Какими бы сказками он ни кормил своего сынка, тот явно попадался на удочку. «Да, Джордж, – так и подмывало ответить Бекмана, – вы правы, Браун понадобится именно в тот самый день. Только для того, чтобы раздать горстке дикарей в джунглях совершенно новые, необычайно меткие и очень дорогие винтовки. Л вы, Джордж, верьте, чему хотите. Вам так проще. Верьте отцовским байкам; смотрите в другую сторону».
Но Браун был вещью в себе, и Бекман это знал; он создавал проблему, а не решал ее. Человек, отождествленный с новым именем. Изобретение своих хозяев. И, несмотря на его подлинную историю, неисправимый романтик. Бекман обнаружил это раньше, возможно, даже в тот день, когда «Альседо» покинул Ньюпорт; Браун дал слабину, когда осматривал корабль. Он был огорошен его размером и великолепием, и Бекман уличил его в мечтательности и склонности принимать желаемое за действительное.
Неудивительно, если в Брауне вдруг заговорит рыцарский дух, решил Бекман, это на него похоже. Если он поднимет бучу по поводу данного предприятия и начнет рассуждать: «Мы не можем снабжать обе стороны; это слишком опасное предложение. Меня должны были проинформировать» – и понесет другую, в равной степени бессмысленную околесицу. «Лучше бы он оставил эти эмоции при себе, – отметил про себя Бекман. – Браун не в состоянии помочь ни Юджинии, ни детям, ни бедолаге Джорджу, он может лишь выполнить свою работу, причем своевременно. А потом исчезнет».
«Ничего ни с кем не случится, если каждый выполнит то, что ему поручили, Огден, – увещевал его Турок все предыдущие месяцы. – План надежен. Надо лишь позаботиться о том, чтобы это было всем выгодно, и все пойдет, как по маслу. Запомните это. Среди нас нет добрячков и альтруистов. Удовлетворяй запросы, и получишь желаемый результат. Это очень простой принцип. Настолько простой, что им часто пренебрегают. Султану нужно одно, старику Пейну – другое. Так же и радже Айварду и Махомету Сеху».
«Как вы думаете, Огден, чего они хотят? И чего хочет Джордж? И этот ваш наемник? Доберитесь до сути, Огден, и вы никогда не проиграете. Проще всех просчитывается наемник. Он ищет денег как таковых. Вдолбите ему, что ружья предназначены для вождя повстанцев, и выйдите сухим из воды. Ему не надо знать ни про какие другие дела, и, поверьте, так будет и ему, и нам спокойнее».
В завершение беседы они выкурили по крепкой сигаре, подытоживая сказанное, и Бекмана обрадовала, если не сказать вдохновила, его миссия, но теперь, прохаживаясь по темному кораблю, он недоумевал, как именно докопаться до истинных потребностей человека. И когда же наконец станет ясно, что использовать в качестве наживки?
Джордж был в своей стихии. «Бвана Кхубва», большой хозяин, так его тут называли, только что подстрелил огромного самца антилопы канны и стоял возле него, поставив ногу на тушу, в то время как остальные охотники держались на почтительном расстоянии.
– Длина рогов – двадцать восемь дюймов, окружность – одиннадцать, – диктовал Оливер Смайт-Берроуз Дэйвису, егерю. – Точное попадание, старина. У вас получился впечатляющий список отстрела дичи, есть чем похвалиться в родной Филадельфии.
– Пожалуй, прихвачу-ка я с собой его голову, Оливер, если вы сможете это организовать. Заманчиво пополнить им коллекцию.
– Куда ты собираешься положить всю эту живность, Джордж? – Уитни подошел, чтобы осмотреть антилопу. По традиции участники охоты стоят в сторонке, пока победитель в одиночестве обозревает свой трофей. Исключение было сделано в тот день, когда они стреляли из автоматической винтовки Томпсона по газелям; в одно утро они подстрелили двадцать девять штук, и никто не знал, в скольких попал каждый. Туши животных поделили между собой, причем большую долю отдали Джорджу, Бвана Кхубва, как иногда обращались к нему даже его соратники. Мясо никому не было нужно, хотя отбивные из газели считались деликатесом. Поэтому головы отрубили, а туши достались туземцам или шакалам: кто подоспеет первым.
– Я собираюсь построить музей для своих охотничьих трофеев, – похвастался Джордж. – Что бы ни сказала на это моя дорогая женушка. Освобожу под это часть сада. Выкопаю эти чертовы розовые кусты.
– Лучше не зарывайтесь, старина, – пошутил Палмер, осматривая убитую антилопу. – Вы не находите, что слишком долго находитесь на буше? Вы начинаете освобождаться от щепетильности и очень скоро вообще покинете Филадельфию, соберете снаряжение и присоединитесь к нашему цыганскому табору.
