..
— Слушаю, Бекназар...— Хаиткулы пристально смотрел на инспектора.— Еще что?
— У меня все, товарищ майор! — В последнюю минуту решимость оставила Бекназара, «И так дел у всех по горло. Что я буду забивать им головы посторонними вещами...» Но тревога отразилась на его лице.
Хаиткулы заметил это, .но заставлять Бекназара говорить не стал. Он зачитал вслух протокол экспертизы. Подкалывая его в дело об убийстве Акы Довранова, которое становилось все толще, сказал:
— В обнаруженной под кроватью женщины пепельнице были окурки с отпечатками пальцев другого человека — не доктора, не подпаска, но и не ее самой. Подпасок в доме не был, это точно. Похоже, доктор говорит правду, что не знает, кто курил у его приятельницы. Знает только она. Запись разговора с ней далеко?
Из сейфа вынули ленту, включили диктофон. Прокрутив катушку, нашли нужное место. «Инспектор:
— Это не случайно, что мы столько внимания уделяем вам. Сначала вы отрицали, что у вас в гостях был врач, потом на очной ставке признались, что пили с ним. Верно?
— Сразу не вспомнила.
— Или стеснялись вспомнить...
— Да. Все же. я женщина.
— Понимаю вас... Может быть, вы курили сигареты?
— В рот не беру эту гадость.
— Допустим... А доктор курит?
— Не знаю.
— Вы согласны с тем, что под вашей кроватью найдена пепельница, полная окурков?
— Да... согласна.
— Тогда придется рассказать, кто оставил эти окурки. Мы их тоже отправили на экспертизу. Завтра получим ответ.
Мы и без вас узнаем, кто курил. Но если вы сами это расскажете, принесете себе большую пользу. При вынесении приговора суд учтет ваши показания.
— Суд будет?
— А как вы думали? Убили человека — и не быть суду?! Что это вы такое говорите? Если вы поможете нам устано вить, что не имеете отношения к тому, что произошло у вашего дома, то на суде вы будете участвовать только как свидетель или вообще останетесь спокойно пить дома чай. Чтобы помочь вам, мы тратим столько сил, вы же нам отказываетесь помочь. Это плохо.
— Что же мне делать? (Было слышно, как она заплакала.)
— Не плачьте, пожалуйста. От ваших слез никакого про ку ни вам, ни мне.
— Может быть, когда я выходила во двор, он курил?
— Кто курил?
— Д-Д-Доктор.
— Чтобы наполнить эту пепельницу, нужно искурить целую пачку, гражданка... Вообще-то скажите, раньше в вашем доме кто-нибудь курил? Попробуйте вспомнить!
— Нет... Что-то не припомню.
— Если никто никогда у вас не курил, то пепельницу должен был кто-то принести с собой.
— Пепельница наша, ведь у меня муж курит.
— Кто убирает у вас дома комнату?
— Сама. Кто же еще?
— Правильно. Свекровь ваша для этого стара. Правильно, комнату вы сами убираете. Если так, то каким же образом пепельница оказалась под вашей кроватью? С тех пор как муж не курит дома, прошли не дни, а годы. Выходит, три года и семь месяцев вы не убирали под своей кроватью? Никогда не поверю. Вы же такая аккуратная... За три года и семь месяцев вы под кроватью уже раз триста вымыли пол. И столько же раз вычистили бы пепельницу, если бы она наполнялась окурками. Правильно? Потом, знаете ли, под кроватью было очень чисто...
— Ох, голова болит...»
Хаиткулы был удовлетворен тем, что услышал.
— Хайдаров и Абдыев! Понимаю вас, вы хотите защитить честь женщины, но ничего не поделаешь — она сама себя подводит. Запирается неспроста... Или она хочет скрыть от нас свою связь с кем-то еще кроме доктора — подросток определенно тут ни при чем,— или же у нее есть какие-то
свои собственные веские причины, чтобы отмалчиваться. Надо продолжать убеждать ее, что, если признается, никто не узнает, кто у нее был,— ни муж, ни свекровь, ни доктор... Пусть нам доверится.
Хаиткулы рассказал обо всем, что происходило в Ташкенте. Подытожил совещание:
— Всем большое спасибо. Но работа, по существу, лишь начинается. Завтра с утра, получите фотографии преступников, сделанные по словесному описанию ташкентского свидетеля. Возможно, что преступники уже не в Ташкенте. Они или их друзья начали орудовать здесь. Считаю, что к розыску надо подключить общественность, комсомольцев. Бекназар Хайдаров завтра утром одиннадцатичасовым рейсом вылетает в Махачкалу с особым поручением. Для остальных сбор утром здесь.
Прощаясь с Бекназаром, Хаиткулы сказал, как когда-то:
— Будь начеку...
Бекназар и радовался, и огорчался предстоящему. Он сам предложил эту поездку, и начальник угрозыска поддержал эту идею,— значит, ему доверили весьма важное и, возможно, опасное дело. Это приятно. Огорчало то, что товарищи без него, возможно, выловят здесь этих негодяев, он же останется в стороне...
