вошли, но не так, как клинок
входит в тело, а так, как вошли мы, становясь слитным, единым... каким,
наверное, и были, не понимая этого...
Нет, мы не рылись в воспоминаниях друг друга, как вор в чужих сундуках (этот
образ был непонятен мне, но Чэн отчетливо представил его, и...), и знания наши
не слились в один нерасторжимый монолит, как свариваются полосы разного
металла в будущий клинок (не-Блистающему трудно было в полной мере
прочувствовать это, но...); просто...
Просто я не могу передать это словами.
И оба мы замерли, когда из черных глубин памяти латной перчатки донеслись
два глухих, еле слышных голоса, ведущих разговор без начала и конца...
-- Вот человек стоит на распутьи между жизнью и смертью. Как ему себя вести?
-- Пресеки свою двойственность и пусть один меч сам стоит спокойно против
неба!..
... Один,-- подумал я.
... Один,-- подумал Чэн.
... Один,-- подумали мы.
Один против неба.
И я понял, что больше никогда не назову Чэна Придатком.
3.
Утром дверь в комнату оказалась незапертой.
Чэн сходил умыться, потом по возвращению одел меня в ножны, и мы
отправились в кузницу.
А в кузнице было на удивление тихо и прохладно. Молчали меха, не пылал
горн, и в углу спиной к нам сидел Придаток-подмастерье, перебирая зародыши
будущих Блистающих. Из-за кожаного фартука подмастерья выглядывал
Малый волнистый крис, внимательно следивший за работой своего Придатка.
Дважды Придаток чуть было не пропустил зародыши с недостаточным
количеством слоев металла, и дважды Малый крис внутренним толчком
останавливал Придатка, вынуждая еще раз осмотреть спорный зародыш, не
давая появиться на свет ущербному Блистающему.
Я молча наблюдал за работой до тех пор, пока Малый крис не заметил меня.
Он дрогнул -- да, на его месте я тоже бы вздрогнул после всего, что было -- и
опомнился лишь после довольно-таки невежливой паузы.
-- Приветствую тебя, Высший Дан Гьен! -- торопливо произнес крис, и
Придаток его живо поднялся на ноги.-- Приветствую и...
-- И давай поговорим,-- закончил я с легкой иронией.-- Нет, не по-Беседуем, а
просто поговорим. Тебя как зовут?
-- Семар,-- поспешно ответил он, пока Чэн вешал меня на специальный крюк в
оружейном углу, и мне пришлось дважды кивнуть Семару, указав на крюк
рядом, прежде чем он меня понял.
Понял и повис возле меня, зацепившись кольцом в зубах змеи-навершия его
рукояти.
-- Семар,-- еще раз повторил крис.-- Малый крис Семар из Малых кузни главы
рода Длинных палиц Гердана по прозвищу Шипастый Молчун, и еще...
-- Шипастый Молчун, говоришь,-- лениво протянул я.-- Ну-ну...
-- Да, Высший Дан Гьен, воистину так,-- звякнул Семар.-- А я...
-- А ты -- Волнистый Болтун,-- перебил его я.-- Ишь, распелся, как у Абу-
Салимов на приеме... Ты в кузнице кто? Ты -- хозяин... или почти хозяин. А я --
гость. Вот и веди себя, как подобает хозяину в присутствии гостя. Пусть хоть и
трижды Высшего.
-- А мне ваш выпад ужасно нравится,-- невпопад брякнул крис Семар.-- Косой.
В броске, от самой земли. Я на три турнира подряд из кузни отпрашивался.
Гердан бурчал-бурчал, но ничего, отпускал... Очень уж выпад у вас
замечательный. А в последний раз я и рассмотреть-то почти не успел.
Помешали...
-- Кто? -- поинтересовался я.
-- Да Высший Гвениль и помешал,-- бесхитростно разъяснил Семар.--
Двуручник, из Лоулезских эспадонов, да вы ж его знаете... Придаток ихний
дверь перед вами захлопнул, когда вы как раз на второй выпад шли... в нас. Я ж
тоже тогда в коридоре был...
