Сказать по правде, сударыня, такие шутки больше не пройдут.
«Забавно», — подумал герцог, все еще уверенный, что он спит.
— Ворвалась я в калитку или нет, — отвечал звонкий голос женщины, — но я уже в доме, не так ли?
— Что вы здесь, нет сомнения, но вас не ждали.
— В конце концов, если я здесь, прочее не столь важно: полдела сделано. Пропустите меня к герцогу.
— Это невозможно, сударыня. Господин герцог вот уже час как отошел ко сну, весьма утомившись с дороги; он почивает.
— Ну так вот тут есть, чем пошуметь. Будите его.
И герцогу послышался мелодичный звон изрядного количества золотых монет, которыми побренчали в кошельке.
— О-о! — пробормотал герцог, все еще грезя. — Моего лакея подкупают золотом. Вот кому везет, да и место у него доходное.
— Но, сударыня, — возразил упрямый слуга, стараясь поддержать за своим господином его репутацию волокиты, — герцог почивает не один.
С тяжким вздохом герцог раскинул руки и ноги, будто сам хотел удостовериться в собственном одиночестве, и пробурчал: «Ну и проходимец!»
— Э, да какая мне разница? — отвечал женский голос. — Я не затем пришла, чтобы помешать его амурам. Мне нужно поговорить с ним о деле. Ну же, парень, отворяй, отворяй…
— Однако, сударыня, господин герцог запретил…
— Поскольку он не знал, что я приду.
— Сударыня, клянусь вам, что, если герцог проснется и вас услышит, он мне прикажет вывести вас отсюда, а с его стороны это было бы нелюбезно, в то время как с моей просьба не упорствовать, с которой я к вам обращаюсь, не более чем простое исполнение моих обязанностей.
«Этот чертов лакей превосходно изъясняется, — подумал герцог, ворочаясь на своей перине. — Ну-ка послушаем, что скажет женщина. Ну же!»
— Хорошо! — отвечала она. — Держу пари, что господин герцог не спровадит меня, особенно если я назову свое имя.
— Тогда, сударыня, возьмите ответственность на себя и постучитесь в стекло этого окна.
— Нет, решительно нет, — отозвался голос, — я не хочу высовывать руку из муфты, мне холодно.
«Черт возьми! — подумал Ришелье. — Надо быть великосветской дамой, чтобы так бояться стужи. Почему бы ей сразу не назвать свое имя? А если она красива, я, черт возьми, скажу вслед за ней, что и мне холодно.
— Ну, постучи же, парень, — продолжала дама, — постучи, а я скажу, что это сделала я.
— Сударыня, я постучу, так и быть, раз вы меня заставляете; только мне бы хотелось прежде узнать ваше имя.
«Мне тоже», — подумал Ришелье.
— А это зачем? Разве не будет достаточно, если я его назову твоему господину?
— Нет, сударыня, потому что, если мой господин меня прогонит, вы должны будете возместить мне урон.
— Это более чем справедливо, ты малый смышленый, а возмещение — вот, держи задаток в счет того, что я припасла для тебя.
«Снова деньги! — мелькнуло в сознании герцога. — Эта женщина от меня без ума. Такое может пригрезиться только во сне».
— Теперь, — заявил лакей, — мне осталось только спросить вас об одной вещи.
— А именно?
— Как вас зовут?
— Ах, господин Раффе, ты в конце концов выведешь меня из терпения.
— Вы же сами видите, сударыня: коль скоро вам известно мое имя, я должен знать ваше.
— Что ж! Маркиза де При…
И в то же мгновение послышался сильный удар кулака в оконную ставню.
— Госпожа де При! — воскликнул герцог, высунув голову из-под одеяла. — Ну и ну! Вот так сон! Мне приснилось, что госпожа де При, любовница господина де Бурбона, была у меня в саду, спорила с Раффе при пяти градусах мороза! Забавный сон!
Но тут последовал новый удар, за ним еще несколько, все чаще, нетерпеливее, так что рама высокого окна задрожала.
— Да нет же, я не сплю, ко мне вправду стучатся! — вскричал Ришелье.
— Герцог! Герцог! Откройте! — повторял женский голос, слегка изменившийся от досады и чуть охрипший на морозе.
— Открой! — закричал герцог, спрыгивая с кровати, впопыхах натягивая панталоны и кутаясь в домашний халат, который он нащупал под рукой.
Лакей вошел к своему господину.
— А маркиза? — с живостью осведомился Ришелье.
— Я здесь, герцог, — откликнулась г-жа де При, появляясь на пороге. — Вы встали?
— Да, сударыня, для вас я всегда на ногах или в постели, выбирайте сами, маркиза. Зажги свечи, Раффе, зажги.
— Как? Уже оделись? — спросила г-жа де При.
— Гм… Э… — промычал герцог.
— Стало быть, вы меня слышали.
— Да, я узнал ваш голос.
— Ну, герцог, значит, вы не настолько фат, как о вас болтают.
— Почему?
— Фат бы не встал.
