их называют и целыми и целокупностью, потому что у них есть и то и
другое. Вода, всякая влага, равно как и число, называются целокупностями, а
"целое число" и "целая вода" не говорится, разве только в переносном
смысле. О чем как об одном говорят "все", о том же говорят "все"
применительно к его обособленным частям, например: "все это число", "все
эти единицы".
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ СЕДЬМАЯ
Пепельным (kolobon) называется не всякое количество; надо, чтобы оно само
было делимо на части и составляло нечто целое. В самом деле, число "два" не
будет нецельным, если отнять одну единицу (ведь недостающая часть и остаток
никогда [у нецельной вещи] не равны), и вообще ни одно число не будет
таковым; ведь всегда должна остаться сущность: если чаша пепельна, она все
еще чаша, а число [в этом случае] уже не то же самое число. Кроме того, не
все состоящее из неоднородных частей бывает Нецельным (ведь число может
иметь и неодинаковые части, например двойку и тройку); и вообще ни одна
вещь, положение [частей] которой не создает для нее различия (например,
вода или огонь), не есть пепельная; а чтобы вещи быть нецельной, положение
ее [частей] должно принадлежать к ее сущности; к тому же она должна быть
непрерывной. В самом деле, гармония, например, хотя и состоит из
неодинаковых частей и у нее определенное положение [частей], но нецельной
она не бывает. Кроме того, и то, что составляет нечто целое, становится
нецельным не через утрату всякой какой угодно части, ибо утраченные части
не должны быть ни главными частями сущности, ни теми, что могут находиться
в любом месте; например, чаша нецельна не тогда, когда она просверлена, а
когда у нее повреждена ручка или какой-нибудь край, и человек будет увечным
не тогда, когда у него вырван кусок мяса или селезенка, а когда лишится
какой-то наружной части, да и то не всякой наружной части, а той, которая,
если ее отнять целиком, не вырастет вновь. Поэтому плешивые - не увечные.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВОСЬМАЯ
О роде говорится, когда рождение существ, у которых форма одна и та же,
непрерывно, например: "пока существует род людской" означает "пока рождение
людей непрерывно". Родом называется то, от чего как первого двигавшего
получают бытие; так, одни называются эллинами по роду, другие - ионийцами,
потому что одни имеют прародителем Эллина, другие - Иона. Людей обозначают
как род больше потому, что происходят от родителя, нежели потому, что
происходят от материи (хотя обозначают род и по женской линии, как,
например, говорят о потомках Пирры). О роде говорят в том смысле, в каком
плоскость есть род для плоских фигур и тело - для телесных. Ибо каждая
фигура есть или такая-то плоскость, или такое-то тело, а плоскость и тело
суть основа (hypokeimenon) для видовых отличий. Основная часть определений
при обозначении сути вещи-это род, видовые отличия которого обозначают
свойства.
Итак, в стольких значениях говорится о роде: касательно непрерывного
рождения [существ] одного и того же вида; касательно первого двигавшего
того же вида, что и порожденное им; далее, в смысле материи, ибо то, к чему
относится видовое отличие и свойством-это субстрат (hypokeimenon), который
мы называем материей. А различными по роду называются те вещи, у которых
первый субстрат различный и которые не сводимы ни друг к другу, ни к
чему-то третьему. Так, например, форма и материя различаются по роду, и
точно так же все то, о чем говорится в разных видах категорий сущего, ибо
из того, что есть, одно означает суть [вещи], другое-качество, и так
далее-согласно сделанному ранее различению: они также не сводимы ни друг к
другу, ни к чему-то третьему.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ДЕВЯТАЯ
"Ложное" означает то, что ложен предмет, и это потому, что разное на деле
не связано между собой или не может быть объединено (например, когда
говорят, что диагональ соизмерима или что ты сидишь: первое из них ложно
всегда, второе - иногда, ибо они не-сущее в таком [различном] смысле);
ложно также то, что хотя и существует, однако по природе таково, что
кажется или не таким, каково оно есть, или тем, что оно не есть; например,
теневой рисунок и сновидения: ведь они что-то есть, но не то, представление
о чем они вызывают. Итак, вещи называются ложными в этом значении или
потому, что они не существуют, или потому, что вызываемое ими представление
есть представление о несуществующем.
