Глаза страшные, огромные как фонари...
Я руку не успел сунуть в карман, чтобы пистолет вынуть, крикнул только: «Ах, Саран!» — а он и выстрелил два раза. Одна пуля попала в пса. Заскулил и ткнулся мордой в песок.
— А вторая пуля?
— Не знаю, товарищ майор. Я только звук выстрела слышал.
— Потом?
— Потом? Потом я пошел дальше, как шел.
— А Саран?
— А Саран остался за барханами... Я думаю, товарищ майор...
— Подожди, друг мой.— Хаиткуды встал, пошел к спуску.—Выскажешься в отделе при всех.
Они спустились к подножью холма, где уже вовсю кипела работа. Рабочие грузили на самосвалы обломки не то стен, не то кладки тысячелетнего фундамента этой крепости. Экскаватор вскрывал, лесчаную толщу холма, на котором покоились руины древней столицы. На видневшемся невдалеке малюсеньком кирпичном заводе ждали этот песок. Хаиткуды с сожалением бросил, взгляд на штабели готовых кирпичей... Совсем недавно в местной газете он прочитал статью О. Сайфи — чарджоуского журналиста. Содержательная статья была посвящена охране культурных памятников. Руководство кирпичного завода или не читало эту статью, или же не считало этот холм, эти руины памятником истории и культуры края...
Когда они пришли к себе на службу, Хаиткулы привел Талхата в свой кабинет, закрылся изнутри на ключ. Он перелистал абонентную книгу городской телефонной станции. Нашел номер телефона председателя городского народного контроля. Секретарша, узнав, откуда звонят, соединила его.
— Хотел бы знать, работают или нет в Ашхабаде в республиканском комитете Уруссемов и Ходжакгаев?.. Нет?.. Что?.. Уточните, пожалуйста. Да... Подожду вашего звонка.
Председатель городского комитета народного контроля поначалу сразу сказал ему, что таких людей в республиканском комитете нет, но потом засомневался — не новые ли. это работники? Сказал, что проверит непосредственно в Ашхабаде и сообщит позднее начальнику угрозыска.
Прежде чем вынести результаты поездки Талхата на обсуждение в отделе, Хаиткулы и Талхат попытались представить, что же все-таки могло произойти в коше чабана Сарана. Можно предположить следующее:
поначалу отношения между подпаском и Сараном сложились хорошо. И оставались такими почти до самого исчезновения подростка из коша. Никто никогда не слышал, чтобы они не поладили, никто не видел, чтобы чабан обижал его. Когда Саран приезжал в аул, то всегда говорил, что свой чабанский посох передаст только Акы. Такое заявление в селе значит .многое. Никакого умысла за ним не было скрыто, это очевидно..
В свою очередь, Акы был высокого мнения о чабане. Это хорошо известно... Но вот приезжает в кош неизвестный гость. На следующий же день после его приезда Акы приходит в смятение, бежит к подпаску соседней отары и несвязно говорит: «Надо разоблачить, надо разоблачить!» Кого разоблачить? Сарана или приехавшего человека? Все приезжавшие говорили, что они из Ашхабада. Так откуда они приезжали, из какой организации? Точно ли из комитета народного контроля?
Когда дело дошло до фамилии последнего приезжавшего, то память Сарану изменила. Или он о чем-то умолчал? Запомнил такие фамилии, как Уруссемов и Ходжакгаев, а здесь он почему-то запамятовал фамилию. Возможно ли это? Хаиткулы говорил: «Да, возможно», Талхат утверждал: «Невозможно». Небольшая несогласованность в их выводах. Хаиткулы готов согласиться с Талхатом, что приезжавший последним причастен к бегству подпаска, но это надо доказать. У гостя спрашивали документы? Нет. Но можно ли убедить чабана, что .ты приехал проверять факты, изложенные в чьем-то заявлении, не предъявляя ему своих документов? Можно. Разве поедет .кто-нибудь в пустыню в такое время года ради удовольствия? Никто. Чабаны — народ доверчивый и рассудительный. Лучше поверить на слово, чем обидеть гостя, кто бы он ни был, собственной подозрительностью.
Это были вопросы Хаиткулы и его же ответы. Талхат же ответы Сарана на подобные же его вопросы считал простыми увертками.
В конце концов они разработали план дальнейших действий и, чтобы не забыть деталей, записали его:
«а) С какой целью приезжал последний проверяющий? (Независимо, кто он л откуда приехал.) Возможно, что он приехал шантажировать чабана, а тот, испугавшись какого-то разоблачения, решил его подкупить. Подпасок слышит об этом или узнает другим каким-то способом и теряет доверие к Сарану, решает его разоблачить;
б) неизвестный человек побывал в коше Сарана, его видели, этого не отрицает Саран. Если это не был проверяющий, значит, Саран поддерживает с кем-то постоянную связь. С какой целью прибыл человек? Чтобы уговорить чабана Пасти лишнюю отару, не известную колхозу, или договориться, о покупке смушек?
