Увидел физиномию Киянова, ворочающегося на кровати,
и нанес укол в висок, потом еще раз - в межглазье. Из моей утробы потекла в
мозги бывшего сослуживца сладкая ядовитая жидкость. А следом за ней
устремился я сам. Я летал по позвоночнику Пети Киянова, то превращаясь в
наэлектризованный всепонимающий шарик, то расстягиваясь в разрядную змейку,
которая врывалась в его черепной коробок и отдавала приказы студенистому
содержимому. Сонный студень со всей большей готовностью воспринимал
команды.
Время стало сжиматься. Я видел одновременно - Киянова, смирно лежащего в
койке под боком у супруги; Киянова, с тревогой выбирающегося из постели;
Киянова, спешно одевающегося и достающего гибкую пружинящую дубинку из
ящика шкафа. Были одновременно Киянов, с озираниями садящийся в машину;
Киянов, решительно мчащийся по пустынной улице; Киянов, уверенный, что надо
вычеркнуть того, кто мешает ему спокойно существовать. Или это я был
уверен? Наверное, я. Потому что аккуратист Киянов занялся несвойственной
ему работенкой. Впрочем, и я был скорее зрителем, чем участником.
Тем не менее, я оставил машину на Шестой Красноармейской. Легким шагом
прошелестел к гостинице "Советской". Перебрался через железобетонный забор.
Неподалеку нашлась дверь, через которую с кухни выпроваживали отбросы. Я
спрятался за мусорным баком, потом, выждав момент, когда два мужика
протащили парашу с помоями, юркнул ко входу и почесал по коридору. Путь
продолжился по лестнице на следующий этаж, где, собственно, и располагалась
кухня. Но добыча находилась еще выше. Прямо по лестнице я переместиться не
мог, потому что на третьем этаже, у входа, торчала дежурная.
Я подбегаю к распахнутому окну кухни и через несколько секунд оказываюсь на
карнизе. Несколько шагов в сторону, потом пальцы входят в щели между
бетонными блоками, беспроблемно подтягиваюсь вверх - ну и сила в последних
фалангах! Как у альпиниста и скалолаза Киянова, который регулярно
карабкается на Эльбрус.
Через двадцать секунд я на подоконнике какого-то окна, что на третьем
этаже. Оно ведет в коридор. Просовываю нож между рам, пихаю и заодно
проворачиваю - фрамуга без особого сопротивления поддается и открывается.
Мягко, на носки, спрыгиваю вниз, хороший толстый ковер гасит звук
соприкосновения с полом. За углом сидит дежурная, однако мне не надо
показываться ей на глаза и лупить ее по кокошнику, потому что номер майора
Затуллина именно в этом закутке коридора.
Подбираюсь на цыпочках к его двери. Совсем рядом за полированной доской
полнозвучно слышатся голоса. Кто-то сейчас вывалит из комнаты, а мне некуда
спрятать свою фигуру! Поблизости ни туалета, ни буфета. Я становлюсь справа
от двери, которая открывается без особой резкости и поэтому почти без удара
прикрывает меня. Выходят двое, мужик с дамочкой, разговор с Затуллиным
ведется на пороге, тона вежливые, приглушенные. Видимо, не дружки это и
подружки, а подчиненные товарища майора. Люди движутся от меня вдоль по
коридору к выходу, Андрей Эдуардович затворяет дверь. Я, повернувшись
спиной к уходящим, делаю несколько широких скользящих шагов в
противоположную сторону - на тот случай, если эта парочка обернется или
заметит чего-нибудь на повороте боковым зрением. Тогда они просто
посчитают, что какой-то постоялец гостиницы вышел из своего номера и
отправился немного пробздеться - в гости, например.
Парочка скрылась за горизонтом поворота, я выждал еще несколько секунд - не
вернутся ли,- а потом с нарастающим шумом шагов направился к нужной двери и
постучал.
Затуллин открыл почти сразу,- похоже, решил, что вернулся кто-то из его
недавних посетителей. И с порога, когда даже не поднял еще глаз на
физиономию визитера, получил резиновой трубой, начиненной стальными
шариками, в челюсть. Майор плашмя опрокинулся на пол, очевидно, сразу
случился перелом шейных позвонков. Но для верности я взял его голову за
макушку и челюсть и резко дернул вправо. Через полминуты было ясно -
Затуллин надежно стал трупом и обителью распада.
