Такие секты появи­лись также в Херсонщине, откуда они распространились по соседним украинским губерниям. Эти секты получи­ли со стороны соседей и наблюдателей также прозвание штунды. Первые сектантские общины этого рода воз­никли путем перерождения общин духовных христиан, в которые проникли зажиточные элементы; последний быстро спелись с первоначальными основателями общин - Ратушным, Рябошапкой и другими, быстро пре­вратившимися из хозяйских батраков в хозяйских рели­гиозных агентов. Состав этих преобразованных и новых общин был разнородный - там можно было встретить и зажиточных, и бедняков, и середняков; но их организа­ция служила прежде всего и главным образом интере­сам зажиточного селянства. На место православного священника выступил штундистский наставник, или пре­свитер, часто из тех же кулаков; молитвенные собрания происходили в кулацких хатах; проповедники поучали типичной бюргерской морали. Привлекательной при­манкой были кассы взаимопомощи, которые грошовой благотворительностью покупали для верхушки общин дешевые рабочие руки. Именно эта форма штунды и сделала на юге огромные успехи также среди осколков старых сект - молоканской и духоборческой.
В несколько ином облике штунда буржуазного харак­тера возникает в 80-х годах в Центральном чернозем­ном районе, где она приняла вид мелкобуржуазной кооперации в религиозной оправе. При проведении реформы 1861 г., как известно, именно черноземная ве­ликорусская полоса была тем районом, где крестьянам щедро раздавались дарственные наделы, а наделы за выкуп оказались в общем ниже среднего уровня. «Биб­лейское общество», или, по официальной терминологии, великорусская штунда, и появилось в 1880 г. в Трубчевском уезде Орловской губернии, где, по словам сектан­тов на суде, от безземелья «житья не стало». Оттуда пропаганда «библейских христиан» пошла в соседние губернии: Тамбовскую, Воронежскую, Пензенскую, Смо­ленскую, Рязанскую, Калужскую, т. е. главным обра­зом в те губернии, где условия землепользования были сходны с Орловской губернией, как, например в Там­бовской, Пензенской и Воронежской, или в те губернии, где фабрично-заводская промышленность была очень слаба и преобладало земледельческое хозяйство. При возникновении секты некоторое влияние, по словам са­мих сектантов, оказала пропаганда одного из трубчевских уроженцев, Кусакина, который ходил на заработки в Мелитопольский уезд и там познакомился с мелкобур­жуазным сектантством.
И доктрина и организация «библейских христиан» продиктованы чисто практическими мотивами, они чуж­ды всякой утопической идеологии. Сектантская община появилась впервые в селе Любцы Трубчевского уезда и вышла из кружков крестьян, собиравшихся по вечерам друг у друга для бесед о вере. Поводом к образованию кружков и к их отделению от православия послужило поведение местного клира и монахов. Любцовский свя­щенник был одним из наиболее наглых и жадных пред­ставителей сельского клира. Талантами, о которых го­ворилось в евангельских притчах, он называл деньги и все свои помыслы и действия направил на стяжание этих «талантов». Он установил твердую таксу на все требы и на молебны различным святым и иконам и вы­могал с крестьян гроши по этой таксе самым бессове­стным образом. От него не отставали монахи соседнего монастыря, постоянно являвшиеся на село за поборами «на божию матерь», которая оказывалась большой лю­бительницей не только денег, но также зерна, хлеба, картофеля и иных снедей, вряд ли нужных небожите­лям, но весьма пригодных для монашеских утроб. Эти вымогательства ложились тяжким бременем на бюджет любцовцев, и без того страдавших от безземелья. Дове­денные до крайности, любцовцы, люди основательные и трезвые, не гоняясь за «духом», обратились к Библии и сейчас же нашли там, что было им нужно: священник должен быть под наблюдением прихожан, которые мо­гут удалить его, если он не подходит к требованиям, ус­тановленным самим апостолом Павлом; а последний, кроме всего прочего, требовал, чтобы клирики были честны, благочинны, трезвы, некорыстолюбивы и несреб­ролюбивы. Оказалось, что тогдашнее духовенство не только не удовлетворяет этим требованиям, но подле­жит осуждению от самого бога, провозглашенному че­рез пророков Исайю и Иезекииля: теперешние попы и монахи - это «псы, жадные душою и не знающие сыто­сти», «все, каждый до последнего, смотрят на свою ко­рысть», «едят тук и волною (шерстью) одеваются, а стада не пасут». Найдя в Библии разрешение проблемы о пастырях, любцовцы стали проверять Библией и все то, чему учило духовенство. И тут оказалось много лиш­него и противного писанию: иконы и мощи, добрая по­ловина обрядов и таинств, из которых любцовцы призна­ли, и то факультативно, лишь крещение, причащение, брак и елеосвящение (соборование умирающих). Таким путем была выработана идеология, чрезвычайно сход­ная с лютеранской догмой. В ней было мало оригиналь­ного, но вся она была проникнута трезвой мужицкой сметкой. Культ был организован также по протестант­скому образцу и заключался в устройстве воскресных мо­литвенных собраний. Обстановка и чин этих собраний чрезвычайно напоминают евангелический культ. Собирались в просторной комнате, лишенной каких бы то ни было священных изображений; собранием руководил проповедник, а богослужение состояло в чтении священ­ного писания и пении псалмов и духовных стихов, в ко­торых восхвалялась вера и любовь, ведущая в рай, род­ную и желанную страну; собрание непременно получало поучение от проповедника на религиозно-нравственную тему.
Организация постепенно создавалась также чисто практического характера. «Библейские христиане» не ушли из мира и не осудили современное им государство и общество. Собственность в их глазах была священной, воровство считалось тяжелым грехом; наемный труд вполне законен, только надо честно «разбираться с бат­раками». Они исправно несли все повинности, молились за царя и считали существование сословий вполне ес­тественным и разумным делом. В семье власть мужа и отцов не только не оспаривалась, но получала еще но­вое обоснование из писания, путем подбора соответст­вующих мест из Ветхого завета. Общины «библейских христиан» поэтому были чужды каких бы то ни было коммунистических тенденций, напротив, они стали свое­образными кредитно-кооперативными организациями, помогавшими сектантам выбиваться из нужды и из бед­няцкого состояния подниматься на следующие ступени. Центр тяжести заключался в учреждении при каждой общине кассы взаимопомощи, капитал которой состав­лялся из взносов членов; так как бедняцкие элементы одни своими средствами не могли создать значитель­ных фондов, то в общины стали допускаться и зажиточ­ные элементы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146