Ведь нашел ее я…
– Значит, договорились, – обрадовался Санджи.
– Но это не так-то легко, – заметил Рауль.
– Что нелегко? – встревожился Сильвано.
– Нелегко добиться успеха, – пояснил Рауль. – Я часто видел, как циничные, наглые фотографы обращают человека в марионетку.
– Общие слова… – пробормотал Санджи.
Соланж внимательно слушала и чувствовала, что обоих мужчин связывает нечто сокровенное.
– Я видел, как моделей используют, пока нужны, а потом выбрасывают, – сказал Рауль.
– Не тебе бы об этом говорить, – горько заметил Сильвано.
– Я же не говорю о твоих коллегах, которые сгорают от зависти и готовы предложить при первых признаках усталости пакетик или шприц с наркотиками.
– Много же ты о нас знаешь, – рассмеялся Санжди.
– Достаточно, чтобы помешать этой девушке ринуться в мир моды.
– Надеюсь, она поймет, что ты лишаешь ее уникального шанса, – с натянутой улыбкой произнес Санджи.
– Она достаточно умна, чтобы довериться мне, – с гордой улыбкой напомнил ему Рауль. – И Соланж не выйдет на помост ради того, чтобы ты мог утолить свое тщеславие. Или ради того, чтобы воплотить мечты твоих идиотов-покупателей, на которых ты наживаешься.
– Ты глупый, испорченный мальчишка, – выкрикнул раздосадованный Сильвано.
Юноша не удостоил его ответом. Он встал, взял за руку Соланж и сказал:
– Пошли. Думаю, нашему другу стоит подумать в одиночестве.
Сильвано Санджорджо снова почувствовал себя игрушкой, которую забыли на пыльном чердаке, но сумел скрыть свои чувства.
– Я хотел только дать тебе шанс, – с улыбкой произнес он. – И позволь, Соланж, мне надеяться…
Он сумел удержать себя в руках, но это противоборство измотало его. Если бы Рауль лучше знал Сильвано, он не стал бы радоваться раньше времени. Санджи был не из тех, кто позволяет безнаказанно оскорблять себя.
Глава 7
Консалво пребывал в сладкой дреме, чувствуя себя то ли облаком, то ли волной, как вдруг зазвонил телефон, стоявший на ночном столике. Монотонный сигнал нарушил сон, он дотянулся до аппарата и поднял трубку. – Кто это? – спросил князь сонным голосом.
– Это я, Роберта, – отозвался голос на другом конце провода.
Консалво взглянул на светящийся циферблат будильника – было три часа. Ночи или дня? Он никак не мог до конца проснуться.
– Какая Роберта? – сердито спросил Консалво.
Как и любой человек, разбуженный посреди ночи, он чувствовал раздражение.
– Роберта Летициа.
– Так уже три часа дня? Ты что, вернулась в Италию?
– Нет, сейчас три ночи. Я звоню из Лос-Анджелеса.
– Тебе захотелось узнать, не страдаю ли я бессонницей? – усмехнулся Консалво.
– Мне надо поговорить с Глорией! – безапелляционно заявила Роберта.
Нахалка, как и вся семья Летициа, – даже не подумала извиниться!
– Подождите, пожалуйста, я посмотрю, дома ли синьора, – иронически произнес Консалво, подражая прислуге.
Он сам виноват в этом ночном звонке: накануне вечером переключил телефон в гостиной на свой аппарат. Он нажал на кнопку переговорного устройства и услышал голос Глории. Консалво наконец проснулся окончательно.
– Это Роберта из Лос-Анджелеса, спрашивает тебя, – холодно сказал он.
– Алло! – заспанным голосом произнесла Глория.
Консалво не стал класть трубку. Ему почему-то захотелось послушать, тем более что представился удобный случай. Он услышал, как после обычного обмена любезностями Роберта сказала:
– У Рауля серьезные неприятности. Нужна твоя помощь, Глория!
– Что случилось? – спокойно спросила Глория.
– Его арестовали.
– За что?
– Наркотики. Грязное дело… Хранение и распространение наркотиков.
– Глупости! – возмутилась Глория. – Ты знаешь Рауля лучше, чем я, и прекрасно понимаешь, обвинять его абсурдно.
– У него в машине нашли наркотики.
– Что именно?
– Кое-что серьезное. Даже не сигаретки с марихуаной.
– А ты откуда знаешь?
– Он позвонил мне из полицейского участка на Мичиган-стрит.
Роберта говорила очень неохотно, Глории приходилось буквально вытягивать из нее каждое слово.
– Что, что тебе сказал Рауль?
– Что это ловушка, он невиновен.
– Ты подумала об адвокате?
– Да, но мне никого пока не удалось найти.
– А ваш отец? Почему ты не обратилась к нему?
– Ну, боюсь, он из этого устроит трагедию. И потом… В общем, я решила обратиться к тебе. И Рауль меня об этом попросил…
– Хорошо, Роберта, – заключила Глория. – Я постараюсь помочь.