Я отделился от "донора", и время снова уплотнилось, накладывая эпизоды друг
на друга - Киянов в коридоре третьего этажа, Киянов на стене. Киянов
сползает по вертикальной поверхности, выискивая носками кроссовок
какой-нибудь уступ и держась на крепких пальцах. Все очень профессионально.
Киянов прыгает с карниза второго этажа вниз, вдоль баков прокрадывается к
забору, перебирается через него.
А потом я перестал видеть Петю Киянова. Наступило затмение и следом новая
зоологическая картинка: из того самого ужаленного кузнечика, только уже
околевшего, вылетают маленькие осочки. И снова повторилось круговерчение. Я
пролетел сквозь стену, похожую на водопад, а красномордое пятно Апсу
шепнуло мне вдогонку: "До встречи в теплых краях, твои верхние ворота
закрываются". Я успел еще заметить вдалеке три фигуры, имеющие человеческие
очертания, они как будто выглядывали из-за бугорка. Там был бес с пальцами,
вымазанными в кровавой еде, демоница со свисающими титьками, строгий демон
с гордо воздетым подбородком...
Продрал глаза уже в своей кровати. И первым делом ощутил страстное
облегчение. Случившееся - всего лишь мудацкий сон. Никого я не кокнул, и
Петя Киянов тоже чист перед законом - я просто дрыхнул и по-фрейдовски
высвобождал свои страхи.
Конечно, Затуллин способен причинить мне большие неудобства, но я скорее
сам себя угощу дубиной по черепу, чем буду проходить через этот маховик:
арест, допросы, побои, трибунал, камеру, прошения, ожидания. Может, еще
вместо честного расстрела пустят как "куклу" спецназовцам на тренировки. Я
с радостью ощущал облегчение от непроделанной работы, а когда,
повернувшись, обнаружил рядышком свою нанайку-японку, то отдраил ее как и
требовалось, с легким сердцем и пустой головой. В восемь утра мы покинули
номер. Дежурный администратор в холле уже успел смениться и, оценив новую
рожу, я просто сунул ей четвертак.
Подбросив "гейшу" до дому, я порулил к Борееву. До обеда занимался
программистскими делами, а на процесс принятия пищи меня неожиданно зазвала
"баба-яга", у которой я застал и Сайко.
- А, наш ведущий специалист по темным силам,- приветствовал меня
генерал-майор.- Или, может, просто бес?
- Ну, если я просто бес, то вы натуральный Вельзевул,- ответил схожим
"комплиментом" я.
Бореев пощелкал кнопками на "обеденном" пульте, и через пять минут в
кабинет из открывшейся дыры в стене вкатился колесный столик, накрытый на
три персоны.
- Я ознакомился с планом профессора перевести тебя, Глеб, в научные
работники нашей будущей экспедиции.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102
и нанес укол в висок, потом еще раз - в межглазье. Из моей утробы потекла в
мозги бывшего сослуживца сладкая ядовитая жидкость. А следом за ней
устремился я сам. Я летал по позвоночнику Пети Киянова, то превращаясь в
наэлектризованный всепонимающий шарик, то расстягиваясь в разрядную змейку,
которая врывалась в его черепной коробок и отдавала приказы студенистому
содержимому. Сонный студень со всей большей готовностью воспринимал
команды.
Время стало сжиматься. Я видел одновременно - Киянова, смирно лежащего в
койке под боком у супруги; Киянова, с тревогой выбирающегося из постели;
Киянова, спешно одевающегося и достающего гибкую пружинящую дубинку из
ящика шкафа. Были одновременно Киянов, с озираниями садящийся в машину;
Киянов, решительно мчащийся по пустынной улице; Киянов, уверенный, что надо
вычеркнуть того, кто мешает ему спокойно существовать. Или это я был
уверен? Наверное, я. Потому что аккуратист Киянов занялся несвойственной
ему работенкой. Впрочем, и я был скорее зрителем, чем участником.
Тем не менее, я оставил машину на Шестой Красноармейской. Легким шагом
прошелестел к гостинице "Советской". Перебрался через железобетонный забор.
Неподалеку нашлась дверь, через которую с кухни выпроваживали отбросы. Я
спрятался за мусорным баком, потом, выждав момент, когда два мужика
протащили парашу с помоями, юркнул ко входу и почесал по коридору. Путь
продолжился по лестнице на следующий этаж, где, собственно, и располагалась
кухня. Но добыча находилась еще выше. Прямо по лестнице я переместиться не
мог, потому что на третьем этаже, у входа, торчала дежурная.
