И больше ничего. Правда, ни слова больше.
— Да он и был там. Ей-богу, был там. Мы забрали его из имения.
— Я уже слышал об этом — вот и бешусь! Дурья башка, уж коли его черт понес, он, что, не мог никому слова сказать? Уж я бы с ним это дело уладил.
Крестьянин немного насупился, но мастеру возражать не стал, лишь покивал головой и жалостливо сказал: — Откуда ему было знать, бедолаге, что его ожидает? Пришел в имение, аккурат когда там собирались. Киринович-то умудрился куда-то смотаться, а Ймро угодил в самую точку, может, хотелось и ему улизнуть, да мы его тут и накрыли. Ну, Имро, пошли, залезай, Ймрр! Садись, народ! Пошли на погибель! А что нам жены и бабы устроили! Чуть не исколотили нас в имении.
— Верно! — засвидетельствовал второй крестьянин.— Свои и чужие жены нас чуть не отколошмдтили! Пан мастер, Мишко, вот этот самый Мишко, мой товарищ, мы с ним одногодки, не даст соврать. И еще вам скажу: с тех пор, с тех страшных, жутких минут, что мы с ним пережили, мы будто один человек, мы в самом деле еще больше сроднились. Потому что такое дело, такое большое дело и такая большая беда сближают людей. И меняют их. От самого корня. Точно так, как вы давеча сказали.
— От корня. От корня,— повторял первый.— И этот малый,— он пальцем указал на паренька,— не плохой человек, не плохой. И с нами был там. А ведь сам еще школьник. В самом деле, еще учится. Скажи, ты чему учишься?
Парнишка зевнул, потом ухмыльнулся.
— Да я с мастером уже вчера толковал,— сказал он.
— Вся эта истории с Имришко,— мастер сжал кулак и повертел головой,— у меня никак в голове не укладывается.
Первый крестьянин: — Отчего же не укладывается? Нас же тут трое. И все говорим, одно и то же. Хотя и то верно — такие вещи никогда в голове не укладываются.
— Но и из головы не выходят,— вступил второй крестьянин,— я-то о них не забуду, уж точно не забуду!
— А где это случилось? Где было? — теребил их мастер.
— Бог мой, да я почем теперь знаю, где это было? Кто тут упомнит? Кто думал про это? Была там вроде деревня. Мишко, не помнишь, как она называлась?
— Откуда мне знать, силы небесные? Нешто в такую минуту спрашиваешь имя или название? Я так припустил, что все из головы вылетело. А ноги, о-хо-хо, гляньте на мои ноги, ноги у меня и по сю пору дрожат.
— Под Нитрой это было.— Ученик решил помочь делу.— Я глядел на дорогу и все заприметил. Это было в нескольких километрах от Нитры.
— Как же! Где она, Нитра! Ведь мы нарочно проселками шли, чтобы не встретиться с немцами. И ночь была.
Я09
— Какая ночь? Уже светало. И с проселка выехали мы на шоссе. Разве не помните?
— Как не помнить?!—вступил второй крестьянин.—: Было шоссе.
—- Ясно, было,— продолжал ученик.— Вы все спали, а я не спал, знаю, по какой дороге ехали. Видел и Нитри-анские горы. Что я, Зобор не знаю?
— Какой там Зобор! — Крестьянин махнул рукой. — Любой бугор может обмануть, с толку сбить. А ведь стрельба была, стрельба поднялась. Кому в такую минуту дело до бугра? Когда у человека кишки вон, ему не до бугра, ему и впрямь плевать, как бугор называется, хоть бы и рожь росла на том бугре!
— А там была рожь.— Товарищ прервал его.
— Откуда вы это взяли? — накинулся на него уче-ник.— В это время — рожь? Сентябрь ведь.
— Ржаная стерня. Помню, бежал я по ржаной стерне.
