Но принцесса уже снимала пояс с себя.
А вот встать обратно ей не удалось. Ее мотнуло назад, она тяжело привалилась к ножке стола.
– Ты… Как тебя… малявка… зови людей.
Я медлила, растерявшись. Мораг снова сплюнула.
– Дьявол… Похоже, он меня… достал… Малявка!
Она не повысила голос – но в нем зазвучала такая властность, что я бросилась к принцессе, споткнувшись о валяющееся на дороге тело.
Мораг нагнула голову, откинула с шеи волосы – неистовый запах крови струей кипятка обжег мне ноздри. Железный, горький, едкий – аж глаза заслезились. По всей спине, ранее скрытая буйной гривой, расползалась оглушающе-черная пальчатая клякса, прямо на глазах набухающая и исходящая собственным чернильным соком.
– Тут… рана, – прошептала я. – Мораг, тут рана! Кажется большая…
– Зови… стражу.
– Погоди. Я сама. Я лекарка. Надо снять рубаху…
– Какого черта! Я… приказываю!
– Молчи! – потребовала я, с неожиданным для самой себя напором. – Сейчас все будет!
Я задрала распоясанную рубаху принцессе на голову. Спина ее блестела в темноте, словно смолой облитая. Пальцы мои тут же начали прилипать. Мораг снова принялась перхать, согнувшись колесом и упираясь ладонями в пол. Этот кашель… не только раздавленное горло? Задеты легкие?
С Капова кургана скачет конь… Зажмурив глаза, я вдруг упала лицом ей на спину, губами в раздвинутые края раны. Скорлупа плоти не задержала меня – я провалилась в рану, как в каверну. Словно земля разверзлась, словно лопнул камень, словно проломилась подо мной тонкая доска – я рухнула в черную шахту, стены пропасти взлетели по сторонам и сомкнулись в недосягаемой вышине… а дна все не было.
Но мрак окрасился багряным, впереди заклубилась алая мгла. Возник подземный адский свет, в теснине зашевелилось, страшно вспучиваясь, комковатое варево цвета запекшейся крови, оплетенное движущейся золотой сетью. Сияющие пятна и полосы бродили по его коре, содрогаясь в каком-то неуловимом спотыкающемся ритме, открывались и закрывались пламенные трещины, и воздух над ними горел.
Время исчезло. Я смотрела как дышит, кипит, переваривая сама себя огненная лава. Как тень окалины налетает на нее, погружая все вокруг в мутный рыжий мрак. Как вспыхивает, словно молния, ветвистая сеть сосудов, распахивая на выдохе слепящие щели. Как пробегают вдоль этих щелей прозрачные оранжевые язычки. И снова налетает мерклая тень, и все гаснет, и только судорожным пунктиром мерцает тускнеющая малиновая сеть.
Я жду очередной вспышки, но она опаздывает. Потом пламя все-таки разгорается, однако быстро опадает и огненные трещины смыкаются, оставляя вздрагивающую бурую поверхность. И я пугаюсь – пламя уходит, остается лишь остывающая грязь, мили бесполезного перегоревшего шлака, пустая порода, песок и зола.
Я протягиваю невидимую руку и трогаю твердеющую кору. Ладонь принимает жгучее прикосновение пекла, корка прогибается. Увеличиваю нажим. Еще. Еще… Что-то едва слышно трещит и подается… вперед выстреливает белесый пылающий зигзаг.
Синие язычки трепетом пробегают по невидимому контуру моей руки. Я сжимаю кулак и снова ударяю по каменной коре. Она легко разламывается, проваливается в огненную кашу. Тяжкой волной всплескивается багровая лава, на глазах наливаясь пронзительно – алым светом. Каменные ломти рассыпаются сухим печеньем, крутясь и сталкиваясь, уходят в жутко светящийся золотой сироп. И скоро под ногами не оказывается ничего, кроме мутной от непомерного жара изжелта-сизой бездны.
БАЦ!
Это была пощечина.
Вторая. Первая привела меня в чувство. Я вскинула руки, защищаясь.
– Каррахна! – зашипела принцесса мне в лицо. – Мразь, вампирка! Осиновым колом тебя!
После огненных глубин глаза мои почти ничего не видели в темноте. Я заморгала. Мораг шевелилась рядом, прерывисто дыша. Она поднялась на ноги, согнувшись, тяжело опираясь на стол. Рубаха теперь вся была заляпана кровью, на спине она задралась и, видимо, прилипла.
– А ты дрянь… все-таки… – задыхаясь, прохрипела она. – Я как чувствовала… Но меня… просто так… на тот свет не отправишь… Я таких как ты… на завтрак ем…
– Мораг, что ты говоришь?!
– Вставай.
Вся грудь у меня была измарана кровью. И руки, и лицо. Я чувствовала, как стягивает кожу на горящих от удара щеках, как слипаются губы, склеиваются ресницы. Я посмотрела на свои ладони. С них едва ли не капало.
Не может быть.
– Вставай. – принцесса весьма чувствительно пнула меня сапогом.
