Знамя старой веры было принесено на Дон впервые после собора 1666 г. монахами Корнилием и Досифеем из Новгорода, которые ушли оттуда, не желая принимать новой веры. Вслед за ними стала увеличиваться с каж­дым годом тяга московских староверов на Дон. «С Моск­вы и из иных разных городов стрельцы и казаки и вся­ких чинов люди, забыв страх божий и крестное целова­ние, бегают на Хопер и Медведицу, в казачии вольные го­родки»; число городов быстро растет и с 31, значившегося в середине XVII в., доходит в 1672 г. до 52 за счет это­го нового потока раскольников-беглецов. Идеологическим и церковным центром раскола на Дону становится пустынь на р. Чире, основанная в 1672 г. московским мона­хом Иовом. Организовал ее и построил там церковь, од­нако, не Иов, а уже упомянутый Досифей. В этой церкви служили по старым обрядам, и туда со всех концов Дона шли староверы из новых пришельцев и старых казаков за своими требами - крещением детей, венчанием, испове­дью, причастием. «Старшина» косо поглядывала на Чирскую обитель, где не поминали ни царя, ни патриарха. В ответ на это чернецы обители пустили в ход легенду, будто один юноша, отец которого построился в обители, имел видение, что атаманы, противодействующие Чирской обители, попадут в ад. Вслед за Чирской обителью появились другие скиты, по Хопру и Медведице, и вскоре раскольники могли сказать: «Светлая Россия потемнела, а мрачный Дон воссиял и преподобными отцами напол­нился».
Агитация «преподобных отцов» в казацкой среде при­вела к совершенно иным результатам, чем в среде кре­постного крестьянства. Правда, домовитые казаки назы­вали «преподобных отцов» попросту ворами и обвиняли их во «всем воровстве», какое идет на Дону. Правда, центральный казацкий круг в Черкасске принимал про­тив агитации «преподобных отцов», называвших царей «сущими еретиками», репрессивные меры и даже сжег одного священника и одного «старца». Однако кругу при­ходилось считаться с массовым сочувствием старой вере среди голутвенной части казачества и среди значитель­ной части домовитых. Старообрядческие священники про­должали служить невозбранно даже в самой столице До­на Черкасске, а «воровство» постоянно питалось новыми силами: после 1682 г. на Дон бежали опальные стрель­цы, после 1686 г. в Черкасске появилось сразу 700 рас­кольников-воров из-за московского рубежа. Эта социаль­ная база родила совершенно иную идеологию, чем до сих пор нами рассматривавшаяся, - идеологию чисто рево­люционную. Уже на самых первых порах агитация «свя­тых отцов» преломилась в этой насыщенной электричест­вом среде определенно бунтарским образом. Вполне со­глашаясь, что «ныне на Москве вера новая и книги но­вые, а церкви старые нарушены и учинены новые косте­лы», мирские последователи святых отцов делали отсю­да простой и прямолинейный вывод, что раз все это «учи­нили патриарх и бояре», то «можно стать и на них итти». Поход на Москву стал лозунгом казачьей раскольничьей революции,
Первая попытка поднять такой поход была сделана в 1683 г. После разгрома хованщины московские «церковные раскольщики», слобожане Васька Симонов и Савка Грешнов, прислали на Дон из Москвы Костку-стрельца с подложными грамотами царя Ивана, наполненными жа­лобами на бояр, якобы не уважающих царя, побивших без вины стрельцов и напрасно казнивших Хованского. Грамоты заканчивались призывом к казакам идти к Мос­кве на помощь царю и старой вере. Одна из таких грамот была доложена на круге, и казаки хотели было идти по ее призыву; но войсковой атаман Фрол Миняев, ярый москвофил, отговорил казаков, доказывая, что грамота подложная и что если казаки двинутся на Москву, то кто же будет давать им жалованье? Этот аргумент подейст­вовал; но выдать Костку и его сотоварищей, как того по­требовала Москва, круг все же отказался - «и без них в Москве много мяса». Костку захватили и отвезли в Моск­ву вызвавшиеся добровольцы, конечно получившие за это в Москве соответствующую мзду. Москва после этого прислала строгий приказ «таких воров» и церковных рас­кольников, чернецов или беглых людей, бегущих на Дон, «имать и держать в Черкасске за крепким караулом» впредь до царских распоряжений. Но этот приказ остал­ся без исполнения. Изданный через три года другой, еще более решительный, приказ «воров и раскольников... переимать и разогнать и пристанища и крепости их разо­рить и пожечь... и заводчиков... перековав, прислать к Москве» также остался пустым звуком. Настроение мас­сы на Дону решительно было против Москвы и за старую веру. Это течение захватило даже часть домовитых ка­заков.
Рост влияния антимосковских течений выразился на­иболее ярким образом в том, что их сочли нужным воз­главить некоторые крупные представители казацкой стар­шины. Около 1687 г. лидером этих группировок становит­ся атаман Самойло Лаврентьев, раньше не проявлявший антимосковских настроений и даже ходивший в Москву в качестве атамана зимовой станицы, т. е. ежегодной зим­ней делегации, посылавшейся кругом в Москву за полу­чением жалованья и для переговоров по разным вопро­сам взаимоотношений Москвы и Дона. Но Лаврентьев был хорошо известен как горячий сторонник старой веры. С тех пор как после 1681 г. появились в Черкасске священ­ники, посвященные в Москве по новому чину и служив­шие по новым книгам, он перестал ходить в церковь и завел себе домашнего священника, служившего ему все службы и отправлявшего все требы, кроме литургии. Все в Черкасске знали также, что «раскольщикам всем при­станище было у него, у Самошки». У него были также по­стоянные связи с голытьбой, которую он снабжал оружи­ем и снаряжением для грабительских экспедиций. Умный политик, он рассчитал, что при помощи антимосковских групп он сможет при желании захватить власть на Дону. О походе на Москву он вряд ли думал, так как эта затея, конечно, не могла быть успешной. В конце 1686 г. антимосковцы решили действовать. Им удалось провести на кругу назначение Фрола Миняева атаманом зимовой ста­ницы, отправлявшейся в Москву, а на его место войско­вым атаманом был избран Самойло Лаврентьев. Весной 1687 г., когда Москва потребовала участия Дона в Крым­ском походе, круг постановил послать отряд под началь­ством того же Фрола, только что вернувшегося из Моск­вы. Настроение большинства казаков было против этого похода - «лучше ныне Крымский (хан), чем наши цари на Москве», говорили на кругу, и Фролу удалось собрать лишь небольшой отряд, главным образом из москвофилов. Таким образом московская партия была удалена со сцены, и антимосковцы стали смело действовать. Под флагом исправления церковных служб они провели, по существу, восстановление независимости Дона. Лаврен­тьев нашел ловкого староверческого священника Самой­лу и определил его к Черкасскому собору.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146