.. — Ну, тогда — ага.
— Вот другое дело. От кого-то я слыхал, как он сказал: «Хоть у меня и усы, но храбрости мало», так и я: скажут «яшулы», дрожь берет — неужели так быстро состарился?!
Теперь уже рассмеялся шофер. Но Хаиткулы вернул разговор в прежнее, русло:
— В кассе возврата купили билеты?
— Нет, с рук.
— Что, разве в Керки билеты не сверяют с паспортами?
— Так здесь же все знакомые и друзья! Знаете, город маленький, то и дело друг с другом видимся. Или на тое, или в транспорте. Все относятся друг к другу по-родственному. Все, в общем-то, хорошие люди.
— Конечно, иначе жить нельзя было бы, если бы плохих было больше...
— Да. Вот и эти, увидев, что мы. ищем билеты, сказали: «Берите, мы остаемся, а то хозяева дома обижаются, что так скоро улетаем, да и вы свое срочное дело сделаете...» Отдали нам билвты.
— Эти, говорите? Что, их было много?
— Их двое, и наших гостей двое. Как раз то, что надо...
— Вы их перехваливаете... Может, какая-нибудь красавица попросила их задержаться?
— Нет-нет, они не такого возраста. Один — яшулы, другой — очень строгий дядя. Они нас не знали, и мы их в первый раз видели. Если не встречаться с такими людьми, неинтересно стало бы жить... Ничего, я им отплатил тем же, услугой за услугу..
— Какой? Наверно, из аэропорта на своей машине до города подвезли?
— Нет-нет, яшулы... вах... ага. Я, когда потом их встретил, пожалел, что не предложил подвезти... Я их сегодня в городе видел, они обрадовались: «Аллах послал тебя к нам. Мы останавливались у знакомых, а вчера загуляли и остались ночевать в гостинице, и нас обокрали. Нет ни документов, ни денег, копейки остались. Помоги, — говорят,— нам вы-
лететь отсюда». Ну как отказать хорошим людям... Купил им билеты и проводил.
— Куда? Когда?! — Хаиткулы, слушавший его спокойно, буквально взорвался.
Водитель оглянулся, на него:
— В Ашхабад, дневным рейсом... на «Ан-24». Вы их знали?
— Вах-хей, дорогой! — Хаиткулы хлопнул себя по коленям. — Это ж те самые, которых мы столько времени разыскиваем! Сегодня в Ашхабад больше рейсов нет? — И сам себе ответил: — Нет... Вах-хей, до утра придется ждать! Едемте назад...
Из милиции он позвонил Джуманазарову. Тот удивился: только что вернувшиеся из Ашхабада преступники снова возвращаются туда?
— Они с ума сошли... Должны же понять, что все пути туда блокированы... Или какая-то крайняя нужда заставляет это делать?
— Какая-то серьезная причина, товарищ подполковник. Если не рассчитались с долгами их клиенты, это черт с ними... Боюсь, тут что-то другое у них на уме. Страшные мысли лезут в голову... Ашхабад расположен у подножья Копетдага. Трассы самолетов проходят как раз там. Перелететь через хребет — это сами знаете что... Им нечего терять. Денег много... возможно, заранее на золото поменяли... Думаю, они нарочно поехали в Керки, чтобы оттуда осуществить свой план... Но ведь ничего пока не случилось, товарищ подполковник?
— Никаких чрезвычайных сообщений не поступало. Перезвони мне...
Через пятнадцать минут Хаиткулы снова позвонил Джуманазарову; выяснилось, что во время рейса Керки — Ашхабад никаких происшествий ле было. Пассажиров, похожих на Сеидова и Сахатдурдыева, среди тех, кто сошел с борта самолета, ашхабадский угрозыск не встретил...
— Товарищ подполковник, завтра утром я все же лечу в Ашхабад. Здесь для них закрыты все входы и выходы.
Салаетдин и его товарищ ждали Хаиткулы в «Жигулях». Думали, что он вышел к ним из милиции, чтобы сказать «спокойной ночи», но он попросил отвезти его в Сурхи.
СУРХИ
Несмотря на поздний час, в доме Веллековых не спали,— ведь приехала Марал. Хаиткулы не ждали, поэтому его неожиданный приезд вызвал радостный переполох. Даже суровый Веллек-ага не отходил от зятя ни на шаг,, накрыл дастархан для него и его спутников. Узнав, что возвращаться им надо будет чуть свет, велел приготовить постели.
Хаджат-дайза, увидев Хаиткулы, оторвала голову от подушки:
— Не обижайся, прости меня, сынок, что встречаю тебя лежа.— На глазах у нее были слезы.
— Наоборот, извините нас, что долго не приезжали... Что поделаешь, если зять милиционер. Такая, понимаете, жизнь...
И хотя у него было совсем не радостно на душе, он почувствовал себя веселее, увидев, что теща улыбнулась. Хаиткулы, чтобы еще больше подбодрить и ее, и всех остальных, снова пошутил:
— Что это за «прости», мама? Что за юмор? У вас еще много будет дел. Не думайте, что вы одной только внучкой будете заниматься. Мы вам сюда еще столько внуков привезем, что только успевайте их учить, и как ковры ткать, и как овец пасти... У зятя-милиционера на это нет времени...
