безумный взор Консалво, порочная привлекательность Рауля, двусмысленная развращенность Санджи. А потом он сжал в своих объятиях детски невинное тело Глории и поцеловал губы, что впервые улыбнулись ему в саду виллы Летициа в Версилии в тот день, когда они познакомились.
– Видишь, я сумела понравиться тебе, – произнесла Вивьен.
Их поцелуй был страстен и нежен, робок и дерзок; в нем сочетались братская нежность и агрессивный любовный пыл. Вивьен знала о сексе и о любви все, она легко могла отличить горячее и искреннее чувство от механических потребностей плоти.
– Глория, – чуть слышно прошептал Риккардо.
– Вивьен, – поправила его девушка.
Риккардо открыл глаза.
– Вивьен, – равнодушно повторил он. – Спасибо, ты позволила мне увидеть мечту.
– Что ты имеешь в виду?
– А теперь мечта рассеялась как дым, – ответил Риккардо, отодвигаясь от девушки.
Ее обнаженное тело напоминало ему о собственной постыдной слабости. Жар страсти погас, Риккардо ощутил липкий кошмарный холод. У него даже руки заледенели, он готов был оскорбить или ударить девушку.
– Я что-то сделала не так? – спросила Вивьен, едва сдерживая слезы.
– Нет, это я сделал кое-что не так.
– Может, попробуем еще раз? – умоляющим тоном предложила она.
Девушке казалось, что прекрасное приключение не может вот так кончиться.
– Повторение лишь усугубит ошибку.
– Не понимаю!
И Вивьен в отчаянье замотала головой.
– И понимать нечего, – сказал Риккардо, протягивая ей джинсы и блузку. – Одевайся и уходи. Мне очень жаль, но на этом наша история кончается.
– С тобой я согласна и бесплатно… – пролепетала Вивьен, натягивая брюки.
Она шмыгала носом, как ребенок.
– Делай как знаешь, – резко заключил Риккардо.
Он вышел из комнаты и закрыл за собой дверь с каким-то неприязненным ощущением.
В гостиной хозяина ожидал Саверио. Риккардо попросил чековую книжку и выписал чек.
– Иди, заплати ей, – велел он.
Камердинер взглянул и увидел, что хозяин не проставил цифру.
– А сколько платить? – с удивлением спросил Саверио.
– Сколько она скажет, – равнодушно ответил Летициа.
– Хорошо, – произнес слуга, привыкший к его экстравагантным выходкам.
Риккардо переживал какой-то тяжелый и неприятный момент своей жизни. Он постоянно чувствовал неприязнь к окружающим, особенно к самому себе. Уже несколько месяцев Риккардо пытался плыть против течения, пытался забыть Глорию, но победить собственные чувства не мог. Он работал как сумасшедший, носясь с одного континента на другой. Он провел расследование, стараясь выяснить, действительно ли Рауль был арестован. Из Америки пришел отрицательный ответ, и Риккардо решил, что обезумевший Консалво возвел напраслину на сына.
Потом вдруг ему все надоело. Он перестал звонить матери, забыл о развлечениях. По ночам его мучили кошмары, особенно часто ему снилось, что он тонет, задыхаясь, в мутном, бурном потоке. А сегодня ему неожиданно захотелось как-то восстановить душевное равновесие, и он решил вернуться к своим прежним привычкам: общество красивой женщины после тяжелой работы. Короче, устроить себе отдых после боя. Но, увидев Вивьен, он понял: ему нужна не просто красивая женщина, ему нужна та единственная, которой он обладать не мог.
Риккардо поднял трубку и набрал миланский номер. Он знал этот номер наизусть и много месяцев мечтал позвонить по нему.
– Мне очень жаль, но синьоры нет дома, – ответила служанка.
– А когда она вернется? – спросил раздосадованный Риккардо.
– Не могу сказать. Она уехала…
– Куда уехала? – встревожился Риккардо.
– Не знаю, – извиняющимся тоном произнесла служанка. – Синьора уехала, ничего не сообщив. Я только поняла, что ей хочется побыть одной.
Девушка, похоже, искренне сожалела, что ничем не может помочь.
Риккардо бросил трубку, по-детски рассердившись. Но вдруг с такой же детской непосредственностью улыбнулся.
Только в одном месте в мире Глория могла бы остаться в одиночестве, и он знал, где это.
– Франко, – крикнул Риккардо, собираясь уйти, а незаменимый Саверио уже протягивал ему пиджак и туфли.
Появился встревоженный, заспанный помощник. Волосы у него были растрепаны, глаза красные. Он не удержался и соснул часок, а теперь вскочил с кровати. По расчетам секретаря, Риккардо должен был бы провести с Вивьен как минимум пару часов.
– Я здесь, – смутившись, пробормотал Франко.
