В Лещинке поговаривали, что бабка моя ведьма, но к а кая же она ведьма? Уж я-то точно знала – не ведьма она, знахарка, старуха-бормотунья, тра в ки понимала, болячки заговаривала, сглаз снимала, скотину находила. Родам помогала. Це р ковь посещала! Какая же она ведьма? Что она знала о волшбе? Да ничего, почитай… В ка ж дой деревне были бабки вроде Левкои. Слухи о них всякие ходили, но что-то не в е рится, что хоть одна была настолько сведуща в магии.
В магии Ама Райна сведуща была. Интересно, куда она подевалась? Каланда умерла, а вот куда исчезла великолепная госпожа Райнара? Неуж е ли тоже умерла? Магичка, эхисера – просто так взяла и померла? Или… ее тоже убили?
Может, и Каланду убили?
Может, эта вражда давняя, оттуда идет, еще с каландиных времен?
Оказалось, что мысли Кукушонка весьма созвучны моим собственным. Он вдруг п о светлел лицом и заявил:
– Ты ж говорила, что Мораг сама колдунья! Ты ж вчера мне это гов о рила!
– Да, – я кивнула. – Похоже, здесь собака и зарыта. И копать надо именно отсюда и именно в этом направлении. Пойдем.
– Копать? Куда?
– Сперва на остров, потом в город. Я должна увидеться с королем.
– Господи помилуй, с королем-то зачем?
– А! Сейчас расскажу. У меня тоже приключение было. Не слишком приятное.
Пока мы переплывали в лодочке на остров, я добралась в своем рассказе до великой битвы Мораг и Малыша. На острове Ратеру пришлось об о ждать, подпрыгивая от нетерпения, пока я ходила в грот за мертвой водой (надо сказать, что скала поддалась мне сразу, разом к нулась шатром и пр о пустила меня, мне даже не пришлось думать о войлоке и иных гранях реальности… вопрос: это только со скалой я нашла общий язык или теперь смогу сквозь ст е ны проходить?). В гроте я прихватила несколько монет, кроме т о го, сняла разорванное платье и натянула белое. Платье, конечно, могут узнать, но не сверкать же голыми коленками на людях? Меня в подобном отрепье в замок не пустят! На всякий случай я взяла с собой зел е ный плащ, в нем, правда, жарковато на солнце, но дело к вечеру, преживу.
В лодке мы перекусили ратеровыми запасами, и я завершила рассказ. Гаэт в этом ра с сказе превратился просто в знакомого странствующего рыцаря, совершенно случайно н а толкнувшегося на нас с принцессой в лесу.
Я не ожидала, что Ратер настолько близко к сердцу примет всю эту историю. Он сник, скуксился, отложил недоеденный хлеб и взялся за весла. Перестал отвечать на вопросы. Я так и не поняла, что его особенно задело – то, что принцесса получила такие жуткие увечья или то, что прекрасный и таинственный мантикор оказался кровожадным чудовищем.
Мне же ни то, ни другое не казалось сейчас чем-то непоправимым. Конечно, мертвая вода не восстановит ослепленные глаза… хотя чем черт не шутит? Ну, не сразу, за несколько лет… если они, глаза эти, не вытекли только. Но, может, как раз глаза-то и не задеты, они же в глазницах, довольно глубоко, я однажды видела такой шрам – бровь рассечена, щека расс е чена – а глаз цел! Вон и Гаэт не стал ковыряться в глазницах, вино штука едкая, и глазам ск о рее навредит, чем поможет.
Ратер высадил меня недалеко от порта. Я велела ему сидеть здесь, в камышах, тихо как мышка. Потребовала дать слово, что он не попытается искать встречи ни с отцом, ни с кем из знакомых. Кукушонок слово дал без лишних разговоров. Было видно, что сейчас ему треб у ется побыть одному, и никаких авантюр он предпринимать не собирается. С тем я его и ост а вила.
Я накинула плащ, натянула капюшон, взяла флягу и пошла. Пересе к ла город, ни на что не отвлекаясь. Надо бы купить еды в грот, но это потом, на обратном пути. Надо бы повидать Пепла, зайти к Эльго, поблагодарить обоих, но это тоже на обратном пути. Потом. Все потом.
К замку вела дорога, вырубленная в скале. Широкая каменная дорога зигзагом подн и малась над городом, разворачивая панораму крыш и улиц, округлый многоугольник стен, широкую ленту реки, противоположный плавно поднимающийся берег, светлый шнур Ют т ского тракта, а там, на западе, меж волнами синего леса, если глаза меня не обманывают, можно было углядеть красные крыши Нагоры.
Где-то за полторы сотни шагов до ворот поперек дороги возвышалось забавное здание, похожее на очень маленькую крепость. Я его не помнила. Наверное, его построили уже после меня, то есть оно относительно новое. В здании тоже были ворота, сквозные, распахнутые настежь. Перед воротами томились два стражника, один рыжий, другой в шлеме. Я выбрала рыжего:
– Доброго дня, господин страж.
