Молодой депутат конгресса в войну летал в небе Италии, получил награду из рук самого короля и знал – чтобы сделать карьеру в политике, надо прежде всего иметь друзей. А голосовали за него в основном итальянцы, бедный люд, чью жизнь он немного облегчил, способствуя принятию более человечных законов.
Идея Розы закупить старые военные самолеты и переделать их в гражданские привела в восторг друзей Руджеро Летициа.
– Эта женщина далеко пойдет, – сказал Ла Гуардиа Руджеро.
– С ее деньгами далеко не уйдешь, – возразил Летициа.
Фьорелло Ла Гуардиа снисходительно улыбнулся, потягивая пиво.
– Говорят, великие люди начинали с собственных сбережений, – сказал он. – Сказки… Для большого дела никаких сбережений не хватит. Одно верно: Роза далеко видит.
Он одарил девушку таким дерзким взглядом восхищения, что она залилась краской. Этот человек не был так вежлив и сдержан, как Руджеро, и, хотя внешне он уступал Летициа, Роза чувствовала, что перед Фьорелло она бы не устояла.
– Итак, Роза далеко видит, – продолжал Ла Гуардиа, облизнув губы. – Но, как говорит Летициа, с нашими деньгами далеко не уйдешь. Все мы, каждый в отдельности, в таком положении. Но дело не в этом. Один я никогда бы не добрался до сената. У каждого из нас есть сбережения, и они растут день за днем, месяц за месяцем.
– Но мы же посылаем деньги в Италию, – возразил кто-то. – Мы вернемся домой, купим там землю.
– Знаете, сколько мы послали в Италию за последние десять лет? – вмешалась Роза. – Не знаете! А я вам скажу. Восемьсот миллионов! Миллионы долларов. А знаете, куда они ушли? Чтобы оплатить государственный долг страны иностранным державам! Той страны, что подарила нам лишь выездную визу в паспорте, позволившую уехать в Америку.
Фьорелло Ла Гуардиа залюбовался Розой, но продолжил свою речь:
– У вас есть сбережения, объедините их во имя общей цели. Но надо взвесить, насколько дело верное и насколько дееспособны те, кто взялся руководить операцией.
Фьорелло высказывался осторожно. Прекрасные глаза Розы заставили его привести один аргумент «за», но он тут же привел другой – «против». Он не хотел рисковать голосами избирателей, если затея провалится.
– Если вы не будете прятать деньги в чулок, а сделаете разумное вложение, – заявила Роза, – то ваши родные в Италии не потеряют ничего. Вы заработаете доллары и сможете построить собственный дом.
– Отдадим наши сбережения Дуньяни, – предложил Руджеро. – Так мы удвоим капитал.
Вполне бредовый лозунг для сумасшедшей затеи. Что знали о самолетах и об авиастроительной промышленности парикмахер, повар, сапожник, бармен, пекарь, гостиничный швейцар, официант? Они знали Руджеро, поскольку получали от него плату за каждого выгодного клиента, направленного в его автомастерскую. Они одобряли политическую деятельность Фьорелло Ла Гуардиа. Но эта Роза Дуньяни, которая разбиралась в политике и самолетах, водила «Блерио» и рассуждала о серьезных делах с той же убедительностью и логикой, с какой предлагала клиенткам дамское белье, эта Роза Дуньяни буквально заворожила их.
– Самолетостроение – это индустрия будущего, – уверяла девушка. – Становитесь акционерами. Вы будете участвовать в прибыли.
Казалось, не хватало сущего пустяка для осуществления проекта, но он был необходим, как искра зажигания, которая заводит мотор. И эта искра вспыхнула в мозгу у Розы. Ее план должны принять безоговорочно, всецело.
И девушка прибегла к главному козырю:
– Я вам предложу то, что не сделает ни одна другая фирма. Я гарантирую: как бы ни сложились дела, вы не потеряете своих сбережений.
– А если мы обанкротимся? – набравшись смелости, спросил кто-то.
– Даже если все сгорит, вы ничего не потеряете, – сказала Роза, припомнив пожар в «Фаворите».
Клементе и Пьер Луиджи смотрели на нее с испугом.
– Каким образом? – спросил за всех Руджеро.
Роза прошла к себе в комнату и вытащила из-под кровати фибровый чемодан, где хранила дорогие для себя вещи. Она достала несколько листов гербовой бумаги, исписанных красивым ровным почерком, с подписями и печатями. Она разложила документы на кухонном столе так, чтобы все видели.
– Что это? – удивился Руджеро.
– Золото, настоящее золото. Прошу вас, ознакомьтесь с документами. Они удостоверяют, что наша семья владеет десятью тысячами саженей земли в окрестностях Милана. Имение под названием «Фаворита». Огромный участок плодородной, богатой ломбардской земли, цена его значительно превосходит ваши возможные вложения.