Вечерний, а точнее — уже ночной, чай пили в хорошем настроении. Никто, пожалуй, кроме Марал, не замечал, что Хаиткулы находится в большой тревоге.
РЕЙС КЕРКИ - АШХАБАД
Ранний утренний рейс оказался не прямым, о чем майор очень жалел. Оказалось, что самолет делает остановку в Чарджоу, и таким образом терялся целый час. В Ашхабаде его ждут, Джуманазаров должен был предупредить Ходжу Назаровича. Стрелки на часах двигаются еле-еле. Сорок минут, которые «Як-40» летел из Керки в Чарджоу, показались вечностью. Хаиткулы сидел в переднем ряду, занятый своими мыслями, и в Чарджоу даже не вышел из самолета. Впрочем, остановка, была короткой.
Самолет поднялся в воздух. По комфортабельному салону взад-вперед бегали малыши, которых родители везли в Ашхабад. Хаиткулы подумал о дочери... Когда они улетали в Керки, Солмаз прихворнула. Сейчас температура, наверное, нормальная. Марал показала свекрови, какое давать лекар-
ство и в какие часы. Салмаз — умная, послушная девочка, слушает бабушку... А вот мать Марал очень сдала, похудела так, что он ее почти не узнал, в лице ни кровинки. Скорее бы поправлялась. Смерть Бекджана сразу состарила ее... Надо серьезно заняться ее лечением, показать врачам в Чарджоу. Вернется из Ашхабада и займется этим...
Мысли Хаиткулы переключились на другую тему. Неужели преступники вчера проскользнули мимо него? Что им делать опять в Ашхабаде? Или всех денег не собрали? Если и на этот раз уйдут, его можно считать никчемным человеком. Работник милиции, не выполнивший задания, годится лишь пасти овец... Потерявших доверие людей не держат в милиции, и это правильно. В органах должны работать только способные... Такие, как Аннамамед, Рамаза-нов, Ходжа Назарович, Бекназар, Талхат... Мало ли и других...
И снова его мысли пошли по кругу — вернулись к Марал, к дочери, к другим родным людям, потом снова к тем, кого он ищет. Как эти тяжелые тучи скрыли город, когда самолет взмыл в воздух, так и думы о нераскрытом преступлении заслонили черной завесой все личное... Думы, думы... А ведь не так далеко уже и Ашхабад.
Громкий, сиплый голос за спиной заставил его вздрогнуть.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71
— Вот другое дело. От кого-то я слыхал, как он сказал: «Хоть у меня и усы, но храбрости мало», так и я: скажут «яшулы», дрожь берет — неужели так быстро состарился?!
Теперь уже рассмеялся шофер. Но Хаиткулы вернул разговор в прежнее, русло:
— В кассе возврата купили билеты?
— Нет, с рук.
— Что, разве в Керки билеты не сверяют с паспортами?
— Так здесь же все знакомые и друзья! Знаете, город маленький, то и дело друг с другом видимся. Или на тое, или в транспорте. Все относятся друг к другу по-родственному. Все, в общем-то, хорошие люди.
— Конечно, иначе жить нельзя было бы, если бы плохих было больше...
— Да. Вот и эти, увидев, что мы. ищем билеты, сказали: «Берите, мы остаемся, а то хозяева дома обижаются, что так скоро улетаем, да и вы свое срочное дело сделаете...» Отдали нам билвты.
— Эти, говорите? Что, их было много?
— Их двое, и наших гостей двое. Как раз то, что надо...
— Вы их перехваливаете... Может, какая-нибудь красавица попросила их задержаться?
— Нет-нет, они не такого возраста. Один — яшулы, другой — очень строгий дядя. Они нас не знали, и мы их в первый раз видели. Если не встречаться с такими людьми, неинтересно стало бы жить... Ничего, я им отплатил тем же, услугой за услугу..
— Какой? Наверно, из аэропорта на своей машине до города подвезли?
— Нет-нет, яшулы... вах... ага. Я, когда потом их встретил, пожалел, что не предложил подвезти... Я их сегодня в городе видел, они обрадовались: «Аллах послал тебя к нам. Мы останавливались у знакомых, а вчера загуляли и остались ночевать в гостинице, и нас обокрали. Нет ни документов, ни денег, копейки остались. Помоги, — говорят,— нам вы-
лететь отсюда». Ну как отказать хорошим людям... Купил им билеты и проводил.
— Куда? Когда?! — Хаиткулы, слушавший его спокойно, буквально взорвался.
Водитель оглянулся, на него:
— В Ашхабад, дневным рейсом... на «Ан-24». Вы их знали?
— Вах-хей, дорогой! — Хаиткулы хлопнул себя по коленям. — Это ж те самые, которых мы столько времени разыскиваем! Сегодня в Ашхабад больше рейсов нет? — И сам себе ответил: — Нет... Вах-хей, до утра придется ждать! Едемте назад...