Ложная же речь, поскольку она ложна, относится к несуществующему; поэтому
всякая ложная речь относится к чему-то отличному от того, о чем она истинна
(например, речь о круге ложна в отношении треугольника). О чем бы то ни
было имеется в одном смысле лишь одна речь, а именно речь о сути бытия
вещи, а в другом смысле-высказываний много, ибо сам предмет и он же вместе
со своими свойствами - это некоторым образом одно и то же, например Сократ
и образованный Сократ (ложная же речь - это, вообще говоря, речь ни о чем).
Поэтому Антисфен был чрезмерно простодушен, когда полагал, что об одном
может быть высказано только одно, а именно единственно лишь его собственное
наименование (logos), откуда следовало, что не может быть никакого
противоречия, да пожалуй, что и говорить неправду - тоже. Между тем всякую
вещь можно обозначить не только ее собственным определением, но и
определением чего-то иного, притом ложно - безусловно, но некоторым образом
и правильно, как, например, восемь можно обозначить как двойное, используя
определение двойки.
Итак, в приведенных здесь случаях о ложном говорится в этом смысле, а
лживым называется тот, кто склонен к подобным речам и предпочитает их не
из-за чего-то другого, а ради них самих и кто старается другим внушить
[веру в] такие речи, так же как мы называем ложными те предметы, которые
вызывают ложное представление. Поэтому вводит в заблуждение и рассуждение в
"Гиппии" относительно того, что один и тот же человек лжив и правдив. Оно
считает лживым того, кто может лгать (а таков человек знающий и
рассудительный); кроме того, оно отдает предпочтение тому, кто порочен по
собственной воле. Это положение получается ложно через наведение, а именно:
хромающий по собственной воле лучше, мол, того, кто хромает против своей
воли, а хромать означает здесь притворяться хромым; все же, если бы
действительно кто был хромым по доброй воле, он был бы, пожалуй, хуже, так
же как это бывает в области нравов.
ГЛАВА ТРИДЦАТАЯ
Привходящим, или случайным, называется то, что чему-то присуще и о чем
может быть правильно сказано, но присуще не по необходимости и не большей
частью, как, например, если кто, копая яму для растения, нашел клад. Это
нахождение клада, конечно, случайно для того, кто копал яму:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92
другое. Вода, всякая влага, равно как и число, называются целокупностями, а
"целое число" и "целая вода" не говорится, разве только в переносном
смысле. О чем как об одном говорят "все", о том же говорят "все"
применительно к его обособленным частям, например: "все это число", "все
эти единицы".
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ СЕДЬМАЯ
Пепельным (kolobon) называется не всякое количество; надо, чтобы оно само
было делимо на части и составляло нечто целое. В самом деле, число "два" не
будет нецельным, если отнять одну единицу (ведь недостающая часть и остаток
никогда [у нецельной вещи] не равны), и вообще ни одно число не будет
таковым; ведь всегда должна остаться сущность: если чаша пепельна, она все
еще чаша, а число [в этом случае] уже не то же самое число. Кроме того, не
все состоящее из неоднородных частей бывает Нецельным (ведь число может
иметь и неодинаковые части, например двойку и тройку); и вообще ни одна
вещь, положение [частей] которой не создает для нее различия (например,
вода или огонь), не есть пепельная; а чтобы вещи быть нецельной, положение
ее [частей] должно принадлежать к ее сущности; к тому же она должна быть
непрерывной. В самом деле, гармония, например, хотя и состоит из
неодинаковых частей и у нее определенное положение [частей], но нецельной
она не бывает. Кроме того, и то, что составляет нечто целое, становится
нецельным не через утрату всякой какой угодно части, ибо утраченные части
не должны быть ни главными частями сущности, ни теми, что могут находиться
в любом месте; например, чаша нецельна не тогда, когда она просверлена, а
когда у нее повреждена ручка или какой-нибудь край, и человек будет увечным
не тогда, когда у него вырван кусок мяса или селезенка, а когда лишится
какой-то наружной части, да и то не всякой наружной части, а той, которая,
если ее отнять целиком, не вырастет вновь. Поэтому плешивые - не увечные.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВОСЬМАЯ
О роде говорится, когда рождение существ, у которых форма одна и та же,
непрерывно, например: "пока существует род людской" означает "пока рождение
людей непрерывно". Родом называется то, от чего как первого двигавшего
получают бытие; так, одни называются эллинами по роду, другие - ионийцами,
потому что одни имеют прародителем Эллина, другие - Иона. Людей обозначают
как род больше потому, что происходят от родителя, нежели потому, что
происходят от материи (хотя обозначают род и по женской линии, как,
например, говорят о потомках Пирры). О роде говорят в том смысле, в каком
плоскость есть род для плоских фигур и тело - для телесных. Ибо каждая
фигура есть или такая-то плоскость, или такое-то тело, а плоскость и тело
суть основа (hypokeimenon) для видовых отличий. Основная часть определений
при обозначении сути вещи-это род, видовые отличия которого обозначают
свойства.
