Брак, на котором настоял Риккардо, принес несчастье всем: и Глории, и Консалво, и ему самому.
– Говорят, мы похожи, – произнес Летициа. – Но, по-моему, кроме роста, – ничего общего.
– Дурацкое замечание, – ответил Консалво. – Я тебя спросил, почему ты меня выставил.
– Хватит, – оборвал Брандолини Риккардо. – Я действительно кое-что поменял в управлении фирмой. Я собирался тебе сообщить поздней, но, учитывая твою чувствительность… – Он помолчал, а потом радостно произнес: – Прими уже сегодня мои поздравления!
– Поздравления? – растерялся Консалво.
– Ты назначен новым директором службы маркетинга. Твой кабинет на четвертом этаже. У тебя две секретарши и соответствующая зарплата.
По вызову Риккардо на пороге появилась Эстер.
– Promoveatur ut amoveatur , – усмехнулся Консалво. – Ты меня выдвигаешь, чтобы отодвинуть…
– У тебя слишком много свободного времени, вот и начитался плохих книг и сомнительных газет, – произнес Риккардо.
– Ты просто пересадил меня из одной камеры в другую. На самом деле я тебе просто не нужен.
Консалво понял: придется склониться перед волей семьи, исключившей его из клана Летициа.
– Ты мне никогда не был нужен, – вырвалось у Риккардо.
– Наконец-то признался.
– Пошутили, и хватит, – резко оборвал его Летициа. – Теперь постарайся быть разумным.
– Как хорошо быть разумным! Будь разумным – и получишь награду!
– Умей правильно оценить ситуацию, – спокойно объяснил Риккардо. – Посмотри, стоит ли рисковать ради вознаграждения.
– Ты хочешь сказать, что Летициа умеют быть щедрыми с теми, кто соглашается терпеть удары, но безжалостны к тем, кто пытается уйти, хлопнув дверью.
– Я хочу сказать, что ты слишком много себе позволяешь, князь.
Когда Риккардо употреблял титул Консалво, это означало, что терпение у него на исходе.
В Консалво заговорила гордость, кровь его предков – кондотьеров и мореплавателей – вскипела в жилах.
– А меня не интересуют твои дары и щедрые награды. Я пока не понял, дорогой дядюшка, почему ты захотел, чтобы Глория вышла за меня. Ведь она-то не желала. И я пока не выяснил, почему ты теперь выставляешь меня за дверь, предварительно сыграв со мной злую шутку. Но я выясню, клянусь! Я уже обнаружил столько милых секретов в семействе Летициа. Кстати, узнай последний: твой наследник Рауль угодил в Лос-Анджелесе в тюрьму. За наркотики. За гомосексуализм в Америке не сажают…
Риккардо побледнел. Лицо его словно окаменело, зажатая в пальцах ручка переломилась пополам.
Консалво торжествующе огляделся.
– Что касается подробностей, – продолжал Брандолини, – обратись к твоей дорогой племяннице. Ей все известно про Рауля: про его приключения и его романы.
Итак, князь Консалво Брандолини все-таки швырнул в Риккардо Летициа тот камень, что держал за пазухой. После этого Консалво гордо удалился, а его собеседники так и остались сидеть неподвижно.
Глава 10
– Неужели все так и было? – спросила Роза.
Ей стало весело, и она улыбнулась, как девочка, которая старается скрыть от взрослых неуместную улыбку.
– Именно так, мадам. Я передал почти дословно. Уверяю, все так и было, – сказал инженер Понс, молодой француз, присутствовавший при стычке Риккардо Летициа с Консалво Брандолини.
– Вы меня развеселили. Давно я так не смеялась.
– Я счастлив, мадам, – продолжал француз, и в голосе его проскользнула тревога. – Я рассказал вам о том, что вас позабавило. Но, боюсь, нам придется перейти и к более серьезным вещам.
– Когда от души посмеешься, легче выслушать и неприятное известие, – сказала Роза.
Эмиль Понс, как истинный француз, оценил замечание старой женщины. Они сидели в кабинете Розы. Понс бывал здесь часто, по крайней мере раз в месяц он заходил обсудить дела. Вошел Клементе, толкая перед собой сервировочный столик с бутылкой «Димпл» для Понса и ананасовым соком для Розы. Клементе подал и свежевыпеченные пирожные, хотя Понс терпеть не мог сладкого, а Розе его запретили врачи. Но ей нравилось смотреть на пирожные и вдыхать сладкий аромат.
Клементе протянул Розе стакан, а француз приступил к делу:
– Ситуация очень сложная, мадам.
Понс взглянул на Розу сквозь толстые стекла очков, ожидая, какова будет ее реакция. Роза спокойно, с королевским достоинством, сидела в инвалидной коляске.
– Ну, дорогой, не стоит преувеличивать, – без всякого волнения произнесла она, поглядывая в окно на миланские крыши.
Эмиль Понс, вице-президент корпорации «Заводы Руасси», выпускник Массачусетского технологического университета, как и Риккардо, прилетел в Милан из Женевы, предварительно созвонившись с Розой.
– Так в чем проблема, Эмиль? – спросила Роза, дружески похлопав его по коленке.
– Я разговаривал с Риккардо, вашим сыном.
– Это мне известно.
– Синьор Летициа хочет нас разорить.
Роза поправила прядь, выбившуюся из прически, и небрежно уточнила:
– И это все?
– Я плохо объяснил, мадам?
Понс не осмеливался спросить, правильно ли поняла Роза его слова.
– Я поняла, давайте перейдем к делу.
Понс открыл «дипломат» и принялся вытаскивать документы из папки.
– Нет, – остановила его Роза. – Никаких бумажек. Я их терпеть не могу. Лучше слова… и факты.
– Хорошо, – ответил Понс и прокашлялся. – Транснациональный банк требует немедленного возврата предоставленных вам кредитов. Тех сумм, что послужили для укрепления «Заводов Руасси». Вы знаете, речь идет о миллиардах. Вот суть дела. Вот факты, мадам.
Роза улыбнулась.
– Суть дела в том, что таково требование моего сына, – сказала она. – У Риккардо дела плохи. Чтобы спасти свою фирму, он должен избавиться от «Заводов Руасси». И поэтому требует возвращения одолженных миллиардов. Он уверен, что нам придется отступить и поле битвы останется за ним. Короче, умри ты, чтобы жил я.
Логика Розы была безупречна.
– В каком-то смысле вы правы, мадам, – развел руками Понс.
– А вы, мальчик мой, хотели бы узнать, в состоянии ли я выполнить требование сына.
Роза рассуждала совершенно спокойно, словно вся эта история ее не касалась. На ней был розовый свитер ангорской шерсти, на шее – ожерелье из розовых топазов и бриллиантов, оправленных в золото, песцовая накидка прикрывала ноги. Понс чувствовал нежное благоухание ее духов «Арпеджио». Роза Летициа выглядела невероятно молодо.
– Да, мадам, – подтвердил француз. – Именно это мне и хотелось бы узнать.
– Ответ утвердительный, – заявила Роза.
– Утвердительный? – переспросил Понс.
Он даже переменился в голосе и лице.
Роза торжествующе улыбнулась.
– Я из этих миллиардов не растратила ни гроша, – объяснила она. – Я их перевела в доллары.
– В доллары?
– Много лет назад, только начиная операцию, я предложила банку гарантии в долларах в обмен на ассигнования, необходимые для «Заводов Руасси».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107