ТВОРЧЕСТВО

ПОЗНАНИЕ

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 

.. То
есть Руко-Водить. Вот. А руководить ты можешь и отсюда -- для твоей же
безопасности. А то в городе у нас неспокойно -- недавно еще двоих дохликов
нашли, и третьего, живого, но однорукого, вроде тебя. Теперь Коблану работы
прибавится -- вторую руку ковать!
Моя левая ладонь нащупала стоявший на столе массивный подсвечник.
-- Ну так к кому пойти, о чем спросить? -- невинно осведомился шут.-- Давай,
руко-води!
Я изо всех сил запустил в него подсвечником. Друдл легко увернулся и, строя
омерзительные рожи, выскочил в дверь.
Послышался звук задвигаемого засова... родной и до боли знакомый.
8.
В тот же день я сунул фирман под нос Коблану. Коблан долго читал, шевеля
губами, потом вернул мне фирман, некоторое время думал и, наконец,
поинтересовался:
-- Тебе чего-нибудь принести?
И вот этого издевательства я уже не выдержал. Ну ладно -- шут... Но --
Коблан?!
И я ударил кузнеца Коблана. Ударил правой, железной рукой. Наотмашь. Изо
всех сил. По лицу.
И попал.
Коблан покачнулся, удивленно посмотрел на меня, затем поднял руку к лицу,
отер кровь с рассеченной скули и с недоумением уставился на свои
покрасневшие пальцы.
Я сделал шаг к двери.
И тут кузнец Коблан взревел, как... как я не знаю кто, и я почувствовал, что
попал под ногу слону, что еще немного -- и у меня сломаются ребра, причем все
сразу; а потом меня подняло в воздух, и я заметил, что лечу. Впрочем, летел я
недолго, от удара у меня потемнело в глазах, и когда я пришел в себя, то
обнаружил, что лежу на слегка покосившейся собственной кровати.
Больше я не пробовал бить кузнеца.
9.
... Через некоторое время -- прошло уже больше двух недель моего заточения -- я
понял, что надеяться мне не на что. Это был заговор. Заговор против меня. А,
может быть, не только и даже не столько против меня...
Да, все складывалось воедино. Друдл, уговоривший меня заказать себе
железную руку -- и заказать ее именно у Коблана; Коблан, взявшийся делать
заведомо бесполезную вещь; вместе они задурили мне голову и заперли здесь, а
теперь пытаются окончательно свести с ума (кстати, еще немного -- и им это
удастся).
Зачем?
Вот этого я понять не мог. Может быть, это связано с поручением эмира? В
своих подозрениях я доходил до того, что зачислял и Коблана, и Друдла, и
даже моего ан-Танью в зловещую мифическую секту Асассинов-Проливающих
кровь, о которых складывал песни еще Масуд ан-Назри. Впрочем, кровь
действительно лилась на улицах Кабира -- так что и легендарные асассины
вполне могли оказаться реальностью.
Но... слишком уж много у них тогда оказывалось сообщников. И не проще ли в
этом случае было бы, не мудрствуя лукаво, добить несчастного калеку? И потом
-- почему именно я? На кой я им сдался?!
Или, может, Друдл не соврал, и они впрямь пекутся о моей безопасности? Что-
то плохо я представляю эту компанию, с таким усердием обеспечивающую
безопасность никому не нужного Чэна...
Зачем же тогда? Зачем?!
Чтобы я-таки сумел сжать стальные пальцы?!
Но это же -- бред!
И тем не менее -- реальность...
Мне было плохо. Я пытался хоть что-то понять, расспрашивая Коблана -- но
тот либо молчал, либо снова начинал плести какую-то чушь.
Тогда я стал требовать вина. И побольше.
Вино мне приносили.
И я напивался.
... Несколько раз я пытался бежать -- но подмастерья, приносившие мне еду, все
