Когда она вывернула кисть сначала одной, потом другой руки, Бекман увидел голубоватую кожу ее запястий.
Затем Юджиния заботливым материнским жестом разгладила волосы на головке Поля и, нагнувшись, обняла сразу всех трех детей. Ничто не омрачало ее безмятежного, полного надежд лица.
Бекман отпустил занавески, и они опять закрыли окно. Он не шевельнулся.
– Юджиния с детьми тоже здесь, – сообщил он.
Что-то необычное в его тоне обратило внимание Турка, и он взглянул на Бекмана, чтобы увидеть, в чем дело. «У этого человека, оказывается, все-таки есть чувства, – отметил он про себя. – В этом мире никогда не перестаешь удивляться».
Бекман уже не видел, как семейство направилось к кораблю. Первым шел Джордж, кивая на ходу стюардам и матросам, выстроившимся на палубе. Его раздувало от сознания собственной важности и гордости.
– Прекрасный день для выхода в море, – повторял он как заведенный, и даже раз-другой попытался изобразить морское приветствие. Потом он решил, что более подходящей позой для современного яхтсмена будет засунуть руку в карман тужурки, а другой ритмично помахивать сбоку. Но только он начал, как подошла Юджиния и подхватила его под руку, так что пришлось спешно перестраиваться и теперь играть роль доброго супруга и семьянина.
– Мы чудесно проведем время, правда, Джордж? – прошептала она. – Я хочу сказать, никого больше. Только наша семья и все. Не будем ни от кого зависеть. Никаких дел. Никаких повелений из Линден-Лоджа…
«Никакого Огдена Бекмана», – чуть было не сказала Юджиния, но вовремя остановилась. Когда Джордж захочет, он может ничего не видеть и не слышать. Если отец что-то решил, Джордж ни за что не задавал вопросов.
– Конечно, конечно, дорогая, – неловко промямлил Джордж и так же неловко похлопал ее по руке.
Юджиния сделала вид, что ничего не заметила. Вместо этого она повернулась к нему и как можно радостнее улыбнулась.
– Только подумай, – проговорила она, – это же первый раз… Я имею в виду, это же первый раз, когда мы одни, совсем одни, Джордж!.. Ты и я, и дети… Знаешь, я вчера так разволновалась, что совсем не могла заснуть ночью. Мне кажется, я слышала, как часы били каждый час. Я уже собиралась прибежать к тебе…
При этих словах Юджиния рассмеялась и сжала руку мужа.
– А потом перед самым рассветом раскричались чайки, и мне подумалось, что этот звук я теперь буду слышать каждое утро. Я буду просыпаться под шелест волн и песни чаек. Знаешь, Джордж, я почувствовала себя такой счастливой, что захотелось плакать!
– Вовсе не обязательно плакать, отмечая радостное событие, моя дорогая, – ответил Джордж. Он стеснялся руки жены, обвившей его руку, это наверняка выглядело неприлично и попахивало мещанством. Уж слишком интимно.
– Где же мой Поль? Где же мой маленький Поль?
Оба – и Юджиния, и Джордж – вздрогнули, услышав этот крик, и повернулись к сходням, по которым стремглав сбегала Прю с развевающимися на ветерке медно-красными волосами и тесемками от передника.
– Где же мой лучший на свете мальчик? Где же мои две любимицы?
Угомонить Прю было выше человеческих сил, у нее почти совсем развязался чепчик, который носят все няни, и, по непонятным причинам не падая, плясал на копне волос, а ее ирландская физиономия искрилась неуемным восторгом.
– Одет, ну, совсем как матрос! Да я бы и не узнала вас, мастер Поль! Честное слово, не узнала бы. Я подумала, что это какой-то щеголь-моряк!
Юношеская жизнерадостность Прю заразительно подействовала на всех, находившихся на причале. На минуту растаяла даже непоколебимая чопорность Джорджа.
– И больше никаких немецких бонн! Ну, разве мы не самые счастливые?
Юджиния так близко прильнула к уху мужа, что он чувствовал ее дыхание. Теплое, влажное, пахнущее земляникой со сливками.
Джордж собрался было ответить, что отобранные его отцом для дома на Честнат-стрит гувернантки были превосходными женщинами. Затем он хотел высказать жене недовольство по поводу ее неблагодарности за такую щедрость, а потом напомнить ей, что, поскольку он сам имеет непосредственное германское происхождение, ее отношение к немкам, по меньшей мере, непонятно. И, наконец, Джордж готовился прочитать лекцию о пользе строгого воспитания в противовес сомнительным заботам необразованной девушки-ирландки, но тут поток его мыслей оборвал Поль:
– Ты только погляди на этот дурацкий костюмчик, Прю! Мама прямо силком надела его на меня!
– Поль! – Голос Джорджа прозвучал грубо и слишком громко. – Все, достаточно.
