Короче, им с маленькой ехидной придется договариваться. А я согласна побыть козлом отпущения и главным пугалом… где-нибудь подальше от родного города.
И, пожалуй, только один человек на свете поблагодарит меня за учиненное безобразие. Бесценное наше высочество. Хорошо, что ее там не было. Она бы добавила масла в огонь.
Дай Бог ей всяческой удачи, и с отцом, и с братом… и вообще.
Хм, и куда я теперь пойду?
Я взглянула на Амаргина. Он нагнулся, выдернул из-под меня свой черный плащ, встряхнул его – и накинул мне на плечи. Сел рядом, приобнял жесткой жилистой рукой.
– Спасибо тебе, – сказал он, – за Малыша. Это была задача, о которой я тебя просил, и ты с ней справилась. Кто знает, смогли бы мы с Враном сделать то, что удалось тебе. Что до меня, так я са-а-авсем в этом не уверен.
– А во мне был уверен?
– Не сомневался. Вот ни на столечко. – Он показал мне кончик пальца. – Вран сомневался, а я – нет. Ха, мы еще покажем этим бессмертным!
– А то я мало насмотрелся, – хмыкнул Эрайн. – И что за дурацкое прозвище – «бессмертные»? Это Вран, что ли, выпендривается? Доберусь, уши накручу.
– Сделай милость. – Амаргин ехидно осклабился. Потом посмотрел на меня. – Лесс, у тебя есть какие-нибудь мысли о дальнейшем? Оставаться в Амалере…
– Сама знаю. Мысли у меня есть. Много мыслей. Я хочу вернуться в Сумерки, к Ирису. Нет. Я хочу найти Ириса, где бы он ни был.
– Вот это, – кивнул Амаргин, – правильная постановка вопроса и прекрасная цель. И как ты собираешься этой цели достигнуть?
Надо идти… ни налево, ни направо, ни вверх, ни вниз, ни в Сумерки, ни в Полночь, надо идти – к нему. Не дорога ведет тебя, а ты идешь по ней. А по пути…
– Сперва я зайду в один вербеницкий монастырь и узнаю, что случилось с Идой Омелой, моей матерью. Возможно, она еще жива. Потом…
– Потом зайдем в Холодный Камень, – подхватил Эрайн. – И узнаем, как устроился Ратер Кукушонок, повелитель чудовищ. К этому времени, я надеюсь, он со своим сэном уже вернется в перрогвардскую крепость.
– Ты идешь со мной?
Я вытаращила глаза. Эрайн ухмыльнулся, показав белые-белые зубы.
– А ты против?
– Нет, я очень рада, но…
– Тогда не вижу причин отказываться от моего общества.
Тьма меня побери, Лессандир, ты мне не чужая!
Да… Правда. Просто, я не ожидала.
Очень зря.
Эрайн, я… ты такой… Ладно, потом.
Потом, потом, – тон его беззвучного голоса заметно потеплел.
– Скоро совсем стемнеет. – Эрайн поднялся во весь свой немалый рост, тряхнул серебрящейся в сумраке гривой. Такой знакомый жест, мне даже показалось, что воздух отозвался звоном сотни отточенных лезвий. – Если мы не собираемся здесь ночевать, то можно успеть добраться до какой-нибудь деревни.
– Хррр! Уаааау! – сказали снизу. На земле, привалившись к амаргиновым ногам, сидел черный пес и сонно тряс головой.
Эльго, оказывается, дрых все время, пока мы болтали.
– Уходите? – Он разлепил глаз и стрельнул в нашу сторону малиновым лучом. – Проводить вас, что ли? А то тут кто-то боялся по мостку ходить.
– Эльго. – Я присела на корточки и обняла пса. – Ничего я теперь не боюсь. Передавай привет Эльви. Я зайду как-нибудь.
Меня лизнули в нос, я встала.
– Амаргин. А ты… здесь остаешься?
– Я всегда с тобой. – Он притянул меня к себе и крепко обнял. – Слышишь? Я был с тобой, и буду с тобой, покуда ты нуждаешься во мне. А когда прекратишь нуждаться – в тебе буду нуждаться я. Так что нам еще долго друг другу надоедать придется. Ничего? Выдержишь?
– Ну я же когда-то согласилась. Потерплю. Послушай. – Я взяла его за руки. – У меня к тебе просьба. Я знаю, что маг должен сам выполнять то, что он хочет…
– Но бывают просьбы, в которых нельзя отказывать. Говори.
– Корвита. Невеста Найгерта. Она была лишена гения, ну, той сущности, которую Вран называет «паразитом». Она была волшебницей и потеряла силу. Прошу тебя, помоги ей. Ты понимаешь…
– Понимаю. Хорошо, посмотрю, что можно сделать. А вы идите уже. Денег я Малышу дал, на первых порах хватит, а там сами крутитесь. И… я не прощаюсь, ученица.
– И я не прощаюсь, – заявил грим, махая в полумраке хвостом.
И я тоже не стала прощаться. Ни с кем и ни с чем.
Даже с Амалерой. Еще чего! Весь мир – мой.
Увидимся!
В тексте использованы стихи Эринны Дэль Бродской и стихи Татьяны Головкиной aka Лас.
Кроме того, сцена суда в одноименной главе написана Эринной Бродской.
Также испльзованы стихи испанского поэта Сан Хуана де ла Круса (! San Juan de la Cruz, indulteme a vuestra merced por favor !)
