Тот, который подошел к нам в лесу?
Я вскинулась:
– ГаэтВетер. Он… не человек, принцесса.
Что-то в голове у меня начало складываться. Я осмелела настолько, что заглянула Мораг в лицо:
– Он… не сразу привез тебя в замок, да? Он… он сперва отвез тебя на ту сторону ! Там тебя вылечили. В серединном мире тебе никто не мог помочь!
– Какая еще «та сторона»? Что ты мне сказки рассказываешь?
– Это не сказки, принцесса! Посмотрись в зеркало! Из лесу Ветер повез тебя не в замок, а в Сумерки. Вспомни же!
– Черт его знает, куда он меня повез… – принцесса нахмурилась, явно напрягая память.
Надо было бы дать ей подумать, но догадка жгла мне язык:
– Там иначе идет время, на той стороне . Там могла пройти неделя, месяц, а вернули тебя в тот же день и в тот же час.
Она покосилась недоверчиво.
– Да?
– Кроме того, – продолжала я, – они способны исцелять очень тяжелые раны и восстанавливать плоть. Я это не понаслышке знаю. Однажды… случилось так, что я сожгла обе руки. Обе. По запястье. До кости…
– Ты пришла за древней мудростью, маленькая смертная? – спросил Вран. – Ты ищешь то, чем не обладает человечий колдун?
– Да… – прошептала я. – Что значит: «дело в том, кто платит»?
– А! Плата – это, знаешь ли, один из основных способов добиться желаемого в во л шбе. Ты, например, готова заплатить за мудрость?
– Конечно!
– Тогда держи. – И он точным и небрежным движением вложил мне в руки только что снятую с трубки раковину из перламутрового стекла.
Она еще не остыла.
Сказать по правде, ей надо было остывать несколько часов, чтобы я могла безбоя з ненно взять ее. Она была… Ладони мои мгновенно высохл и и прикипели к сияющим бокам. Они стали подобны истлевщим прошлогодним листьям, пров о лочному каркасу, кое-как удерживающему бурую выкрашивающуюся плоть.
Отшвырнуть подарок не удалось – похоже, кости вплавились в стекло. Я попыталась сунуть раковину Врану – но не смогла до него дотянуться, хотя он стоял совсем близко. Я хотела бежать, но не двигалась с места, хотела упасть на пол, но оставалась на ногах, все острые углы и твердые поверхности ок а зались недосягаемы.
Вран отстраненно разглядывал меня. Ни сочувствия, ни неприязни – словно алхимик, поместивший катализатор в реагент, и теперь наблюдающий за тем, что получилось.
– Вран! Забери ее!
Он отрицательно покачал головой.
– Это иллюзия, да? Ты заколдовал меня!
– Все на самом деле, смертная. Я только не подпускаю боль, чтобы ты могла д у мать.
– Это ловушка?
Он пожал плечами:
– Если ты так считаешь, то да.
– Что мне делать?
– Плати. Ты же согласилась.
Мораг что-то сказала и я очнулась.
– А?
– Рассказывай, «А!» Что приключилось с твоими руками?
– Сгорели, я же сказала. Я сдуру схватилась за неостывшее стекло.
– И кто тебя вылечил? Этот, Ветер?
– Нет, Ветер не целитель, он воин. Вылечил меня волшебник с той стороны, Вран. Ни шрамов не осталось, ничего. Я думаю, что тебя тоже вылечил он.
– Хм… – Принцесса передернула плечами. – Не знаю, кто там меня лечил. Я очнулась уже здесь, а этого твоего приятеля и след простыл. Ютер сказал, что меня привез какой-то рыжий странствующий рыцарь, и что у нас его никто не знает. Так кто он, этот Ветер, бес его забери?
– Он из Сумерек, миледи. Из холмов.
– Дролери?
– Ну… да, хотя они так себя не называют. Он почему-то помог тебе.
– Пожалел? – Она снова коснулась шрама.