— Вот как! А где же я тогда лежал? Я ведь лежал в клевере! А с клеверища отполз в кукурузу. А Карчимар-чик кричал «хальт», «хальт». Потому что и немцы халь товали. Скажете еще, что не хальтовали?!
— Ну кричали «хальт». Ведь и стрельба была.
— А Ранинец не кричал?
— И Ранинец. Должно быть, бедняге здорово досталось.
— А Имришко? — Мастер уже терял терпение.— Ничего с ним не случилось? Как все кончилось?
— С ним-то ничего не случилось. Его еще и командиром сделали. Ох, не хотел бы я быть в его шкуре, поистине.
— Это Имришко-то командир? А почему именно он? — Мастер заудивлялся. А может, это ему и польстило немного.
— А кому же> как не ему?! Кому-то надо мужиками командовать и держать их в узде. Карчимарчика хлопнули, пу наши ребята и не знали, что делать. Только я там не остался.
— И я, ей-ей, не остался.
— И я тоже.— Паренек даже поднялся.— Я-то уж тогда далеко был!
— А почему именно Имро? — продолжал выведывать мастер.— Неужто никого другого там не было? Почему именно его выбрали? Или сам напросился в командиры?
— Вот еще — напросился! Ведь это же не мед! Да кого еще они могли выбрать? Мишко, объясни-ка ты ему, ну скажи что-нибудь.
— Чего мне говорить? Выбрали его, знали, человек он мдстеровой. Показался он им и как командир.
— Так ведь там был и Онофрей,— вставил мастер.
— Этот мужлан? — Крестьянин отступил на шаг.— Да кто бы такого забулдыгу и охальника стал слушать? Такого висельника и Гитлер бы испугался. Он и сам мог бы Гитлером работать.
— А как видишь,— покачал товарищ головой,— те гитлеровские шавки-вояки не испугались его. Это он их испугался.
— Да, дело было нешуточное. Хоть «мама» кричи. Я и животом стал маяться. До сих пор не проходит.
— А куда они пошли? Отошли-то куда?
— Бог его знает. Я-то не пошел. Благодарение небу, я дома. А на мужиков этих и на вашего Имро, ей-ей, очень даже дивлюсь!
2
Конечно, особого проку ОТ ЭТИХ разговоров мастеру не было. Ему нечем было даже Вильму утешить. Все-то и утешешю: он ругательски ругал Имро.— Ничего, Виль-мушка, я ему этого не спущу! Вот узнаю о нем что, пойду к нему и такую трепку задам — век не забудет. Такие вещи не делаются! Выродок! Ох и выродок!
— А где он? Где он может быть? Где его найти?
— Я найду его. Точно найду! Потерпи малость, уж я-то найду его!
— Господи, кабы я знала, где он, пошла бы к нему. Я б и сама пошла к нему.
™ Так ведь я к нему пойду. А вообще-то, лучше ему и не попадаться на глаза. Ладно, негодник! Подождем малость и уж тогда наверняка о нем что-нибудь да узнаем, он еще получит свое, вот увидишь! Влеплю ему не задумываясь! Увидишь, Вилъмушка! У, поганец эдакий!
з
Некоторое оживление и радость внесли в дом Ондрей и Якуб. Мастер нарадоваться не мог, что с ними ничего не случилось. Они много говорили, но отцу сдавалось, что дело они упрощают.
— По правде сказать, даже не знаем, зачем туда шли,— говорил Якуб.-— Получили мы повестки, маленько выпили и сперва нарочно страху нагнали на жен, чтобы они из-за нас поревели. Они и поревели. А мы их жалели. Ну а потом явились мы в трнавскую казарму.
— Я-то уж совсем лыка не вязал! — Ондро не упустил случая побахвалиться.— Черт возьми, до того нагрузился, что меня сразу хотели зацапать.
— А потом сплошняком учения да учения,— продолжал Якуб,— все мы думали, что дело сразу примет крутой оборот, и стали перед казармой рыть окопы и ямы, говорили, защищаться придется. А ничего такого не было.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186
— Да он и был там. Ей-богу, был там. Мы забрали его из имения.