Из милиции он позвонил Джуманазарову. Тот удивился: только что вернувшиеся из Ашхабада преступники снова возвращаются туда?
— Они с ума сошли... Должны же понять, что все пути туда блокированы... Или какая-то крайняя нужда заставляет это делать?
— Какая-то серьезная причина, товарищ подполковник. Если не рассчитались с долгами их клиенты, это черт с ними... Боюсь, тут что-то другое у них на уме. Страшные мысли лезут в голову... Ашхабад расположен у подножья Копетдага. Трассы самолетов проходят как раз там. Перелететь через хребет — это сами знаете что... Им нечего терять. Денег много... возможно, заранее на золото поменяли... Думаю, они нарочно поехали в Керки, чтобы оттуда осуществить свой план... Но ведь ничего пока не случилось, товарищ подполковник?
— Никаких чрезвычайных сообщений не поступало. Перезвони мне...
Через пятнадцать минут Хаиткулы снова позвонил Джуманазарову; выяснилось, что во время рейса Керки — Ашхабад никаких происшествий ле было. Пассажиров, похожих на Сеидова и Сахатдурдыева, среди тех, кто сошел с борта самолета, ашхабадский угрозыск не встретил...
— Товарищ подполковник, завтра утром я все же лечу в Ашхабад. Здесь для них закрыты все входы и выходы.
Салаетдин и его товарищ ждали Хаиткулы в «Жигулях». Думали, что он вышел к ним из милиции, чтобы сказать «спокойной ночи», но он попросил отвезти его в Сурхи.
СУРХИ
Несмотря на поздний час, в доме Веллековых не спали,— ведь приехала Марал. Хаиткулы не ждали, поэтому его неожиданный приезд вызвал радостный переполох. Даже суровый Веллек-ага не отходил от зятя ни на шаг,, накрыл дастархан для него и его спутников. Узнав, что возвращаться им надо будет чуть свет, велел приготовить постели.
Хаджат-дайза, увидев Хаиткулы, оторвала голову от подушки:
— Не обижайся, прости меня, сынок, что встречаю тебя лежа.— На глазах у нее были слезы.
— Наоборот, извините нас, что долго не приезжали... Что поделаешь, если зять милиционер. Такая, понимаете, жизнь...
И хотя у него было совсем не радостно на душе, он почувствовал себя веселее, увидев, что теща улыбнулась. Хаиткулы, чтобы еще больше подбодрить и ее, и всех остальных, снова пошутил:
— Что это за «прости», мама? Что за юмор? У вас еще много будет дел. Не думайте, что вы одной только внучкой будете заниматься. Мы вам сюда еще столько внуков привезем, что только успевайте их учить, и как ковры ткать, и как овец пасти... У зятя-милиционера на это нет времени...
Вечерний, а точнее — уже ночной, чай пили в хорошем настроении. Никто, пожалуй, кроме Марал, не замечал, что Хаиткулы находится в большой тревоге.
РЕЙС КЕРКИ - АШХАБАД
Ранний утренний рейс оказался не прямым, о чем майор очень жалел. Оказалось, что самолет делает остановку в Чарджоу, и таким образом терялся целый час. В Ашхабаде его ждут, Джуманазаров должен был предупредить Ходжу Назаровича. Стрелки на часах двигаются еле-еле. Сорок минут, которые «Як-40» летел из Керки в Чарджоу, показались вечностью. Хаиткулы сидел в переднем ряду, занятый своими мыслями, и в Чарджоу даже не вышел из самолета. Впрочем, остановка, была короткой.
Самолет поднялся в воздух. По комфортабельному салону взад-вперед бегали малыши, которых родители везли в Ашхабад. Хаиткулы подумал о дочери... Когда они улетали в Керки, Солмаз прихворнула. Сейчас температура, наверное, нормальная. Марал показала свекрови, какое давать лекар-
ство и в какие часы. Салмаз — умная, послушная девочка, слушает бабушку... А вот мать Марал очень сдала, похудела так, что он ее почти не узнал, в лице ни кровинки. Скорее бы поправлялась. Смерть Бекджана сразу состарила ее... Надо серьезно заняться ее лечением, показать врачам в Чарджоу. Вернется из Ашхабада и займется этим...
Мысли Хаиткулы переключились на другую тему. Неужели преступники вчера проскользнули мимо него? Что им делать опять в Ашхабаде? Или всех денег не собрали? Если и на этот раз уйдут, его можно считать никчемным человеком. Работник милиции, не выполнивший задания, годится лишь пасти овец... Потерявших доверие людей не держат в милиции, и это правильно. В органах должны работать только способные... Такие, как Аннамамед, Рамаза-нов, Ходжа Назарович, Бекназар, Талхат... Мало ли и других...
И снова его мысли пошли по кругу — вернулись к Марал, к дочери, к другим родным людям, потом снова к тем, кого он ищет. Как эти тяжелые тучи скрыли город, когда самолет взмыл в воздух, так и думы о нераскрытом преступлении заслонили черной завесой все личное... Думы, думы... А ведь не так далеко уже и Ашхабад.
Громкий, сиплый голос за спиной заставил его вздрогнуть.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71