Он старался стереть эту картину из памяти, но никак не получалось. Вот Поль, они в кабинете Джорджа. Бекман стоит у окна. Турок ощущал тельце мальчика у себя на коленях. Видел его маленькое личико, повернутое к нему и счастливое.
«Боже всемогущий! – выходил из себя Карл. – Старик отключился. Это какой-то ребенок, он все на свете забыл. Мне придется брать ситуацию в свои руки. Руководить операцией на Борнео и быть сиделкой здесь, дома».
– Сэр Чарльз – фигура символическая, отец… – Карл едва сдерживался. Каждое слово он произносил резко и с нажимом, как будто давил клопов. – И Николас Пейн, достопочтенный Николас… отец Юджинии… Ты помнишь его. Он тоже. Они нам нужны только затем, чтобы султан чувствовал себя хорошо и ничего не подозревал. Чтобы не подозревал Лэнира и не думал про нашего мистера Махомета Сеха. Сколько же раз мы об этом уже говорили!
«И опять все то же самое, – подумал Карл, – прямо до тошноты». Карл по-настоящему разозлился.
– Я не идиот, Карл, – наконец ответил Турок. – И не ребенок. И не настолько стар, чтобы не слышать тебя, поэтому нет никакой надобности кричать. Я знаю, что мы там делаем. Не пытайся недооценить меня.
С большой неохотой Турок отставил мысли о Поле и заговорил взвешенней. Речь его зазвучала уверенней.
– Вопрос, который я задаю тебе, заключается в том, все ли мы сделали, чтобы избежать риска. Ведь мы посылаем туда семью.
– Риск! – почти завизжал Карл. – Избежать риска? О чем ты говоришь?! Если все пройдет, как задумано, мы будем в состоянии контролировать…
– А если не пройдет? – медленно, ровным тоном произнес Турок.
– Если не пройдет… – начал Карл и замолчал. Ни тот, ни другой не пошевелились. Каждый знал собственную позицию, но не знал позицию другого. Карл мог думать, что отец стал безнадежно немощным и дряхлым, и полагаться на него нельзя. Но полностью он в этом не был уверен.
Турок же мог чувствовать, что его запугивают, стараются загнать в угол. Он также мог предполагать, что Карл взял дело в свои руки, но все равно боялся, что ему это не удалось. Или, наоборот, что это ему удалось.
Старый Турок решил довести разговор до конца.
– Так если не получится?.. – повторил он.
– Мы оба знаем ответ… – не задумываясь, ответил Карл.
– Но кто же вы тогда? – Лэнир Айвард шлепнулся лицом прямо в грязь. Он не понял, толкнули его или он споткнулся, но решил не вставать и лежать, притворяясь, что не может идти. – Кто вы? – прошептал он еще раз. – Если вы не Сех, то кто вы?
Лежать на земле в джунглях было отвратительно. Пока он шел, от нее пахло ужасно, но сейчас стало просто невыносимо. Между опавшими листьями ползали дождевые черви в палец толщиной, за ними ковыляли какие-то насекомые с заостренными крыльями. Лэнир боялся пошевелиться, чтобы не вляпаться в них.
– Встань! – приказал ему малаец. Бугис и ибаны вернулись к ним. – Поднимите его, – велел он им, но Лэнир этих слов не знал. – Понесете его до конца.
Лэнир безучастно наблюдал за тем, как татуированные руки воинов подняли его в воздух. Он решил, что лучше не сопротивляться, а потом посмотреть, что будет.
Воин-бугис пристально смотрел на него, и Лэнир подумал: «Он оценивает меня, примеривается, ведь они все еще каннибалы».
– Опустите меня! – простонал Лэнир.
– Будешь идти? – спросил малаец.
– Не могу!
– Тогда тебя понесут. Как свинью.
Лэниру связали руки и ноги и подвесили его на шесте.
– Прошу вас, убейте меня здесь. На прау есть деньги… драгоценности… Все ваше. Только не несите меня так.
– А кто хочет убить, ваше высочество? – с издевкой произнес малаец. – Я думал, ты хочешь поговорить с Мат Салехом?
Турок наблюдал за сыном. Казалось, часы на камине затикали громче, и тиканье расшевелило мысли старика.
«Лэнир Айвард, – молча перечислял он имена, – мятежник по имени Махомет Сех, яхта с трюмом, набитым «спрингфилдами», Бекман и его человек, которого он назвал Брауном. Сэр Чарльз и Николас Пейн…» Потом он запутался в других именах: семья Нобелей в Баку, братья Самьюэл, «Стандард ойл», «Ройял Датч»…
– Так что ты скажешь, отец? – Голос Карла вывел старика из оцепенения. – Я не могу действовать, если ты не скажешь, что нужно делать.
– Нет, – отчетливо произнес Турок. – Этого ты сделать не можешь. И никто из вас не может.