— Я уже слышал об этом — вот и бешусь! Дурья башка, уж коли его черт понес, он, что, не мог никому слова сказать? Уж я бы с ним это дело уладил.
Крестьянин немного насупился, но мастеру возражать не стал, лишь покивал головой и жалостливо сказал: — Откуда ему было знать, бедолаге, что его ожидает? Пришел в имение, аккурат когда там собирались. Киринович-то умудрился куда-то смотаться, а Ймро угодил в самую точку, может, хотелось и ему улизнуть, да мы его тут и накрыли. Ну, Имро, пошли, залезай, Ймрр! Садись, народ! Пошли на погибель! А что нам жены и бабы устроили! Чуть не исколотили нас в имении.
— Верно! — засвидетельствовал второй крестьянин.— Свои и чужие жены нас чуть не отколошмдтили! Пан мастер, Мишко, вот этот самый Мишко, мой товарищ, мы с ним одногодки, не даст соврать. И еще вам скажу: с тех пор, с тех страшных, жутких минут, что мы с ним пережили, мы будто один человек, мы в самом деле еще больше сроднились. Потому что такое дело, такое большое дело и такая большая беда сближают людей. И меняют их. От самого корня. Точно так, как вы давеча сказали.
— От корня. От корня,— повторял первый.— И этот малый,— он пальцем указал на паренька,— не плохой человек, не плохой. И с нами был там. А ведь сам еще школьник. В самом деле, еще учится. Скажи, ты чему учишься?
Парнишка зевнул, потом ухмыльнулся.
— Да я с мастером уже вчера толковал,— сказал он.
— Вся эта истории с Имришко,— мастер сжал кулак и повертел головой,— у меня никак в голове не укладывается.
Первый крестьянин: — Отчего же не укладывается? Нас же тут трое. И все говорим, одно и то же. Хотя и то верно — такие вещи никогда в голове не укладываются.
— Но и из головы не выходят,— вступил второй крестьянин,— я-то о них не забуду, уж точно не забуду!
— А где это случилось? Где было? — теребил их мастер.
— Бог мой, да я почем теперь знаю, где это было? Кто тут упомнит? Кто думал про это? Была там вроде деревня. Мишко, не помнишь, как она называлась?
— Откуда мне знать, силы небесные? Нешто в такую минуту спрашиваешь имя или название? Я так припустил, что все из головы вылетело. А ноги, о-хо-хо, гляньте на мои ноги, ноги у меня и по сю пору дрожат.
— Под Нитрой это было.— Ученик решил помочь делу.— Я глядел на дорогу и все заприметил. Это было в нескольких километрах от Нитры.
— Как же! Где она, Нитра! Ведь мы нарочно проселками шли, чтобы не встретиться с немцами. И ночь была.
Я09
— Какая ночь? Уже светало. И с проселка выехали мы на шоссе. Разве не помните?
— Как не помнить?!—вступил второй крестьянин.—: Было шоссе.
—- Ясно, было,— продолжал ученик.— Вы все спали, а я не спал, знаю, по какой дороге ехали. Видел и Нитри-анские горы. Что я, Зобор не знаю?
— Какой там Зобор! — Крестьянин махнул рукой. — Любой бугор может обмануть, с толку сбить. А ведь стрельба была, стрельба поднялась. Кому в такую минуту дело до бугра? Когда у человека кишки вон, ему не до бугра, ему и впрямь плевать, как бугор называется, хоть бы и рожь росла на том бугре!
— А там была рожь.— Товарищ прервал его.
— Откуда вы это взяли? — накинулся на него уче-ник.— В это время — рожь? Сентябрь ведь.
— Ржаная стерня. Помню, бежал я по ржаной стерне.