— Маркиза, вы забываете, что меня два года не было в
Париже. Однако присядьте же. Огня, Раффе, огня; ты видишь, мой друг, что маркиза продрогла.
— Сдается мне, — смеясь, заметила гостья, — после полуночи дом так переполнен, что сад должен служить прихожей для женщин.
— Совсем напротив, маркиза: дом пуст, я ждал вас.
— Да, во сне.
— А разве не так ждут своей судьбы?
— О герцог! Прелестно!
Маркиза завладела креслом, которое предложил ей Ришелье. Герцог принял одну из своих самых изящных поз; оба стали смеяться; огонь в камине разгорелся; Раффе вышел.
— Ах, черт! — воскликнул герцог. — Знаете ли вы, маркиза, что пробил час ночи?
— И на улице такой мороз, что камни трескаются, герцог.
— Но у господина де Бурбона, верно, слишком жарко, если вы прибежали сюда?
— Право же, герцог, мне было совершенно необходимо первой поговорить с вами.
— Однако, простите, как вам удалось проникнуть сюда? Только что я в полусне или наполовину бодрствуя, это уж как вам больше нравится, кажется, слышал, что либо вы, либо Раффе толковали о калитке, в которую вы ворвались.
— Ворвалась — нет, открыла — да.
— Каким образом, маркиза?
— Да ключом, как же еще?
— Как? У вас есть ключ от моего дома, а я спокойно ложусь спать, подвергая себя такой опасности?
— Герцог, по-моему, вы сами когда-то мне его дали.
— Да, верно, только мне помнится, что я его у вас забрал.
— Какая жестокая память!
— Но послушайте, вы, государственный человек!.. Откуда же у вас этот ключ? Понимаете, я вас об этом спрашиваю, потому что такие сведения мне необходимы.
— Да, он мог быть изготовлен. В сущности, это было бы ловким ходом.
— Вы меня ужасаете, маркиза.
— Успокойтесь, этот ключ…
— Что же?
— Он мне достался не столь честным путем. Это не поддельный ключ, а настоящий.
— Но, в конце концов, где вы его раздобыли?
— Два года тому назад, до своего отъезда в Вену, вы рассеяли по Парижу несколько подобных ключей.
— Да, но неужели вы хотите меня уверить, что женщина в наше время способна два года хранить ключ от дома отсутствующего мужчины, если только она не забыла этот ключ в своем молитвеннике.
— Что ж, вот здесь вы ошибаетесь, герцог; дело в том, что все мы стали очень благочестивыми. Благочестие вошло в моду. О, в Париже многое изменилось со времен вашего отъезда:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267
«Забавно», — подумал герцог, все еще уверенный, что он спит.
— Ворвалась я в калитку или нет, — отвечал звонкий голос женщины, — но я уже в доме, не так ли?
— Что вы здесь, нет сомнения, но вас не ждали.
— В конце концов, если я здесь, прочее не столь важно: полдела сделано. Пропустите меня к герцогу.
— Это невозможно, сударыня. Господин герцог вот уже час как отошел ко сну, весьма утомившись с дороги; он почивает.
— Ну так вот тут есть, чем пошуметь. Будите его.
И герцогу послышался мелодичный звон изрядного количества золотых монет, которыми побренчали в кошельке.
— О-о! — пробормотал герцог, все еще грезя. — Моего лакея подкупают золотом. Вот кому везет, да и место у него доходное.
— Но, сударыня, — возразил упрямый слуга, стараясь поддержать за своим господином его репутацию волокиты, — герцог почивает не один.
С тяжким вздохом герцог раскинул руки и ноги, будто сам хотел удостовериться в собственном одиночестве, и пробурчал: «Ну и проходимец!»
— Э, да какая мне разница? — отвечал женский голос. — Я не затем пришла, чтобы помешать его амурам. Мне нужно поговорить с ним о деле. Ну же, парень, отворяй, отворяй…
— Однако, сударыня, господин герцог запретил…
— Поскольку он не знал, что я приду.
— Сударыня, клянусь вам, что, если герцог проснется и вас услышит, он мне прикажет вывести вас отсюда, а с его стороны это было бы нелюбезно, в то время как с моей просьба не упорствовать, с которой я к вам обращаюсь, не более чем простое исполнение моих обязанностей.
«Этот чертов лакей превосходно изъясняется, — подумал герцог, ворочаясь на своей перине. — Ну-ка послушаем, что скажет женщина. Ну же!»
— Хорошо! — отвечала она. — Держу пари, что господин герцог не спровадит меня, особенно если я назову свое имя.
— Тогда, сударыня, возьмите ответственность на себя и постучитесь в стекло этого окна.
— Нет, решительно нет, — отозвался голос, — я не хочу высовывать руку из муфты, мне холодно.
«Черт возьми! — подумал Ришелье. — Надо быть великосветской дамой, чтобы так бояться стужи. Почему бы ей сразу не назвать свое имя? А если она красива, я, черт возьми, скажу вслед за ней, что и мне холодно.
— Ну, постучи же, парень, — продолжала дама, — постучи, а я скажу, что это сделала я.