– Пожалуйста, поскорее, прошу…
Роберта прервала разговор, и Консалво услышал, как Глория тяжело вздохнула, прежде чем положить трубку.
Он вытащил из серебряного портсигара сигарету, понюхал ее, но зажигать не стал. Он уже две недели не курил и не хотел снова приниматься за сигареты.
– Рауль в тюрьме, в тюрьме за наркотики, – пробормотал Консалво. – Наследник Летициа – педик и наркоман…
Консалво наслаждался, предвкушая момент реванша.
Он представил, как потрясена этим сообщением Глория. Как ей удастся замять скандал? Лос-Анджелес – не Милан, и Калифорния – не Италия. Но почему Роберта обратилась к Глории, а не к всемогущему Риккардо? Что может сделать чувствительная жена Консалво без помощи главы семейства? Ничего, со временем он все узнает. Пока же мысль о несчастьях семьи Летициа наполняла сердце Консалво радостью. Он питал жгучую ненависть к семье, раздавившей его своим могуществом и богатством. Консалво был уверен: у всех Летициа хватает постыдных тайн. Правда, о них ходили лишь слухи, но этот разговор Консалво слышал собственными ушами. Теперь надо посоветоваться с адвокатом и подумать, что можно выжать из истории с Раулем. Консалво пришел в восторг при мысли, что теперь в его руках – улики, способные повергнуть врагов.
Он встал, лениво, как кот, потянулся и почувствовал облегчение. Пройдя в гостиную, он нашел там последние номера «Тайм» и «Ньюсуик» с репортажами об открытии огромного магазина Санджи.
– А портняжка тоже в Лос-Анджелесе, – заметил вслух Консалво, наливая чуть-чуть старого арманьяка. – И там же арестовывают Рауля Летициа. Единственный сын Риккардо – гомосексуалист и наркоман! А может, еще и торговец наркотиками…
Конечно, не исключено, что дело замнут, но у Консалво есть теперь доказательства. Единственный способ противостоять притеснениям власть имущих и единственная возможность разговаривать с ними на равных в том, чтобы овладеть их самыми мерзкими тайнами.
Консалво зашел в ванную и зажег старинный светильник муранского стекла, когда-то украшавший родовой дворец Брандолини в Вероне. Дворец продали много лет назад вместе с мебелью. Кое-что ценное Консалво удалось спасти. Это был его скромный, но изысканный вклад в убранство роскошной двухэтажной квартиры на площади Сан-Бабила, которую Риккардо подарил Глории ко дню свадьбы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107
– Значит, договорились, – обрадовался Санджи.
– Но это не так-то легко, – заметил Рауль.
– Что нелегко? – встревожился Сильвано.
– Нелегко добиться успеха, – пояснил Рауль. – Я часто видел, как циничные, наглые фотографы обращают человека в марионетку.
– Общие слова… – пробормотал Санджи.
Соланж внимательно слушала и чувствовала, что обоих мужчин связывает нечто сокровенное.
– Я видел, как моделей используют, пока нужны, а потом выбрасывают, – сказал Рауль.
– Не тебе бы об этом говорить, – горько заметил Сильвано.
– Я же не говорю о твоих коллегах, которые сгорают от зависти и готовы предложить при первых признаках усталости пакетик или шприц с наркотиками.
– Много же ты о нас знаешь, – рассмеялся Санжди.
– Достаточно, чтобы помешать этой девушке ринуться в мир моды.
– Надеюсь, она поймет, что ты лишаешь ее уникального шанса, – с натянутой улыбкой произнес Санджи.
– Она достаточно умна, чтобы довериться мне, – с гордой улыбкой напомнил ему Рауль. – И Соланж не выйдет на помост ради того, чтобы ты мог утолить свое тщеславие. Или ради того, чтобы воплотить мечты твоих идиотов-покупателей, на которых ты наживаешься.
– Ты глупый, испорченный мальчишка, – выкрикнул раздосадованный Сильвано.
Юноша не удостоил его ответом. Он встал, взял за руку Соланж и сказал:
– Пошли. Думаю, нашему другу стоит подумать в одиночестве.
Сильвано Санджорджо снова почувствовал себя игрушкой, которую забыли на пыльном чердаке, но сумел скрыть свои чувства.
– Я хотел только дать тебе шанс, – с улыбкой произнес он. – И позволь, Соланж, мне надеяться…
Он сумел удержать себя в руках, но это противоборство измотало его. Если бы Рауль лучше знал Сильвано, он не стал бы радоваться раньше времени. Санджи был не из тех, кто позволяет безнаказанно оскорблять себя.
Глава 7
Консалво пребывал в сладкой дреме, чувствуя себя то ли облаком, то ли волной, как вдруг зазвонил телефон, стоявший на ночном столике. Монотонный сигнал нарушил сон, он дотянулся до аппарата и поднял трубку. – Кто это? – спросил князь сонным голосом.
– Это я, Роберта, – отозвался голос на другом конце провода.
