Тогда я, считай, совсем пропал.— Мегерем скрестил волосатые пальцы, хрустнул ими и добавил: — Мы все пропали.
Это уточнение не понравилось гостям. Старик заерзал, приподнялся. Длинный провел по своей бритой голове худыми пальцами, потом надел лежавшую рядом на ковре папаху. Руку положил на боковой карман. Старик остановил его взглядом. Чтобы не обидеть хозяина нечаянно сорвавшимся в гневе словцом и не испортить сразу отношений, оторвал ногу у лежавшей на блюде курицы, впился в нее зубами. Обсосал кость, стал ковырять кусочком спички в зубах. Все молчали, время шло... Наконец Старик пришел к какому-то решению, заговорил совершенно спокойно:
— Любому человеку нужна помощь и поддержка...— Казалось, за этим столом сейчас вещает мудрец.— Любому... И Ханум — не исключение. По заводскому делу ей дали большой срок. Мы этого не ждали. Глупцы. Зачем давать женщине столько?.. Теперь... Что будет теперь? Если она проявит женскую слабость и скажет, откуда у нее золото, тогда, Мегерем, сам знаешь... Утопит не только себя, но и тебя за собой на дно потянет... Пусть ведет себя хорошо, а мы в долгу не останемся... Если что решим, то точно доведем до конца. У нас тоже правило: за хорошее платим хорошим, за плохое — плохим.— Старик говорил медленно, делая паузы. Он хотел, чтобы Мегерем до конца вник в то, о чем он говорил, чтобы понял: жить с ним и с Длинным в ладу — для него самое лучшее. Он кончил прямым намеком: — И без того мы кое-что потеряли... немало. Надо сохранить хотя бы остаток. Все беды от длинного языка. Надеюсь, мы понимаем друг друга?
Мегерем в. знак согласия кивнул своей большой взлохмаченной головой.
Они перешли к деловой части встречи.
— Товар гохов? — спросил Длинный.
— До рассвета должны привезти... Не обижайтесь за вопрос, но лучше знать заранее: когда хотите вернуться?
— Дней через пять.
— На чем?
Старик снова принялся за курицу, за него ответил Длинный:
— По воздуху.
— По воздуху? Опасно. Там много глаз и рук.
— Не так опасно, как тебе кажется. Обстановку в аэропорту мы знаем хорошо, видели... Но, Мегерем-ага, срочно нужны два паспорта. Эти теперь не нужны... на, возьми. Хочешь — сожги, хочешь — сохрани. У башлыка еще два использованных есть...
Длинный вынул два паспорта, швырнул их к ногам Ме-герема. Старик тоже пошарил в кармане, вытащил свою пару паспортов, протянул хозяину:
— Забери.
Мегерем взял паспорта, вышел в другую комнату, вернулся с двумя новыми книжечками, завернутыми в носовой платок. Развернул, отдал паспорта Длинному:
— Не знаю... Вот два... Не подведут? Фотографии надо бы сменить, а то могилы предков меня проклянут... Ничего, что фамилии не туркменские?
Длинный усмехнулся:
— Ничего, что не туркменские. На фотографии никто смотреть не будет. Паспорта-то не липовые?
Недоверие задело Мегерема:
— Да, что говорить, я в этих делах новичок, не то что вы! — Он взмахнул руками, как базарный торговец, которому покупатель плохо верит.— Только почему ты решил, что я тебе липу даю? Это настоящие паспорта и не были еще в ходу, так что вас по ним никто искать не станет. Я что, дурак — рубить сук, на котором сижу?.. Магометов — младший брат этой глухой старухи. Два года назад отправился к праотцам. Абсаламов — сосед. Вчера был в гостях у меня, выпил, выронил из кармана. Пользуйтесь вы. До поры до времени. Потом вернем, а то плохая примета... Худое дело — обидеть соседа. Впрочем, спохватится и новый затребует. У государства недостатка в документах нет...
Длинный стал прятать паспорта за пазухой, но Старик протянул за ними руку:
— Пусть останутся у меня. Я знаком с Дагестаном и могу найти общий язык с горцами. В аэропорту увидишь, как это делается...
— Башлык, каждое твое слово — это целая академия, каждый твой шаг — школа жизни...— Длинный сказал это подобострастно. Он был спокоен — они улетят из Махачкалы.
За угощением время бежит незаметно.
У сгорбленной глухой старухи ноги, похоже, были железные. Она без конца входила и уходила, меняла чайники, блюда с едой. Когда Старик закуривал новую сигарету, она тихонько уносила пепельницу, затем, чистую, ставила ее на место. «Заводная старуха»,— подумал про себя Длинный.
Он не верил Мегерему, что, кроме них троих и старухи, в доме или во дворе никого больше нет. Нашел предлог, встал и вышел... Осмотрелся. Большой двор оказался
совсем пустым — ничего, кроме фруктовых деревьев. Заглянул в пристройку: там у плиты хлопотала старуха. Не найдя ничего подозрительного, Длинный вернулся в дом. Старик уже укладывался на покой.
