Только левую перчатку можно было снять.
И в мертвых глазах Асахиро мелькнуло что-то живое, когда он посмотрел на
мои руки.
Мелькнуло и погасло.
Кос стоял почти вплотную к Асахиро Ли. Рука Коса по-прежнему оставалась за
пазухой -- и на груди ан-Таньи из-под блузы еле заметно выпирало острие Сая
Второго. Этот бугорок был совсем рядом с затылком Асахиро, словно нарыв,
готовый прорваться смертью.
"Интересно, смог бы он?" -- подумал Единорог, имея в виду Сая.
"Интересно, смог бы он?" -- подумал я, имея в виду ан-Танью.
Кос спокойно поглядел на нас и скривил свои тонкие губы в подобии улыбки.
Асахиро должен был спиной почувствовать эту улыбку.
-- Хороший у меня человек Кос ан-Танья,-- сообщил в пространство Заррахид,
так и не покинувший ножен.-- Хороший... у нас человек.
Блуза на груди Коса шевельнулась, и я понял, о ком говорил эсток, говоря
"нас".
Фариза отошла на прежнее место, не попадая саблей в ножны. Обеих била
мелкая дрожь. И я ничем не мог им помочь.
Не собирался я им ничем помогать.
Мы шли по Пути Меча.
-- Я убью тебя,-- еще раз сказал я, и Фариза тихонько заскулила.-- Сегодня.
Сейчас. Сию минуту. Я убивал тебя все это время, с того самого момента, когда
ты, Асахиро, человек -- когда ты, извинившись, отрубил мне руку...
-- ... когда-ты, Но-дачи, Блистающий -- когда ты, извинившись, отрубил мне
руку, державшую меня,-- эхом прозвенел Единорог.
Остальные молчали.
-- Я убивал тебя, в отчаянии поднося к своему горлу нож-кусунгобу; я убивал
тебя, стоя у наковальни в кузнице Коблана: ненавидя мертвый металл на своем
обрубке, сжимая стальные пальцы на рукояти меча, совершая невозможные --
все это время я непрерывно убивал тебя...
-- Я убивал тебя,-- отозвался Единорог.
-- ... мечась между мудрым Муниром и гордым Масудом, вкусив крови зверя,
пережив смерть Друдла, отправив твоих кабирских убийц к Тому, кто ждет их в
раю, если Он их там действительно ждет -- все это время я непрерывно, в душе и
в помыслах своих убивал тебя и только тебя.
При последних словах Асахиро Ли и Но-дачи вздрогнули.
Я-Единорог ждал.
Нет.
Они не сказали ничего.
И косого взгляда Асахиро в сторону Фаризы было достаточно, чтобы сабля и
женщина остались на месте.
-- Я убивал тебя, но ты не умирал. Ты оставался где-то глубоко внутри меня, и
если сейчас я на самом деле убью тебя, то ты останешься во мне навсегда. Я
никогда не смогу избавиться от призрака. И все-таки ты умрешь, Блистающий
Но-дачи и человек Асахиро Ли. Сегодня. Сейчас. Сию минуту.
Дзю рванулся вперед и с силой ударил в клинок Но-дачи. Раздался долгий и
чистый звон. В то же мгновение Единорог почти нежно погладил Асахиро Ли
по щеке. Лезвием. Капля крови, набухая, сорвалась вниз и упала на большой
меч, лежавший поперек стола.
И растеклась.
-- Ты умер,-- сказал Я-Единорог.-- Отныне, ты умер, Блистающий Но-дачи и
человек Асахиро Ли. Призрак, мучивший меня все это время, мертв. Я свободен
и говорю тебе, мертвому -- спасибо за то, что я стал тем, кем стал. Раньше ты
принимал решения за других: сегодня я принимал решения за тебя. Ты умер. Ты
родился заново. Мы обязаны друг другу жизнью -- не той, что была, но той, что
начинается отныне. Так что мы квиты. Я приветствую тебя.
-- Я приветствую тебя,-- следом за Мной-Единорогом повторил Обломок.--
Смотри, младенец, чтобы мне не пришлось раскаяться в этом. Потому что мои
шутки не всегда бывают смешными.