в) гибель подпаска и его слова «надо разоблачить» тесно связаны между собой. Если это так, то последний побывавший в коше может быть одним из тех двух, следы которых потерялись в Ташкенте;
г) основательно изучить довоенную биографию Сарана;
д) кто автор рисунков на дверях работников милиции? Возможна ли.его связь с доктором и его любовницей? Носовой платок под подушкой женщины и пепел с окурками в пепельнице, найденной под кроватью,— кому они принадлежат?
е) Аташгиров и Темиров, на которых были выданы авиабилеты в Ташкенте, не настоящие фамилии преступников. Кто они на самом деле? Как их фамилии? Откуда достали паспорта?..»
Хаиткулы отпер кабинет, вышел в коридор, заглянул в соседние комнаты.
— Все ко мне! - Оперативное совещание, началось. Талхат. рассказал о своей поездке. Его дрклад вызвал множество вопросов. Каждый (из инспекторов вносил свои предложения, касающиеся дальнейшего розыска. Одни предложения принимались, другие отвергались... Совещание проходило бурно. Когда же работа отдела на ближайшие дни была расписана и можно было расходиться, раздался телефонный звонок. Все разом замолчали.
Это был звонок, которого с нетерпением ждал Хаиткулы. Положив после короткого разговора трубку, он выпрямился.
- Товарищи, мы напрасно недооцениваем себя.. Еще не кончилось наше совещание, а один пункт мы можем вычеркнуть из нашего протокола... А может быть, и не один. Председатель городского комитета народного контроля сейчас подтвердил, что никакого Уруссемова и никакого) Ход-жакгаева из Ашхабада в пески де посылали. Очевидно, что те двое состоят в преступной связи с Сараном. В какой, надо выяснять.— Он повернулся к Талхату: — Поездку Хай-дарова считаю весьма успешной. А сейчас прошу каждого приступить, к выцолнению своего задания. Главное — достать тех двух хоть из-под земли...
Когда все разошлись, в дверь постучали. Это Омаркулы принес объяснение, написанное по просьбе Хаиткулы. Майор взял объяснение и отпустил студента.
В обеденный перерыв майор вышел на улицу, предупре-див дежурного, что скоро вернется.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71
Я руку не успел сунуть в карман, чтобы пистолет вынуть, крикнул только: «Ах, Саран!» — а он и выстрелил два раза. Одна пуля попала в пса. Заскулил и ткнулся мордой в песок.
— А вторая пуля?
— Не знаю, товарищ майор. Я только звук выстрела слышал.
— Потом?
— Потом? Потом я пошел дальше, как шел.
— А Саран?
— А Саран остался за барханами... Я думаю, товарищ майор...
— Подожди, друг мой.— Хаиткуды встал, пошел к спуску.—Выскажешься в отделе при всех.
Они спустились к подножью холма, где уже вовсю кипела работа. Рабочие грузили на самосвалы обломки не то стен, не то кладки тысячелетнего фундамента этой крепости. Экскаватор вскрывал, лесчаную толщу холма, на котором покоились руины древней столицы. На видневшемся невдалеке малюсеньком кирпичном заводе ждали этот песок. Хаиткуды с сожалением бросил, взгляд на штабели готовых кирпичей... Совсем недавно в местной газете он прочитал статью О. Сайфи — чарджоуского журналиста. Содержательная статья была посвящена охране культурных памятников. Руководство кирпичного завода или не читало эту статью, или же не считало этот холм, эти руины памятником истории и культуры края...
Когда они пришли к себе на службу, Хаиткулы привел Талхата в свой кабинет, закрылся изнутри на ключ. Он перелистал абонентную книгу городской телефонной станции. Нашел номер телефона председателя городского народного контроля. Секретарша, узнав, откуда звонят, соединила его.
— Хотел бы знать, работают или нет в Ашхабаде в республиканском комитете Уруссемов и Ходжакгаев?.. Нет?.. Что?.. Уточните, пожалуйста. Да... Подожду вашего звонка.
Председатель городского комитета народного контроля поначалу сразу сказал ему, что таких людей в республиканском комитете нет, но потом засомневался — не новые ли. это работники? Сказал, что проверит непосредственно в Ашхабаде и сообщит позднее начальнику угрозыска.
Прежде чем вынести результаты поездки Талхата на обсуждение в отделе, Хаиткулы и Талхат попытались представить, что же все-таки могло произойти в коше чабана Сарана. Можно предположить следующее:
поначалу отношения между подпаском и Сараном сложились хорошо. И оставались такими почти до самого исчезновения подростка из коша. Никто никогда не слышал, чтобы они не поладили, никто не видел, чтобы чабан обижал его. Когда Саран приезжал в аул, то всегда говорил, что свой чабанский посох передаст только Акы. Такое заявление в селе значит .многое. Никакого умысла за ним не было скрыто, это очевидно..
