Роза провела рукой по волосам, приводя в порядок непокорные локоны.
– А ты, как всегда, спокоен, – сказала она, обращаясь к Пьеру Луиджи.
– Конечно. Работа завершена. Результат вполне удовлетворителен. Нет оснований для тревоги.
– А я ужасно волнуюсь, – призналась Роза.
– Хочешь выпить? – спросил Руджеро, верный американским традициям.
– Этого еще не хватало! – воскликнула Роза.
– Военный самолет готов, – сказал Пьер Луиджи, оторвавшись наконец от документов и складывая их в папку.
– Как-никак, а сегодня мы заключаем самый крупный контракт после продажи самолетов бельгийцам из компании «Сабена» и чехам, – заметила Роза, пытаясь оправдать собственное волнение.
Появился служащий компании и объявил о прибытии китайской делегации. Спор пришлось прекратить.
– Не принимай во внимание мои выходки, – извинился Пьер Луиджи. – Мы с Руджеро сделали великолепную машину, а ты заключила контракт, устранив всех конкурентов. Воздадим хвалу самолету «РЛ-64» и личным достоинствам Розы Летициа.
– Спасибо за поддержку, – со вздохом сказала сестра, – мне она очень нужна.
Обаяние и ум Розы приятно удивили высокопоставленного китайского генерала, который был невысокого мнения о женщинах вообще и об итальянках в частности.
Пьер Луиджи подошел к сестре и ласково сжал ей руку.
– Я тобой восхищаюсь, – признался он. – Мне иногда хочется, чтобы наши родители посмотрели, какой ты стала.
Оба вспомнили Анджело, но никто не произнес имени старшего брата.
– Без тебя и Руджеро у меня бы ничего не получилось, – сказала Роза.
Раздался негромкий стук в дверь, и на пороге появилась Джина, секретарша Руджеро, деловитая дама лет сорока, строгая и неприступная. Она жила только работой, отдав всю себя служению семье Летициа.
– Генерал Ли Ян, – представила Джина, распахивая дверь и пропуская вперед улыбающегося китайца, за которым следовали еще трое китайцев с такими же улыбками.
День выдался напряженным, переговоры завершились в положенный срок к взаимному удовлетворению сторон. Соглашение с китайскими националистами добавило денег в казну корпорации, и Летициа могли с оптимизмом смотреть в будущее.
В квартире на втором этаже небоскреба по проспекту Литторио царило необычное оживление, связанное, впрочем, не с одержанной победой, а с неожиданным недомоганием английского сеттера Бирры. Собака забилась в угол и выходить оттуда не желала. Бирра отказывался от еды, не обращал внимания на ласки хозяев и пребывал в глубокой апатии.
– Этого еще не хватало! – запаниковал Руджеро.
На вилле в Имберсаго держали много собак: английские сеттеры, ирландские спаниели, великолепные пойнтеры, отрабатывавшие свое за сезон охоты. Но Бирра и Джинджер были неразлучными спутниками Руджеро и даже его тайными конфидентами. Он привязался к ним с болезненной страстью, не лишенной налета суеверия.
– Ветеринара вызвали? – спросила Роза у Клементе.
Она имела в виду доктора Адольфа Штейнера, швейцарца, лечившего собак во всех богатых домах Милана.
– Мы его обыскались, но так и не нашли, – ответил Клементе. – Наверное, доктора вызвали куда-то.
Руджеро забыл о своем титуле графа Карпанцано и, вспомнив своих крестьянских предков, выпалил самые страшные проклятья на сицилийском диалекте.
– Несчастное животное умирает, – вопил он. – А этот докторишка пропал. Берет за визит кучу денег, а когда надо, его нет на месте!
– Успокойся! – сказала Роза. – Яростью ты собаку не вылечишь. Есть и другие ветеринары в Милане. Поищем.
Служанка приготовила для Бирры подстилку у окна. Неожиданно зазвонил телефон. Трубку взял Клементе.
– Говорите! – заорал он, насмерть пугая звонившего.
В Клементе осталось грубоватое простодушие крестьянина-бергамца. Он так и не научился сдержанному изяществу, каким отличались дворецкие в богатых домах, хотя всегда восхищался такими слугами. Но в нем было большее: верность семье и преклонение перед Розой. Слуги его уважали и боялись, друзья Летициа завидовали им: надо же иметь такого неподкупного сторожевого пса! За десять лет, проведенных в Америке, Клементе выучил английский, поскольку без языка ему было не обойтись. А вот итальянский ему давался нелегко. Он думал и чувствовал на родном диалекте. Крестьянское происхождение навсегда осталось с Клементе. Ко всяким современным выдумкам вроде телевизора он относился с подозрением и страхом.
Клементе выслушал сообщение и обратился к Руджеро:
– Господин граф, звонит ваша секретарша. Она нашла хорошего ветеринара. Он сейчас будет.
– Слава Богу! – с облегчением вздохнул Руджеро, проводя рукой по поредевшим волосам.
– Теперь успокоился? – спросила Роза. – Доктор появится с минуты на минуту. Уведи Джинджера, а я займусь Биррой.
– Да, конечно, – согласился Руджеро. – Но сразу сообщи мне, как дела.
Он вышел, а за ним последовал Джинджер.
– Как ты думаешь, что с ним? – спросила Роза у Клементе, склонившись над собакой.
– Городские животные, – покачал головой слуга. – Выращены искусственно, разводят их от кровных родственников. Вот и получаются либо великолепные собаки, либо совсем больные.
– Да при чем тут это? – возразила Роза, хотя прекрасно знала: от кровных родственников получаются или образцовые экземпляры, или уроды.
– Очень даже при чем, – заметил Клементе.
Хозяйка и слуга были давними друзьями. Годы еще больше сблизили их, Клементе был единственным человеком, от которого у Розы не было секретов. Или почти не было.
– Что же с ним такое? – задумчиво произнесла Роза.
– Заразу подцепил, – констатировал Клементе. – И серьезную заразу…
– Может умереть? – забеспокоилась Роза.
– Может, – не исключил Клементе. – Городские животные слабые. Они живут как люди, и живут плохо. Умирают они тоже плохо.
– Если Бирра околеет, для него это будет трагедией, – сказала Роза, думая о Руджеро.
Привратник сообщил по домофону, что пришел доктор. Через несколько минут Клементе ввел в комнату ветеринара.
– Графиня Летициа, – поприветствовал Розу врач.
У него был приятный, звучный голос.
Роза кивнула головой и вдруг смертельно побледнела. Сердце ее учащенно забилось. Словно порыв штормового ветра распахнул вдруг перед ней окно в прошлое.
– Я – доктор Канци, – представился мужчина, протягивая руку. – Где наш больной?
Роза механически пожала его руку и подвела к Бирре.
– Посмотрим, посмотрим, – ласково сказал ветеринар, словно обращался к больному ребенку.
Роза смотрела на этого господина средних лет, с обширной лысиной и опущенными плечами, одетого с подчеркнутой элегантностью, которая не в состоянии была скрыть расплывшуюся фигуру. Через шестнадцать лет она встретила мужчину, в объятиях которого узнала любовь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107