Вот оно что! Это, значит, вчера он мой выпад не до конца видел -- это когда я
тюбетейку к косяку прибивал... Нет. Не видел он ничего. Дверь-то уже после
тюбетейки снаружи открыли... Не повезло тебе, невезучий ты Малый крис
Семар!..
Или повезло?
-- Я еще Высшему Гвенилю потом говорю,-- продолжал меж тем Семар,-- что
надо было б ему Придатка своего попридержать, ну совсем чуточку, и увидели
б мы выпад Единорога во всей красе! А Гвениль глянул на меня, помолчал и
старую отливку в углу зачем-то пополам разрубил. Я полночи думал, что же он
этим сказать хотел... Лишь к утру додумался.
-- И что?
-- А то, что до сих пор страшно,-- тихо ответил Малый крис Семар.
С грохотом распахнулась дверь в подсобное помещение, и оттуда выбрался
Придаток-Повитуха в кожаном фартуке со знаком Небесного Молота на
кармане. На его плече возлежал Шипастый Молчун -- тяжелая булава-гердан.
Глава рода Длинных палиц. Рода тех Блистающих, кто исстари следит за
кузнецами; тех, кто сродни молоту.
Его утолщение, сплошь утыканное торчащими во все стороны шипами,
походило на встрепанную голову Повитухи -- и оттого казалось, что кто-то из
них двухголовый. А туловище или древко -- в зависимости от точки зрения --
лишнее.
Ах да, чуть не забыл... Тех Придатков, что стояли у наковальни, где рождались
Блистающие -- но не всех, а лишь тех, чей фартук украшал Небесный Молот --
редко звали Придатками, а чаще Повитухами.
... Чэн резко встал, оставив Придатка-подмастерья в растерянности, и подошел
ко мне. Потом он поднял правую руку, негнущиеся стальные пальцы коснулись
меня -- и снова мы стали целым, только теперь это произошло проще и легче.
Наверное, крис Семар решил, что я сошел с ума.
Наверное, его Придаток решил, что Чэн Анкор рехнулся.
Просто я узнал, как зовут Герданова Придатка; просто Чэн узнал, как мы
зовем Стоящих у наковальни...
Просто мы оба расхохотались, забыв о приличиях.
Уж больно смешно вышло: Повитуха Коблан опустил его на пол недалеко от
меня. Я покосился на хозяев кузни и... промолчал.
-- Приветствую тебя, Высший Дан Гьен,-- гулко бухнул об пол тяжелый Гердан.
-- Приветствую тебя, Высший Чэн Анкор,-- глухо буркнул в бороду кузнец
Коблан.
А мы с Чэном все еще словно держались за руки, латная перчатка связывала нас
невидимыми, но прочными путами -- и оттого каждый из нас вел одновременно
две беседы, слышал два голоса... жил за двоих...
И каждый понимал, что две беседы -- на самом деле одна, два голоса -- почти
что один, Гердан Шипастый Молчун и Коблан Железнолапый -- о пылающая
Нюринга, до чего же мы оказались похожи друг на друга, все без исключения!..
Чэн опустил руку и ушел с Повитухой Кобланом к горну. А мы с Герданом
остались. Мы -- да еще испуганно притихший Малый крис Семар.
-- Ты вправе гневаться, Единорог,-- Гердан говорил медленно, слова давались
ему с трудом, и такое самоуничижение Шипастого Молчуна, да еще в
присутствии Малого криса, еще недавно доставило бы мне огромное
удовольствие. А сейчас...
-- Ты вправе гневаться, Единорог. И я знаю, что ты сейчас скажешь мне...
-- Нет,-- перебил я его,-- не знаешь. Я скажу тебе, глава рода Длинных палиц,
заперший в доме своем Высшего Дан Гьена из Мэйланя, и не убоявшийся гнева
разъяренного Единорога...