Риккардо улыбнулся ему и приказал:
– Позвони в аэропорт. Пусть приготовят вертолет, а Саверио напоит тебя крепким кофе.
– Спасибо, синьор, – пролепетал помощник.
Риккардо Летициа направился к лифту. Шел он быстро и уверенно, как человек, спешащий на исключительно важную встречу, куда ни в коем случае нельзя опоздать.
Глава 3
В сосновой роще уже стемнело. Сквозь деревья почти не проникали косые вечерние лучи, а в парке причудливо переплетались в весенних сумерках тени. Темнота понемногу наступала и на морской берег. Глория сидела на каменной ограде старого фонтана, болтала веточкой в застоявшейся, позеленевшей воде. Такая же застоявшаяся боль давила ей на сердце. Она провела неделю в одиночестве на вилле в Форте, ничего не решила и теперь собиралась уезжать. Большой дом был погружен в тишину, и лишь на первом этаже, в комнатах сторожей, горел слабый свет. Напрасно пыталась Глория услышать здесь эхо давно минувших дней. Неизъяснимое чувство – ностальгия по ушедшему и печаль сердца – охватило ее. Слезы навернулись на глаза Глории.
– Очень больно? – услышала она теплый, дружеский голос.
Глория обхватила колени руками, словно обнимая собственную печаль, изливавшуюся слезами. Сколько лет назад именно здесь услышала она этот голос? Девушка опустила голову и зарыдала.
– Очень больно? – повторил мужчина.
И сильная рука сжала плечо Глории.
Она подняла глаза испуганной лани и узнала Риккардо. Она ни слова не забыла из того их первого разговора здесь же двадцать лет назад.
– Только не говори, что ты плачешь, – повторил те давние слова Риккардо, протягивая ей носовой платок.
– А я вовсе не плачу…
– Ну, иногда и поплакать можно…
Они несколько мгновений смотрели друг другу в глаза, потом обнялись так, словно были одни в целом мире.
– Как ты узнал, что я здесь? – прошептала Глория на ухо Риккардо. – Сработала сеть информаторов?
– Нет, на этот раз нет, – ответил он, осторожно целуя ее. – Интуиция. Инстинкт. Может, шестое чувство.
– Ты выражаешься мило и банально, вполне по-человечески.
– А я и пришел с вполне человечными намерениями. Ты не должна больше плакать, Глория.
– Почему? – спросила она, взглянув на него блестящими от слез глазами. – Назови мне одну, хотя бы одну причину. Я ведь оплакиваю свою бездарно растраченную жизнь.
Глория высвободилась из объятий Риккардо и с укором произнесла:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107
– Видишь, я сумела понравиться тебе, – произнесла Вивьен.
Их поцелуй был страстен и нежен, робок и дерзок; в нем сочетались братская нежность и агрессивный любовный пыл. Вивьен знала о сексе и о любви все, она легко могла отличить горячее и искреннее чувство от механических потребностей плоти.
– Глория, – чуть слышно прошептал Риккардо.
– Вивьен, – поправила его девушка.
Риккардо открыл глаза.
– Вивьен, – равнодушно повторил он. – Спасибо, ты позволила мне увидеть мечту.
– Что ты имеешь в виду?
– А теперь мечта рассеялась как дым, – ответил Риккардо, отодвигаясь от девушки.
Ее обнаженное тело напоминало ему о собственной постыдной слабости. Жар страсти погас, Риккардо ощутил липкий кошмарный холод. У него даже руки заледенели, он готов был оскорбить или ударить девушку.
– Я что-то сделала не так? – спросила Вивьен, едва сдерживая слезы.
– Нет, это я сделал кое-что не так.
– Может, попробуем еще раз? – умоляющим тоном предложила она.
Девушке казалось, что прекрасное приключение не может вот так кончиться.
– Повторение лишь усугубит ошибку.
– Не понимаю!
И Вивьен в отчаянье замотала головой.
– И понимать нечего, – сказал Риккардо, протягивая ей джинсы и блузку. – Одевайся и уходи. Мне очень жаль, но на этом наша история кончается.
– С тобой я согласна и бесплатно… – пролепетала Вивьен, натягивая брюки.
Она шмыгала носом, как ребенок.
– Делай как знаешь, – резко заключил Риккардо.
Он вышел из комнаты и закрыл за собой дверь с каким-то неприязненным ощущением.
В гостиной хозяина ожидал Саверио. Риккардо попросил чековую книжку и выписал чек.
– Иди, заплати ей, – велел он.
Камердинер взглянул и увидел, что хозяин не проставил цифру.
– А сколько платить? – с удивлением спросил Саверио.
– Сколько она скажет, – равнодушно ответил Летициа.
– Хорошо, – произнес слуга, привыкший к его экстравагантным выходкам.