Майор Каландаров, вытерев ботинки о коврик, вошел в уютный теплый коридор, на ходу расстегивая шинель. Дойдя до середины, остановился и прислушался. Он привык приходить на работу намного раньше других, поэтому не мог сейчас поверить в то, что его кто-то опередил. Он дернул ручку двери кабинета начальника угрозыска и увидел Хаиткулы, с сигаретой в зубах склонившегося над раскрытой толстой папкой. Начальник следственного отдела, как всегда, с шумом подлетел к нему:
— Ого, смотрю, дело растет, но где же преступник? На каком ты нх оставил базаре? Салам, дорогой!
Не отвечая на колкости, Хаиткулы пожал руку следователю, а тот, хитро улыбаясь, вынул из портфеля пару погон с майорскими звездами и, ни слова не говоря, стал расстегивать прямо на плечах Хаиткулы его старые погоны. Хаиткулы смутился: как будто предвидел, что именно сегодня что-то такое должно произойти,— пришел в форме.
— Тебе только, в форме надо ходить! — Каландаров хлопнул его по новенькому погону.— Никому она так здесь не идет, как тебе. Это я, бурдюк старый, что бы ни надел, все таким же остаюсь. Тебе сейчас не только майорские, а генеральские звезды прицепи, в самый раз будут. От всего сердца поздравляю! Носи на здоровье!
И он ушел, чтобы не мешать Хаиткулы, не забыв пригласить его на пиалу чая.
Один за другим стали приходить его подчиненные. Начальник милиции вызвал его к себе, но вернулся он скоро, вернулся с кипой бланков, которые раздал инспекторам.
— Обойдете сейчас тех, кто два-три дня назад вернулись в Чарджоу из Ташкента. Действуйте решительно, но предельно вежливо. Проверьте прописки, место службы. Если кто-нибудь из них был в командировках., поинтересуйтесь, когда точно, куда и на сколько дней были командированы. Если кто отбыл в отпуск, узнайте, когда уехал и где находится. Везде требуйте паспорта, тщательно списывайте все данные. Преступники наверняка пользуются чужими или поддельными паспортами... Вы же знаете, что. во время квартирных краж воры паспорта забирают в первую очередь, как и золото. Сбывают их потом за приличную цену. До обеда будете работать одни, потом придут ребята из комсомольского актива.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71
— Слушаю, Бекназар...— Хаиткулы пристально смотрел на инспектора.— Еще что?
— У меня все, товарищ майор! — В последнюю минуту решимость оставила Бекназара, «И так дел у всех по горло. Что я буду забивать им головы посторонними вещами...» Но тревога отразилась на его лице.
Хаиткулы заметил это, .но заставлять Бекназара говорить не стал. Он зачитал вслух протокол экспертизы. Подкалывая его в дело об убийстве Акы Довранова, которое становилось все толще, сказал:
— В обнаруженной под кроватью женщины пепельнице были окурки с отпечатками пальцев другого человека — не доктора, не подпаска, но и не ее самой. Подпасок в доме не был, это точно. Похоже, доктор говорит правду, что не знает, кто курил у его приятельницы. Знает только она. Запись разговора с ней далеко?
Из сейфа вынули ленту, включили диктофон. Прокрутив катушку, нашли нужное место. «Инспектор:
— Это не случайно, что мы столько внимания уделяем вам. Сначала вы отрицали, что у вас в гостях был врач, потом на очной ставке признались, что пили с ним. Верно?
— Сразу не вспомнила.
— Или стеснялись вспомнить...
— Да. Все же. я женщина.
— Понимаю вас... Может быть, вы курили сигареты?
— В рот не беру эту гадость.
— Допустим... А доктор курит?
— Не знаю.
— Вы согласны с тем, что под вашей кроватью найдена пепельница, полная окурков?
— Да... согласна.
— Тогда придется рассказать, кто оставил эти окурки. Мы их тоже отправили на экспертизу. Завтра получим ответ.
Мы и без вас узнаем, кто курил. Но если вы сами это расскажете, принесете себе большую пользу. При вынесении приговора суд учтет ваши показания.
— Суд будет?
— А как вы думали? Убили человека — и не быть суду?! Что это вы такое говорите? Если вы поможете нам устано вить, что не имеете отношения к тому, что произошло у вашего дома, то на суде вы будете участвовать только как свидетель или вообще останетесь спокойно пить дома чай. Чтобы помочь вам, мы тратим столько сил, вы же нам отказываетесь помочь. Это плохо.
— Что же мне делать? (Было слышно, как она заплакала.)
— Не плачьте, пожалуйста. От ваших слез никакого про ку ни вам, ни мне.
— Может быть, когда я выходила во двор, он курил?
— Кто курил?
— Д-Д-Доктор.