время были настороже, и мне ни разу не удавалось застать их врасплох. А в
случае моих "засад" они звали кузнеца...
Еще в комнате было два небольших окошка, забранных толстыми железными
прутьями. И был глухой внутренний дворик с высоченным дувалом -- о нем я
уже говорил. Я быстро прикинул, что даже если я устрою у стены пирамиду из
всей имеющейся в комнате мебели (имелись в виду стол и стулья; сдвинуть с
места кровать мне оказалось не под силу, разве что с помощью Коблана) -- то,
взобравшись наверх, я все равно и близко не дотянусь до края стены.
Можно было, конечно, попытаться сделать веревку из моей одежды и постели --
но у меня все равно не из чего было изготовить крюк, чтобы зацепиться за
стену. Разве что из собственной правой руки...
Окна же выходили на какую-то глухую безлюдную улочку. Я неоднократно
пытался расшатать прутья решетки, пробовал выбить их ударами своей
железной руки -- но мои попытки приводили лишь к тому, что я уставал и
долго стоял у окна, пока не начинало смеркаться.
... Как-то раз я увидел проходящего за окном Фальгрима.
-- Фальгрим! -- не веря своей удаче, заорал я.-- Фальгрим, это я, Чэн! Меня
запер сумасшедший кузнец Коблан! Скорее сообщи эмиру Дауду об этом --
пусть пришлет гулямов меня спасать! Только не шута Друдла -- он в сговоре с
кузнецом! Прошу тебя, Фальгрим...
Лоулезец остановился в недоумении, оглядываясь по сторонам. Наконец он
обнаружил в окне мое лицо и попытался улыбнуться. Улыбка вышла
сконфуженной, что было совсем непохоже на шумного и самоуверенного
Беловолосого.
-- Привет, Чэн... Я все понял. Конечно, я передам эмиру. Только...
-- Что -- только?!
-- Только, может, тебе лучше пока тут посидеть? Опасно сейчас в городе... Да и
рука у тебя... А эмиру я сообщу, ты не беспокойся...
И Фальгрим быстро пошел прочь, странно ссутулившись, словно под тяжестью
своего эспадона.
Я не поверил. Я решил, что мир перевернулся. Фальгрим Беловолосый, мой
друг и постоянный соперник, но в первую очередь все-таки -- друг, друг, друг...
ну не мог он сказать такое!
Не мог.
Но сказал.
И откуда от узнал о моей руке?
Или он совсем не то имел в виду?
Хотя с рукой-то как раз просто: небось, Друдл уже раззвонил по всему Кабиру
о свихнувшемся Чэне и его железной руке...
Впрочем, Фальгрим обещал-таки сообщить обо мне эмиру, и эта мысль
немного успокоила меня.
Как оказалось, напрасно -- ни в этот, ни на следующий день за мной никто не
пришел.
10.
Теперь мне казалось, что весь Кабир, все друзья, а, возможно, и Тот, кто ждет
меня в раю,-- против меня. Я стоял у окна, с тоской глядя на недосягаемую
улицу...
И увидел Чин.
Чин!
Черный Лебедь Хакаса... и, похоже, она знала, где меня искать.
Знала...
И ответ на мой вопрос был написан на ее лице -- грустном, но твердом.
Вот так мы стояли друг напротив друга, разделенные решеткой, а потом я
отвернулся, чтоб не видеть уходящую Чин.
Поговорили... улетай, лебедь.
Вот тогда-то я и напился по-настоящему. И бил рукой в стену, и срывал с себя
проклятое железо, и плакал, как ребенок, и уснул, и видел кошмары...
11.
... Похоже, я все-таки снова уснул, прямо за столом -- потому что проснулся от
крика. Я не сразу сообразил, что происходит, я думал, что это -- очередной
кошмар, к которым я уже начал понемногу привыкать.
Нет, это был не сон, и с улицы доносился яростный звон оружия -- не так, не
так оно должно звенеть! -- и крик.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142