Свободное пространство, необходимое для вся-
кой целевой активности, было сначала пространством кол-
лективным и лишь позже становилось индивидуальным,
когда узник с опорой на товарищей не чувствовал уже
себя раздавленным лагерной машиной и имел силы ей про-
тивостоять.
Значение лагерной <групповой психотерапии> под-
черкивает в своих воспоминаниях венский психиатр
В. Франкл. Освенцимский лагерный госпиталь в период,
когда он был уже захвачен политическими заключенны-
ми, оказывал, по-видимому, свое лечебное действие не
столько благодаря лекарствам и применяемым процеду-
рам, сколько именно благодаря атмосфере товарищества
и человечности. В лагерных воспоминаниях можно най-
ти немало примеров тесной зависимости физического со-
стояния от психического. Возвращение к здоровью часто
зависело от возвращения к человечности. Это подтверж-
дается и тем фактом, что лагерные узы товарищества и
дружбы выдержали испытание временем, и до сих пор у
многих бывших узников остаются самыми прочными, так
что их можно трактовать как основную референтную
группу (Орвид). Они сыграли решающую роль в проти-
водействии лагерному кошмару.
Кошмарный сон обычно оставляет после себя след;
даже если его содержание забудется, остается в течение
какого-то времени чувство усталости, раздражения, угне-
тенности. Подобный след, только значительно устойчивее,
оставляет часто психоз, особенно шизофренического типа,
который нередко бывает кошмаром наяву. Тип изменений
после психоза подобен изменениям личности, наблюдаю-
щимся у бывших узников, особенно угнетенность, недовер-
чивость, вспыльчивость (Лесьняк).
Неизвестно, в какой мере наша жизнь наяву оказывает-
ся реализацией наших сновидений, не известно также, не
был ли кошмар концентрационных лагерей до своей реа-
лизации сонным кошмаром у многих, может быть, людей.
Во всяком случае его реализация оставила прочный след
в истории человечества. Значение этого следа может быть
полезным, если память о концентрационных лагерях на-
вечно вызовет отвращение к войне и ее фальшивым про-
рокам.
ОСВЕНЦИМСКИЕ
РЕФЛЕКСИИ
Вопреки, может быть, надеждам многих людей, Освен-
цим, Хиросима, японская бактериологическая война -
самые страшные преступления последней войны - не по-
блекли под воздействием времени, а груз ответственности,
который лежит не только на главных виновниках, но в
какой-то мере и на всем цивилизованном мире, не стано-
вится легче.
Вопросы <как> и <почему> не только не ослабевают, но
все более настойчиво возникают у все большего числа
людей и все еще ожидают исчерпывающего ответа. Как
могло дойти до подобного рода преступлений? Почему
люди могли так издеваться над невинными жертвами, и
как некоторые из жертв смогли выдержать эти жестокос-
ти? Как преступления последней войны отразились на не-
посредственных жертвах, а также на тех, что столкнулись
с ними косвенно? Иначе говоря: повлияли ли они, и если
повлияли, то как на дальнейшую историю индивидов и
всего человечества? Неизвестно, удастся ли дать полный
ответ на эти вопросы, ибо почти каждая попытка ответа
затрагивает самые глубокие и существенные проблемы че-
ловеческой жизни, а их обычно полностью разрешить не
удается.
В определенном смысле психиатр, который по природе
своей профессии занимается целостными аспектами чело-
веческой жизни, вынужден пытаться, хотя бы и неумело,
отвечать на некоторые вопросы. Эти проблемы, наконец,
бросают много нового света на человеческую природу и
расширяют тем самым психиатрический горизонт.
Эрих Фромм - американский социолог и психиатр,
один из создателей так называемой культурной школы в
27
психиатрии, считает, что характерной чертой современной
цивилизации является противоречие конкретного и аб-
страктного. Под влиянием технизации окружение челове-
ка все больше отдаляется от него в эмоциональном смысле,
становится далеким и чужим. Примером может служить
сравнение прежних войн, в которых контакт с врагом был
более непосредственным, с современной технической вой-
ной, в которой он становится безличностным и безэмоцио-
нальным. Летчик, который без малейшего волнения нажа-
тием кнопки умерщвляет тысячи человек, может заплакать
по поводу утраты своей любимой собаки. Тысячи людей
для него - абстрактное, собака - конкретное.