— Чтобы наполнить эту пепельницу, нужно искурить целую пачку, гражданка... Вообще-то скажите, раньше в вашем доме кто-нибудь курил? Попробуйте вспомнить!
— Нет... Что-то не припомню.
— Если никто никогда у вас не курил, то пепельницу должен был кто-то принести с собой.
— Пепельница наша, ведь у меня муж курит.
— Кто убирает у вас дома комнату?
— Сама. Кто же еще?
— Правильно. Свекровь ваша для этого стара. Правильно, комнату вы сами убираете. Если так, то каким же образом пепельница оказалась под вашей кроватью? С тех пор как муж не курит дома, прошли не дни, а годы. Выходит, три года и семь месяцев вы не убирали под своей кроватью? Никогда не поверю. Вы же такая аккуратная... За три года и семь месяцев вы под кроватью уже раз триста вымыли пол. И столько же раз вычистили бы пепельницу, если бы она наполнялась окурками. Правильно? Потом, знаете ли, под кроватью было очень чисто...
— Ох, голова болит...»
Хаиткулы был удовлетворен тем, что услышал.
— Хайдаров и Абдыев! Понимаю вас, вы хотите защитить честь женщины, но ничего не поделаешь — она сама себя подводит. Запирается неспроста... Или она хочет скрыть от нас свою связь с кем-то еще кроме доктора — подросток определенно тут ни при чем,— или же у нее есть какие-то
свои собственные веские причины, чтобы отмалчиваться. Надо продолжать убеждать ее, что, если признается, никто не узнает, кто у нее был,— ни муж, ни свекровь, ни доктор... Пусть нам доверится.
Хаиткулы рассказал обо всем, что происходило в Ташкенте. Подытожил совещание:
— Всем большое спасибо. Но работа, по существу, лишь начинается. Завтра с утра, получите фотографии преступников, сделанные по словесному описанию ташкентского свидетеля. Возможно, что преступники уже не в Ташкенте. Они или их друзья начали орудовать здесь. Считаю, что к розыску надо подключить общественность, комсомольцев. Бекназар Хайдаров завтра утром одиннадцатичасовым рейсом вылетает в Махачкалу с особым поручением. Для остальных сбор утром здесь.
Прощаясь с Бекназаром, Хаиткулы сказал, как когда-то:
— Будь начеку...
Бекназар и радовался, и огорчался предстоящему. Он сам предложил эту поездку, и начальник угрозыска поддержал эту идею,— значит, ему доверили весьма важное и, возможно, опасное дело. Это приятно. Огорчало то, что товарищи без него, возможно, выловят здесь этих негодяев, он же останется в стороне...
Майор Каландаров, вытерев ботинки о коврик, вошел в уютный теплый коридор, на ходу расстегивая шинель. Дойдя до середины, остановился и прислушался. Он привык приходить на работу намного раньше других, поэтому не мог сейчас поверить в то, что его кто-то опередил. Он дернул ручку двери кабинета начальника угрозыска и увидел Хаиткулы, с сигаретой в зубах склонившегося над раскрытой толстой папкой. Начальник следственного отдела, как всегда, с шумом подлетел к нему:
— Ого, смотрю, дело растет, но где же преступник? На каком ты нх оставил базаре? Салам, дорогой!
Не отвечая на колкости, Хаиткулы пожал руку следователю, а тот, хитро улыбаясь, вынул из портфеля пару погон с майорскими звездами и, ни слова не говоря, стал расстегивать прямо на плечах Хаиткулы его старые погоны. Хаиткулы смутился: как будто предвидел, что именно сегодня что-то такое должно произойти,— пришел в форме.
— Тебе только, в форме надо ходить! — Каландаров хлопнул его по новенькому погону.— Никому она так здесь не идет, как тебе. Это я, бурдюк старый, что бы ни надел, все таким же остаюсь. Тебе сейчас не только майорские, а генеральские звезды прицепи, в самый раз будут. От всего сердца поздравляю! Носи на здоровье!
И он ушел, чтобы не мешать Хаиткулы, не забыв пригласить его на пиалу чая.
Один за другим стали приходить его подчиненные. Начальник милиции вызвал его к себе, но вернулся он скоро, вернулся с кипой бланков, которые раздал инспекторам.
— Обойдете сейчас тех, кто два-три дня назад вернулись в Чарджоу из Ташкента. Действуйте решительно, но предельно вежливо. Проверьте прописки, место службы. Если кто-нибудь из них был в командировках., поинтересуйтесь, когда точно, куда и на сколько дней были командированы. Если кто отбыл в отпуск, узнайте, когда уехал и где находится. Везде требуйте паспорта, тщательно списывайте все данные. Преступники наверняка пользуются чужими или поддельными паспортами... Вы же знаете, что. во время квартирных краж воры паспорта забирают в первую очередь, как и золото. Сбывают их потом за приличную цену. До обеда будете работать одни, потом придут ребята из комсомольского актива.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71