– Иди на рынок, женщина, – он даже не посмотрел на меня. – Здесь не торгуют.
– Мне нужно увидеть Ютера, лекаря из замка. Я отблагодарю.
Золотая авра легла стражнику в ладонь.
– И тебе доброго дня, прекрасная госпожа! Конечно же проходи, и пусть тебе сопутс т вует удача.
Как хорошо, что я догадалась взять денег! Только вот останется у меня хоть один з о лотой, чтобы потом купить еды в городе? Там еще ворота впереди, да еще один или два пр и дется сунуть слугам, чтобы отвели меня к Ю… Тут золото не разменивают, отдала – значит отдала.
Собственно, так и получилось. Потратив четыре авры, я оказалась в темной передней комнате лекарских покоев, а служанка в красивом платье ушла за гобелен, чтобы вызвать его ко мне.
Ю долго не было, потом он явился. Бледное лицо, рукава засучены. Поглядел на меня без восторга:
– Ну, здравствуй. Зачем пришла? Я не нашел твоей свирели.
– Я оторвала тебя от работы?
– Да. Давай побыстрее.
– Мораг?
– Откуда ты знаешь?
– Я была там. Все видела.
Глаза его мгновенно сузились:
– Чудовище – твоя работа?
– Нет. Я тоже охочусь за ним. Я кое-что принесла для принцессы.
Он посмотрел на фляжку у меня в руках.
– Что это? Какое-то зелье ведьминское?
– Это мертвая вода.
– Да? Хочешь сказать, та самая мертвая вода, которой сращивают разрубленные тела павших в битве великих героев?
– Она прекрасно действует на живых. И героем быть необязательно.
Ю фыркнул:
– Неужели? Это пьют?
– Нет. Этим обмывают. Наверное, можно примочки делать. Она очень быстро заращ и вает раны.
Он оживился, подошел поближе.
– У тебя есть что-нибудь острое?
Я догадалась, зачем ему потребовалось острое, и отстегнула фибулу с плаща. Он в ы тащил иглу, не обратив внимания на мою подставленную р у ку, царапнул себя по запястью.
– Ну, давай свою хваленую воду.
Я отвернула крышку и плеснула ему чуть-чуть на ранку.
– Теперь веришь?
– Ишь ты… Откуда такое добро?
– Ютер, только я знаю, где источник и только я могу принести воду.
Лекарь вскинул голову и смерил меня странным взглядом. Во взгляде прямо-таки ч и талось: «А сама морочила голову что живая!»
– Из-под холмов, да? Ладно, не сердись, мне нет дела, где ты ее взяла. Что ты за нее хочешь?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198
В магии Ама Райна сведуща была. Интересно, куда она подевалась? Каланда умерла, а вот куда исчезла великолепная госпожа Райнара? Неуж е ли тоже умерла? Магичка, эхисера – просто так взяла и померла? Или… ее тоже убили?
Может, и Каланду убили?
Может, эта вражда давняя, оттуда идет, еще с каландиных времен?
Оказалось, что мысли Кукушонка весьма созвучны моим собственным. Он вдруг п о светлел лицом и заявил:
– Ты ж говорила, что Мораг сама колдунья! Ты ж вчера мне это гов о рила!
– Да, – я кивнула. – Похоже, здесь собака и зарыта. И копать надо именно отсюда и именно в этом направлении. Пойдем.
– Копать? Куда?
– Сперва на остров, потом в город. Я должна увидеться с королем.
– Господи помилуй, с королем-то зачем?
– А! Сейчас расскажу. У меня тоже приключение было. Не слишком приятное.
Пока мы переплывали в лодочке на остров, я добралась в своем рассказе до великой битвы Мораг и Малыша. На острове Ратеру пришлось об о ждать, подпрыгивая от нетерпения, пока я ходила в грот за мертвой водой (надо сказать, что скала поддалась мне сразу, разом к нулась шатром и пр о пустила меня, мне даже не пришлось думать о войлоке и иных гранях реальности… вопрос: это только со скалой я нашла общий язык или теперь смогу сквозь ст е ны проходить?). В гроте я прихватила несколько монет, кроме т о го, сняла разорванное платье и натянула белое. Платье, конечно, могут узнать, но не сверкать же голыми коленками на людях? Меня в подобном отрепье в замок не пустят! На всякий случай я взяла с собой зел е ный плащ, в нем, правда, жарковато на солнце, но дело к вечеру, преживу.
В лодке мы перекусили ратеровыми запасами, и я завершила рассказ. Гаэт в этом ра с сказе превратился просто в знакомого странствующего рыцаря, совершенно случайно н а толкнувшегося на нас с принцессой в лесу.
