А все вокруг смотрели и делали ставки! Все, и Вран тоже. А его брата в это время убивали!
– Лесс. – Маг покачал головой. – Кажется, я тебя уже предупреждал. Уподоблять жителей Сумерек людям – большая глупость. Они не люди, хоть иногда очень похожи. Не суди того, чего не понимаешь.
– Но они делали ставки, словно это забава, а не смертный бой. А он ведь один из них, он даже не воин – музыкант! Невиновный, взявший на себя мою вину. Я не понимаю!
– Лесс, это ведь был суд судьбы, так? Это ты понимаешь? Прекрасно. Как ты думаешь, была ли у Врана, у Королевы и у всех остальных какая-то возможность повлиять на судьбу?
Я помотала головой. Как на нее повлияешь?
– Ты не права. Возможность была. И они ее использовали. Заключая друг с другом пари на исход поединка, они вводили в действие очень серьезный элемент – свою удачу. Повторяю, они не люди, и удача для них – не пустой звук и не случайность. Бросив свою удачу на весы, они присоединяли ее или к удаче Ириса, или к удаче фолари. А на какую чашу ее бросить – каждый выбирал сам. Просто так отдать удачу Ирису нельзя – это суд судьбы, вмешательство извне здесь запрещено. А вот спор с другим зрителем – то, что надо. Небольшая хитрость, хитрость отчаяния. Поняла теперь?
Я кивнула, пристыженная. Надо было не скандалить и не орать как ненормальная, толку от моих скандалов… Надо было делать ставки, черт побери! Ведь Ирис победил. Одолел противника, в десятки раз сильнее его самого.
– Да, – пробормотала я. – Ирис прикончил эту тварь. У него оказался крохотный ножичек, такой малюсенький. Он, наверное, необычный. Перо… перо…
– Перо Нальфран. Одной из оставшихся у найлов богинь.
– Она тоже фолари?
– Да. Но и богиня на самом деле. Перо Нальфран – тоже орудие судьбы. Видишь, сколько в том поединке было подводных течений? Некогда Тот, Кого Нет отдал Нальфран свои крылья. Перья их похожи на лезвия и обладают странным свойством – они рассекают то, что дОлжно быть рассечено, и не рассекают то, что не дОлжно.
– Тот, Кого Нет?
– Или Та, Кого Нет. Всего лишь имена тайны. Божество непостижимого, воплощенная загадка. Его иногда называют Рун. Нальфран заполучила его крылья, но только носит их, волшебные свойства перьев ей неподвластны. Между прочим, Рун вернулся к своему народу и сидит в застенках вместе со всеми. Только, говорят, он заснул, и душа его размылась по всем мирам как капля крови в морской воде.
– Погоди… это не он сидит в проходе между клеток, весь в пылище? Я там наткнулась на такую статую окаменелую, сидит, лбом в коленки уткнувшись, только руки видны когтистые. Не дышит совсем.
– В проходе?
– Ага. Я так и не поняла – это женщина или мужчина?
– В проходе! – Амаргин сокрушенно покачал головой. – Даже в клетку не вошел… в проходе сел. Я не знал.
– Это он или она?
– Никто тебе на этот вопрос точно не ответит. – Амаргин хмыкнул. – Как и какого цвета у него волосы, и сколько пальцев у него на руке. Сколько у него на руке пальцев?
– Пять.
– Ты уверена?
Я не была уверена. Точно вспомнить не смогла. Помню, когтищи меня впечатлили, и форма руки странная.. Но вот сколько пальцев…
Некоторое время Амаргин наблюдал за мной, потом отвернулся к очагу и пошуровал в угольях железным прутом, подталкивая поглубже прогоревшие поленья. Вода в котелке уже курилась. Снаружи шумел дождь, по крыше скреблись ветки. Казалось, я никуда не уходила из Амаргиновой хижины, и Стеклянный Остров мне приснился.
Когда я увижу Ириса? Сильно ли он изранен? Где он, что с ним?.
