Рядом зашевелилось что-то большое.
– Отец? – движение тьмы. Кажется, Мораг поднялась на ноги.
– Кто говорит со мной?
– Я, отец. Я, Мораг Моран.
Пауза.
Что-то липкое, быстро остывающее текло у меня по верхней губе. Я попыталась утереться, но рука запуталась в тряпках и волосах и не нашла лица.
– Ты не Моран. – бесстрастно отозвалась тьма.
– Отец…
– Я не отец тебе.
Еще одна пауза.
Я сплюнула остывшую дрянь. В мутной тьме юлой кружились красно-зеленые кольца. Как в малом гроте. Так же гадко. Только еще и тошнит.
– С кем я говорю? Ты – Леогерт Морао Моран? – голос принцессы дрогнул.
– Когда-то. Я носил это имя.
Рука моя упала на шершавое и гладкое, как камень, но не такое холодное. Пальцы скользнули по шнуровке – принцессин сапог. Если Мораг шагнет вперед – она наступит на меня.
– Тогда ответь мне… кто я?
– Спроси у своей матери.
– Где моя мать?
Опять долгая пауза. Я собрала свои руки-ноги и кое-как отползла подальше. Кровь из носа текла и текла, мерзко марая щеки.
– Не знаю, – беззвучно ответил ранящий словно льдинка голос. – Но среди мертвых ее нет.
Ветхой тряпицей, пригоршней прелой соломы рассыпался во мраке кашель – или смех. Но не призрака, откликнувшегося из могилы – это смеялась Мораг.
– Мой брат… Нарваро Найгерт Моран. Твой сын.
– Нарваро Найгерт – не мой сын.
Мораг ахнула где-то у меня над головой.
– Бастард? – быстрые шаги в темноте, глухой удар – Мораг на что-то налетела. – Наш король – бастард? Да? Отвечай!
Что-то холодное ткнулось мне в лицо, мягкий собачий язык проехался по измаранным щекам. Я попыталась ухватить пса за шею, но он пропал, растворился у меня под руками.
– Отвечай, Леогерт Морао, не отец, так отчим! Отвечай! – кричала срывающимся голосом принцесса. Что-то упало с железным грохотом.
Вспыхнул свет.
Я зажмурилась, стиснула ладонями лицо. Ох, Высокое Небо, как же холодно!
Сквозь раздвинутые пальцы тихонько позвала:
– Эльго?
Никакого ответа. Только «клац-клац-клац» какой-то дурацкий слышится. Мой собственный «клац-клац-клац». Зубы, зараза, клацают.
– Эльви?
Села, моргая. Слабый дрожащий свет от фонаря мучил глаза. Руки и одежда испятнаны кровью, из носа продолжает течь. Я с силой втянула воздух, проглотила липкий комок кровяного студня. Голова болит, черт. Магия, пропасть.
Довызывались, холера.
Встала, цепляясь за край вскрытого саркофага. Глаза слезились.
Хриплый клокочущий звук, словно ветер хлопает незадвинутой вьюшкой. Мораг?
Она стояла на коленях, обнимая каменный короб отцовской могилы, прижимаясь к нему лицом. Она рыдала – неумело и бесстыдно, будто сердце у нее разрывалось.
Скорее всего, так оно и было.
( … Каланда, наконец, придержала своего жеребца. Они со Стелом Дирингом ждали меня на вершине, под деревьями, и ветер с озера полоскал их яркие плащи. Моя кобылка вск а рабкалась по крутой тропинке, умудрившись не уронить меня со скользкого дамского седла. Принцесса необидно посмеивалась, а охранник был мрачен. Я ему категорически не нрав и лась, но он держал свое мнение при себе. И правильно делал.
Каланда тронула своего гнедого одним едва уловимым движением корпуса.