– Не знаю. Вряд ли. Им как-то несвойственна жалость, насколько я могу судить. У Гаэта были свои соображения. – Мораг хмыкнула, а я добавила по какому-то наитию: – Он сказал, что ты очень сильная.
– Экая новость.
– Нет, не в смысле физической силы. Он говорил о силе духа, об ауре, о тех эманациях, которые мы излучаем. Они очень хорошо это чувствуют.
Мораг как-то устало покачала головой:
– И откуда у тебя такие знакомства?
– Я жила рядом с ними четверть века. Ю думает, что я умерла, утонула тогда в реке. Но это не так.
– Тебя забрали в холмы…
– … в Сумерки.
Странное дело, но Мораг восприняла это спокойно, как должное, даже кивнула. Может быть из-за того, что сама только что подверглась чудесному превращению. Я на всякий случай поспешила указать ей на это еще раз:
– Тебя ведь тоже забрали в Сумерки, миледи. Сегодня. Сегодня же и вернули, а могли вернуть и через тридцать, и через сто лет.
– Угу. Только не видела я никаких Сумерек. Я спала.
– Может, не помнишь?
– Может, не помню. – Она помолчала. – Но рожу мне эта тварь раскроила, это помню. Это я очень хорошо помню. Я думала, насовсем ослепну. Черт! Проснулась, а глаза видят, нос дышит… Я говорю Ютеру – зеркало дай, а он перепугался, дурак. Не дает. Потом все-таки дал.
– А в зеркале только один шрам!
– Вот именно! Я чуть не рехнулась. Я же помню, что со мной было.
– Плохо было.
– Дерьмо полное было! Не лицо, а вспаханное поле. Разваливалось в руках как… тыква гнилая.
Она, словно еще не веря, коснулась кончиками пальцев лба, бровей, скул… задержалась у сомкнутой горячей трещины шрама с кристалликами лимфы по краю. Отличная кожа у принцессы, гладкая как полированный металл, на ней даже пор почти не видно, не то что каких-то рубцов или царапин.
– Интересно, почему один шрам тебе все-таки оставили?
Она коротко, лающе рассмеялась:
– Чтоб совсем не чокнулась, наверное. – И снова потерла ключицы.
Я окончательно осмелела:
– У тебя есть платок?
– Какой платок?
– Любой. Платок, салфетка. Я принесла тебе мертвую воду, она заращивает шрамы. Надо намочить платок и приложить к щеке.
– А… – Принцесса посмотрела на флягу в моих руках. – Вот зачем ты пришла. Ну, спасибо. Дьявол, спасибо! Я, наверное, должна тебя отблагодарить. Ты уже второй раз помогаешь мне в этих гребаных передрягах.
– Ммм… – Я отвела глаза.
Оба раза получалось так, что не будь меня, принцесса справилась бы со всем этим передрягами быстрее и без увечий.
Она вдруг прищурилась:
– Э, а не ты ли там была, на берегу, возле речки? Там какая-то дура суетилась, помню. Визжала громко.
– Я не нарочно…
– Ах, вот оно что! А я удивляюсь, как это так получилось, что ты на меня там наткнулась… Испугалась твари, да?
– Это не тварь. Это несчастное перепуганное существо. Он разумен, между прочим.
– Кто разумен? Чудовище?
– Он не чудовище. Его зовут Малыш. Он мантикор.
– Малыш! – Мораг закатила глаза, фыркнула и опять принялась мять рубаху на груди. -Ух… Ничего себе Малыш… Тоже подарок из холмов… из Сумерек?
– Ну… да…
– Какого же дьявола этот несчастный и разумный на меня кидался?
– Он не кидался. Ты первая на него налетела, миледи. Он защищался.
– Хм… – Она приподняла бровь, длинную, с надменным изломом… ту, которая меньше четверти назад свисала лоскутом в слепую глазницу. – А ведь верно. Значит, из Сумерек он, говоришь… А куда же его хозяева смотрят?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198
Я вскинулась:
– ГаэтВетер. Он… не человек, принцесса.