Спрашивать у Амаргина я, разумеется, не стала. Научена уже горьким опытом. Приходилось опять ждать.
Правда, я еще что-то спросить хотела. Что-то еще. Что?
Высокое Небо, как я могла забыть?
– Я видела на балу женщину. Человеческую женщину. Она была вместе с Враном. Это Каланда Моран, амалерская королева. Амаргин, именно из-за нее меня бросили в реку. Она пропала там, в Амалере. Она теперь здесь. Как? Почему? Откуда?
– Хорошенькая андаланочка? – Он усмехнулся через плечо. – Видел. Это вранова игрушка.
– Как она сюда попала?
– Почем я знаю? У Врана и спроси.
– А… как его найти?
– Очень просто. Спускайся все время вниз, пока не станет жарко. Наш Чернокрылый гнездится у огненных жил земли, там его и найдешь… если он, конечно, не бродит где-нибудь в другом месте.
– Как это – «спускайся вниз?»
– Я не понятно объясняю? – Маг опять глянул через плечо, иронично задрав бровь. – «Спускаться вниз» – это значит спускаться вниз. Ножками. Или ползком на пузе. Или катясь на попе. Или как угодно. Вниз. – Он ткнул пальцем в пол. – Не вверх. Не прямо. Ни налево, ни направо. Вниз. Доступно?
– А откуда начинается это «вниз»?
– Откуда начнешь, оттуда и начнется. Лесс, не разочаровывай меня. Сперва порадовала, а теперь разочаровываешь.
– Порадовала?
Маг снял кипящий котелок с крюка, щедро сыпанул травяной заварки и прикрыл варево круглой дощечкой.
– Порадовала, как ни странно. Потому что правильно поступила. С этим фолари. Безотносительно, враг он или нет, правду говорил или обманывал.
– Он обманывал! Если бы я только знала! Ирис остался бы цел, и Ската не вылезла… и сам бы не погиб. Я сглупила. Я была доверчивой дурой.
– Ты дала ему воды. – Амаргин повернулся, вытирая руки замусоленным полотенцем. Черные найльские глаза в кои-то веки смотрели серьезно, без обычной насмешки. – Есть просьбы, в которых нельзя отказывать, Лесс. Просто нельзя. Чем бы это для тебя не закончилось.
– Держись, рыжий, мать твою перемать! Хай, Гриф! Хай!
Щелканье плетки. Грохот копыт мимо окна.
– Ногами работай, м-м-мешок! Спину держи! Еще раз. Хай, Гриф!
– Заездит парня высочество, – сказала я Пеплу.
Тот сморщил нос, потер бок ладонью и вернулся к новой ореховой палке, которую у к рашал резьбой.
– Мальчик сам захотел. А рыцарский конь – не деревенская лошадка, госпожа.
– Холера! Мораг совершенно не считается с тем, что мальчишка новичок. Он впе р вые сел на лошадь!
Грохот копыт, злобное, в привизгом, ржание. Снова свист плети. Кого она там лупит?
– Не впервые. Парень сидел на лошади, и не раз.
– Ты сам сказал: рыцарский конь – не деревенская лошадка. А такого дьявола как Гриф еще поискать.
– Гриф хорошо обучен. – Пепел, гримасничая, поскреб грудь сквозь рубашку. – А из рыцарского седла выпасть непросто.
– Не чешись. Кровь пойдет.
– Чешется!
– Чешется, потому что заживает. Терпи. Гляди-ка, наши друзья всех с дороги разогн а ли. В кабак не войдешь.
– Стооой! – донеслось снаружи. – Ты как сидишь, рохля? Собака на заборе лучше с и дит! Я тебе что сказала?
– Сэн Мараньо…
– Каррахна, сказал! Спину прямо, будто чашку на голове несешь. Работай задницей, раз мозги не варят. Вот этим местом, вот этим, мать твою через семь гр о бов… Пше-ел!