— Вот как! А где же я тогда лежал? Я ведь лежал в клевере! А с клеверища отполз в кукурузу. А Карчимар-чик кричал «хальт», «хальт». Потому что и немцы халь товали. Скажете еще, что не хальтовали?!
— Ну кричали «хальт». Ведь и стрельба была.
— А Ранинец не кричал?
— И Ранинец. Должно быть, бедняге здорово досталось.
— А Имришко? — Мастер уже терял терпение.— Ничего с ним не случилось? Как все кончилось?
— С ним-то ничего не случилось. Его еще и командиром сделали. Ох, не хотел бы я быть в его шкуре, поистине.
— Это Имришко-то командир? А почему именно он? — Мастер заудивлялся. А может, это ему и польстило немного.
— А кому же> как не ему?! Кому-то надо мужиками командовать и держать их в узде. Карчимарчика хлопнули, пу наши ребята и не знали, что делать. Только я там не остался.
— И я, ей-ей, не остался.
— И я тоже.— Паренек даже поднялся.— Я-то уж тогда далеко был!
— А почему именно Имро? — продолжал выведывать мастер.— Неужто никого другого там не было? Почему именно его выбрали? Или сам напросился в командиры?
— Вот еще — напросился! Ведь это же не мед! Да кого еще они могли выбрать? Мишко, объясни-ка ты ему, ну скажи что-нибудь.
— Чего мне говорить? Выбрали его, знали, человек он мдстеровой. Показался он им и как командир.
— Так ведь там был и Онофрей,— вставил мастер.
— Этот мужлан? — Крестьянин отступил на шаг.— Да кто бы такого забулдыгу и охальника стал слушать? Такого висельника и Гитлер бы испугался. Он и сам мог бы Гитлером работать.
— А как видишь,— покачал товарищ головой,— те гитлеровские шавки-вояки не испугались его. Это он их испугался.
— Да, дело было нешуточное. Хоть «мама» кричи. Я и животом стал маяться. До сих пор не проходит.
— А куда они пошли? Отошли-то куда?
— Бог его знает. Я-то не пошел. Благодарение небу, я дома. А на мужиков этих и на вашего Имро, ей-ей, очень даже дивлюсь!
2
Конечно, особого проку ОТ ЭТИХ разговоров мастеру не было. Ему нечем было даже Вильму утешить. Все-то и утешешю: он ругательски ругал Имро.— Ничего, Виль-мушка, я ему этого не спущу! Вот узнаю о нем что, пойду к нему и такую трепку задам — век не забудет. Такие вещи не делаются! Выродок! Ох и выродок!
— А где он? Где он может быть? Где его найти?
— Я найду его. Точно найду! Потерпи малость, уж я-то найду его!
— Господи, кабы я знала, где он, пошла бы к нему. Я б и сама пошла к нему.
™ Так ведь я к нему пойду. А вообще-то, лучше ему и не попадаться на глаза. Ладно, негодник! Подождем малость и уж тогда наверняка о нем что-нибудь да узнаем, он еще получит свое, вот увидишь! Влеплю ему не задумываясь! Увидишь, Вилъмушка! У, поганец эдакий!
з
Некоторое оживление и радость внесли в дом Ондрей и Якуб. Мастер нарадоваться не мог, что с ними ничего не случилось. Они много говорили, но отцу сдавалось, что дело они упрощают.
— По правде сказать, даже не знаем, зачем туда шли,— говорил Якуб.-— Получили мы повестки, маленько выпили и сперва нарочно страху нагнали на жен, чтобы они из-за нас поревели. Они и поревели. А мы их жалели. Ну а потом явились мы в трнавскую казарму.
— Я-то уж совсем лыка не вязал! — Ондро не упустил случая побахвалиться.— Черт возьми, до того нагрузился, что меня сразу хотели зацапать.
— А потом сплошняком учения да учения,— продолжал Якуб,— все мы думали, что дело сразу примет крутой оборот, и стали перед казармой рыть окопы и ямы, говорили, защищаться придется. А ничего такого не было.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186