А Петрович просто дурачина, как же оставил
балбеса Дробилина одного, да еще с гранатой в кармане.
-... Логана при взрыве зацепило осколком. Тогда он предложил Коноверу, мне
и Джо Рифмэну проследить за теми советскими, что ушли со своей машины. Джо
отказался, но согласилась его жена Лиз Роузнстайн. Может, потому что хотела
покувыркаться на лужайке с Джоди. В общем, Логан и Рифмэн остались в
деревне, забыл ее название...
Да, узнаю я повадки Джо, Иосифа Рейфмана - трусливый типчик.
- Ну, парень, не лучшие вы тут лужайки для траханья подобрали. Заклеили бы
лодку каким-нибудь говном и плыли бы назад... Тебя в какую ягодицу ранило?
Он показал на ногу, чуть выше колена. Я присмотрелся - похоже кость не
задета, однако истечь кровью может. Не стоило, наверное, останавливаться,
но я быстренько перевязал подбитую конечность трофейным же бинтом. Вместо
того, чтоб пристрелить гада...
- Ну, живи пока, парень. Как там тебя?
- Тим, Тим Джулиани.
- Не попадайся мне больше на глаза, мистер Джулиани, или сделаю форточку в
голове. Взбитый крем видел? Вот такими у тебя мозги станут.
И я отвалил по-быстрому со своей добычей. Метров триста спустя, словно
какой-нибудь пацан, обрадованный подарками батьки, я умылся водичкой из-под
ног и набросил все, что можно было, из новых шмоток. Вдобавок откусил
приличный кусок "Голд Салами", умял батончик "Кэдбери", закусил земляничным
джемом, зажевал все это "Ригли Сперминтом" и завершил удовлетворение,
задымив "Уинстоном". Ну, просто картинка для американской рекламы.
Советский чекист, истекая слюной и вожделением, набрасывается на западные
товары. А ведь неправда.
Я не то, что некоторые. Из-за "сперминта", "Левиса" и даже "кадиллака"
родную могучую систему не продам. Впрочем, она сама меня сдала... Однако
все-таки зря наши тульские умельцы не передрали устройство системы ФМГ.
Раз, и она превращается во что-то, напоминающее логарифмическую линейку в
футляре. Но дырявит эта "линейка" так, что у мишени потом весь организм
насквозь проветривается. У меня еще два запасных магазина теперь есть... От
таких приобретений как не приободриться, даже голова болеть почти
перестала, к тому же я трофейного пенталгина накушался. Я резво двинулся в
путь, хотя навьючился прилично - килограммов двадцать пять на мне висит -
вещмешок, рюкзак, половинка лани, две пушки... С таким запасом я и до
иорданской границы спокойненько допер бы, словно верблюд или товарищ Сухов.
Если бы, конечно, всякие басмачи-сволочи не чинили помех.
Но, оказалось, в этой поганой тростниковой чащобе, приободрился я раньше
времени, здесь все так было устроено, чтобы настроение уронить.
Иду, и мне кажется, что земля подо мной опускается, как матрас, из которого
воздух выходит. Пробовал не обращать внимания, но как не обратить, если и
вовсе на дне ямы стал топтаться! И все время ощущение, что какой-то
недобрый дядя на краю этой ямы неожиданно появится и всадит мне пулю в
темечко.
Что-то противное стало творится либо с моей головой,- но когда успел ума
лишиться?- либо со светом, вернее, с преломлением лучей.
Горизонт зрения, пресловутый окоем, сокращался-сокращался, пока не стал в
охвате всего нескольких метров. Слизь, что ли, безобразничает? Ну
правильно, если она может радиволны глушить, то отчего ж не тронуть
оптический диапазон?
Слоняться на дне иллюзорной ямы было совсем неудобно, поскольку не видно ни
зги, один раз я даже оказался по зубы в воде. Кое-как выкарабкался, но
многие ценные вещички замочил.
Потом яма вдруг выровнялась, и я узрел в пятидесяти шагах от себя
подполковника Остапенко вместе с Колей Маковым, а в семидесяти метрах -
Джоди Коновера, а еще метрах в сорока - мертвого Колесникова! И сразу
сообразил, что проклятая слизь собрала нас всех вместе, чтобы мы друг друга
перекрошили. Кроме того, выходит, мне не прибредилось, что я покойного
Серегу через канаву переводил.
Впрочем, предположения и догадки стали возникать у меня несколько позднее.
Во время перебежек, когда я метался между кочек, пытаясь укрыться от пуль.
А с самого начала я заметил, что мертвая Серегина голова облеплена сопливой
слизью, а в тронутых распадом руках торчит "Ингрэм". И строчит по всему,
что движется.
