Потерпела после 1861 г. окончательное крушение и последняя духоборческая коммунистическая община в Закавказье. Духоборческих поселений там образовалось 148 деревень в Ахалкалакском уезде за Мокрыми гора­ми, кроме того, 3 деревни в Тифлисском уезде и 3 - в Елисаветпольском уезде. Прежних льгот духоборцы не получили и кроме налогов были привлечены также к от­быванию рекрутской повинности. Но, как мы уже видели, первые трудные годы скоро были преодолены, и духобор­ческое хозяйство вновь расцвело. Поворотный пункт на­ступил в половине 60-х годов в связи с общим оживлени­ем русской экономики. Много помогло духоборческим верхам также и то обстоятельство, что во главе общины оказались в это время очень энергичные и ловкие руко­водители. Сын Капустина, Ларион Калмыков, вскоре по­сле переселения умер. Его наследник Петр, управлявший общиной до своей смерти в 1864 г., был человеком теку­щих дел, без размаха и инициативы, и если действовал, то под давлением жены, Лукерьи. Последняя после смер­ти Петра стала неограниченной и энергичной власти­тельницей «Духоборья». Ее наперсником и советником был Зубков, которого за ловкость и хитрость в кавказских правительственных сферах прозвали «духоборческим Бисмарком». Лукерья и Зубков прежде всего установили самый тесный контакт с военными и гражданскими вла­стями, контакт не только деловой, но также и на почве гостеприимства. Угождать начальству было невредно, и для этого можно было поступиться и требованиями духо­борческой морали. В «Сиротском доме» органивовали нечто вроде станции для проезжавших военных и граж­данских чинов, задавали им лукулловы пиры, держали погреб лучших вин, и Лукерья, на изумление гостям, «перепивала» шампанским даже самых сильных питухов из офицеров. В 1877-1878 гг. плоды контакта не замед­лили сказаться: духоборческая община получила подряд на организацию транспорта для кавказской армии и на одной этой операции заработала полтора миллиона. В это время стала «развращаться» и рядовая масса - стали пить водку, стали играть богатые свадьбы; но вод­ку пить стали все, а играть свадьбы по 300 руб. - лишь немногие. Стала поэтому нарастать внизу и оппозиция. Лукерья должна была завести себе вооруженный кон­ный отряд, который повсюду ее конвоировал. С недо­вольными беспощадно расправлялся суд старшин, вос­становивший карательные молочноводские традиции 30-х годов.
Открытая борьба духоборческой массы против оли­гархии капиталистов, засевших в «Сионе», началась по­сле смерти Лукерьи, в 1886 г. Сразу образовались две партии - духоборческой массы и «гореловцев», т. е. пар­тия совета в Горелом, прозванная «меньшой» партией, так как ее сторонники по численности составляли ни­чтожное меньшинство духоборцев. Борьба разгорелась вокруг вопроса о наследовании «престола». Лукерья умерла бездетной, ее место хотел занять молодой «про­рок» Петр Веригин, который состоял «секретарем» Лу­керьи и, по-видимому, был ее очень близким фаворитом. Но старшины хотели посадить на место Лукерьи своего испытанного дельца, Зубкова. Тогда Веригин «апелли­ровал» к массе, т. е. попросту повел демагогическую агитацию против гореловцев и хотел силою захватить «Сион» с его огромными общественными капиталами. Гореловцы обратились за помощью к правительству, ко­торое прислало для экзекуции над веригинцами казаков, а Веригина сослало в Шенкурск. Но после этой расправы положение гореловцев стало совершенно невыносимым. Тогда они возбудили в правительственном суде дело о передаче «наследства» Калмыковой, т. е. общественных капиталов гореловского дома, родственникам Лу­керьи - Губановым. Веригинцы предъявили контриск, но проиграли дело. После этого Губановы и остальные уча­стники «меньшой» партии забрали все капиталы общины и уехали во внутреннюю Россию, оставив веригинцев ус­траиваться, как они хотят.
Под влиянием этих ударов веригинцы признали, что разрушение «Сиона» является естественным следствием несоблюдения ими коммунистических принципов и ком­промисса с племенем Каина. Оставалось только загла­дить грех восстановлением коммуны в том чистом виде, в каком она существовала на Молочных Водах, и вос­становить в силе прежнюю доктрину отрицания всякой власти, кроме бога. Восстановление общины в «чистом виде» началось сейчас же после проигрыша дела о «на­следстве» Калмыковой. Пришлось собирать новый капи­тал для постройки нового «Сиона» в слободе Терпение; каждый веригинец обязался, независимо от его состоя­ния, внести половину имевшихся у него сбережений. Этот сбор провел первую борозду среди веригинцев, сра­зу ослабив маломощных членов партии. Вновь образова­лась зажиточная верхушка, которая держала рядовых членов в повиновении гипнозом имени Веригина, соби­рала постоянно деньги для подарков ему и для его «вы­купа» и на все жалобы отвечала обещанием, что Веригин скоро вернется и тогда все устроит. Однако Веригин не возвращался. Тем временем в духоборческих слободах появились сосланные туда толстовцы - князь Хилков, Бодянский, Прокопенко и другие, которые пришли на по­мощь духоборческой бедноте, организовали ее и повели активную борьбу за общественное производство, поравнение имуществ и потребления и за отказ от податей и военной службы. Организовали артельную обработку по­лей и артельные мастерские, стали делить хлеб по числу едоков, потребовали, чтобы все, имевшие лишний скот сверх определенной нормы, продали его, чтобы все де­нежные суммы были сданы в общественную кассу, чтобы никто не держал прислуги и чтобы все обходились ис­ключительно личным трудом; наконец, запретили зани­маться извозом и торговлей, платить подати и носить оружие. Толстовцы ссылались при этом на указания того же Веригина, который в ссылке также встретился с тол­стовцами и подпал под их влияние.
Однако это возрождение коммунистических порядков очень быстро кончилось крахом. Прежде всего поравне-ние имуществ и запреты промыслов вызвали решитель­ный протест со стороны зажиточной части веригинцев, которая отказалась подчиниться новым требованиям и откололась, организовав свою общину во главе с Воро­бьевым. Отколовшиеся мотивировали свое отделение тем, что раз Веригин изменил прежнему учению и проповеду­ет новое, то он уже не духобор и не Христос, ибо Христос может вселиться в духобора. В то же время среди вери­гинцев образовалось крайнее течение постников, которые стали проводить вегетарианство, прекратили брачное со­житие и, наконец, 29 июня 1895 г. ночью торжественно сожгли все оружие! По этому сигналу многие духоборцы, служившие в войсках, бросили оружие, а ополченцы воз­вращали ополченские билеты. За эти демонстрации пра­вительство сочло ответственными всех веригинцев и от­ветило суровыми мерами:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146