Щелканье плетки, грохот копыт.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198
– Лесс. – Маг покачал головой. – Кажется, я тебя уже предупреждал. Уподоблять жителей Сумерек людям – большая глупость. Они не люди, хоть иногда очень похожи. Не суди того, чего не понимаешь.
– Но они делали ставки, словно это забава, а не смертный бой. А он ведь один из них, он даже не воин – музыкант! Невиновный, взявший на себя мою вину. Я не понимаю!
– Лесс, это ведь был суд судьбы, так? Это ты понимаешь? Прекрасно. Как ты думаешь, была ли у Врана, у Королевы и у всех остальных какая-то возможность повлиять на судьбу?
Я помотала головой. Как на нее повлияешь?
– Ты не права. Возможность была. И они ее использовали. Заключая друг с другом пари на исход поединка, они вводили в действие очень серьезный элемент – свою удачу. Повторяю, они не люди, и удача для них – не пустой звук и не случайность. Бросив свою удачу на весы, они присоединяли ее или к удаче Ириса, или к удаче фолари. А на какую чашу ее бросить – каждый выбирал сам. Просто так отдать удачу Ирису нельзя – это суд судьбы, вмешательство извне здесь запрещено. А вот спор с другим зрителем – то, что надо. Небольшая хитрость, хитрость отчаяния. Поняла теперь?
Я кивнула, пристыженная. Надо было не скандалить и не орать как ненормальная, толку от моих скандалов… Надо было делать ставки, черт побери! Ведь Ирис победил. Одолел противника, в десятки раз сильнее его самого.
– Да, – пробормотала я. – Ирис прикончил эту тварь. У него оказался крохотный ножичек, такой малюсенький. Он, наверное, необычный. Перо… перо…
– Перо Нальфран. Одной из оставшихся у найлов богинь.
– Она тоже фолари?
– Да. Но и богиня на самом деле. Перо Нальфран – тоже орудие судьбы. Видишь, сколько в том поединке было подводных течений? Некогда Тот, Кого Нет отдал Нальфран свои крылья. Перья их похожи на лезвия и обладают странным свойством – они рассекают то, что дОлжно быть рассечено, и не рассекают то, что не дОлжно.
– Тот, Кого Нет?
– Или Та, Кого Нет. Всего лишь имена тайны. Божество непостижимого, воплощенная загадка. Его иногда называют Рун. Нальфран заполучила его крылья, но только носит их, волшебные свойства перьев ей неподвластны. Между прочим, Рун вернулся к своему народу и сидит в застенках вместе со всеми. Только, говорят, он заснул, и душа его размылась по всем мирам как капля крови в морской воде.
– Погоди… это не он сидит в проходе между клеток, весь в пылище? Я там наткнулась на такую статую окаменелую, сидит, лбом в коленки уткнувшись, только руки видны когтистые. Не дышит совсем.
– В проходе?
– Ага. Я так и не поняла – это женщина или мужчина?
– В проходе! – Амаргин сокрушенно покачал головой. – Даже в клетку не вошел… в проходе сел. Я не знал.
– Это он или она?
– Никто тебе на этот вопрос точно не ответит. – Амаргин хмыкнул. – Как и какого цвета у него волосы, и сколько пальцев у него на руке. Сколько у него на руке пальцев?
– Пять.
– Ты уверена?
Я не была уверена. Точно вспомнить не смогла. Помню, когтищи меня впечатлили, и форма руки странная.. Но вот сколько пальцев…
Некоторое время Амаргин наблюдал за мной, потом отвернулся к очагу и пошуровал в угольях железным прутом, подталкивая поглубже прогоревшие поленья. Вода в котелке уже курилась. Снаружи шумел дождь, по крыше скреблись ветки. Казалось, я никуда не уходила из Амаргиновой хижины, и Стеклянный Остров мне приснился.
Когда я увижу Ириса? Сильно ли он изранен? Где он, что с ним?.