В свою очередь, Акы был высокого мнения о чабане. Это хорошо известно... Но вот приезжает в кош неизвестный гость. На следующий же день после его приезда Акы приходит в смятение, бежит к подпаску соседней отары и несвязно говорит: «Надо разоблачить, надо разоблачить!» Кого разоблачить? Сарана или приехавшего человека? Все приезжавшие говорили, что они из Ашхабада. Так откуда они приезжали, из какой организации? Точно ли из комитета народного контроля?
Когда дело дошло до фамилии последнего приезжавшего, то память Сарану изменила. Или он о чем-то умолчал? Запомнил такие фамилии, как Уруссемов и Ходжакгаев, а здесь он почему-то запамятовал фамилию. Возможно ли это? Хаиткулы говорил: «Да, возможно», Талхат утверждал: «Невозможно». Небольшая несогласованность в их выводах. Хаиткулы готов согласиться с Талхатом, что приезжавший последним причастен к бегству подпаска, но это надо доказать. У гостя спрашивали документы? Нет. Но можно ли убедить чабана, что .ты приехал проверять факты, изложенные в чьем-то заявлении, не предъявляя ему своих документов? Можно. Разве поедет .кто-нибудь в пустыню в такое время года ради удовольствия? Никто. Чабаны — народ доверчивый и рассудительный. Лучше поверить на слово, чем обидеть гостя, кто бы он ни был, собственной подозрительностью.
Это были вопросы Хаиткулы и его же ответы. Талхат же ответы Сарана на подобные же его вопросы считал простыми увертками.
В конце концов они разработали план дальнейших действий и, чтобы не забыть деталей, записали его:
«а) С какой целью приезжал последний проверяющий? (Независимо, кто он л откуда приехал.) Возможно, что он приехал шантажировать чабана, а тот, испугавшись какого-то разоблачения, решил его подкупить. Подпасок слышит об этом или узнает другим каким-то способом и теряет доверие к Сарану, решает его разоблачить;
б) неизвестный человек побывал в коше Сарана, его видели, этого не отрицает Саран. Если это не был проверяющий, значит, Саран поддерживает с кем-то постоянную связь. С какой целью прибыл человек? Чтобы уговорить чабана Пасти лишнюю отару, не известную колхозу, или договориться, о покупке смушек?
в) гибель подпаска и его слова «надо разоблачить» тесно связаны между собой. Если это так, то последний побывавший в коше может быть одним из тех двух, следы которых потерялись в Ташкенте;
г) основательно изучить довоенную биографию Сарана;
д) кто автор рисунков на дверях работников милиции? Возможна ли.его связь с доктором и его любовницей? Носовой платок под подушкой женщины и пепел с окурками в пепельнице, найденной под кроватью,— кому они принадлежат?
е) Аташгиров и Темиров, на которых были выданы авиабилеты в Ташкенте, не настоящие фамилии преступников. Кто они на самом деле? Как их фамилии? Откуда достали паспорта?..»
Хаиткулы отпер кабинет, вышел в коридор, заглянул в соседние комнаты.
— Все ко мне! - Оперативное совещание, началось. Талхат. рассказал о своей поездке. Его дрклад вызвал множество вопросов. Каждый (из инспекторов вносил свои предложения, касающиеся дальнейшего розыска. Одни предложения принимались, другие отвергались... Совещание проходило бурно. Когда же работа отдела на ближайшие дни была расписана и можно было расходиться, раздался телефонный звонок. Все разом замолчали.
Это был звонок, которого с нетерпением ждал Хаиткулы. Положив после короткого разговора трубку, он выпрямился.
- Товарищи, мы напрасно недооцениваем себя.. Еще не кончилось наше совещание, а один пункт мы можем вычеркнуть из нашего протокола... А может быть, и не один. Председатель городского комитета народного контроля сейчас подтвердил, что никакого Уруссемова и никакого) Ход-жакгаева из Ашхабада в пески де посылали. Очевидно, что те двое состоят в преступной связи с Сараном. В какой, надо выяснять.— Он повернулся к Талхату: — Поездку Хай-дарова считаю весьма успешной. А сейчас прошу каждого приступить, к выцолнению своего задания. Главное — достать тех двух хоть из-под земли...
Когда все разошлись, в дверь постучали. Это Омаркулы принес объяснение, написанное по просьбе Хаиткулы. Майор взял объяснение и отпустил студента.
В обеденный перерыв майор вышел на улицу, предупре-див дежурного, что скоро вернется.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71