Московская общи­на поспешила поэтому от Кирилла избавиться и восполь­зовалась его деспотическим поведением в Москве, кото­рым он возбудил против себя и мирян и епископов. Он не согласился на замещение московской кафедры Анто­нием Владимирским, как того хотели в Москве, и назна­чил временным заместителем Софрония саратовского епископа Афанасия; затем он вмешался в поставление причетников и священников и рукоположил в епископы некоего архимандрита Сергия, который не раз попадался в воровстве и мошенничестве, который, будучи арестован однажды русскими властями, признал даже себя право­славным, наконец, был изгнан из монастыря и лишен сана за распутную жизнь. Московский духовный совет в очень резких выражениях перечислил Кириллу все эти его дея­ния и пригрозил ему судом епископов, а когда Кирилл в ответ прислал грамоту, написанную в самом резком и по­велительном тоне, Московский духовный совет по прика­зу рогожских тузов указал ему путь из Москвы в таких характерных выражениях: «Не отягощая более вашим здесь беспотребным и даже опасным для мирных христи­ан сей столицы пребыванием, сейчас же выезжайте. Из­гнанный митрополит со священнокорчемниками (!) Сер­гием и Филаретом, отправляйтесь в Белую Криницу... Наконец, решительно вам подтверждаем, что со времени здешнего вам нашего отзыва, никакие ваши распоряже­ния, ни письменные, ни словесные, в непринадлежащей вам области вопреки церковных правил учиненные, нами приняты отнюдь не будут. Аще же вы, после сего оконча­тельного извещения, не явясь лично в собор епископский для принесения покаяния в ваших незаконных поступках, по свойственному вам буйству (!), будете присылать ка­кие-либо папские буллы (!), то оные обращены будут не распечатанными». Казалось, разрыв был полный. Ки­рилл, рассерженный и опозоренный, уехал из Москвы. Поле сражения осталось за московским духовным советом; он не принял на московскую кафедру Афанасия, а поставил Антония. Но дело было не так просто. В руках Кирилла осталось страшное оружие: проклятие «Окруж­ного послания» и всех его приемлющих.
Кирилл вовсе не хотел остаться только белокриницким митрополитом. Это был совершенно беспринципный, но крайне корыстолюбивый человек; получая огромные доходы из России, он готов был пойти на что угодно, что­бы только сохранить за собою хотя бы номинальную власть над русским старообрядчеством. Это очень хоро­шо поняла партия раздорников; и, как только Кирилл, рассорившись с московскими верхами, уехал в Белую Криницу, она вступила с ним в сношения. Раздорникам удалось сразу поправить дела Кирилла и вместе с тем до­биться осуждения «Окружного послания». В Белой Кри­нице в июне 1863 г. был созван собор из заграничных ар­хиереев и с участием пресловутого Сергия, который был назначен Кириллом в ожидании победы на тульскую ка­федру. На соборе было постановлено подтвердить унич­тожение «Окружного послания», отдавать под суд всех епископов, которые будут стоять за сохранение «Окруж­ного послания», и, наконец, утвердить все постановления Кирилла в бытность его в Москве. Под этим определени­ем удалось достать подпись сидевшего в тюрьме в Цилле митрополита Амвросия. Это придавало определению обязательную силу и в глазах окружников, не ссорив­шихся с основателем белокриницкой иерархии. Прослы­шав о событиях в Белой Кринице, окружники смягчили тон и послали Кириллу грамоту, в которой, умалчивая обо всем происходившем в Москве, просили его утвердить постановления московского духовного совета, принятые после отъезда Кирилла, в том числе и поставление на мо­сковскую кафедру Антония. Кирилл оказался вдруг чело­веком нужным и для той, и для другой стороны. Он по­вел двойную игру, лишенную всякой порядочности и даже всякого здравого смысла: утвердил Антония окружникам, но в то же время поставил гуслицким раздорникам другого Антония также московским митрополитом; со­глашался с постановлением Московского духовного сове­та и в то же время собирал соборы, на которых прокли­нал «Окружное послание». Оба московских митрополита Антония обменивались грозными грамотами, в которых предавали друг друга проклятиям; Антоний гуслицкий составил около себя также духовный совет. В доверше­ние распада в 1865 г, два раскольничьих епископа, Онуфрий и Пафнутий, а потом и пресловутый Сергий добро­вольно перешли в православие, сложили с себя свое зва­ние и остались простыми монахами.
Наконец в конце 1865 г. положение стало как будто яснее: московские окружники сделали последнюю попыт­ку к примирению. 11 октября были подписаны уполномо­ченными членами окружнической партии следующие ус­ловия, на которых предлагалось раздорникам примире­ние: «Окружное послание» уничтожается, как будто его не бывало, а духовный совет в Москве пополняется 20 мирянами по выбору окружников и раздорников, без ко­торого духовенству ничего не делать. Но раскол зашел уже слишком глубоко. В гуслицкой раскольничьей мас­се, работавшей на фабриках старообрядческих капитали­стов, появилось новое течение, развивавшее и дополняв­шее старые взгляды. Проповедники его стали доказы­вать, что звериное число 666 соответствует слову «хозя­ин». Таким образом, капиталистической раскольничьей буржуазии грозила опасность быть объявленной орудием антихриста. Гуслицкие фабриканты в такой роли фигури­ровать не хотели и попробовали отвести грозу на Москву. Поэтому в ответ на условия московских окружников раз­дорники добились от Кирилла издания новой грамоты, в которой он оставлял наконец свою двойственную полити­ку и решительно становился на сторону раздорников. Все окружники были преданы в грамоте проклятию как ере­тики; принимать обратно их разрешалось только третьим чином, а пока они коснеют в своих заблуждениях, с ни­ми запрещалось иметь общение в ястии и питии; единст­венным законным московским митрополитом объявлял­ся Антоний Гуслицкий, Антоний Московский подвергал­ся запрещению. Не останавливаясь на этом, раздорники организовали два собора: в 1867 г.- в Гуслицах и в 1868 г.- в Белой Кринице, где искусственным образом было составлено раздорническое большинство, после то­го как часть окружнических депутатов принуждены были уйти с соборов из-за раздорнической обструкции и невоз­можного поведения Кирилла. Эти соборы предали ана­феме «Окружное послание» и всех его приемлющих и ут­вердили все распоряжения Кирилла.
После этого все попытки к примирению окружниками были оставлены. Огромное большинство поповщинских общин во главе с Москвою прекратило всякие сношения с Кириллом и с раздорниками. Оставалось устроить уп­равление церковью так, чтобы вытеснить раздорников с тех немногих позиций, которые оставались за ними в са­мой Москве.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146