Человек смотрит на окружающий мир под углом зре-
ния своего воздействия на него. Таким уж образом уст-
роена нервная система, что восприятие неразрывно свя-
зано с активностью. Нервная клетка через посредство
множества дендритов принимает разнообразную инфор-
мацию (импульсы) из своего окружения, чтобы на ее осно-
ве посылать только по одному каналу (аксону) команду к
действию. Основная физиологическая единица, рефлек-
торная дуга, состоит из афферентного и эфферентного
звеньев. Таким образом, в самой структуре нервной систе-
мы замыкаются познавательные возможности организма в
рамках его деятельности.
Homo faber формирует свое видение мира соответ-
ственно орудиям, посредством которых он завоевывает
мир. Иначе выглядел окружающий мир, когда человек
держал в руке камень или мотыгу, нежели когда он
пользуется сложной технической аппаратурой.
Может быть, одной из наибольших опасностей техни-
ческого прогресса наряду с неоспоримыми выгодами яв-
ляется то, что человек воспринимает мир технически, т.е.
через призму машины, посредством которой этот мир за-
воевывается. Машина становится часто важнее человека и
превращается в оценочный критерий человеческих дости-
жений. Окружающий мир становится мертвым, эмоцио-
нально безразличным, если не враждебным; с ним можно
делать все, что вздумается, в зависимости от актуальных
28
потребностей. Поскольку человеческий мир - это мир,
прежде всего, социальный, поэтому аналогичным образом
воспринимаются отдельные люди иобщество. Человек
есть часть машины, более или менее эффективной в работе,
требующей время от времени отдыха или ремонта. Дос-
таточно добавить несколько химических препаратов или
выполнить некоторые процедуры, чтобы эта часть работала
дольше. Общество - сложная машина, состоящая из мил-
лионов <колесиков и винтиков> (отдельных людей), кото-
рые можно соответственно настраивать, управлять, устра-
нять. Нет необходимости добавлять, что это ложный образ
человеческого мира, как и вообще природы.
Человек не хочет быть колесиком в машине. Против
этого восстает его чувство свободы (павловский рефлекс
свободы), а также потребность чувственного резонанса.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94
кой целевой активности, было сначала пространством кол-
лективным и лишь позже становилось индивидуальным,
когда узник с опорой на товарищей не чувствовал уже
себя раздавленным лагерной машиной и имел силы ей про-
тивостоять.
Значение лагерной <групповой психотерапии> под-
черкивает в своих воспоминаниях венский психиатр
В. Франкл. Освенцимский лагерный госпиталь в период,
когда он был уже захвачен политическими заключенны-
ми, оказывал, по-видимому, свое лечебное действие не
столько благодаря лекарствам и применяемым процеду-
рам, сколько именно благодаря атмосфере товарищества
и человечности. В лагерных воспоминаниях можно най-
ти немало примеров тесной зависимости физического со-
стояния от психического. Возвращение к здоровью часто
зависело от возвращения к человечности. Это подтверж-
дается и тем фактом, что лагерные узы товарищества и
дружбы выдержали испытание временем, и до сих пор у
многих бывших узников остаются самыми прочными, так
что их можно трактовать как основную референтную
группу (Орвид). Они сыграли решающую роль в проти-
водействии лагерному кошмару.
Кошмарный сон обычно оставляет после себя след;
даже если его содержание забудется, остается в течение
какого-то времени чувство усталости, раздражения, угне-
тенности. Подобный след, только значительно устойчивее,
оставляет часто психоз, особенно шизофренического типа,
который нередко бывает кошмаром наяву. Тип изменений
после психоза подобен изменениям личности, наблюдаю-
щимся у бывших узников, особенно угнетенность, недовер-
чивость, вспыльчивость (Лесьняк).
Неизвестно, в какой мере наша жизнь наяву оказывает-
ся реализацией наших сновидений, не известно также, не
был ли кошмар концентрационных лагерей до своей реа-
лизации сонным кошмаром у многих, может быть, людей.
Во всяком случае его реализация оставила прочный след
в истории человечества. Значение этого следа может быть
полезным, если память о концентрационных лагерях на-
вечно вызовет отвращение к войне и ее фальшивым про-
рокам.