Пьер Луиджи смертельно побледнел, Клементе смутился. Оба с самого начала подозревали, что театральная выходка Розы не что иное, как обман, низкий, бесчестный обман. Но могли ли они разоблачить Розу? Пьер Луиджи решил промолчать.
– А я и не знал, – пробормотал потрясенный Летициа.
– Мы тоже не знали, – заволновались остальные.
– А теперь знаете, – твердо произнесла девушка. – У нас есть гарантии. Бумага говорит сама за себя!
Она, положив руку на документы, продолжала:
– Завтра свидетельство о собственности на землю будет представлено нотариусу. Это и будет подтверждением ваших вложений. Больше ничего и не требуется. Все решится наилучшим образом, – спокойно заключила Роза.
«За такой обман в тюрьму сесть можно», – подумал Пьер Луиджи.
Клементе готов был Розу на руках носить. Девушка взглянула на потрясенные, но исполненные энтузиазма лица друзей. Исчезли последние сомнения, теперь она всех держала в руках. Роза оставалась внешне спокойной, во взгляде ее читалась так необходимая собравшимся сила и уверенность, но в душе ее бушевал огонь. Сердце Розы стучало как безумное, в ушах звенело.
Ее мучил вопрос: проклянет или благословит Роза тот день, когда стащила эти документы из кабинета нотариуса Оромбели на Форо Бонапарте в Милане?
Ей показалось, что она снова в кабинете, обставленном тяжелой мебелью. В открытые окна проникают солнечные лучи, по булыжной мостовой со скрипом проезжают телеги и коляски, цокают лошадиные копыта и отчаянно сигналят первые редкие автомобили. Время от времени доносится звон трамвая.
Нотариус Деметрио Оромбели, крупный полнокровный мужчина лет пятидесяти, с серьезным, добрым взглядом, – один из немногих верных друзей Дуньяни.
В то майское утро в кабинете нотариуса собрались люди, желавшие помочь Розе и Пьеру Луиджи, молодым людям, вынужденным продавать землю. Земля, правда, была еще не заложена, но следовало уплатить долги, провести окончательный расчет и набрать денег на дорогу в Штаты.
Покупал «Фавориту» Карло Ловати, друг Иньяцио, он готов был предложить разумную цену и не собирался воспользоваться трудным положением брата и сестры.
Карло Ловати должен был стать свекром Розы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107
Идея Розы закупить старые военные самолеты и переделать их в гражданские привела в восторг друзей Руджеро Летициа.
– Эта женщина далеко пойдет, – сказал Ла Гуардиа Руджеро.
– С ее деньгами далеко не уйдешь, – возразил Летициа.
Фьорелло Ла Гуардиа снисходительно улыбнулся, потягивая пиво.
– Говорят, великие люди начинали с собственных сбережений, – сказал он. – Сказки… Для большого дела никаких сбережений не хватит. Одно верно: Роза далеко видит.
Он одарил девушку таким дерзким взглядом восхищения, что она залилась краской. Этот человек не был так вежлив и сдержан, как Руджеро, и, хотя внешне он уступал Летициа, Роза чувствовала, что перед Фьорелло она бы не устояла.
– Итак, Роза далеко видит, – продолжал Ла Гуардиа, облизнув губы. – Но, как говорит Летициа, с нашими деньгами далеко не уйдешь. Все мы, каждый в отдельности, в таком положении. Но дело не в этом. Один я никогда бы не добрался до сената. У каждого из нас есть сбережения, и они растут день за днем, месяц за месяцем.
– Но мы же посылаем деньги в Италию, – возразил кто-то. – Мы вернемся домой, купим там землю.
– Знаете, сколько мы послали в Италию за последние десять лет? – вмешалась Роза. – Не знаете! А я вам скажу. Восемьсот миллионов! Миллионы долларов. А знаете, куда они ушли? Чтобы оплатить государственный долг страны иностранным державам! Той страны, что подарила нам лишь выездную визу в паспорте, позволившую уехать в Америку.
Фьорелло Ла Гуардиа залюбовался Розой, но продолжил свою речь:
– У вас есть сбережения, объедините их во имя общей цели. Но надо взвесить, насколько дело верное и насколько дееспособны те, кто взялся руководить операцией.
Фьорелло высказывался осторожно. Прекрасные глаза Розы заставили его привести один аргумент «за», но он тут же привел другой – «против». Он не хотел рисковать голосами избирателей, если затея провалится.
– Если вы не будете прятать деньги в чулок, а сделаете разумное вложение, – заявила Роза, – то ваши родные в Италии не потеряют ничего. Вы заработаете доллары и сможете построить собственный дом.