Такой войны свет еще не видел. В ней участвовало сразу четыре
противоборствующие стороны. Причем моя сторона была самой нагруженной, и
это лишало ее необходимой ловкости. Когда рожок моего "АК" истощился - в
основном на подполковнике, несмотря на тяжеловесность снующем между
стеблей, как муха, как жирная отожравшаяся муха - автомат я отбросил, и мне
немножко полегчало.
Между делом, я видел, что Серегиному трупу изрядно достается, и
преимущественно от Коли Макова, который то ли боялся его больше всех, то ли
вымещал злобу на товарища старшего лейтенанта. Однако мертвец свою низкое
боевое искусство возмещал малой уязвимостью. Из дырок-ран какое-то недолгое
время ползла вездесущая слизь, и этим ущерб ограничивался.
А когда я достаточно замучился ратным трудом, мое восприятие стало
меняться. Сквозь все завесы меня достали чужеродные пульсации, и я
почувствовал, что монстр растерян, не знает как поступить, что он тянется
на контакт со мной. Вернее его управляющий центр выходит на связь со мной.
И опять мой психический "электрон" стал вращаться, как вокруг меня, так и
возле контактера. Я начал смотреть на мир странными глазами набитого слизью
трупака. Они плохо реагировали на неподвижные предметы, но недурно
воспринимали все движущееся - как в тепловом, так и в оптическом
диапазонах. Я стал слышать ушами мертвеца, и в спектре звуков было много
лишнего шума - какие-то комариные писки, даже хруст челюстей некоего
прожорливого насекомого.
При постижении получившегося из Сереги монстра выявилось три сути, три
центра управления.
Одна сущность была родом из слизи, из клеточных колоний, живущих в
тростнике, она подпитывала жмурика энергией и замедляла распад. И кажется
не слишком понимала, что вообще происходит.
Старая серегина суть тоже просматривалась. Она очень хотела продлить свое
житие-бытие, но была какой-то потрепанной, разваливающейся, стонущей,
тянущей изо всего силы.
Находился в монстре и кто-то внимательный дружелюбный. Он мало что смыслил
в современном военном деле, поэтому испрашивал совета.
Кстати, Серега и этот "дружелюбный" центр плохо уживались друг с другом.
Подавив лейтенантскую сущность, я обратил внимание второго центра на
Остапенко, Макова и Коновера, показал, как целиться из оружия и как
укрываться от пуль. А затем мы вдвоем с монстром ринулись в атаку. Уррра!
Первым не выдержал такого напора и такого зрелища мистер Коновер, который,
отстреливаясь, перебежками скрылся с поля боя.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102
балбеса Дробилина одного, да еще с гранатой в кармане.
-... Логана при взрыве зацепило осколком. Тогда он предложил Коноверу, мне
и Джо Рифмэну проследить за теми советскими, что ушли со своей машины. Джо
отказался, но согласилась его жена Лиз Роузнстайн. Может, потому что хотела
покувыркаться на лужайке с Джоди. В общем, Логан и Рифмэн остались в
деревне, забыл ее название...
Да, узнаю я повадки Джо, Иосифа Рейфмана - трусливый типчик.
- Ну, парень, не лучшие вы тут лужайки для траханья подобрали. Заклеили бы
лодку каким-нибудь говном и плыли бы назад... Тебя в какую ягодицу ранило?
Он показал на ногу, чуть выше колена. Я присмотрелся - похоже кость не
задета, однако истечь кровью может. Не стоило, наверное, останавливаться,
но я быстренько перевязал подбитую конечность трофейным же бинтом. Вместо
того, чтоб пристрелить гада...
- Ну, живи пока, парень. Как там тебя?
- Тим, Тим Джулиани.
- Не попадайся мне больше на глаза, мистер Джулиани, или сделаю форточку в
голове. Взбитый крем видел? Вот такими у тебя мозги станут.
И я отвалил по-быстрому со своей добычей. Метров триста спустя, словно
какой-нибудь пацан, обрадованный подарками батьки, я умылся водичкой из-под
ног и набросил все, что можно было, из новых шмоток. Вдобавок откусил
приличный кусок "Голд Салами", умял батончик "Кэдбери", закусил земляничным
джемом, зажевал все это "Ригли Сперминтом" и завершил удовлетворение,
задымив "Уинстоном". Ну, просто картинка для американской рекламы.
Советский чекист, истекая слюной и вожделением, набрасывается на западные
товары. А ведь неправда.
Я не то, что некоторые. Из-за "сперминта", "Левиса" и даже "кадиллака"
родную могучую систему не продам. Впрочем, она сама меня сдала... Однако
все-таки зря наши тульские умельцы не передрали устройство системы ФМГ.