Что-то в голове у меня начало складываться. Я осмелела настолько, что заглянула Мораг в лицо:
– Он… не сразу привез тебя в замок, да? Он… он сперва отвез тебя на ту сторону ! Там тебя вылечили. В серединном мире тебе никто не мог помочь!
– Какая еще «та сторона»? Что ты мне сказки рассказываешь?
– Это не сказки, принцесса! Посмотрись в зеркало! Из лесу Ветер повез тебя не в замок, а в Сумерки. Вспомни же!
– Черт его знает, куда он меня повез… – принцесса нахмурилась, явно напрягая память.
Надо было бы дать ей подумать, но догадка жгла мне язык:
– Там иначе идет время, на той стороне . Там могла пройти неделя, месяц, а вернули тебя в тот же день и в тот же час.
Она покосилась недоверчиво.
– Да?
– Кроме того, – продолжала я, – они способны исцелять очень тяжелые раны и восстанавливать плоть. Я это не понаслышке знаю. Однажды… случилось так, что я сожгла обе руки. Обе. По запястье. До кости…
– Ты пришла за древней мудростью, маленькая смертная? – спросил Вран. – Ты ищешь то, чем не обладает человечий колдун?
– Да… – прошептала я. – Что значит: «дело в том, кто платит»?
– А! Плата – это, знаешь ли, один из основных способов добиться желаемого в во л шбе. Ты, например, готова заплатить за мудрость?
– Конечно!
– Тогда держи. – И он точным и небрежным движением вложил мне в руки только что снятую с трубки раковину из перламутрового стекла.
Она еще не остыла.
Сказать по правде, ей надо было остывать несколько часов, чтобы я могла безбоя з ненно взять ее. Она была… Ладони мои мгновенно высохл и и прикипели к сияющим бокам. Они стали подобны истлевщим прошлогодним листьям, пров о лочному каркасу, кое-как удерживающему бурую выкрашивающуюся плоть.
Отшвырнуть подарок не удалось – похоже, кости вплавились в стекло. Я попыталась сунуть раковину Врану – но не смогла до него дотянуться, хотя он стоял совсем близко. Я хотела бежать, но не двигалась с места, хотела упасть на пол, но оставалась на ногах, все острые углы и твердые поверхности ок а зались недосягаемы.
Вран отстраненно разглядывал меня. Ни сочувствия, ни неприязни – словно алхимик, поместивший катализатор в реагент, и теперь наблюдающий за тем, что получилось.
– Вран! Забери ее!
Он отрицательно покачал головой.
– Это иллюзия, да? Ты заколдовал меня!
– Все на самом деле, смертная. Я только не подпускаю боль, чтобы ты могла д у мать.
– Это ловушка?
Он пожал плечами:
– Если ты так считаешь, то да.
– Что мне делать?
– Плати. Ты же согласилась.
Мораг что-то сказала и я очнулась.
– А?
– Рассказывай, «А!» Что приключилось с твоими руками?
– Сгорели, я же сказала. Я сдуру схватилась за неостывшее стекло.
– И кто тебя вылечил? Этот, Ветер?
– Нет, Ветер не целитель, он воин. Вылечил меня волшебник с той стороны, Вран. Ни шрамов не осталось, ничего. Я думаю, что тебя тоже вылечил он.
– Хм… – Принцесса передернула плечами. – Не знаю, кто там меня лечил. Я очнулась уже здесь, а этого твоего приятеля и след простыл. Ютер сказал, что меня привез какой-то рыжий странствующий рыцарь, и что у нас его никто не знает. Так кто он, этот Ветер, бес его забери?
– Он из Сумерек, миледи. Из холмов.
– Дролери?
– Ну… да, хотя они так себя не называют. Он почему-то помог тебе.
– Пожалел? – Она снова коснулась шрама.