– По-вашему, мы, американцы, под башмаком у жены, – рассмеялся Джордж. – Переплывите через Атлантику, и я покажу вам музей охотничьих трофеев ничуть не хуже, чем у президента Рузвельта! Как вы считаете, сэр Гарольд? Вы же бываете у него в штате Нью-Йорк. Как, по-вашему, можем мы по-джентльменски посоревноваться?
Не дожидаясь ответа, Джордж стал отдавать распоряжения Смайт-Берроузу:
– Оливер, скажите, чтобы нипора отрубил голову, и вечером мы съедим по бифштексу из антилопы. Угощаю всех. Ты как там, сынок? – Джордж вдруг вспомнил про Поля и, обернувшись, подал знак воину племени эспари отпустить своего юного питомца. По выражению лица туземца никак нельзя было определить, понял ли он желание хозяина, но Поль самым неожиданным образом оказался в кругу новых друзей отца.
– Хорошо, папа, – тихо ответил Поль, уставившись в потускневшие глаза антилопы. Над высунутым сухим языком животного вился рой мух. Инстинктивно Полю захотелось дотронуться до убитой антилопы, как-то утешить ее, рассказав про ангелов, рай и Бога, но он понимал, что не должен так поступать. – А он большой, папа, – произнес Поль, не поднимая глаз.
Будь уверен, сынок, – хихикнул Джордж, приняв слова малыша за выражение восхищения. – А теперь давай-ка освежим память этих весьма забывчивых джентльменов. – Джордж подмигнул своим компаньонам, – посмотрим, назовешь ли ты всех подстреленных нами зверей.
Поль ненавидел это занятие. Он каждый раз в душе надеялся, что от него наконец отстанут, и каждый раз его заставляли разыгрывать этот спектакль. Он путался в названиях, и даже если называл правильно, или почти правильно, отец непременно перебивал его, задавая встречный вопрос.
– Сколько антилоп импала, сын? – мог он спросить, или: – Откуда у нас взялся этот носорог?
Затем раздавался дружный хохот, и он говорил:
– В конце концов, надо же когда-нибудь осваивать искусство охоты! Мы сохраним одну лапу носорога, будем держать в ней карандаши. На добрую память.
Мистер Палмер и мистер Дэйвис сочли это великолепной шуткой.
Газель антидорка, – тихо начал перечислять Поль, – и олень, гну, слон…
– Сколько? – перебил его Джордж.
Сколько кого? – Когда Поля прерывали, он боялся что-нибудь упустить.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175
Но Браун был вещью в себе, и Бекман это знал; он создавал проблему, а не решал ее. Человек, отождествленный с новым именем. Изобретение своих хозяев. И, несмотря на его подлинную историю, неисправимый романтик. Бекман обнаружил это раньше, возможно, даже в тот день, когда «Альседо» покинул Ньюпорт; Браун дал слабину, когда осматривал корабль. Он был огорошен его размером и великолепием, и Бекман уличил его в мечтательности и склонности принимать желаемое за действительное.
Неудивительно, если в Брауне вдруг заговорит рыцарский дух, решил Бекман, это на него похоже. Если он поднимет бучу по поводу данного предприятия и начнет рассуждать: «Мы не можем снабжать обе стороны; это слишком опасное предложение. Меня должны были проинформировать» – и понесет другую, в равной степени бессмысленную околесицу. «Лучше бы он оставил эти эмоции при себе, – отметил про себя Бекман. – Браун не в состоянии помочь ни Юджинии, ни детям, ни бедолаге Джорджу, он может лишь выполнить свою работу, причем своевременно. А потом исчезнет».
«Ничего ни с кем не случится, если каждый выполнит то, что ему поручили, Огден, – увещевал его Турок все предыдущие месяцы. – План надежен. Надо лишь позаботиться о том, чтобы это было всем выгодно, и все пойдет, как по маслу. Запомните это. Среди нас нет добрячков и альтруистов. Удовлетворяй запросы, и получишь желаемый результат. Это очень простой принцип. Настолько простой, что им часто пренебрегают. Султану нужно одно, старику Пейну – другое. Так же и радже Айварду и Махомету Сеху».
«Как вы думаете, Огден, чего они хотят? И чего хочет Джордж? И этот ваш наемник? Доберитесь до сути, Огден, и вы никогда не проиграете. Проще всех просчитывается наемник. Он ищет денег как таковых. Вдолбите ему, что ружья предназначены для вождя повстанцев, и выйдите сухим из воды. Ему не надо знать ни про какие другие дела, и, поверьте, так будет и ему, и нам спокойнее».