Консалво взглянул на светящийся циферблат будильника – было три часа. Ночи или дня? Он никак не мог до конца проснуться.
– Какая Роберта? – сердито спросил Консалво.
Как и любой человек, разбуженный посреди ночи, он чувствовал раздражение.
– Роберта Летициа.
– Так уже три часа дня? Ты что, вернулась в Италию?
– Нет, сейчас три ночи. Я звоню из Лос-Анджелеса.
– Тебе захотелось узнать, не страдаю ли я бессонницей? – усмехнулся Консалво.
– Мне надо поговорить с Глорией! – безапелляционно заявила Роберта.
Нахалка, как и вся семья Летициа, – даже не подумала извиниться!
– Подождите, пожалуйста, я посмотрю, дома ли синьора, – иронически произнес Консалво, подражая прислуге.
Он сам виноват в этом ночном звонке: накануне вечером переключил телефон в гостиной на свой аппарат. Он нажал на кнопку переговорного устройства и услышал голос Глории. Консалво наконец проснулся окончательно.
– Это Роберта из Лос-Анджелеса, спрашивает тебя, – холодно сказал он.
– Алло! – заспанным голосом произнесла Глория.
Консалво не стал класть трубку. Ему почему-то захотелось послушать, тем более что представился удобный случай. Он услышал, как после обычного обмена любезностями Роберта сказала:
– У Рауля серьезные неприятности. Нужна твоя помощь, Глория!
– Что случилось? – спокойно спросила Глория.
– Его арестовали.
– За что?
– Наркотики. Грязное дело… Хранение и распространение наркотиков.
– Глупости! – возмутилась Глория. – Ты знаешь Рауля лучше, чем я, и прекрасно понимаешь, обвинять его абсурдно.
– У него в машине нашли наркотики.
– Что именно?
– Кое-что серьезное. Даже не сигаретки с марихуаной.
– А ты откуда знаешь?
– Он позвонил мне из полицейского участка на Мичиган-стрит.
Роберта говорила очень неохотно, Глории приходилось буквально вытягивать из нее каждое слово.
– Что, что тебе сказал Рауль?
– Что это ловушка, он невиновен.
– Ты подумала об адвокате?
– Да, но мне никого пока не удалось найти.
– А ваш отец? Почему ты не обратилась к нему?
– Ну, боюсь, он из этого устроит трагедию. И потом… В общем, я решила обратиться к тебе. И Рауль меня об этом попросил…
– Хорошо, Роберта, – заключила Глория. – Я постараюсь помочь.
– Пожалуйста, поскорее, прошу…
Роберта прервала разговор, и Консалво услышал, как Глория тяжело вздохнула, прежде чем положить трубку.
Он вытащил из серебряного портсигара сигарету, понюхал ее, но зажигать не стал. Он уже две недели не курил и не хотел снова приниматься за сигареты.
– Рауль в тюрьме, в тюрьме за наркотики, – пробормотал Консалво. – Наследник Летициа – педик и наркоман…
Консалво наслаждался, предвкушая момент реванша.
Он представил, как потрясена этим сообщением Глория. Как ей удастся замять скандал? Лос-Анджелес – не Милан, и Калифорния – не Италия. Но почему Роберта обратилась к Глории, а не к всемогущему Риккардо? Что может сделать чувствительная жена Консалво без помощи главы семейства? Ничего, со временем он все узнает. Пока же мысль о несчастьях семьи Летициа наполняла сердце Консалво радостью. Он питал жгучую ненависть к семье, раздавившей его своим могуществом и богатством. Консалво был уверен: у всех Летициа хватает постыдных тайн. Правда, о них ходили лишь слухи, но этот разговор Консалво слышал собственными ушами. Теперь надо посоветоваться с адвокатом и подумать, что можно выжать из истории с Раулем. Консалво пришел в восторг при мысли, что теперь в его руках – улики, способные повергнуть врагов.
Он встал, лениво, как кот, потянулся и почувствовал облегчение. Пройдя в гостиную, он нашел там последние номера «Тайм» и «Ньюсуик» с репортажами об открытии огромного магазина Санджи.
– А портняжка тоже в Лос-Анджелесе, – заметил вслух Консалво, наливая чуть-чуть старого арманьяка. – И там же арестовывают Рауля Летициа. Единственный сын Риккардо – гомосексуалист и наркоман! А может, еще и торговец наркотиками…
Конечно, не исключено, что дело замнут, но у Консалво есть теперь доказательства. Единственный способ противостоять притеснениям власть имущих и единственная возможность разговаривать с ними на равных в том, чтобы овладеть их самыми мерзкими тайнами.
Консалво зашел в ванную и зажег старинный светильник муранского стекла, когда-то украшавший родовой дворец Брандолини в Вероне. Дворец продали много лет назад вместе с мебелью. Кое-что ценное Консалво удалось спасти. Это был его скромный, но изысканный вклад в убранство роскошной двухэтажной квартиры на площади Сан-Бабила, которую Риккардо подарил Глории ко дню свадьбы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107