– Араньика. Ты имеешь необходимость сидеть прямо. Спина прямая, комо уна эхп а да…
Легкое похлопывание между лопаток. Я поспешно выпрямилась. Спину ломило с н е привычки. После скачки меня еще немного трясло, но гордиться было чем: я проехала весь маршрут галопом и ни разу не свалилась.
На высоком берегу сиял малиновый шатер. Вокруг суетились слуги, а чуть дальше, под соснами, дожидалась мою госпожу группа пестро разод е тых верховых. Собак держали на сворках, смолистый утренний воздух тек нетерпением и азартом.
От группы отделился всадник на высоком вороном красавце – широкоплечий ста т ный мужчина в винно-красной фестончатой котте, в алом плаще с золотистой подкладкой, украшенной сквозными ромбами. Густые волосы, черные, с несколькими ярко-белыми пр я дями, падали на плащ. У мужчины было светлое гордое лицо, лишенное возраста. Он ул ы бался, под ъ езжая к нам.
Я старалась на него не пялиться, но не могла отвести глаз. Его словно окутывало ме р цающее облако, ясно и внятно приподнимая надо всеми. Он улыбался, глядя на Каланду, но улыбки этой хватало на всех – на пеструю свиту у него за спиной, на собак и слуг, на мрачн о го Стела, даже на меня.
Каланда двинулась ему навстречу.
Король Леогерт взял руку своей невесты, поднес к губам. Он сказал что-то, она з а смеялась и покачала головой. Показала на озеро, по которому ветерок гонял слепящую со л нечную рябь.
Я оглянулась на свиту – и дернулась неловко, перехватив взгляд королевского брата, принца Таэ. Принц смотрел не на меня, на Каланду, и во взгляде этом не было ни капли пр и вычного восторга. Злой, досадливый взгляд, каким глядят на скорпиона, которого очарова н ный владелец называет «ручным». Супруга принца, тощая угловатая северянка, лет на пятн а дцать старше мужа, тронула лошадь, пересекая линию его взгляда. Заговорила с принцем. Отвлекла, сл у чайно или нарочно – я не поняла.
Король же, еще раз поцеловав каландину затянутую в перчатку руку, развернул коня и поскакал к свите. Вернее, мимо свиты, под сосны, в лес. Свита встрепенулась стаей цвет а стых птиц – и повле к лась за хозяином.
Каланда ловко спрыгнула, мелькнув шитыми шелком сапожками-чулками. Я сползла с седла в руки подошедшему слуге. Подол зацепился за луку и платье задралось – выпутывая меня, слуга отвернулся, стараясь спр я тать ухмылку. Это ему плохо удавалось. В одиночестве я посмеялась сама над собой – слуги и Стел молчали, а Каланда побежала к шатру, из котор о го выглянула госпожа Райнара.
– Мы идти… идем в озеро купать! – крикнула Каланда и закружилась на одной ноге как заправская танцовщица. Кудри ее взвились блистающей иссиня-черной тучей, хвоинки и веточки в них засверкали не хуже драг о ценностей.
– Не «купать», а «купаться», сладкая моя, – поправила Ама Райна. – Это возвратный глагол, запомни, пожалуйста.
– Купаться, да, да, да!
– Вамох а ваньяр, – сказала я.
– Не «ваньяр», а «ваньярсе», – Ама Райна погрозила мне пальцем. – Возвратный гл а гол!
Упавшее в озеро дерево – свидетель нашей с Каландой первой встречи – теперь лиш и лось нескольких сучьев, а ствол поддерживал гладкий деревянный настил, полого спуска ю щийся в воду до самого дна. Ил и тину засыпали розовым песком, привезенным с карьеров аж от самой Снежной Вешки. Вкопанные в дно шесты с растянутыми полотнищами огораж и вали часть озера – на всякий случай, чтобы ничьи любопытные глаза не подглядывали за к у пающимися девицами. На самом берегу, среди ив и ракиты, белел полотняный навес. Сл у жанки расстелили под ним циновки, поверх циновок – шелковый ковер, расставили подносы с п е ченьем и фруктами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198