* * *
Ему показалось, что его тащат через джунгли целую вечность. Начало темнеть, потом наступила темная ночь. Лэнир заснул, потом проснулся. Ему снились сны, как в лихорадке. Он видел Англию, квартиру на Кэдоган-сквер. В комнатах было так светло, как будто на полу лежал снег. Соблазнительно пахло копченой селедкой или тостами с сардинами. Под пуховой периной в постели лежала теплая грелка.
Ужасно саднило запястья и щиколотки. Он раскачивался на шесте вперед-назад, как добытая на охоте косуля или купленная на рынке свинья. Потом впереди заалел огонек. Малаец шепнул что-то бугису, бугис – ибану.
Процессия остановилась, и малаец побежал вперед. Лэнир слышал его свист. Ему ответил крик птицы. Послышались топот ног, крики людей. Шест, на котором он висел, развернули в воздухе. В лицо ударил свет факелов. Потом его бросили на землю.
– Мой ответ, – медленно повторил Турок, принимая какое-то решение, заново открывая что-то в себе и своей семье. – Ты знаешь мой ответ. – Слова шипели, как раскаленный металл на холодном ночном воздухе. – Мой ответ такой, каким будет всегда. Такой, каким был всегда. Мы пошлем Бекману телеграмму. Дадим ему указания… те, что нужно… Что, если Лэнир, или Браун, или султан подведут нас… Остальное ты знаешь сам, так ведь, Карл? Во всяком случае, ты говоришь, что знаешь.
Ты думаешь, я стар и слаб, и ты сидишь и ждешь, предвкушая скорое освобождение из-под моей опеки. «Потерпи, – говоришь ты себе, – осталось совсем немного. Все будет моим». Но ты слишком недооцениваешь меня. А это значит, ты не выдержал еще одной проверки.
Старик снова подумал о Поле, представил себе, как внуки играют в саду или ныряют с плота в пруду. Он бы отдал все, если бы можно было собрать их тут вместе. Отдал бы все, что имеет.
– Но смотри, только не допускай и на миг мысли, – с усилием продолжал Турок, – только не допускай мысли, что меня можно списывать со счета. Что у меня сдали нервы.
Веревки перерезали, и малаец рывком поставил его на ноги.
– Мат Салех, – услышал он шепот. – Махомет Салех. Мохаммед Сех. Мат Салех… Туан, это наш раджа-мада.
– Сенанг сини, – попытался произнести Лэнир, но язык у него распух и не ворочался. «Мне здесь хорошо, – хотел он сказать. – Покойно. Пожалуйста, дай мне отдохнуть».
– Ружья? – услышал он. И больше ничего. Над ним продолжал маячить человек высокого роста, но, кроме этого слова, он не произнес ничего.
– Экстельм… – пробормотал он. – …«Альседо»… Они на пути…
Потом его тело осело, как мешок, и он уже не мог говорить.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175
«Боже всемогущий! – выходил из себя Карл. – Старик отключился. Это какой-то ребенок, он все на свете забыл. Мне придется брать ситуацию в свои руки. Руководить операцией на Борнео и быть сиделкой здесь, дома».
– Сэр Чарльз – фигура символическая, отец… – Карл едва сдерживался. Каждое слово он произносил резко и с нажимом, как будто давил клопов. – И Николас Пейн, достопочтенный Николас… отец Юджинии… Ты помнишь его. Он тоже. Они нам нужны только затем, чтобы султан чувствовал себя хорошо и ничего не подозревал. Чтобы не подозревал Лэнира и не думал про нашего мистера Махомета Сеха. Сколько же раз мы об этом уже говорили!
«И опять все то же самое, – подумал Карл, – прямо до тошноты». Карл по-настоящему разозлился.
– Я не идиот, Карл, – наконец ответил Турок. – И не ребенок. И не настолько стар, чтобы не слышать тебя, поэтому нет никакой надобности кричать. Я знаю, что мы там делаем. Не пытайся недооценить меня.
С большой неохотой Турок отставил мысли о Поле и заговорил взвешенней. Речь его зазвучала уверенней.
– Вопрос, который я задаю тебе, заключается в том, все ли мы сделали, чтобы избежать риска. Ведь мы посылаем туда семью.
– Риск! – почти завизжал Карл. – Избежать риска? О чем ты говоришь?! Если все пройдет, как задумано, мы будем в состоянии контролировать…
– А если не пройдет? – медленно, ровным тоном произнес Турок.
– Если не пройдет… – начал Карл и замолчал. Ни тот, ни другой не пошевелились. Каждый знал собственную позицию, но не знал позицию другого. Карл мог думать, что отец стал безнадежно немощным и дряхлым, и полагаться на него нельзя. Но полностью он в этом не был уверен.
Турок же мог чувствовать, что его запугивают, стараются загнать в угол. Он также мог предполагать, что Карл взял дело в свои руки, но все равно боялся, что ему это не удалось. Или, наоборот, что это ему удалось.
Старый Турок решил довести разговор до конца.
– Так если не получится?.. – повторил он.
– Мы оба знаем ответ… – не задумываясь, ответил Карл.
– Но кто же вы тогда? – Лэнир Айвард шлепнулся лицом прямо в грязь. Он не понял, толкнули его или он споткнулся, но решил не вставать и лежать, притворяясь, что не может идти. – Кто вы? – прошептал он еще раз. – Если вы не Сех, то кто вы?