— Сударыня, я постучу, так и быть, раз вы меня заставляете; только мне бы хотелось прежде узнать ваше имя.
«Мне тоже», — подумал Ришелье.
— А это зачем? Разве не будет достаточно, если я его назову твоему господину?
— Нет, сударыня, потому что, если мой господин меня прогонит, вы должны будете возместить мне урон.
— Это более чем справедливо, ты малый смышленый, а возмещение — вот, держи задаток в счет того, что я припасла для тебя.
«Снова деньги! — мелькнуло в сознании герцога. — Эта женщина от меня без ума. Такое может пригрезиться только во сне».
— Теперь, — заявил лакей, — мне осталось только спросить вас об одной вещи.
— А именно?
— Как вас зовут?
— Ах, господин Раффе, ты в конце концов выведешь меня из терпения.
— Вы же сами видите, сударыня: коль скоро вам известно мое имя, я должен знать ваше.
— Что ж! Маркиза де При…
И в то же мгновение послышался сильный удар кулака в оконную ставню.
— Госпожа де При! — воскликнул герцог, высунув голову из-под одеяла. — Ну и ну! Вот так сон! Мне приснилось, что госпожа де При, любовница господина де Бурбона, была у меня в саду, спорила с Раффе при пяти градусах мороза! Забавный сон!
Но тут последовал новый удар, за ним еще несколько, все чаще, нетерпеливее, так что рама высокого окна задрожала.
— Да нет же, я не сплю, ко мне вправду стучатся! — вскричал Ришелье.
— Герцог! Герцог! Откройте! — повторял женский голос, слегка изменившийся от досады и чуть охрипший на морозе.
— Открой! — закричал герцог, спрыгивая с кровати, впопыхах натягивая панталоны и кутаясь в домашний халат, который он нащупал под рукой.
Лакей вошел к своему господину.
— А маркиза? — с живостью осведомился Ришелье.
— Я здесь, герцог, — откликнулась г-жа де При, появляясь на пороге. — Вы встали?
— Да, сударыня, для вас я всегда на ногах или в постели, выбирайте сами, маркиза. Зажги свечи, Раффе, зажги.
— Как? Уже оделись? — спросила г-жа де При.
— Гм… Э… — промычал герцог.
— Стало быть, вы меня слышали.
— Да, я узнал ваш голос.
— Ну, герцог, значит, вы не настолько фат, как о вас болтают.
— Почему?
— Фат бы не встал.
— Маркиза, вы забываете, что меня два года не было в
Париже. Однако присядьте же. Огня, Раффе, огня; ты видишь, мой друг, что маркиза продрогла.
— Сдается мне, — смеясь, заметила гостья, — после полуночи дом так переполнен, что сад должен служить прихожей для женщин.
— Совсем напротив, маркиза: дом пуст, я ждал вас.
— Да, во сне.
— А разве не так ждут своей судьбы?
— О герцог! Прелестно!
Маркиза завладела креслом, которое предложил ей Ришелье. Герцог принял одну из своих самых изящных поз; оба стали смеяться; огонь в камине разгорелся; Раффе вышел.
— Ах, черт! — воскликнул герцог. — Знаете ли вы, маркиза, что пробил час ночи?
— И на улице такой мороз, что камни трескаются, герцог.
— Но у господина де Бурбона, верно, слишком жарко, если вы прибежали сюда?
— Право же, герцог, мне было совершенно необходимо первой поговорить с вами.
— Однако, простите, как вам удалось проникнуть сюда? Только что я в полусне или наполовину бодрствуя, это уж как вам больше нравится, кажется, слышал, что либо вы, либо Раффе толковали о калитке, в которую вы ворвались.
— Ворвалась — нет, открыла — да.
— Каким образом, маркиза?
— Да ключом, как же еще?
— Как? У вас есть ключ от моего дома, а я спокойно ложусь спать, подвергая себя такой опасности?
— Герцог, по-моему, вы сами когда-то мне его дали.
— Да, верно, только мне помнится, что я его у вас забрал.
— Какая жестокая память!
— Но послушайте, вы, государственный человек!.. Откуда же у вас этот ключ? Понимаете, я вас об этом спрашиваю, потому что такие сведения мне необходимы.
— Да, он мог быть изготовлен. В сущности, это было бы ловким ходом.
— Вы меня ужасаете, маркиза.
— Успокойтесь, этот ключ…
— Что же?
— Он мне достался не столь честным путем. Это не поддельный ключ, а настоящий.
— Но, в конце концов, где вы его раздобыли?
— Два года тому назад, до своего отъезда в Вену, вы рассеяли по Парижу несколько подобных ключей.
— Да, но неужели вы хотите меня уверить, что женщина в наше время способна два года хранить ключ от дома отсутствующего мужчины, если только она не забыла этот ключ в своем молитвеннике.
— Что ж, вот здесь вы ошибаетесь, герцог; дело в том, что все мы стали очень благочестивыми. Благочестие вошло в моду. О, в Париже многое изменилось со времен вашего отъезда:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267