Длинный подождал, когда уляжется Мегерем, потом закрыл глаза и сразу заснул. Проснулся он среди ночи, неожиданно, будто кто-то толкнул его. Обратил внимание, что совсем не слышно дыхания Мегерема. Потом увидел его силуэт. В то же мгновение Мегерем выскользнул из-под одеяла, встал посреди комнаты и замер, как бы решаясь на что-то. Потом он вернулся к своей постели, пошарил под подушкой. Длинный собрался было вскочить, но никак не мог понять, что же Мегерем держит в руках... Наконец сообразил — будильник. Лунный свет едва-едва попадал в комнату, и Мегерем прикладывал часы к самым глазам, чтобы разглядеть, который час.
Наверное, условленное время еще не наступило, потому что он снова лег. Прошло еще минут двадцать, и он опять был на ногах. Теперь он прошел мимо своих гостей, едва не задевая их ноги, подошел к окну, поскоблил стекло, на котором мороз успел нарисовать свои причудливые узоры. Он ничего не увидел в окно, поэтому открыл форточку, приложил к ней сначала одно ухо, потом повернул голову и прислушался другим.
Длинный все это видел и пытался представить, как попадает товар в этот дом. «Зачем разглядывать в форточку стену в пяти метрах от его дома?.. Выходит, кто-то перелезет через стену или перебросит товар через нее. Лезть нельзя, могут увидеть. Интересная операция».
Так же осторожно Мегерем подошел к двери, бесшумно открыл ее и вышел. Длинный не стал ждать, когда стихнут во дворе его шаги, перескочил через спавшего мертвым сном Старика и приник к форточке. Кроме протянувшихся из соседнего двора длинных, обсыпанных снегом ветвей, он не видел ничего. Прошла минута, другая...
Все было проделано не так, как он думал. Недалеко от окна послышались шаги: это к стене прокрался Мегерем. Вот он нагнулся к самой земле, вытащил из-за поленницы большой, туго стянутый узел... Как он там оказался? Этого Длинный так и не узнал.
Мегерем пошел в дом. Длинный одним прыжком очутился в постели. Ступая мягко, как кошка, в комнату вошел Мегерем. Посмотрел на спящих, не раздеваясь лег на свое ложе.
Во время утреннего чаепития Старик неожиданно попросил у Мегерема какую-нибудь книгу Расула Гамзатова. Длинный посмотрел на него как на безумного.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71
Это уточнение не понравилось гостям. Старик заерзал, приподнялся. Длинный провел по своей бритой голове худыми пальцами, потом надел лежавшую рядом на ковре папаху. Руку положил на боковой карман. Старик остановил его взглядом. Чтобы не обидеть хозяина нечаянно сорвавшимся в гневе словцом и не испортить сразу отношений, оторвал ногу у лежавшей на блюде курицы, впился в нее зубами. Обсосал кость, стал ковырять кусочком спички в зубах. Все молчали, время шло... Наконец Старик пришел к какому-то решению, заговорил совершенно спокойно:
— Любому человеку нужна помощь и поддержка...— Казалось, за этим столом сейчас вещает мудрец.— Любому... И Ханум — не исключение. По заводскому делу ей дали большой срок. Мы этого не ждали. Глупцы. Зачем давать женщине столько?.. Теперь... Что будет теперь? Если она проявит женскую слабость и скажет, откуда у нее золото, тогда, Мегерем, сам знаешь... Утопит не только себя, но и тебя за собой на дно потянет... Пусть ведет себя хорошо, а мы в долгу не останемся... Если что решим, то точно доведем до конца. У нас тоже правило: за хорошее платим хорошим, за плохое — плохим.— Старик говорил медленно, делая паузы. Он хотел, чтобы Мегерем до конца вник в то, о чем он говорил, чтобы понял: жить с ним и с Длинным в ладу — для него самое лучшее. Он кончил прямым намеком: — И без того мы кое-что потеряли... немало. Надо сохранить хотя бы остаток. Все беды от длинного языка. Надеюсь, мы понимаем друг друга?
Мегерем в. знак согласия кивнул своей большой взлохмаченной головой.
Они перешли к деловой части встречи.
— Товар гохов? — спросил Длинный.
— До рассвета должны привезти... Не обижайтесь за вопрос, но лучше знать заранее: когда хотите вернуться?
— Дней через пять.
— На чем?
Старик снова принялся за курицу, за него ответил Длинный:
— По воздуху.
— По воздуху? Опасно. Там много глаз и рук.
— Не так опасно, как тебе кажется. Обстановку в аэропорту мы знаем хорошо, видели... Но, Мегерем-ага, срочно нужны два паспорта. Эти теперь не нужны... на, возьми. Хочешь — сожги, хочешь — сохрани. У башлыка еще два использованных есть...