Я с трудом поднялась, боясь коснуться перепачканными руками перепачканного платья. Мораг брезгливо меня оглядела и для верности пнула еще раз, в голень, очень больно.
– Иди вперед.
Мы вышли из комнаты – я впереди, принцесса за мной – в еще более темный коридор.
– Направо, – скомандовала она.
Я отметила, что она больше не кашляет. Закрылась ли рана? Не может быть, чтобы я пила кровь… Коридор вывел нас на освещенную лестницу.
– Наверх.
На площадке верхнего этажа стоял стражник. Увидев нас, он просто подпрыгнул.
– Миледи!
– Найгерт… у себя?
– Не знаю, миледи…
– Внизу… в охотничьей комнате… связанный человек. Возьми людей… приведи его ко мне… я буду у Найгерта… Выполняй.
– Да, миледи!
– Еще… Не шуми… пока. За Вигеном… пошлю отдельно.
– Будет исполнено, миледи.
Стражник затопал вниз. Мораг ткнула меня колючим кулаком между лопаток.
– Двигайся.
Далее опять был коридор, в который выходила только одна дверь. Резного темного дерева, двустворчатая, большая как ворота. Два воина в длинных, не прикрытых коттами кольчугах, и с обнаженными мечами стояли по обеим ее сторонам. Они не пошевелились, но на шум наших шагов из двери выглянул слуга.
– Найгерт где?
– Только что прошел к себе, миледи. Доложить?
– Да. И скажи, чтоб не мешкал. – Слуга поспешно поклонился и скрылся за дверьми. Принцесса толкнула меня туда же. – Шевелись.
Мы миновали небольшой холл и вошли в залу. Она была хорошо освещена и, не смотря на теплое время года, в ней горел камин. Мораг одной рукой развернула тяжелое кресло спинкой к огню и села. Я осталась стоять.
В глубине залы отворились двери, вошли трое. Молодой человек при оружии, мужчина средних лет – и Нарваро Найгерт, король Амалеры. Он был заметно ниже своих спутников, и сестры в том числе, и раза в два уже в плечах. Следом за ними проскользнул давешний слуга.
– Что произошло, Мораг? – темные изломанные брови молодого короля сошлись на лбу. В глазах отразилось пламя, казалось, они полны слез.
Король быстро прошел через комнату к сестре. Мельком оглянулся на спутников:
– Она и в самом деле ранена, Ютер!
– Не опасно, – прохрипела принцесса. – Заживет. На меня напали.
– Она? – Найгерт кивнул в мою сторону.
– Да. Там еще один. Внизу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198
А вот встать обратно ей не удалось. Ее мотнуло назад, она тяжело привалилась к ножке стола.
– Ты… Как тебя… малявка… зови людей.
Я медлила, растерявшись. Мораг снова сплюнула.
– Дьявол… Похоже, он меня… достал… Малявка!
Она не повысила голос – но в нем зазвучала такая властность, что я бросилась к принцессе, споткнувшись о валяющееся на дороге тело.
Мораг нагнула голову, откинула с шеи волосы – неистовый запах крови струей кипятка обжег мне ноздри. Железный, горький, едкий – аж глаза заслезились. По всей спине, ранее скрытая буйной гривой, расползалась оглушающе-черная пальчатая клякса, прямо на глазах набухающая и исходящая собственным чернильным соком.
– Тут… рана, – прошептала я. – Мораг, тут рана! Кажется большая…
– Зови… стражу.
– Погоди. Я сама. Я лекарка. Надо снять рубаху…
– Какого черта! Я… приказываю!
– Молчи! – потребовала я, с неожиданным для самой себя напором. – Сейчас все будет!
Я задрала распоясанную рубаху принцессе на голову. Спина ее блестела в темноте, словно смолой облитая. Пальцы мои тут же начали прилипать. Мораг снова принялась перхать, согнувшись колесом и упираясь ладонями в пол. Этот кашель… не только раздавленное горло? Задеты легкие?
С Капова кургана скачет конь… Зажмурив глаза, я вдруг упала лицом ей на спину, губами в раздвинутые края раны. Скорлупа плоти не задержала меня – я провалилась в рану, как в каверну. Словно земля разверзлась, словно лопнул камень, словно проломилась подо мной тонкая доска – я рухнула в черную шахту, стены пропасти взлетели по сторонам и сомкнулись в недосягаемой вышине… а дна все не было.
Но мрак окрасился багряным, впереди заклубилась алая мгла. Возник подземный адский свет, в теснине зашевелилось, страшно вспучиваясь, комковатое варево цвета запекшейся крови, оплетенное движущейся золотой сетью. Сияющие пятна и полосы бродили по его коре, содрогаясь в каком-то неуловимом спотыкающемся ритме, открывались и закрывались пламенные трещины, и воздух над ними горел.
Время исчезло. Я смотрела как дышит, кипит, переваривая сама себя огненная лава. Как тень окалины налетает на нее, погружая все вокруг в мутный рыжий мрак. Как вспыхивает, словно молния, ветвистая сеть сосудов, распахивая на выдохе слепящие щели. Как пробегают вдоль этих щелей прозрачные оранжевые язычки. И снова налетает мерклая тень, и все гаснет, и только судорожным пунктиром мерцает тускнеющая малиновая сеть.
