Где же этот хренов лейтенант? Неужели бултыхается на дне? Так не хотелось,
но пришлось нырять за Василием. Я чуть не остался вместе со своим дурным
компаньоном в крохотном подводном царстве. Сквозь жидкую зябкую тьму
все-таки чуть пробивались теплые пульсации, чтобы добавить мне немного
силенок.
Я протолкнул лейтенанта в вентиляционный люк, затем стал пропихиваться сам.
Когда удостоверился, что не нырну обратно в лужу, то полностью отключился.
Очухался я не от света. Он был жидким и слабым. Скорее, вонища шибанула в
нос. Еле мерцающее пламя обрисовывало высокий сводчатый потолок, опять
портреты классиков, длинный стол, стулья с высокими командирскими спинками.
На груди у меня мирно сидели три почки. Красивая картинка. Я страшно
струхнул, но потом понял, что они не пасутся, ничего не тянут из меня, а
скорее дают, вводят в мои жилы какие-то защитные и подкрепляющие вещества.
Из чувства брезливости и протеста я все-таки оторвал их от себя, затем
поднялся. Нет это мне показалось. Я продолжал лежать пластом, а они
остались любовно приникшими ко мне. Тьма плыла перед глазами грязной рекой.
Пожалуй, меня накачали какими-то наркотиками или хитрыми пептидами. Спустя
полчаса я, пересилив безволие, со скрипом взгромодился на карачки и, теперь
уже смог смахнуть почки. И пристукнуть кулаком. На четырех слабых опорах я
преодолел метр, потом еще метр. И наткнулся на лейтенанта. Вернее то, что
осталось от лейтенанта.
Там было какое-то месиво. Большая часть Васиного тела оказалась
разворочена. Кое-где он продолжал почковаться, в других местах "отпрыски" и
сторонние почки просто уписывали его за обе щеки, размачивая тошнотворными
пищеварительными соками. Почки-тролли разрывали пузырящееся трупное
вещество своими вредными ручонками и без особых манер заталкивали в свои
ротовые щели. Трубчатые почки-кактусы просто всасывали то, что пожиже. Тут,
конечно, присутствовали и пузырьки, которые накачивались кровью - как же
без них, упырей. А потом они заботливо кормили почечки побледнее и
послабее. В общем, этот обеденный стол свидетельствовал о полной утилизации
лейтенанта, а также дружной, почти идиллической жизни симбионтов.
Я не выдержал и стравил харчи. Эти гады и на такое добро кинулись и давай
утилизовывать. Тут уж пришлось мне преодолеть дурноту и окончательно
взгромоздиться на ноги, чтобы не сдохнуть от отвращения.
За столом на высоком командирском стуле сидел человек или кто он там.
Гражданин Некудыкин, вернее Саид-бай, еще точнее Энлиль-Бел.
- Я же предупреждал, что не стоит удирать от меня.- довольно мягко произнес
он.
- Я же не знал, что вы такой приставучий, достопочтенный Саид.
- Ладно, Глеб-Реза, перестанем выяснять мужские отношения и займемся
производством ума. Садитесь... Ну, не кривитесь, сейчас тут будет прибрано.
Я присел согласно предложению. И в самом деле, почки-тролли и пузыри-упыри
вскоре закончили с лейтенантом и куда-то потащили его кости, желая, видимо,
навести полный марафет.
- Это ваша гвардия, уважаемый Некудыкин, пардон, Саид?
- Это мы сами.
- Пока я не стал "этим самым", буду находится, наверное, под арестом?
- Ничего подобного. Плюньте в глаза тому, кто такое скажет.
Некудыкин внушительно встал из-за стола и направился к карте, где был
изображен великий и могучий Советский Союз. С флажками, что показывали
расположения воинских соединений, пехотных и бронетанковых, и со
стрелочками, которые означали направления главных ударов.
Я подумал, что, возможно, на этом месте стоял Иосиф Виссарионович. Или
скорее Лаврентий Павлович. И стрелки с флажками для них были просто
значками игры, а не хрипящими ртами пехотинцев и тлеющими комбинезонами
танкистов.
- Целью коммунизма является построение стопроцентно управляемого,
целесообразного во всех своих частях общества, то есть социального
организма, чья судьба ясна и определенна. К этому стремились Ленин и
Сталин, обошедшие романтизм Маркса, для которого идеал представлялся в виде
однородной гущи, сваренной из умельцев-универсалов. То, что осталось на
уровне мечтаний в писаниях и мозгах ваших вождей, мы, похоже, можем
воплотить в жизнь и сделать былью.
Нет, Саид действительно учился на каких-нибудь курсах повышения
квалификации при НКВД.
- Что, вот эти тролли, кактусы, пузыри и прочие уроды будут строителями
коммунизма?
Собеседника вопрос не обескуражил, наоборот обрадовал, потому что дал
возможность втолковать кое-что.
- Еще раз отмечу, Глеб, что они являются нашим продолжением, наиболее
умелой и знающей частью нас самих. Почками гордиться надо, а не ругаться в
их адрес. Нет нужды учить их чему-нибудь, они инстинктивно разумны и учены,
у них - готовая правильная судьба.
- Еще добавьте, что у них есть классовое чутье, и получится просто авангард
рабочего класса.
- У них есть чутье,- Саид улыбнулся из-за обладания полнотой информации и
удолетворенно расправил усы.- У них достаточно хороший нюх, чтобы вычистить
из нашей жизни все слабые, бесполезные, неорганизуемые, дегенеративные
факторы.
- Под такими факторами, надо понимать, подразумевается значительная часть
граждан, проживающих на площади нашей страны. А какую руководящую роль вы
отводите более пригодным людям? Хотя бы тем, кто хитроумно спустился вместе
с вами в это подземелье? Они создадут новую партию?
Для собеседника это был смешной вопрос.
- "Наиболее пригодные" движутся к инстинктивной разумности по кратчайшей,
используя существующие волевые потоки. Естественно, что лучшие граждане не
будут расходовать время на пустяки. Имеющаяся КПСС вполне сгодится как
почва для проращивания массовой разумности. Ну-ка, вспомните вирши про мозг
и тело класса.
Усатый Некудыкин-Саид сделал неопределенный жест в сторону, и мы покинули
штабное помещение. Напоследок я бросил взгляд туда, где недавно лежал
лейтенант Туманов. Теперь там осталось на память о напарнике только мокрое
пятно. Эх, стал Василий очередной жертвой какого-то необычного чутья,
особого гуманизма и нечеловеческой разумности.
Экскурсия показала, что люди подземелья были хороши, каждый на своем
определенном судьбой месте. Всякий занимался предписанным делом с точностью
и заведенностью механизма, с энтузиазмом и энергичностью параноида.
В каком-то бункере насчитывалось трое экс-подопытных, и они усердно
выращивали грибы, которые усердно произрастали на полу, покрытом слоем
черной грязи. По грибам ползали белесые слизни, которые, видимо, после
своей своевременной кончины становились белковой добавкой к рациону
растений. Кстати, в такой интересной теплице мерцал слабый свет, и
растительность баловалась теплом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102