Риккардо переживал какой-то тяжелый и неприятный момент своей жизни. Он постоянно чувствовал неприязнь к окружающим, особенно к самому себе. Уже несколько месяцев Риккардо пытался плыть против течения, пытался забыть Глорию, но победить собственные чувства не мог. Он работал как сумасшедший, носясь с одного континента на другой. Он провел расследование, стараясь выяснить, действительно ли Рауль был арестован. Из Америки пришел отрицательный ответ, и Риккардо решил, что обезумевший Консалво возвел напраслину на сына.
Потом вдруг ему все надоело. Он перестал звонить матери, забыл о развлечениях. По ночам его мучили кошмары, особенно часто ему снилось, что он тонет, задыхаясь, в мутном, бурном потоке. А сегодня ему неожиданно захотелось как-то восстановить душевное равновесие, и он решил вернуться к своим прежним привычкам: общество красивой женщины после тяжелой работы. Короче, устроить себе отдых после боя. Но, увидев Вивьен, он понял: ему нужна не просто красивая женщина, ему нужна та единственная, которой он обладать не мог.
Риккардо поднял трубку и набрал миланский номер. Он знал этот номер наизусть и много месяцев мечтал позвонить по нему.
– Мне очень жаль, но синьоры нет дома, – ответила служанка.
– А когда она вернется? – спросил раздосадованный Риккардо.
– Не могу сказать. Она уехала…
– Куда уехала? – встревожился Риккардо.
– Не знаю, – извиняющимся тоном произнесла служанка. – Синьора уехала, ничего не сообщив. Я только поняла, что ей хочется побыть одной.
Девушка, похоже, искренне сожалела, что ничем не может помочь.
Риккардо бросил трубку, по-детски рассердившись. Но вдруг с такой же детской непосредственностью улыбнулся.
Только в одном месте в мире Глория могла бы остаться в одиночестве, и он знал, где это.
– Франко, – крикнул Риккардо, собираясь уйти, а незаменимый Саверио уже протягивал ему пиджак и туфли.
Появился встревоженный, заспанный помощник. Волосы у него были растрепаны, глаза красные. Он не удержался и соснул часок, а теперь вскочил с кровати. По расчетам секретаря, Риккардо должен был бы провести с Вивьен как минимум пару часов.
– Я здесь, – смутившись, пробормотал Франко.
Риккардо улыбнулся ему и приказал:
– Позвони в аэропорт. Пусть приготовят вертолет, а Саверио напоит тебя крепким кофе.
– Спасибо, синьор, – пролепетал помощник.
Риккардо Летициа направился к лифту. Шел он быстро и уверенно, как человек, спешащий на исключительно важную встречу, куда ни в коем случае нельзя опоздать.
Глава 3
В сосновой роще уже стемнело. Сквозь деревья почти не проникали косые вечерние лучи, а в парке причудливо переплетались в весенних сумерках тени. Темнота понемногу наступала и на морской берег. Глория сидела на каменной ограде старого фонтана, болтала веточкой в застоявшейся, позеленевшей воде. Такая же застоявшаяся боль давила ей на сердце. Она провела неделю в одиночестве на вилле в Форте, ничего не решила и теперь собиралась уезжать. Большой дом был погружен в тишину, и лишь на первом этаже, в комнатах сторожей, горел слабый свет. Напрасно пыталась Глория услышать здесь эхо давно минувших дней. Неизъяснимое чувство – ностальгия по ушедшему и печаль сердца – охватило ее. Слезы навернулись на глаза Глории.
– Очень больно? – услышала она теплый, дружеский голос.
Глория обхватила колени руками, словно обнимая собственную печаль, изливавшуюся слезами. Сколько лет назад именно здесь услышала она этот голос? Девушка опустила голову и зарыдала.
– Очень больно? – повторил мужчина.
И сильная рука сжала плечо Глории.
Она подняла глаза испуганной лани и узнала Риккардо. Она ни слова не забыла из того их первого разговора здесь же двадцать лет назад.
– Только не говори, что ты плачешь, – повторил те давние слова Риккардо, протягивая ей носовой платок.
– А я вовсе не плачу…
– Ну, иногда и поплакать можно…
Они несколько мгновений смотрели друг другу в глаза, потом обнялись так, словно были одни в целом мире.
– Как ты узнал, что я здесь? – прошептала Глория на ухо Риккардо. – Сработала сеть информаторов?
– Нет, на этот раз нет, – ответил он, осторожно целуя ее. – Интуиция. Инстинкт. Может, шестое чувство.
– Ты выражаешься мило и банально, вполне по-человечески.
– А я и пришел с вполне человечными намерениями. Ты не должна больше плакать, Глория.
– Почему? – спросила она, взглянув на него блестящими от слез глазами. – Назови мне одну, хотя бы одну причину. Я ведь оплакиваю свою бездарно растраченную жизнь.
Глория высвободилась из объятий Риккардо и с укором произнесла:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107