– Не знаю. Вряд ли. Им как-то несвойственна жалость, насколько я могу судить. У Гаэта были свои соображения. – Мораг хмыкнула, а я добавила по какому-то наитию: – Он сказал, что ты очень сильная.
– Экая новость.
– Нет, не в смысле физической силы. Он говорил о силе духа, об ауре, о тех эманациях, которые мы излучаем. Они очень хорошо это чувствуют.
Мораг как-то устало покачала головой:
– И откуда у тебя такие знакомства?
– Я жила рядом с ними четверть века. Ю думает, что я умерла, утонула тогда в реке. Но это не так.
– Тебя забрали в холмы…
– … в Сумерки.
Странное дело, но Мораг восприняла это спокойно, как должное, даже кивнула. Может быть из-за того, что сама только что подверглась чудесному превращению. Я на всякий случай поспешила указать ей на это еще раз:
– Тебя ведь тоже забрали в Сумерки, миледи. Сегодня. Сегодня же и вернули, а могли вернуть и через тридцать, и через сто лет.
– Угу. Только не видела я никаких Сумерек. Я спала.
– Может, не помнишь?
– Может, не помню. – Она помолчала. – Но рожу мне эта тварь раскроила, это помню. Это я очень хорошо помню. Я думала, насовсем ослепну. Черт! Проснулась, а глаза видят, нос дышит… Я говорю Ютеру – зеркало дай, а он перепугался, дурак. Не дает. Потом все-таки дал.
– А в зеркале только один шрам!
– Вот именно! Я чуть не рехнулась. Я же помню, что со мной было.
– Плохо было.
– Дерьмо полное было! Не лицо, а вспаханное поле. Разваливалось в руках как… тыква гнилая.
Она, словно еще не веря, коснулась кончиками пальцев лба, бровей, скул… задержалась у сомкнутой горячей трещины шрама с кристалликами лимфы по краю. Отличная кожа у принцессы, гладкая как полированный металл, на ней даже пор почти не видно, не то что каких-то рубцов или царапин.
– Интересно, почему один шрам тебе все-таки оставили?
Она коротко, лающе рассмеялась:
– Чтоб совсем не чокнулась, наверное. – И снова потерла ключицы.
Я окончательно осмелела:
– У тебя есть платок?
– Какой платок?
– Любой. Платок, салфетка. Я принесла тебе мертвую воду, она заращивает шрамы. Надо намочить платок и приложить к щеке.
– А… – Принцесса посмотрела на флягу в моих руках. – Вот зачем ты пришла. Ну, спасибо. Дьявол, спасибо! Я, наверное, должна тебя отблагодарить. Ты уже второй раз помогаешь мне в этих гребаных передрягах.
– Ммм… – Я отвела глаза.
Оба раза получалось так, что не будь меня, принцесса справилась бы со всем этим передрягами быстрее и без увечий.
Она вдруг прищурилась:
– Э, а не ты ли там была, на берегу, возле речки? Там какая-то дура суетилась, помню. Визжала громко.
– Я не нарочно…
– Ах, вот оно что! А я удивляюсь, как это так получилось, что ты на меня там наткнулась… Испугалась твари, да?
– Это не тварь. Это несчастное перепуганное существо. Он разумен, между прочим.
– Кто разумен? Чудовище?
– Он не чудовище. Его зовут Малыш. Он мантикор.
– Малыш! – Мораг закатила глаза, фыркнула и опять принялась мять рубаху на груди. -Ух… Ничего себе Малыш… Тоже подарок из холмов… из Сумерек?
– Ну… да…
– Какого же дьявола этот несчастный и разумный на меня кидался?
– Он не кидался. Ты первая на него налетела, миледи. Он защищался.
– Хм… – Она приподняла бровь, длинную, с надменным изломом… ту, которая меньше четверти назад свисала лоскутом в слепую глазницу. – А ведь верно. Значит, из Сумерек он, говоришь… А куда же его хозяева смотрят?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198