Смерть – не очень подходящая тема для разговора с женщиной, сказал он себе. Такие дела требуют крепких нервов, решил Косби. Прекрасный пол – хрупкий сосуд.
– Очень хорошо, сэр. Мэм. – Капитан Косби отвесил два неловких поклона и направился к капитанскому мостику. Он выглядел выше ростом и строже, как будто своей смертью Бекман оказал его судну большую честь.
Юджиния даже не посмотрела вслед капитану, для нее он был просто одной из синих фигур, которая отделилась от своих близнецов. «Что они скрывают? – снова подумала она. Потом она вспомнила предыдущий вечер – пустую каюту, корабельный трюм, желтый свет, который очертил границу ее мыслям. – Где я находилась, когда Огден упал за борт? С Джеймсом? Или спокойно свернулась калачиком в своей постели?»
Юджиния не смела взглянуть на издевательски поблескивавшие волны или на палубу, которая была частью того, что не выполнило своего долга. Если на судне ничего не предусмотрено для предотвращения таких случайностей, то о какой безопасности может идти речь.
– Должны же мы что-то предпринять, – не унималась Юджиния. Эти слова она произнесла для себя в той же мере, как и для Джорджа.
Это обвинение было для Джорджа последней каплей. Мало того, что она обвинила его в обмане, хотя откуда у нее появилось такое представление – Джордж не мог сообразить. К тому же она хочет приклеить ярлык неумейки… В общем, это было последней каплей, переполнившей чашу его терпения. Его свалили в одну кучу с Брауном, наемным работником, которого в любой момент можно выкинуть за дверь. Это же несправедливо.
– Вот именно этим я и занимался последний час, моя дорогая. – Судя по тону, которым он произнес эти слова, в нем все больше закипало недовольство. Можно было подумать, что это отец, увещевающий дурочку-дочь. – Согласен, что происшедшее – самая страшная трагедия, но, боюсь, что принимать решение здесь будут головы поумнее.
Джордж хотел взять жену за руку. «У Джини это в конце концов пройдет, – сказал он себе. – Погладить по руке, и все будет в порядке». Но то ли Юджиния отодвинулась, то ли корабль дал крен, но рука Джорджа повисла в воздухе.
– Мы устроим на баке прекрасную панихиду, – сказал он и незаметно засунул пальцы обратно в карман. – Боюсь, это все, что мы можем сделать.
Джорджа обуревал целый клубок эмоций, и не последней из них было ликование. Первое ощущение, которое он испытывал, было похоже на то, что чувствует ребенок, которого выпустили побегать по магазину игрушек. Потом его охватил страх, но не потому, что его поймали за руку в коробке с мятными лепешками, а потому, что он оказался один во всем помещении. «Саравак, – сказал он себе. – Я должен провести весь этот мятеж сам. Так что трудно сказать, хорошо или плохо, что Бекман умер».
Джордж представил себе, какой шум поднимется дома: телеграммы, ультиматумы, поток писем. Эта картина на мгновение захватила его. Он видел себя победителем, с честью справившимся с ураганом событий и в решительный момент сказавшим последнее слово, но одновременно другая мысль заставила его задуматься. «Если устранение Бекмана с моего пути открывает передо мной новые горизонты, то кто еще может от этого выиграть?»
– Вы еще никак не высказались, лейтенант, – обратился он к Брауну. – Наверняка у вас есть какое-то мнение. Кажется, у всех других оно есть. Включая мою прелестную жену.
Последние слова прозвучали, как выговор, однако Юджиния пропустила их мимо ушей.
– Боюсь, сэр, что нет, – ответил Браун. – Если не считать времени, когда мы встречались в официальной обстановке, я мало виделся с мистером Бекманом.
– В самом деле? – Джордж уловил ложь, но опровергнуть ее было нечем. Эта ложь напомнила ему, что дело – прежде всего. – Значит, вы не видели вчера вечером мистера Бекмана? – добавил Джордж. Когда он задавал вопросы, то чувствовал себя боссом.
– Только пока играли в карты. Мне кажется, мы тогда разошлись по своим комнатам. Там были еще Уитни и доктор.
Браун отвечал как по писанному.
«Разошлись по своим комнатам» – резануло Юджинию, это было так не похоже на Джеймса. Мысль, что здесь что-то нечисто, опять засверлила в ее голове, однако, просто невозможно было придумать, что Джордж с Джеймсом могут замышлять против нее.
– Джордж, – вмешалась она в их разговор, – все эти разговоры ничего нам не дают. Нам нужно плыть назад и поискать Огдена. Другого не остается. Капитан Косби может провести корабль по точному курсу… У него есть для этого карты и инструменты…
– Здесь, моя дорогая, не дорожка в парке. Здесь не найдешь следа по хлебным крошкам, – снисходительно ухмыльнулся Джордж. Он хотел было улыбнуться Брауну через голову жены, но у того было каменное выражение лица.
– Я не ребенок, Джордж, – ответила Юджиния. – И нечего обращаться со мной как с маленькой.
– У меня нет никаких сомнений в том, что мистер Бекман больше не страдает, – вмешался Браун. Он говорил спокойно, уверенно, не шевельнувшись, но никак нельзя было назвать его вялым или апатичным.
Юджиния всматривалась в его лицо. Глаза как бы подернуты туманом. Юджиния подумала, что они выглядят ледяными, в их голубизне не отражались ни ее собственное лицо, ни волны, ни корабль, ни сияющий день. Его глаза как бы жили отдельно от него, своей собственной жизнью. «Больше не страдает», – повторила она про себя, затем поняла: ну, конечно. Джеймс все это видел – и корабль, захваченный жестоким штормом, и то, как друга смыло за борт. Я должна показать, как я его понимаю. Он этого ждет».
– Я думаю, – ответила она, – было бы жестоко не показать ему своего сочувствия.
– Браун прав, Джини, – подхватил Джордж добродушным тоном, который означал: не о чем тревожиться этой миленькой головке. – Лучше, если Огден сразу утонул.
Юджиния отвернулась от обоих мужчин и стала смотреть на воду, сине-желтые пространства могучих течений Индийского океана. «По этому морю несет кокосовые орехи и стволы деревьев, – сказала она себе, – скорлупу ратана, ветви бетеля и бивни нарвала – то, что в одной земле привычно и повседневно, а в другой сказка, миф, предмет поклонения. В Африке царьки высоко ценят морской кокос как средство против ядов, вполголоса передают друг другу тайны о лесах, которые не видел ни один человек, а по другую сторону океана этот маленький неприметный фрукт валяется под ногами. То же самое и с бивнем нарвала. Его считаю рогом единорога – в легендах он рождается заново, получает другое имя и превращается в священный амулет, о чем никто на его родине и слыхом не слыхал. Огдену Бекману, возможно, удалось доплыть до какого-нибудь неоткрытого еще островка, остаться в живых – и его потомки могут создать новую расу – или, вполне допустимо, его уже нет в живых».
Юджиния прислушалась к знакомому звуку, сопровождавшему движение яхты ее мужа по воде:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175