Шипастый Молчун напрягся в ожидании.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142
входит в тело, а так, как вошли мы, становясь слитным, единым... каким,
наверное, и были, не понимая этого...
Нет, мы не рылись в воспоминаниях друг друга, как вор в чужих сундуках (этот
образ был непонятен мне, но Чэн отчетливо представил его, и...), и знания наши
не слились в один нерасторжимый монолит, как свариваются полосы разного
металла в будущий клинок (не-Блистающему трудно было в полной мере
прочувствовать это, но...); просто...
Просто я не могу передать это словами.
И оба мы замерли, когда из черных глубин памяти латной перчатки донеслись
два глухих, еле слышных голоса, ведущих разговор без начала и конца...
-- Вот человек стоит на распутьи между жизнью и смертью. Как ему себя вести?
-- Пресеки свою двойственность и пусть один меч сам стоит спокойно против
неба!..
... Один,-- подумал я.
... Один,-- подумал Чэн.
... Один,-- подумали мы.
Один против неба.
И я понял, что больше никогда не назову Чэна Придатком.
3.
Утром дверь в комнату оказалась незапертой.
Чэн сходил умыться, потом по возвращению одел меня в ножны, и мы
отправились в кузницу.
А в кузнице было на удивление тихо и прохладно. Молчали меха, не пылал
горн, и в углу спиной к нам сидел Придаток-подмастерье, перебирая зародыши
будущих Блистающих. Из-за кожаного фартука подмастерья выглядывал
Малый волнистый крис, внимательно следивший за работой своего Придатка.
Дважды Придаток чуть было не пропустил зародыши с недостаточным
количеством слоев металла, и дважды Малый крис внутренним толчком
останавливал Придатка, вынуждая еще раз осмотреть спорный зародыш, не
давая появиться на свет ущербному Блистающему.
Я молча наблюдал за работой до тех пор, пока Малый крис не заметил меня.
Он дрогнул -- да, на его месте я тоже бы вздрогнул после всего, что было -- и
опомнился лишь после довольно-таки невежливой паузы.
-- Приветствую тебя, Высший Дан Гьен! -- торопливо произнес крис, и
Придаток его живо поднялся на ноги.-- Приветствую и...
-- И давай поговорим,-- закончил я с легкой иронией.-- Нет, не по-Беседуем, а
просто поговорим. Тебя как зовут?
-- Семар,-- поспешно ответил он, пока Чэн вешал меня на специальный крюк в
оружейном углу, и мне пришлось дважды кивнуть Семару, указав на крюк
рядом, прежде чем он меня понял.
Понял и повис возле меня, зацепившись кольцом в зубах змеи-навершия его
рукояти.
-- Семар,-- еще раз повторил крис.-- Малый крис Семар из Малых кузни главы
рода Длинных палиц Гердана по прозвищу Шипастый Молчун, и еще...
-- Шипастый Молчун, говоришь,-- лениво протянул я.-- Ну-ну...
-- Да, Высший Дан Гьен, воистину так,-- звякнул Семар.-- А я...
-- А ты -- Волнистый Болтун,-- перебил его я.-- Ишь, распелся, как у Абу-
Салимов на приеме... Ты в кузнице кто? Ты -- хозяин... или почти хозяин. А я --
гость. Вот и веди себя, как подобает хозяину в присутствии гостя. Пусть хоть и
трижды Высшего.
-- А мне ваш выпад ужасно нравится,-- невпопад брякнул крис Семар.-- Косой.
В броске, от самой земли. Я на три турнира подряд из кузни отпрашивался.
Гердан бурчал-бурчал, но ничего, отпускал... Очень уж выпад у вас
замечательный. А в последний раз я и рассмотреть-то почти не успел.
Помешали...
-- Кто? -- поинтересовался я.
-- Да Высший Гвениль и помешал,-- бесхитростно разъяснил Семар.--
Двуручник, из Лоулезских эспадонов, да вы ж его знаете... Придаток ихний
дверь перед вами захлопнул, когда вы как раз на второй выпад шли... в нас. Я ж
тоже тогда в коридоре был...