Однако унять собравшихся ему удалось только на короткое мгновение. Настроение у них все равно оставалось прекрасным, потому что мир был замечательным местом. На замечание Джорджа никто не обратил серьезного внимания. Лиззи и Джинкс с визгом носились по причалу, радуясь приезду Прю, кораблю, всему этому чудесному дню, и Лиззи моментально забыла, что ей тринадцать, что она почти леди, и с удовольствием тянула за собой нераскрытый зонтик, чтобы он стучал по настилу, как по забору из штакетника.
– Прю, нам разрешат быть па приеме! Так сказала мама. И мне разрешат попробовать шампанского. Ну, что ты скажешь?!
Джордж одарил жену гневным взглядом.
– Только попробовать, Джордж, – умоляющим, голосом проговорила она. – Ведь Лизабет тринадцать лет, и она почти с меня ростом. Ей пора привыкать к светской жизни. – «Не так нужно говорить, – сразу поняла она, – это очень похоже на укор». Она постаралась не вспоминать старое и замять сказанное. – Ради праздника, дорогой, не больше… Ну чуть-чуть, самую малость… Просто так, для интереса…
Джордж уловил невысказанные упреки жены. Ему хотелось заверить ее, что на этот раз все будет по-другому. Хотелось попросить прощения и помощи, но слова никак не складывались. Если вообще у него были эти слова. «Но на этот раз, – клялся он сам себе, – на этот раз я переменюсь».
– …Впрочем, если ты против, Лиззи не будет пробовать. В общем, это твой корабль. Твой красавец «Альседо»… – Юджиния попыталась улыбнуться своей самой красивой улыбкой. – …Ты хозяин судна.
– Думаю, один глоток вреда не нанесет, – ответил Джордж. Ничего другого ему не пришло в голову.
Если дети и знали о трениях между родителями, то по ним этого сказать было нельзя. Они гоняли повсюду, и ничто не могло их остановить, замечания слетали с них как с гуся вода, они делали страшные глаза и так, чтобы не видели взрослые, подбадривали друг друга. Джинкс хотелось узнать, распаковала ли Прю коллекцию жуков и какая у ее кукол будет кровать – такая, как у матросов, гамак? Лиззи не терпелось узнать, видела ли Прю все ее новые платья и согласна ли с тем, что платьице со светло-коричневым шарфиком – самое красивое. Ну, а Поль изо всех своих пятилетних сил сопротивлялся, когда Прю хотела взять его маленькую ручку в свою большую.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175
Затем Юджиния заботливым материнским жестом разгладила волосы на головке Поля и, нагнувшись, обняла сразу всех трех детей. Ничто не омрачало ее безмятежного, полного надежд лица.
Бекман отпустил занавески, и они опять закрыли окно. Он не шевельнулся.
– Юджиния с детьми тоже здесь, – сообщил он.
Что-то необычное в его тоне обратило внимание Турка, и он взглянул на Бекмана, чтобы увидеть, в чем дело. «У этого человека, оказывается, все-таки есть чувства, – отметил он про себя. – В этом мире никогда не перестаешь удивляться».
Бекман уже не видел, как семейство направилось к кораблю. Первым шел Джордж, кивая на ходу стюардам и матросам, выстроившимся на палубе. Его раздувало от сознания собственной важности и гордости.
– Прекрасный день для выхода в море, – повторял он как заведенный, и даже раз-другой попытался изобразить морское приветствие. Потом он решил, что более подходящей позой для современного яхтсмена будет засунуть руку в карман тужурки, а другой ритмично помахивать сбоку. Но только он начал, как подошла Юджиния и подхватила его под руку, так что пришлось спешно перестраиваться и теперь играть роль доброго супруга и семьянина.
– Мы чудесно проведем время, правда, Джордж? – прошептала она. – Я хочу сказать, никого больше. Только наша семья и все. Не будем ни от кого зависеть. Никаких дел. Никаких повелений из Линден-Лоджа…
«Никакого Огдена Бекмана», – чуть было не сказала Юджиния, но вовремя остановилась. Когда Джордж захочет, он может ничего не видеть и не слышать. Если отец что-то решил, Джордж ни за что не задавал вопросов.
– Конечно, конечно, дорогая, – неловко промямлил Джордж и так же неловко похлопал ее по руке.
Юджиния сделала вид, что ничего не заметила. Вместо этого она повернулась к нему и как можно радостнее улыбнулась.
– Только подумай, – проговорила она, – это же первый раз… Я имею в виду, это же первый раз, когда мы одни, совсем одни, Джордж!.. Ты и я, и дети… Знаешь, я вчера так разволновалась, что совсем не могла заснуть ночью. Мне кажется, я слышала, как часы били каждый час. Я уже собиралась прибежать к тебе…
При этих словах Юджиния рассмеялась и сжала руку мужа.