-- Я приветствую тебя,-- одновременно заговорил Заррахид и Кос.-- Имей ты
хорошего дворецкого -- не гулять тебе тогда по ту сторону Кулхана. Ладно,
будем считать, что тебе просто не повезло в прошлой жизни... надеюсь, в новой
повезет больше.
И тут случилось непредвиденное.
-- Привет, Но! -- радостно завопил Сай Второй, вылетая у Коса из-за пазухи и
вонзаясь в столешницу рядом с Но-дачи и Асахиро Ли.-- Привет, Кунда! Чтоб
вы все сломались -- до чего же я рад вас видеть!.. А мы тут вас ищем, ищем...
Асахиро рывком поднял голову и посмотрел на меня.
Глаза его неестественно блестели.
Живые глаза.
Точно так же блестел клинок Но-дачи.
Живой клинок.
-- Лучше б ты убил меня,-- тихо сказали человек Асахиро Ли и Блистающий
Но-дачи.
-- Обойдешься,-- ответил Я-Единорог.
-- Правильно,-- согласился Обломок.-- Я им такую новую жизнь устрою...
2.
... а потом мы долго говорили -- часа два или больше, перебивая друг друга,
веря и не веря, споря, соглашаясь, хмурясь и смеясь; мы говорили о Кабире и
Шулме, о Мунире и Масуде, о жизни и смерти... о Коблане, Друдле, Чин, эмире
Дауде, Детском Учителе, Шешезе, Гвениле, Волчьей Метле, о старом Фархаде, о
руке аль-Мутанабби, о людях и Блистающих, о возможном и невозможном, о
записках Фаня Анкор-Куна, о старейшинах Совета Высших и Тусклых-
батинитах; о Джамухе Восьмируком и Тусклом Чинкуаде...
-- Больше никто не вернулся,-- взахлеб рассказывал Асахиро, и ему вторил Но-
дачи,-- никто из наших... только мы да Фариза с Кундой. Ну, Кургай с Шото и
Тощий Ар-Фасин с двумя Саями -- эти в Кабире погибли, а остальные где? Где
они?! Ну хоть кто-нибудь!..
-- Там же, где и еретики-батиниты Хаффы, Кабире, Дурбана и Кимены,--
перебивали их Кос и эсток.-- Дескать, мир не переделаешь, даже под угрозой
конца света; а мы тоже люди. Или: мы тоже Блистающие. Лучше и не скажешь.
Решили, небось -- поживем, как следует, а придет Шулма, так умрем, как
следует...
-- Зря, все зря,-- сокрушался Асахиро.
-- Ну почему же! -- возмущался я.-- И ничего не зря... хотя, конечно...
Все те же три любопытные звезды мерцали за окном, дело близилось к
полуночи -- на улицах простучали колотушки третьей стражи, значит, полночь
наступит через два часа -- и у меня уже заболел язык, а у Единорога -- клинок,
когда Фариза и Кунда вспомнили о главном.
Точнее, о том, что еще недавно было главным для них.
О том, что заставило их преградить нам дорогу.
Сегодня днем около базара мальчишка-посыльный передал Фаризе записку.
"Пора платить,-- значилось там.-- Этой ночью в четвертую стражу у
заброшенного водоема в квартале Цин-эрль, в восточной части города. Если,
конечно, ты не боишься. Эмрах ит-Башшар из Харзы."
Когда Фариза прочитала записку и огляделась по сторонам -- у дальней
коновязи она увидела Эмраха. Которого не помнила в лицо; верней, помнила,
но смутно.
Зато сабля Кунда Вонг отлично помнила Пояса Пустыни, Маскина Седьмого
(ныне Тринадцатого), чьего прошлого Придатка она зарубила нынешним
летом в Харзе -- а Пояс Пустыни блестел в руке ит-Башшара отнюдь не
двусмысленно.
Эмрах и Маскин насмешливо отсалютовали Фаризе и Кунде, и исчезли за
коновязью.
Догнать их не удалось.
Да и к чему их догонять? -- у заброшенного водоема, в квартале Цин-эрль и так
далее...
Я еще раз повторил историю о Тусклых, жертвоприношении Прошлым богам и
клятвопреступлении старейшин.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142