Раз, и она превращается во что-то, напоминающее логарифмическую линейку в
футляре. Но дырявит эта "линейка" так, что у мишени потом весь организм
насквозь проветривается. У меня еще два запасных магазина теперь есть... От
таких приобретений как не приободриться, даже голова болеть почти
перестала, к тому же я трофейного пенталгина накушался. Я резво двинулся в
путь, хотя навьючился прилично - килограммов двадцать пять на мне висит -
вещмешок, рюкзак, половинка лани, две пушки... С таким запасом я и до
иорданской границы спокойненько допер бы, словно верблюд или товарищ Сухов.
Если бы, конечно, всякие басмачи-сволочи не чинили помех.
Но, оказалось, в этой поганой тростниковой чащобе, приободрился я раньше
времени, здесь все так было устроено, чтобы настроение уронить.
Иду, и мне кажется, что земля подо мной опускается, как матрас, из которого
воздух выходит. Пробовал не обращать внимания, но как не обратить, если и
вовсе на дне ямы стал топтаться! И все время ощущение, что какой-то
недобрый дядя на краю этой ямы неожиданно появится и всадит мне пулю в
темечко.
Что-то противное стало творится либо с моей головой,- но когда успел ума
лишиться?- либо со светом, вернее, с преломлением лучей.
Горизонт зрения, пресловутый окоем, сокращался-сокращался, пока не стал в
охвате всего нескольких метров. Слизь, что ли, безобразничает? Ну
правильно, если она может радиволны глушить, то отчего ж не тронуть
оптический диапазон?
Слоняться на дне иллюзорной ямы было совсем неудобно, поскольку не видно ни
зги, один раз я даже оказался по зубы в воде. Кое-как выкарабкался, но
многие ценные вещички замочил.
Потом яма вдруг выровнялась, и я узрел в пятидесяти шагах от себя
подполковника Остапенко вместе с Колей Маковым, а в семидесяти метрах -
Джоди Коновера, а еще метрах в сорока - мертвого Колесникова! И сразу
сообразил, что проклятая слизь собрала нас всех вместе, чтобы мы друг друга
перекрошили. Кроме того, выходит, мне не прибредилось, что я покойного
Серегу через канаву переводил.
Впрочем, предположения и догадки стали возникать у меня несколько позднее.
Во время перебежек, когда я метался между кочек, пытаясь укрыться от пуль.
А с самого начала я заметил, что мертвая Серегина голова облеплена сопливой
слизью, а в тронутых распадом руках торчит "Ингрэм". И строчит по всему,
что движется.
Такой войны свет еще не видел. В ней участвовало сразу четыре
противоборствующие стороны. Причем моя сторона была самой нагруженной, и
это лишало ее необходимой ловкости. Когда рожок моего "АК" истощился - в
основном на подполковнике, несмотря на тяжеловесность снующем между
стеблей, как муха, как жирная отожравшаяся муха - автомат я отбросил, и мне
немножко полегчало.
Между делом, я видел, что Серегиному трупу изрядно достается, и
преимущественно от Коли Макова, который то ли боялся его больше всех, то ли
вымещал злобу на товарища старшего лейтенанта. Однако мертвец свою низкое
боевое искусство возмещал малой уязвимостью. Из дырок-ран какое-то недолгое
время ползла вездесущая слизь, и этим ущерб ограничивался.
А когда я достаточно замучился ратным трудом, мое восприятие стало
меняться. Сквозь все завесы меня достали чужеродные пульсации, и я
почувствовал, что монстр растерян, не знает как поступить, что он тянется
на контакт со мной. Вернее его управляющий центр выходит на связь со мной.
И опять мой психический "электрон" стал вращаться, как вокруг меня, так и
возле контактера. Я начал смотреть на мир странными глазами набитого слизью
трупака. Они плохо реагировали на неподвижные предметы, но недурно
воспринимали все движущееся - как в тепловом, так и в оптическом
диапазонах. Я стал слышать ушами мертвеца, и в спектре звуков было много
лишнего шума - какие-то комариные писки, даже хруст челюстей некоего
прожорливого насекомого.
При постижении получившегося из Сереги монстра выявилось три сути, три
центра управления.
Одна сущность была родом из слизи, из клеточных колоний, живущих в
тростнике, она подпитывала жмурика энергией и замедляла распад. И кажется
не слишком понимала, что вообще происходит.
Старая серегина суть тоже просматривалась. Она очень хотела продлить свое
житие-бытие, но была какой-то потрепанной, разваливающейся, стонущей,
тянущей изо всего силы.
Находился в монстре и кто-то внимательный дружелюбный. Он мало что смыслил
в современном военном деле, поэтому испрашивал совета.
Кстати, Серега и этот "дружелюбный" центр плохо уживались друг с другом.
Подавив лейтенантскую сущность, я обратил внимание второго центра на
Остапенко, Макова и Коновера, показал, как целиться из оружия и как
укрываться от пуль. А затем мы вдвоем с монстром ринулись в атаку. Уррра!
Первым не выдержал такого напора и такого зрелища мистер Коновер, который,
отстреливаясь, перебежками скрылся с поля боя.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102