Вот оно что! Это, значит, вчера он мой выпад не до конца видел -- это когда я
тюбетейку к косяку прибивал... Нет. Не видел он ничего. Дверь-то уже после
тюбетейки снаружи открыли... Не повезло тебе, невезучий ты Малый крис
Семар!..
Или повезло?
-- Я еще Высшему Гвенилю потом говорю,-- продолжал меж тем Семар,-- что
надо было б ему Придатка своего попридержать, ну совсем чуточку, и увидели
б мы выпад Единорога во всей красе! А Гвениль глянул на меня, помолчал и
старую отливку в углу зачем-то пополам разрубил. Я полночи думал, что же он
этим сказать хотел... Лишь к утру додумался.
-- И что?
-- А то, что до сих пор страшно,-- тихо ответил Малый крис Семар.
С грохотом распахнулась дверь в подсобное помещение, и оттуда выбрался
Придаток-Повитуха в кожаном фартуке со знаком Небесного Молота на
кармане. На его плече возлежал Шипастый Молчун -- тяжелая булава-гердан.
Глава рода Длинных палиц. Рода тех Блистающих, кто исстари следит за
кузнецами; тех, кто сродни молоту.
Его утолщение, сплошь утыканное торчащими во все стороны шипами,
походило на встрепанную голову Повитухи -- и оттого казалось, что кто-то из
них двухголовый. А туловище или древко -- в зависимости от точки зрения --
лишнее.
Ах да, чуть не забыл... Тех Придатков, что стояли у наковальни, где рождались
Блистающие -- но не всех, а лишь тех, чей фартук украшал Небесный Молот --
редко звали Придатками, а чаще Повитухами.
... Чэн резко встал, оставив Придатка-подмастерья в растерянности, и подошел
ко мне. Потом он поднял правую руку, негнущиеся стальные пальцы коснулись
меня -- и снова мы стали целым, только теперь это произошло проще и легче.
Наверное, крис Семар решил, что я сошел с ума.
Наверное, его Придаток решил, что Чэн Анкор рехнулся.
Просто я узнал, как зовут Герданова Придатка; просто Чэн узнал, как мы
зовем Стоящих у наковальни...
Просто мы оба расхохотались, забыв о приличиях.
Уж больно смешно вышло: Повитуха Коблан опустил его на пол недалеко от
меня. Я покосился на хозяев кузни и... промолчал.
-- Приветствую тебя, Высший Дан Гьен,-- гулко бухнул об пол тяжелый Гердан.
-- Приветствую тебя, Высший Чэн Анкор,-- глухо буркнул в бороду кузнец
Коблан.
А мы с Чэном все еще словно держались за руки, латная перчатка связывала нас
невидимыми, но прочными путами -- и оттого каждый из нас вел одновременно
две беседы, слышал два голоса... жил за двоих...
И каждый понимал, что две беседы -- на самом деле одна, два голоса -- почти
что один, Гердан Шипастый Молчун и Коблан Железнолапый -- о пылающая
Нюринга, до чего же мы оказались похожи друг на друга, все без исключения!..
Чэн опустил руку и ушел с Повитухой Кобланом к горну. А мы с Герданом
остались. Мы -- да еще испуганно притихший Малый крис Семар.
-- Ты вправе гневаться, Единорог,-- Гердан говорил медленно, слова давались
ему с трудом, и такое самоуничижение Шипастого Молчуна, да еще в
присутствии Малого криса, еще недавно доставило бы мне огромное
удовольствие. А сейчас...
-- Ты вправе гневаться, Единорог. И я знаю, что ты сейчас скажешь мне...
-- Нет,-- перебил я его,-- не знаешь. Я скажу тебе, глава рода Длинных палиц,
заперший в доме своем Высшего Дан Гьена из Мэйланя, и не убоявшийся гнева
разъяренного Единорога...
Шипастый Молчун напрягся в ожидании.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142