Могила «Живые» существует на самом деле. По крайней мере, существовала – на кла д бище Старого Изборска, лет пятнадцать назад :)
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198
И, пожалуй, только один человек на свете поблагодарит меня за учиненное безобразие. Бесценное наше высочество. Хорошо, что ее там не было. Она бы добавила масла в огонь.
Дай Бог ей всяческой удачи, и с отцом, и с братом… и вообще.
Хм, и куда я теперь пойду?
Я взглянула на Амаргина. Он нагнулся, выдернул из-под меня свой черный плащ, встряхнул его – и накинул мне на плечи. Сел рядом, приобнял жесткой жилистой рукой.
– Спасибо тебе, – сказал он, – за Малыша. Это была задача, о которой я тебя просил, и ты с ней справилась. Кто знает, смогли бы мы с Враном сделать то, что удалось тебе. Что до меня, так я са-а-авсем в этом не уверен.
– А во мне был уверен?
– Не сомневался. Вот ни на столечко. – Он показал мне кончик пальца. – Вран сомневался, а я – нет. Ха, мы еще покажем этим бессмертным!
– А то я мало насмотрелся, – хмыкнул Эрайн. – И что за дурацкое прозвище – «бессмертные»? Это Вран, что ли, выпендривается? Доберусь, уши накручу.
– Сделай милость. – Амаргин ехидно осклабился. Потом посмотрел на меня. – Лесс, у тебя есть какие-нибудь мысли о дальнейшем? Оставаться в Амалере…
– Сама знаю. Мысли у меня есть. Много мыслей. Я хочу вернуться в Сумерки, к Ирису. Нет. Я хочу найти Ириса, где бы он ни был.
– Вот это, – кивнул Амаргин, – правильная постановка вопроса и прекрасная цель. И как ты собираешься этой цели достигнуть?
Надо идти… ни налево, ни направо, ни вверх, ни вниз, ни в Сумерки, ни в Полночь, надо идти – к нему. Не дорога ведет тебя, а ты идешь по ней. А по пути…
– Сперва я зайду в один вербеницкий монастырь и узнаю, что случилось с Идой Омелой, моей матерью. Возможно, она еще жива. Потом…
– Потом зайдем в Холодный Камень, – подхватил Эрайн. – И узнаем, как устроился Ратер Кукушонок, повелитель чудовищ. К этому времени, я надеюсь, он со своим сэном уже вернется в перрогвардскую крепость.
– Ты идешь со мной?
Я вытаращила глаза. Эрайн ухмыльнулся, показав белые-белые зубы.
– А ты против?
– Нет, я очень рада, но…
– Тогда не вижу причин отказываться от моего общества.
Тьма меня побери, Лессандир, ты мне не чужая!
Да… Правда. Просто, я не ожидала.
Очень зря.
Эрайн, я… ты такой… Ладно, потом.
Потом, потом, – тон его беззвучного голоса заметно потеплел.
– Скоро совсем стемнеет. – Эрайн поднялся во весь свой немалый рост, тряхнул серебрящейся в сумраке гривой. Такой знакомый жест, мне даже показалось, что воздух отозвался звоном сотни отточенных лезвий. – Если мы не собираемся здесь ночевать, то можно успеть добраться до какой-нибудь деревни.
– Хррр! Уаааау! – сказали снизу. На земле, привалившись к амаргиновым ногам, сидел черный пес и сонно тряс головой.
Эльго, оказывается, дрых все время, пока мы болтали.
– Уходите? – Он разлепил глаз и стрельнул в нашу сторону малиновым лучом. – Проводить вас, что ли? А то тут кто-то боялся по мостку ходить.
– Эльго. – Я присела на корточки и обняла пса. – Ничего я теперь не боюсь. Передавай привет Эльви. Я зайду как-нибудь.
Меня лизнули в нос, я встала.
– Амаргин. А ты… здесь остаешься?
– Я всегда с тобой. – Он притянул меня к себе и крепко обнял. – Слышишь? Я был с тобой, и буду с тобой, покуда ты нуждаешься во мне. А когда прекратишь нуждаться – в тебе буду нуждаться я. Так что нам еще долго друг другу надоедать придется. Ничего? Выдержишь?
– Ну я же когда-то согласилась. Потерплю. Послушай. – Я взяла его за руки. – У меня к тебе просьба. Я знаю, что маг должен сам выполнять то, что он хочет…
– Но бывают просьбы, в которых нельзя отказывать. Говори.
– Корвита. Невеста Найгерта. Она была лишена гения, ну, той сущности, которую Вран называет «паразитом». Она была волшебницей и потеряла силу. Прошу тебя, помоги ей. Ты понимаешь…
– Понимаю. Хорошо, посмотрю, что можно сделать. А вы идите уже. Денег я Малышу дал, на первых порах хватит, а там сами крутитесь. И… я не прощаюсь, ученица.
– И я не прощаюсь, – заявил грим, махая в полумраке хвостом.
И я тоже не стала прощаться. Ни с кем и ни с чем.
Даже с Амалерой. Еще чего! Весь мир – мой.
Увидимся!
В тексте использованы стихи Эринны Дэль Бродской и стихи Татьяны Головкиной aka Лас.
Кроме того, сцена суда в одноименной главе написана Эринной Бродской.
Также испльзованы стихи испанского поэта Сан Хуана де ла Круса (! San Juan de la Cruz, indulteme a vuestra merced por favor !)
Могила «Живые» существует на самом деле. По крайней мере, существовала – на кла д бище Старого Изборска, лет пятнадцать назад :)
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198