– А потом перед самым рассветом раскричались чайки, и мне подумалось, что этот звук я теперь буду слышать каждое утро. Я буду просыпаться под шелест волн и песни чаек. Знаешь, Джордж, я почувствовала себя такой счастливой, что захотелось плакать!
– Вовсе не обязательно плакать, отмечая радостное событие, моя дорогая, – ответил Джордж. Он стеснялся руки жены, обвившей его руку, это наверняка выглядело неприлично и попахивало мещанством. Уж слишком интимно.
– Где же мой Поль? Где же мой маленький Поль?
Оба – и Юджиния, и Джордж – вздрогнули, услышав этот крик, и повернулись к сходням, по которым стремглав сбегала Прю с развевающимися на ветерке медно-красными волосами и тесемками от передника.
– Где же мой лучший на свете мальчик? Где же мои две любимицы?
Угомонить Прю было выше человеческих сил, у нее почти совсем развязался чепчик, который носят все няни, и, по непонятным причинам не падая, плясал на копне волос, а ее ирландская физиономия искрилась неуемным восторгом.
– Одет, ну, совсем как матрос! Да я бы и не узнала вас, мастер Поль! Честное слово, не узнала бы. Я подумала, что это какой-то щеголь-моряк!
Юношеская жизнерадостность Прю заразительно подействовала на всех, находившихся на причале. На минуту растаяла даже непоколебимая чопорность Джорджа.
– И больше никаких немецких бонн! Ну, разве мы не самые счастливые?
Юджиния так близко прильнула к уху мужа, что он чувствовал ее дыхание. Теплое, влажное, пахнущее земляникой со сливками.
Джордж собрался было ответить, что отобранные его отцом для дома на Честнат-стрит гувернантки были превосходными женщинами. Затем он хотел высказать жене недовольство по поводу ее неблагодарности за такую щедрость, а потом напомнить ей, что, поскольку он сам имеет непосредственное германское происхождение, ее отношение к немкам, по меньшей мере, непонятно. И, наконец, Джордж готовился прочитать лекцию о пользе строгого воспитания в противовес сомнительным заботам необразованной девушки-ирландки, но тут поток его мыслей оборвал Поль:
– Ты только погляди на этот дурацкий костюмчик, Прю! Мама прямо силком надела его на меня!
– Поль! – Голос Джорджа прозвучал грубо и слишком громко. – Все, достаточно.
Однако унять собравшихся ему удалось только на короткое мгновение. Настроение у них все равно оставалось прекрасным, потому что мир был замечательным местом. На замечание Джорджа никто не обратил серьезного внимания. Лиззи и Джинкс с визгом носились по причалу, радуясь приезду Прю, кораблю, всему этому чудесному дню, и Лиззи моментально забыла, что ей тринадцать, что она почти леди, и с удовольствием тянула за собой нераскрытый зонтик, чтобы он стучал по настилу, как по забору из штакетника.
– Прю, нам разрешат быть па приеме! Так сказала мама. И мне разрешат попробовать шампанского. Ну, что ты скажешь?!
Джордж одарил жену гневным взглядом.
– Только попробовать, Джордж, – умоляющим, голосом проговорила она. – Ведь Лизабет тринадцать лет, и она почти с меня ростом. Ей пора привыкать к светской жизни. – «Не так нужно говорить, – сразу поняла она, – это очень похоже на укор». Она постаралась не вспоминать старое и замять сказанное. – Ради праздника, дорогой, не больше… Ну чуть-чуть, самую малость… Просто так, для интереса…
Джордж уловил невысказанные упреки жены. Ему хотелось заверить ее, что на этот раз все будет по-другому. Хотелось попросить прощения и помощи, но слова никак не складывались. Если вообще у него были эти слова. «Но на этот раз, – клялся он сам себе, – на этот раз я переменюсь».
– …Впрочем, если ты против, Лиззи не будет пробовать. В общем, это твой корабль. Твой красавец «Альседо»… – Юджиния попыталась улыбнуться своей самой красивой улыбкой. – …Ты хозяин судна.
– Думаю, один глоток вреда не нанесет, – ответил Джордж. Ничего другого ему не пришло в голову.
Если дети и знали о трениях между родителями, то по ним этого сказать было нельзя. Они гоняли повсюду, и ничто не могло их остановить, замечания слетали с них как с гуся вода, они делали страшные глаза и так, чтобы не видели взрослые, подбадривали друг друга. Джинкс хотелось узнать, распаковала ли Прю коллекцию жуков и какая у ее кукол будет кровать – такая, как у матросов, гамак? Лиззи не терпелось узнать, видела ли Прю все ее новые платья и согласна ли с тем, что платьице со светло-коричневым шарфиком – самое красивое. Ну, а Поль изо всех своих пятилетних сил сопротивлялся, когда Прю хотела взять его маленькую ручку в свою большую.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175