– Отдадим наши сбережения Дуньяни, – предложил Руджеро. – Так мы удвоим капитал.
Вполне бредовый лозунг для сумасшедшей затеи. Что знали о самолетах и об авиастроительной промышленности парикмахер, повар, сапожник, бармен, пекарь, гостиничный швейцар, официант? Они знали Руджеро, поскольку получали от него плату за каждого выгодного клиента, направленного в его автомастерскую. Они одобряли политическую деятельность Фьорелло Ла Гуардиа. Но эта Роза Дуньяни, которая разбиралась в политике и самолетах, водила «Блерио» и рассуждала о серьезных делах с той же убедительностью и логикой, с какой предлагала клиенткам дамское белье, эта Роза Дуньяни буквально заворожила их.
– Самолетостроение – это индустрия будущего, – уверяла девушка. – Становитесь акционерами. Вы будете участвовать в прибыли.
Казалось, не хватало сущего пустяка для осуществления проекта, но он был необходим, как искра зажигания, которая заводит мотор. И эта искра вспыхнула в мозгу у Розы. Ее план должны принять безоговорочно, всецело.
И девушка прибегла к главному козырю:
– Я вам предложу то, что не сделает ни одна другая фирма. Я гарантирую: как бы ни сложились дела, вы не потеряете своих сбережений.
– А если мы обанкротимся? – набравшись смелости, спросил кто-то.
– Даже если все сгорит, вы ничего не потеряете, – сказала Роза, припомнив пожар в «Фаворите».
Клементе и Пьер Луиджи смотрели на нее с испугом.
– Каким образом? – спросил за всех Руджеро.
Роза прошла к себе в комнату и вытащила из-под кровати фибровый чемодан, где хранила дорогие для себя вещи. Она достала несколько листов гербовой бумаги, исписанных красивым ровным почерком, с подписями и печатями. Она разложила документы на кухонном столе так, чтобы все видели.
– Что это? – удивился Руджеро.
– Золото, настоящее золото. Прошу вас, ознакомьтесь с документами. Они удостоверяют, что наша семья владеет десятью тысячами саженей земли в окрестностях Милана. Имение под названием «Фаворита». Огромный участок плодородной, богатой ломбардской земли, цена его значительно превосходит ваши возможные вложения.
Пьер Луиджи смертельно побледнел, Клементе смутился. Оба с самого начала подозревали, что театральная выходка Розы не что иное, как обман, низкий, бесчестный обман. Но могли ли они разоблачить Розу? Пьер Луиджи решил промолчать.
– А я и не знал, – пробормотал потрясенный Летициа.
– Мы тоже не знали, – заволновались остальные.
– А теперь знаете, – твердо произнесла девушка. – У нас есть гарантии. Бумага говорит сама за себя!
Она, положив руку на документы, продолжала:
– Завтра свидетельство о собственности на землю будет представлено нотариусу. Это и будет подтверждением ваших вложений. Больше ничего и не требуется. Все решится наилучшим образом, – спокойно заключила Роза.
«За такой обман в тюрьму сесть можно», – подумал Пьер Луиджи.
Клементе готов был Розу на руках носить. Девушка взглянула на потрясенные, но исполненные энтузиазма лица друзей. Исчезли последние сомнения, теперь она всех держала в руках. Роза оставалась внешне спокойной, во взгляде ее читалась так необходимая собравшимся сила и уверенность, но в душе ее бушевал огонь. Сердце Розы стучало как безумное, в ушах звенело.
Ее мучил вопрос: проклянет или благословит Роза тот день, когда стащила эти документы из кабинета нотариуса Оромбели на Форо Бонапарте в Милане?
Ей показалось, что она снова в кабинете, обставленном тяжелой мебелью. В открытые окна проникают солнечные лучи, по булыжной мостовой со скрипом проезжают телеги и коляски, цокают лошадиные копыта и отчаянно сигналят первые редкие автомобили. Время от времени доносится звон трамвая.
Нотариус Деметрио Оромбели, крупный полнокровный мужчина лет пятидесяти, с серьезным, добрым взглядом, – один из немногих верных друзей Дуньяни.
В то майское утро в кабинете нотариуса собрались люди, желавшие помочь Розе и Пьеру Луиджи, молодым людям, вынужденным продавать землю. Земля, правда, была еще не заложена, но следовало уплатить долги, провести окончательный расчет и набрать денег на дорогу в Штаты.
Покупал «Фавориту» Карло Ловати, друг Иньяцио, он готов был предложить разумную цену и не собирался воспользоваться трудным положением брата и сестры.
Карло Ловати должен был стать свекром Розы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107