Спрашивать у Амаргина я, разумеется, не стала. Научена уже горьким опытом. Приходилось опять ждать.
Правда, я еще что-то спросить хотела. Что-то еще. Что?
Высокое Небо, как я могла забыть?
– Я видела на балу женщину. Человеческую женщину. Она была вместе с Враном. Это Каланда Моран, амалерская королева. Амаргин, именно из-за нее меня бросили в реку. Она пропала там, в Амалере. Она теперь здесь. Как? Почему? Откуда?
– Хорошенькая андаланочка? – Он усмехнулся через плечо. – Видел. Это вранова игрушка.
– Как она сюда попала?
– Почем я знаю? У Врана и спроси.
– А… как его найти?
– Очень просто. Спускайся все время вниз, пока не станет жарко. Наш Чернокрылый гнездится у огненных жил земли, там его и найдешь… если он, конечно, не бродит где-нибудь в другом месте.
– Как это – «спускайся вниз?»
– Я не понятно объясняю? – Маг опять глянул через плечо, иронично задрав бровь. – «Спускаться вниз» – это значит спускаться вниз. Ножками. Или ползком на пузе. Или катясь на попе. Или как угодно. Вниз. – Он ткнул пальцем в пол. – Не вверх. Не прямо. Ни налево, ни направо. Вниз. Доступно?
– А откуда начинается это «вниз»?
– Откуда начнешь, оттуда и начнется. Лесс, не разочаровывай меня. Сперва порадовала, а теперь разочаровываешь.
– Порадовала?
Маг снял кипящий котелок с крюка, щедро сыпанул травяной заварки и прикрыл варево круглой дощечкой.
– Порадовала, как ни странно. Потому что правильно поступила. С этим фолари. Безотносительно, враг он или нет, правду говорил или обманывал.
– Он обманывал! Если бы я только знала! Ирис остался бы цел, и Ската не вылезла… и сам бы не погиб. Я сглупила. Я была доверчивой дурой.
– Ты дала ему воды. – Амаргин повернулся, вытирая руки замусоленным полотенцем. Черные найльские глаза в кои-то веки смотрели серьезно, без обычной насмешки. – Есть просьбы, в которых нельзя отказывать, Лесс. Просто нельзя. Чем бы это для тебя не закончилось.
– Держись, рыжий, мать твою перемать! Хай, Гриф! Хай!
Щелканье плетки. Грохот копыт мимо окна.
– Ногами работай, м-м-мешок! Спину держи! Еще раз. Хай, Гриф!
– Заездит парня высочество, – сказала я Пеплу.
Тот сморщил нос, потер бок ладонью и вернулся к новой ореховой палке, которую у к рашал резьбой.
– Мальчик сам захотел. А рыцарский конь – не деревенская лошадка, госпожа.
– Холера! Мораг совершенно не считается с тем, что мальчишка новичок. Он впе р вые сел на лошадь!
Грохот копыт, злобное, в привизгом, ржание. Снова свист плети. Кого она там лупит?
– Не впервые. Парень сидел на лошади, и не раз.
– Ты сам сказал: рыцарский конь – не деревенская лошадка. А такого дьявола как Гриф еще поискать.
– Гриф хорошо обучен. – Пепел, гримасничая, поскреб грудь сквозь рубашку. – А из рыцарского седла выпасть непросто.
– Не чешись. Кровь пойдет.
– Чешется!
– Чешется, потому что заживает. Терпи. Гляди-ка, наши друзья всех с дороги разогн а ли. В кабак не войдешь.
– Стооой! – донеслось снаружи. – Ты как сидишь, рохля? Собака на заборе лучше с и дит! Я тебе что сказала?
– Сэн Мараньо…
– Каррахна, сказал! Спину прямо, будто чашку на голове несешь. Работай задницей, раз мозги не варят. Вот этим местом, вот этим, мать твою через семь гр о бов… Пше-ел!
Щелканье плетки, грохот копыт.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198