ОСВЕНЦИМСКИЕ
РЕФЛЕКСИИ
Вопреки, может быть, надеждам многих людей, Освен-
цим, Хиросима, японская бактериологическая война -
самые страшные преступления последней войны - не по-
блекли под воздействием времени, а груз ответственности,
который лежит не только на главных виновниках, но в
какой-то мере и на всем цивилизованном мире, не стано-
вится легче.
Вопросы <как> и <почему> не только не ослабевают, но
все более настойчиво возникают у все большего числа
людей и все еще ожидают исчерпывающего ответа. Как
могло дойти до подобного рода преступлений? Почему
люди могли так издеваться над невинными жертвами, и
как некоторые из жертв смогли выдержать эти жестокос-
ти? Как преступления последней войны отразились на не-
посредственных жертвах, а также на тех, что столкнулись
с ними косвенно? Иначе говоря: повлияли ли они, и если
повлияли, то как на дальнейшую историю индивидов и
всего человечества? Неизвестно, удастся ли дать полный
ответ на эти вопросы, ибо почти каждая попытка ответа
затрагивает самые глубокие и существенные проблемы че-
ловеческой жизни, а их обычно полностью разрешить не
удается.
В определенном смысле психиатр, который по природе
своей профессии занимается целостными аспектами чело-
веческой жизни, вынужден пытаться, хотя бы и неумело,
отвечать на некоторые вопросы. Эти проблемы, наконец,
бросают много нового света на человеческую природу и
расширяют тем самым психиатрический горизонт.
Эрих Фромм - американский социолог и психиатр,
один из создателей так называемой культурной школы в
27
психиатрии, считает, что характерной чертой современной
цивилизации является противоречие конкретного и аб-
страктного. Под влиянием технизации окружение челове-
ка все больше отдаляется от него в эмоциональном смысле,
становится далеким и чужим. Примером может служить
сравнение прежних войн, в которых контакт с врагом был
более непосредственным, с современной технической вой-
ной, в которой он становится безличностным и безэмоцио-
нальным. Летчик, который без малейшего волнения нажа-
тием кнопки умерщвляет тысячи человек, может заплакать
по поводу утраты своей любимой собаки. Тысячи людей
для него - абстрактное, собака - конкретное.
Человек смотрит на окружающий мир под углом зре-
ния своего воздействия на него. Таким уж образом уст-
роена нервная система, что восприятие неразрывно свя-
зано с активностью. Нервная клетка через посредство
множества дендритов принимает разнообразную инфор-
мацию (импульсы) из своего окружения, чтобы на ее осно-
ве посылать только по одному каналу (аксону) команду к
действию. Основная физиологическая единица, рефлек-
торная дуга, состоит из афферентного и эфферентного
звеньев. Таким образом, в самой структуре нервной систе-
мы замыкаются познавательные возможности организма в
рамках его деятельности.
Homo faber формирует свое видение мира соответ-
ственно орудиям, посредством которых он завоевывает
мир. Иначе выглядел окружающий мир, когда человек
держал в руке камень или мотыгу, нежели когда он
пользуется сложной технической аппаратурой.
Может быть, одной из наибольших опасностей техни-
ческого прогресса наряду с неоспоримыми выгодами яв-
ляется то, что человек воспринимает мир технически, т.е.
через призму машины, посредством которой этот мир за-
воевывается. Машина становится часто важнее человека и
превращается в оценочный критерий человеческих дости-
жений. Окружающий мир становится мертвым, эмоцио-
нально безразличным, если не враждебным; с ним можно
делать все, что вздумается, в зависимости от актуальных
28
потребностей. Поскольку человеческий мир - это мир,
прежде всего, социальный, поэтому аналогичным образом
воспринимаются отдельные люди иобщество. Человек
есть часть машины, более или менее эффективной в работе,
требующей время от времени отдыха или ремонта. Дос-
таточно добавить несколько химических препаратов или
выполнить некоторые процедуры, чтобы эта часть работала
дольше. Общество - сложная машина, состоящая из мил-
лионов <колесиков и винтиков> (отдельных людей), кото-
рые можно соответственно настраивать, управлять, устра-
нять. Нет необходимости добавлять, что это ложный образ
человеческого мира, как и вообще природы.
Человек не хочет быть колесиком в машине. Против
этого восстает его чувство свободы (павловский рефлекс
свободы), а также потребность чувственного резонанса.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94