В завершение беседы они выкурили по крепкой сигаре, подытоживая сказанное, и Бекмана обрадовала, если не сказать вдохновила, его миссия, но теперь, прохаживаясь по темному кораблю, он недоумевал, как именно докопаться до истинных потребностей человека. И когда же наконец станет ясно, что использовать в качестве наживки?
Джордж был в своей стихии. «Бвана Кхубва», большой хозяин, так его тут называли, только что подстрелил огромного самца антилопы канны и стоял возле него, поставив ногу на тушу, в то время как остальные охотники держались на почтительном расстоянии.
– Длина рогов – двадцать восемь дюймов, окружность – одиннадцать, – диктовал Оливер Смайт-Берроуз Дэйвису, егерю. – Точное попадание, старина. У вас получился впечатляющий список отстрела дичи, есть чем похвалиться в родной Филадельфии.
– Пожалуй, прихвачу-ка я с собой его голову, Оливер, если вы сможете это организовать. Заманчиво пополнить им коллекцию.
– Куда ты собираешься положить всю эту живность, Джордж? – Уитни подошел, чтобы осмотреть антилопу. По традиции участники охоты стоят в сторонке, пока победитель в одиночестве обозревает свой трофей. Исключение было сделано в тот день, когда они стреляли из автоматической винтовки Томпсона по газелям; в одно утро они подстрелили двадцать девять штук, и никто не знал, в скольких попал каждый. Туши животных поделили между собой, причем большую долю отдали Джорджу, Бвана Кхубва, как иногда обращались к нему даже его соратники. Мясо никому не было нужно, хотя отбивные из газели считались деликатесом. Поэтому головы отрубили, а туши достались туземцам или шакалам: кто подоспеет первым.
– Я собираюсь построить музей для своих охотничьих трофеев, – похвастался Джордж. – Что бы ни сказала на это моя дорогая женушка. Освобожу под это часть сада. Выкопаю эти чертовы розовые кусты.
– Лучше не зарывайтесь, старина, – пошутил Палмер, осматривая убитую антилопу. – Вы не находите, что слишком долго находитесь на буше? Вы начинаете освобождаться от щепетильности и очень скоро вообще покинете Филадельфию, соберете снаряжение и присоединитесь к нашему цыганскому табору.
– По-вашему, мы, американцы, под башмаком у жены, – рассмеялся Джордж. – Переплывите через Атлантику, и я покажу вам музей охотничьих трофеев ничуть не хуже, чем у президента Рузвельта! Как вы считаете, сэр Гарольд? Вы же бываете у него в штате Нью-Йорк. Как, по-вашему, можем мы по-джентльменски посоревноваться?
Не дожидаясь ответа, Джордж стал отдавать распоряжения Смайт-Берроузу:
– Оливер, скажите, чтобы нипора отрубил голову, и вечером мы съедим по бифштексу из антилопы. Угощаю всех. Ты как там, сынок? – Джордж вдруг вспомнил про Поля и, обернувшись, подал знак воину племени эспари отпустить своего юного питомца. По выражению лица туземца никак нельзя было определить, понял ли он желание хозяина, но Поль самым неожиданным образом оказался в кругу новых друзей отца.
– Хорошо, папа, – тихо ответил Поль, уставившись в потускневшие глаза антилопы. Над высунутым сухим языком животного вился рой мух. Инстинктивно Полю захотелось дотронуться до убитой антилопы, как-то утешить ее, рассказав про ангелов, рай и Бога, но он понимал, что не должен так поступать. – А он большой, папа, – произнес Поль, не поднимая глаз.
Будь уверен, сынок, – хихикнул Джордж, приняв слова малыша за выражение восхищения. – А теперь давай-ка освежим память этих весьма забывчивых джентльменов. – Джордж подмигнул своим компаньонам, – посмотрим, назовешь ли ты всех подстреленных нами зверей.
Поль ненавидел это занятие. Он каждый раз в душе надеялся, что от него наконец отстанут, и каждый раз его заставляли разыгрывать этот спектакль. Он путался в названиях, и даже если называл правильно, или почти правильно, отец непременно перебивал его, задавая встречный вопрос.
– Сколько антилоп импала, сын? – мог он спросить, или: – Откуда у нас взялся этот носорог?
Затем раздавался дружный хохот, и он говорил:
– В конце концов, надо же когда-нибудь осваивать искусство охоты! Мы сохраним одну лапу носорога, будем держать в ней карандаши. На добрую память.
Мистер Палмер и мистер Дэйвис сочли это великолепной шуткой.
Газель антидорка, – тихо начал перечислять Поль, – и олень, гну, слон…
– Сколько? – перебил его Джордж.
Сколько кого? – Когда Поля прерывали, он боялся что-нибудь упустить.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175