Лежать на земле в джунглях было отвратительно. Пока он шел, от нее пахло ужасно, но сейчас стало просто невыносимо. Между опавшими листьями ползали дождевые черви в палец толщиной, за ними ковыляли какие-то насекомые с заостренными крыльями. Лэнир боялся пошевелиться, чтобы не вляпаться в них.
– Встань! – приказал ему малаец. Бугис и ибаны вернулись к ним. – Поднимите его, – велел он им, но Лэнир этих слов не знал. – Понесете его до конца.
Лэнир безучастно наблюдал за тем, как татуированные руки воинов подняли его в воздух. Он решил, что лучше не сопротивляться, а потом посмотреть, что будет.
Воин-бугис пристально смотрел на него, и Лэнир подумал: «Он оценивает меня, примеривается, ведь они все еще каннибалы».
– Опустите меня! – простонал Лэнир.
– Будешь идти? – спросил малаец.
– Не могу!
– Тогда тебя понесут. Как свинью.
Лэниру связали руки и ноги и подвесили его на шесте.
– Прошу вас, убейте меня здесь. На прау есть деньги… драгоценности… Все ваше. Только не несите меня так.
– А кто хочет убить, ваше высочество? – с издевкой произнес малаец. – Я думал, ты хочешь поговорить с Мат Салехом?
Турок наблюдал за сыном. Казалось, часы на камине затикали громче, и тиканье расшевелило мысли старика.
«Лэнир Айвард, – молча перечислял он имена, – мятежник по имени Махомет Сех, яхта с трюмом, набитым «спрингфилдами», Бекман и его человек, которого он назвал Брауном. Сэр Чарльз и Николас Пейн…» Потом он запутался в других именах: семья Нобелей в Баку, братья Самьюэл, «Стандард ойл», «Ройял Датч»…
– Так что ты скажешь, отец? – Голос Карла вывел старика из оцепенения. – Я не могу действовать, если ты не скажешь, что нужно делать.
– Нет, – отчетливо произнес Турок. – Этого ты сделать не можешь. И никто из вас не может.
* * *
Ему показалось, что его тащат через джунгли целую вечность. Начало темнеть, потом наступила темная ночь. Лэнир заснул, потом проснулся. Ему снились сны, как в лихорадке. Он видел Англию, квартиру на Кэдоган-сквер. В комнатах было так светло, как будто на полу лежал снег. Соблазнительно пахло копченой селедкой или тостами с сардинами. Под пуховой периной в постели лежала теплая грелка.
Ужасно саднило запястья и щиколотки. Он раскачивался на шесте вперед-назад, как добытая на охоте косуля или купленная на рынке свинья. Потом впереди заалел огонек. Малаец шепнул что-то бугису, бугис – ибану.
Процессия остановилась, и малаец побежал вперед. Лэнир слышал его свист. Ему ответил крик птицы. Послышались топот ног, крики людей. Шест, на котором он висел, развернули в воздухе. В лицо ударил свет факелов. Потом его бросили на землю.
– Мой ответ, – медленно повторил Турок, принимая какое-то решение, заново открывая что-то в себе и своей семье. – Ты знаешь мой ответ. – Слова шипели, как раскаленный металл на холодном ночном воздухе. – Мой ответ такой, каким будет всегда. Такой, каким был всегда. Мы пошлем Бекману телеграмму. Дадим ему указания… те, что нужно… Что, если Лэнир, или Браун, или султан подведут нас… Остальное ты знаешь сам, так ведь, Карл? Во всяком случае, ты говоришь, что знаешь.
Ты думаешь, я стар и слаб, и ты сидишь и ждешь, предвкушая скорое освобождение из-под моей опеки. «Потерпи, – говоришь ты себе, – осталось совсем немного. Все будет моим». Но ты слишком недооцениваешь меня. А это значит, ты не выдержал еще одной проверки.
Старик снова подумал о Поле, представил себе, как внуки играют в саду или ныряют с плота в пруду. Он бы отдал все, если бы можно было собрать их тут вместе. Отдал бы все, что имеет.
– Но смотри, только не допускай и на миг мысли, – с усилием продолжал Турок, – только не допускай мысли, что меня можно списывать со счета. Что у меня сдали нервы.
Веревки перерезали, и малаец рывком поставил его на ноги.
– Мат Салех, – услышал он шепот. – Махомет Салех. Мохаммед Сех. Мат Салех… Туан, это наш раджа-мада.
– Сенанг сини, – попытался произнести Лэнир, но язык у него распух и не ворочался. «Мне здесь хорошо, – хотел он сказать. – Покойно. Пожалуйста, дай мне отдохнуть».
– Ружья? – услышал он. И больше ничего. Над ним продолжал маячить человек высокого роста, но, кроме этого слова, он не произнес ничего.
– Экстельм… – пробормотал он. – …«Альседо»… Они на пути…
Потом его тело осело, как мешок, и он уже не мог говорить.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175