Я не ожидала, что Ратер настолько близко к сердцу примет всю эту историю. Он сник, скуксился, отложил недоеденный хлеб и взялся за весла. Перестал отвечать на вопросы. Я так и не поняла, что его особенно задело – то, что принцесса получила такие жуткие увечья или то, что прекрасный и таинственный мантикор оказался кровожадным чудовищем.
Мне же ни то, ни другое не казалось сейчас чем-то непоправимым. Конечно, мертвая вода не восстановит ослепленные глаза… хотя чем черт не шутит? Ну, не сразу, за несколько лет… если они, глаза эти, не вытекли только. Но, может, как раз глаза-то и не задеты, они же в глазницах, довольно глубоко, я однажды видела такой шрам – бровь рассечена, щека расс е чена – а глаз цел! Вон и Гаэт не стал ковыряться в глазницах, вино штука едкая, и глазам ск о рее навредит, чем поможет.
Ратер высадил меня недалеко от порта. Я велела ему сидеть здесь, в камышах, тихо как мышка. Потребовала дать слово, что он не попытается искать встречи ни с отцом, ни с кем из знакомых. Кукушонок слово дал без лишних разговоров. Было видно, что сейчас ему треб у ется побыть одному, и никаких авантюр он предпринимать не собирается. С тем я его и ост а вила.
Я накинула плащ, натянула капюшон, взяла флягу и пошла. Пересе к ла город, ни на что не отвлекаясь. Надо бы купить еды в грот, но это потом, на обратном пути. Надо бы повидать Пепла, зайти к Эльго, поблагодарить обоих, но это тоже на обратном пути. Потом. Все потом.
К замку вела дорога, вырубленная в скале. Широкая каменная дорога зигзагом подн и малась над городом, разворачивая панораму крыш и улиц, округлый многоугольник стен, широкую ленту реки, противоположный плавно поднимающийся берег, светлый шнур Ют т ского тракта, а там, на западе, меж волнами синего леса, если глаза меня не обманывают, можно было углядеть красные крыши Нагоры.
Где-то за полторы сотни шагов до ворот поперек дороги возвышалось забавное здание, похожее на очень маленькую крепость. Я его не помнила. Наверное, его построили уже после меня, то есть оно относительно новое. В здании тоже были ворота, сквозные, распахнутые настежь. Перед воротами томились два стражника, один рыжий, другой в шлеме. Я выбрала рыжего:
– Доброго дня, господин страж.
– Иди на рынок, женщина, – он даже не посмотрел на меня. – Здесь не торгуют.
– Мне нужно увидеть Ютера, лекаря из замка. Я отблагодарю.
Золотая авра легла стражнику в ладонь.
– И тебе доброго дня, прекрасная госпожа! Конечно же проходи, и пусть тебе сопутс т вует удача.
Как хорошо, что я догадалась взять денег! Только вот останется у меня хоть один з о лотой, чтобы потом купить еды в городе? Там еще ворота впереди, да еще один или два пр и дется сунуть слугам, чтобы отвели меня к Ю… Тут золото не разменивают, отдала – значит отдала.
Собственно, так и получилось. Потратив четыре авры, я оказалась в темной передней комнате лекарских покоев, а служанка в красивом платье ушла за гобелен, чтобы вызвать его ко мне.
Ю долго не было, потом он явился. Бледное лицо, рукава засучены. Поглядел на меня без восторга:
– Ну, здравствуй. Зачем пришла? Я не нашел твоей свирели.
– Я оторвала тебя от работы?
– Да. Давай побыстрее.
– Мораг?
– Откуда ты знаешь?
– Я была там. Все видела.
Глаза его мгновенно сузились:
– Чудовище – твоя работа?
– Нет. Я тоже охочусь за ним. Я кое-что принесла для принцессы.
Он посмотрел на фляжку у меня в руках.
– Что это? Какое-то зелье ведьминское?
– Это мертвая вода.
– Да? Хочешь сказать, та самая мертвая вода, которой сращивают разрубленные тела павших в битве великих героев?
– Она прекрасно действует на живых. И героем быть необязательно.
Ю фыркнул:
– Неужели? Это пьют?
– Нет. Этим обмывают. Наверное, можно примочки делать. Она очень быстро заращ и вает раны.
Он оживился, подошел поближе.
– У тебя есть что-нибудь острое?
Я догадалась, зачем ему потребовалось острое, и отстегнула фибулу с плаща. Он в ы тащил иглу, не обратив внимания на мою подставленную р у ку, царапнул себя по запястью.
– Ну, давай свою хваленую воду.
Я отвернула крышку и плеснула ему чуть-чуть на ранку.
– Теперь веришь?
– Ишь ты… Откуда такое добро?
– Ютер, только я знаю, где источник и только я могу принести воду.
Лекарь вскинул голову и смерил меня странным взглядом. Во взгляде прямо-таки ч и талось: «А сама морочила голову что живая!»
– Из-под холмов, да? Ладно, не сердись, мне нет дела, где ты ее взяла. Что ты за нее хочешь?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198