недоимка уменьшилась на 200 000 руб., а 26 февраля г. последовал манифест, окончательно и беспово­ротно экспроприировавший церковь. Манифест лицемерно оговаривается, что императрица вовсе не желает об­ратить церковное достояние «на какое-либо употребле­ние свету и его суете»; нет, оно будет обращено лишь на богоугодные дела. Эти дела таковы: проведение стро­гих церковных штатов и содержание церкви на основе этих штатов, призрение отставных военных инвалидов, пенсии офицерам, их вдовам и сиротам и пособия им на случай смерти, остальное в доход казны вообще... Фак­тическое распределение было таково: государство полу­чило около 1 500 000 руб. ежегодного дохода на тогдаш­ние деньги; из этих денег было положено отпустить на содержание церковных учреждений, лишившихся вот­чин, только 462 869 руб.. затем 250 000 руб. было назна­чено на призрение инвалидов и пенсии, а все остальное, т. е. больше половины, оставалось в полном распоряже­нии государства... Крестьян перешло в собственность го­сударства 910 866 ревизских душ, получивших название «экономических». Положение их осталось тяжелым, Манифестом прежний рублевый оброк был повышен до полутора рубля, затем в 1768 г. - до двух рублей, а по­том до трех (1783 г.), вследствие чего доходы государства от секуляризованных имений достигли к концу XVIII в. почти 3 000 000 руб.
Епископы и архимандриты, зависевшие теперь всеце­ло от государства, с горечью смотрели на уплывшее без­возвратно из их рук золотое дно. Им воспользовалось, конечно, не только дворянское правительство, но и само дворянство. Последнее, как установил манифест, получило значительный пенсионный фонд; но этого ему было мало, и оно протянуло руки к церковным землям. Правда, первое время правительство довольно строго со­блюдало принцип неотчуждаемости секуляризованных имений, такой порядок заставлял дворян жаловаться:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146