- Гриб и огурец в попе не жилец,- предупредил генерал.
- Ничего, пока до попы доберутся, подружатся.
Сполоснув горло, Виталий Афанасьевич вернулся к теме разговора.
- Того, что ты, Глеб, сказал - мало. Надо чего-нибудь еще.
- Номер был на десятом этаже, так что потихоньку спуститься по стене я не
мог при самом жгучем желании. Вы же знаете, я не скалолаз.
- Но ты мог потихоньку прошмыгнуть мимо администратора, не тряся ключами -
это так следователи подумают, не я. Ты случаем никого в номере не имел?
Ладно, делай свое дело, гейша.
- С десяти вечера и вплоть до ухода я в номере имел девушку. Необычной
полуазиатской наружности.
- Отлично,- Сайко даже хлопнул в ладоши,- это то, что нам нужно.
Характерная такая запоминающаяся внешность. Администратор бы ее, конечно,
не впустил, но ты вышел свою полуазиатку встречать. И что ты наплел
дежурной?..
- Показал удостоверение с внешней стороны - дескать, на тайную беседу ко
мне движется добровольный помощник.
- Догадываюсь, Глеб, в каких позах вы проводили эту беседу. Однажды видел
китайскую книжку про секс, там такие стойки у этих азиаток... А утром-то
что?
- Дал администратору четвертак, чтобы не накапал.
- Все, у меня от сердца отлегло. Администраторы, конечно, получат по соплям
- если нет хорошей волосатой лапы, то и слететь могут. Ну, а тебе... Если
бы ты ехал в токийскую или вашингтонскую резидентуру, могло бы и повредить.
А поскольку ты арабист, отделаешься выговором по партийной линии за легкую
моральную гнильцу.
Примерно на этом разговор с Сайко закончился, на следующий же день
случилась беседа со следователем из Второго Главного Управления. Я ему
изложил историю своей гостиничной ночи, к которой тот отнесся вполне
благожелательно. Разборка ограничилось именно тем, что и предсказывал
старый комитетчик.
А еще через несколько дней Виталий Афанасьевич, опять встреченный в
институте Бореева, сообщил мне, что по подозрению в убийстве Затуллина,
очень вескому подозрению, арестован Киянов.
Двое граждан, выходивших в ту полночь от Затуллина, краем глаза засекли в
коридоре кого-то очень похожего на Петю Киянова. Но не это главное. И жена,
и сосед по лестничной площадке видели вечером подозреваемого,
направляющимся куда-то из дома в спортивном наряде. Жена-дурында даже не
стала выгораживать муженька...
Сайко хмыкнул и, более того, сплюнул...
То ли не ожидала мадам Киянова подвоха в вопросах следователя, который
прикинулся просто коллегой по работе, то ли решила, что ее неверный супруг
навещал иных бабелей. Вдобавок, в гостиничном коридоре остались следы
кроссовок, именно тех, что носил Петя. А на ручке двери - отпечатки его
пальцев. Ну и в конце концов Петр Киянов сам признался, что все-таки убил.
Дескать, неведомая сила повлекла его из теплой кровати, поволокла из дома,
заставила возненавидеть Затуллина и проделать все необходимое для
умерщвления. Так что в ближайшее время будет судмедэкспертиза для проверки
- законный ли псих Петр Киянов или же только косит под шизу. Вообще-то
похоже, что он хорошо замаскировавшийся психопат, поскольку с облегчением
поведал, как в семьдесят восьмом году изменил запись в регистрационном
журнале, которая касалась судьбы Елизаветы Розенштейн. Тоже по непонятной
причине.
На занятиях по программированию я все делал неправильно, потому что мозги
были заняты Кияновым. Почему осторожный и аккуратный Петя стал рабом моих
сознательных и подсознательных страхов? Почему я был столь странным
способом избавлен от крупных неприятностей? Почему Петя Киянов оказался
персонажем моего сна? Почему персонаж сна оказался реальным Петром
Кияновым?
Кстати, клякса-рожа не могла ли являться чем-то большим, нежели психический
заскок? Вдруг она какая-нибудь самовольная сила? В Ираке этот "демон" (пока
в кавычках) стал общаться со мной, когда я принял элеутероккок в вездеходе.
Затем, после перерыва, он обозначился, едва я попил чайку со странным
запахом в кабинете у Бореева - может, там амфетамины плавали. И, похоже,
особенно активизировался, когда я использовал лекарство доктора Пинеса.
Неужели некая нефизическая сущность принимает деятельное участие в моей
судьбе? Тогда чего ей от меня надо?
Хорошо, клякса кляксой, а мои ученые друзья разве ни при чем? Провели ведь
они со мной в семьдесят восьмом эксперимент безо всяких угрызений совести.
А что, если в восемьдесят третьем решили повторить? Только сижу я не в
вольере, а вроде бы свободный, как бы гуляю сам по себе. Вдруг Бореев и
Сайко знают намного больше обо мне, в том числе о моих провинностях, чем
мне кажется? Мне и рыпнуться некуда с жалобой, сразу "доброжелатели"
откроют всю правду о моих шалостях, и тогда не помогут ссылки на матричное
поле. А не сдают меня Сайко с Бореевым в руки Второго Управления лишь
потому, что проводят важный опыт с использованием моей жизни и судьбы. В
котором участвовал с их стороны также... доктор Пинес.
Ну-ка, прокрутим назад. Лиза в семьдесят восьмом пыталась вытряхнуть
сведения о карательной медицине из психиатров, те в свою очередь дали на
нее показания комитетчикам. К кому бы Елизавета обратилась сперва? Да к
Соломону. Если тогда он еще не числился в осведомителях, то после обработки
в Комитете кинулся бы помогать столь нелюбимым органам. Нет, он не стучал
бы на всех подряд - иначе меня замели бы еще в семьдесят восьмом - но
аккуратно исполнял разовые поручения. Недаром же такой ханурик, как он, до
сих пор держится на службе. А нынче Сайко отследил мой контакт с Пинесом и
использовал доктора по своей линии. Я накушался необходимых таблеток, а
Затуллин с Кияновым просто попали под каток передовой науки, пытающейся
управлять судьбой человека. Похоже или непохоже? Ладно, в любом случае, я
пока необходим товарищам Сайко и Борееву, поэтому они должны меня лелеять.
Через неделю меня вызвали Виталий Афанасьевич с Михаилом Анатольевичем и
сообщили, что... в связи с моими мощными успехами в компьютерном деле и
прочих науках, а также по причине быстро меняющейся ситуации на "полигоне",
срок моего обучения резко сократился. Дескать, весна наступает, прилетают
мухи, выползают на солнышко глисты, тянутся к теплу микробы, пора. Значит,
вскорости предстоит дорога дальняя, через Багдад, в южноиракские болота.
Наша дружная группа должна была остаться в прежнем составе, и лишь
Сандомирского по мере сил предстояло замещать мне.
- Дивно устроен мир,- сказал на последнем уроке Бореев,- но это редко до
кого доходит.
Мы сидели перед большим, метр на метр, экраном, на котором крутили
видеофильм.
Элементарные матрицы на экране, окрашенные в разные цвета и для наглядности
имеющие формы разных многогранников, по всякому соединялись друг с другом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102