Длинный вынул два паспорта, швырнул их к ногам Ме-герема. Старик тоже пошарил в кармане, вытащил свою пару паспортов, протянул хозяину:
— Забери.
Мегерем взял паспорта, вышел в другую комнату, вернулся с двумя новыми книжечками, завернутыми в носовой платок. Развернул, отдал паспорта Длинному:
— Не знаю... Вот два... Не подведут? Фотографии надо бы сменить, а то могилы предков меня проклянут... Ничего, что фамилии не туркменские?
Длинный усмехнулся:
— Ничего, что не туркменские. На фотографии никто смотреть не будет. Паспорта-то не липовые?
Недоверие задело Мегерема:
— Да, что говорить, я в этих делах новичок, не то что вы! — Он взмахнул руками, как базарный торговец, которому покупатель плохо верит.— Только почему ты решил, что я тебе липу даю? Это настоящие паспорта и не были еще в ходу, так что вас по ним никто искать не станет. Я что, дурак — рубить сук, на котором сижу?.. Магометов — младший брат этой глухой старухи. Два года назад отправился к праотцам. Абсаламов — сосед. Вчера был в гостях у меня, выпил, выронил из кармана. Пользуйтесь вы. До поры до времени. Потом вернем, а то плохая примета... Худое дело — обидеть соседа. Впрочем, спохватится и новый затребует. У государства недостатка в документах нет...
Длинный стал прятать паспорта за пазухой, но Старик протянул за ними руку:
— Пусть останутся у меня. Я знаком с Дагестаном и могу найти общий язык с горцами. В аэропорту увидишь, как это делается...
— Башлык, каждое твое слово — это целая академия, каждый твой шаг — школа жизни...— Длинный сказал это подобострастно. Он был спокоен — они улетят из Махачкалы.
За угощением время бежит незаметно.
У сгорбленной глухой старухи ноги, похоже, были железные. Она без конца входила и уходила, меняла чайники, блюда с едой. Когда Старик закуривал новую сигарету, она тихонько уносила пепельницу, затем, чистую, ставила ее на место. «Заводная старуха»,— подумал про себя Длинный.
Он не верил Мегерему, что, кроме них троих и старухи, в доме или во дворе никого больше нет. Нашел предлог, встал и вышел... Осмотрелся. Большой двор оказался
совсем пустым — ничего, кроме фруктовых деревьев. Заглянул в пристройку: там у плиты хлопотала старуха. Не найдя ничего подозрительного, Длинный вернулся в дом. Старик уже укладывался на покой.
Длинный подождал, когда уляжется Мегерем, потом закрыл глаза и сразу заснул. Проснулся он среди ночи, неожиданно, будто кто-то толкнул его. Обратил внимание, что совсем не слышно дыхания Мегерема. Потом увидел его силуэт. В то же мгновение Мегерем выскользнул из-под одеяла, встал посреди комнаты и замер, как бы решаясь на что-то. Потом он вернулся к своей постели, пошарил под подушкой. Длинный собрался было вскочить, но никак не мог понять, что же Мегерем держит в руках... Наконец сообразил — будильник. Лунный свет едва-едва попадал в комнату, и Мегерем прикладывал часы к самым глазам, чтобы разглядеть, который час.
Наверное, условленное время еще не наступило, потому что он снова лег. Прошло еще минут двадцать, и он опять был на ногах. Теперь он прошел мимо своих гостей, едва не задевая их ноги, подошел к окну, поскоблил стекло, на котором мороз успел нарисовать свои причудливые узоры. Он ничего не увидел в окно, поэтому открыл форточку, приложил к ней сначала одно ухо, потом повернул голову и прислушался другим.
Длинный все это видел и пытался представить, как попадает товар в этот дом. «Зачем разглядывать в форточку стену в пяти метрах от его дома?.. Выходит, кто-то перелезет через стену или перебросит товар через нее. Лезть нельзя, могут увидеть. Интересная операция».
Так же осторожно Мегерем подошел к двери, бесшумно открыл ее и вышел. Длинный не стал ждать, когда стихнут во дворе его шаги, перескочил через спавшего мертвым сном Старика и приник к форточке. Кроме протянувшихся из соседнего двора длинных, обсыпанных снегом ветвей, он не видел ничего. Прошла минута, другая...
Все было проделано не так, как он думал. Недалеко от окна послышались шаги: это к стене прокрался Мегерем. Вот он нагнулся к самой земле, вытащил из-за поленницы большой, туго стянутый узел... Как он там оказался? Этого Длинный так и не узнал.
Мегерем пошел в дом. Длинный одним прыжком очутился в постели. Ступая мягко, как кошка, в комнату вошел Мегерем. Посмотрел на спящих, не раздеваясь лег на свое ложе.
Во время утреннего чаепития Старик неожиданно попросил у Мегерема какую-нибудь книгу Расула Гамзатова. Длинный посмотрел на него как на безумного.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71