Я жду очередной вспышки, но она опаздывает. Потом пламя все-таки разгорается, однако быстро опадает и огненные трещины смыкаются, оставляя вздрагивающую бурую поверхность. И я пугаюсь – пламя уходит, остается лишь остывающая грязь, мили бесполезного перегоревшего шлака, пустая порода, песок и зола.
Я протягиваю невидимую руку и трогаю твердеющую кору. Ладонь принимает жгучее прикосновение пекла, корка прогибается. Увеличиваю нажим. Еще. Еще… Что-то едва слышно трещит и подается… вперед выстреливает белесый пылающий зигзаг.
Синие язычки трепетом пробегают по невидимому контуру моей руки. Я сжимаю кулак и снова ударяю по каменной коре. Она легко разламывается, проваливается в огненную кашу. Тяжкой волной всплескивается багровая лава, на глазах наливаясь пронзительно – алым светом. Каменные ломти рассыпаются сухим печеньем, крутясь и сталкиваясь, уходят в жутко светящийся золотой сироп. И скоро под ногами не оказывается ничего, кроме мутной от непомерного жара изжелта-сизой бездны.
БАЦ!
Это была пощечина.
Вторая. Первая привела меня в чувство. Я вскинула руки, защищаясь.
– Каррахна! – зашипела принцесса мне в лицо. – Мразь, вампирка! Осиновым колом тебя!
После огненных глубин глаза мои почти ничего не видели в темноте. Я заморгала. Мораг шевелилась рядом, прерывисто дыша. Она поднялась на ноги, согнувшись, тяжело опираясь на стол. Рубаха теперь вся была заляпана кровью, на спине она задралась и, видимо, прилипла.
– А ты дрянь… все-таки… – задыхаясь, прохрипела она. – Я как чувствовала… Но меня… просто так… на тот свет не отправишь… Я таких как ты… на завтрак ем…
– Мораг, что ты говоришь?!
– Вставай.
Вся грудь у меня была измарана кровью. И руки, и лицо. Я чувствовала, как стягивает кожу на горящих от удара щеках, как слипаются губы, склеиваются ресницы. Я посмотрела на свои ладони. С них едва ли не капало.
Не может быть.
– Вставай. – принцесса весьма чувствительно пнула меня сапогом.
Я с трудом поднялась, боясь коснуться перепачканными руками перепачканного платья. Мораг брезгливо меня оглядела и для верности пнула еще раз, в голень, очень больно.
– Иди вперед.
Мы вышли из комнаты – я впереди, принцесса за мной – в еще более темный коридор.
– Направо, – скомандовала она.
Я отметила, что она больше не кашляет. Закрылась ли рана? Не может быть, чтобы я пила кровь… Коридор вывел нас на освещенную лестницу.
– Наверх.
На площадке верхнего этажа стоял стражник. Увидев нас, он просто подпрыгнул.
– Миледи!
– Найгерт… у себя?
– Не знаю, миледи…
– Внизу… в охотничьей комнате… связанный человек. Возьми людей… приведи его ко мне… я буду у Найгерта… Выполняй.
– Да, миледи!
– Еще… Не шуми… пока. За Вигеном… пошлю отдельно.
– Будет исполнено, миледи.
Стражник затопал вниз. Мораг ткнула меня колючим кулаком между лопаток.
– Двигайся.
Далее опять был коридор, в который выходила только одна дверь. Резного темного дерева, двустворчатая, большая как ворота. Два воина в длинных, не прикрытых коттами кольчугах, и с обнаженными мечами стояли по обеим ее сторонам. Они не пошевелились, но на шум наших шагов из двери выглянул слуга.
– Найгерт где?
– Только что прошел к себе, миледи. Доложить?
– Да. И скажи, чтоб не мешкал. – Слуга поспешно поклонился и скрылся за дверьми. Принцесса толкнула меня туда же. – Шевелись.
Мы миновали небольшой холл и вошли в залу. Она была хорошо освещена и, не смотря на теплое время года, в ней горел камин. Мораг одной рукой развернула тяжелое кресло спинкой к огню и села. Я осталась стоять.
В глубине залы отворились двери, вошли трое. Молодой человек при оружии, мужчина средних лет – и Нарваро Найгерт, король Амалеры. Он был заметно ниже своих спутников, и сестры в том числе, и раза в два уже в плечах. Следом за ними проскользнул давешний слуга.
– Что произошло, Мораг? – темные изломанные брови молодого короля сошлись на лбу. В глазах отразилось пламя, казалось, они полны слез.
Король быстро прошел через комнату к сестре. Мельком оглянулся на спутников:
– Она и в самом деле ранена, Ютер!
– Не опасно, – прохрипела принцесса. – Заживет. На меня напали.
– Она? – Найгерт кивнул в мою сторону.
– Да. Там еще один. Внизу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198