Итак, в стольких значениях говорится о роде: касательно непрерывного
рождения [существ] одного и того же вида; касательно первого двигавшего
того же вида, что и порожденное им; далее, в смысле материи, ибо то, к чему
относится видовое отличие и свойством-это субстрат (hypokeimenon), который
мы называем материей. А различными по роду называются те вещи, у которых
первый субстрат различный и которые не сводимы ни друг к другу, ни к
чему-то третьему. Так, например, форма и материя различаются по роду, и
точно так же все то, о чем говорится в разных видах категорий сущего, ибо
из того, что есть, одно означает суть [вещи], другое-качество, и так
далее-согласно сделанному ранее различению: они также не сводимы ни друг к
другу, ни к чему-то третьему.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ДЕВЯТАЯ
"Ложное" означает то, что ложен предмет, и это потому, что разное на деле
не связано между собой или не может быть объединено (например, когда
говорят, что диагональ соизмерима или что ты сидишь: первое из них ложно
всегда, второе - иногда, ибо они не-сущее в таком [различном] смысле);
ложно также то, что хотя и существует, однако по природе таково, что
кажется или не таким, каково оно есть, или тем, что оно не есть; например,
теневой рисунок и сновидения: ведь они что-то есть, но не то, представление
о чем они вызывают. Итак, вещи называются ложными в этом значении или
потому, что они не существуют, или потому, что вызываемое ими представление
есть представление о несуществующем.
Ложная же речь, поскольку она ложна, относится к несуществующему; поэтому
всякая ложная речь относится к чему-то отличному от того, о чем она истинна
(например, речь о круге ложна в отношении треугольника). О чем бы то ни
было имеется в одном смысле лишь одна речь, а именно речь о сути бытия
вещи, а в другом смысле-высказываний много, ибо сам предмет и он же вместе
со своими свойствами - это некоторым образом одно и то же, например Сократ
и образованный Сократ (ложная же речь - это, вообще говоря, речь ни о чем).
Поэтому Антисфен был чрезмерно простодушен, когда полагал, что об одном
может быть высказано только одно, а именно единственно лишь его собственное
наименование (logos), откуда следовало, что не может быть никакого
противоречия, да пожалуй, что и говорить неправду - тоже. Между тем всякую
вещь можно обозначить не только ее собственным определением, но и
определением чего-то иного, притом ложно - безусловно, но некоторым образом
и правильно, как, например, восемь можно обозначить как двойное, используя
определение двойки.
Итак, в приведенных здесь случаях о ложном говорится в этом смысле, а
лживым называется тот, кто склонен к подобным речам и предпочитает их не
из-за чего-то другого, а ради них самих и кто старается другим внушить
[веру в] такие речи, так же как мы называем ложными те предметы, которые
вызывают ложное представление. Поэтому вводит в заблуждение и рассуждение в
"Гиппии" относительно того, что один и тот же человек лжив и правдив. Оно
считает лживым того, кто может лгать (а таков человек знающий и
рассудительный); кроме того, оно отдает предпочтение тому, кто порочен по
собственной воле. Это положение получается ложно через наведение, а именно:
хромающий по собственной воле лучше, мол, того, кто хромает против своей
воли, а хромать означает здесь притворяться хромым; все же, если бы
действительно кто был хромым по доброй воле, он был бы, пожалуй, хуже, так
же как это бывает в области нравов.
ГЛАВА ТРИДЦАТАЯ
Привходящим, или случайным, называется то, что чему-то присуще и о чем
может быть правильно сказано, но присуще не по необходимости и не большей
частью, как, например, если кто, копая яму для растения, нашел клад. Это
нахождение клада, конечно, случайно для того, кто копал яму:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92