Я подбегаю к распахнутому окну кухни и через несколько секунд оказываюсь на
карнизе. Несколько шагов в сторону, потом пальцы входят в щели между
бетонными блоками, беспроблемно подтягиваюсь вверх - ну и сила в последних
фалангах! Как у альпиниста и скалолаза Киянова, который регулярно
карабкается на Эльбрус.
Через двадцать секунд я на подоконнике какого-то окна, что на третьем
этаже. Оно ведет в коридор. Просовываю нож между рам, пихаю и заодно
проворачиваю - фрамуга без особого сопротивления поддается и открывается.
Мягко, на носки, спрыгиваю вниз, хороший толстый ковер гасит звук
соприкосновения с полом. За углом сидит дежурная, однако мне не надо
показываться ей на глаза и лупить ее по кокошнику, потому что номер майора
Затуллина именно в этом закутке коридора.
Подбираюсь на цыпочках к его двери. Совсем рядом за полированной доской
полнозвучно слышатся голоса. Кто-то сейчас вывалит из комнаты, а мне некуда
спрятать свою фигуру! Поблизости ни туалета, ни буфета. Я становлюсь справа
от двери, которая открывается без особой резкости и поэтому почти без удара
прикрывает меня. Выходят двое, мужик с дамочкой, разговор с Затуллиным
ведется на пороге, тона вежливые, приглушенные. Видимо, не дружки это и
подружки, а подчиненные товарища майора. Люди движутся от меня вдоль по
коридору к выходу, Андрей Эдуардович затворяет дверь. Я, повернувшись
спиной к уходящим, делаю несколько широких скользящих шагов в
противоположную сторону - на тот случай, если эта парочка обернется или
заметит чего-нибудь на повороте боковым зрением. Тогда они просто
посчитают, что какой-то постоялец гостиницы вышел из своего номера и
отправился немного пробздеться - в гости, например.
Парочка скрылась за горизонтом поворота, я выждал еще несколько секунд - не
вернутся ли,- а потом с нарастающим шумом шагов направился к нужной двери и
постучал.
Затуллин открыл почти сразу,- похоже, решил, что вернулся кто-то из его
недавних посетителей. И с порога, когда даже не поднял еще глаз на
физиономию визитера, получил резиновой трубой, начиненной стальными
шариками, в челюсть. Майор плашмя опрокинулся на пол, очевидно, сразу
случился перелом шейных позвонков. Но для верности я взял его голову за
макушку и челюсть и резко дернул вправо. Через полминуты было ясно -
Затуллин надежно стал трупом и обителью распада.
Я отделился от "донора", и время снова уплотнилось, накладывая эпизоды друг
на друга - Киянов в коридоре третьего этажа, Киянов на стене. Киянов
сползает по вертикальной поверхности, выискивая носками кроссовок
какой-нибудь уступ и держась на крепких пальцах. Все очень профессионально.
Киянов прыгает с карниза второго этажа вниз, вдоль баков прокрадывается к
забору, перебирается через него.
А потом я перестал видеть Петю Киянова. Наступило затмение и следом новая
зоологическая картинка: из того самого ужаленного кузнечика, только уже
околевшего, вылетают маленькие осочки. И снова повторилось круговерчение. Я
пролетел сквозь стену, похожую на водопад, а красномордое пятно Апсу
шепнуло мне вдогонку: "До встречи в теплых краях, твои верхние ворота
закрываются". Я успел еще заметить вдалеке три фигуры, имеющие человеческие
очертания, они как будто выглядывали из-за бугорка. Там был бес с пальцами,
вымазанными в кровавой еде, демоница со свисающими титьками, строгий демон
с гордо воздетым подбородком...
Продрал глаза уже в своей кровати. И первым делом ощутил страстное
облегчение. Случившееся - всего лишь мудацкий сон. Никого я не кокнул, и
Петя Киянов тоже чист перед законом - я просто дрыхнул и по-фрейдовски
высвобождал свои страхи.
Конечно, Затуллин способен причинить мне большие неудобства, но я скорее
сам себя угощу дубиной по черепу, чем буду проходить через этот маховик:
арест, допросы, побои, трибунал, камеру, прошения, ожидания. Может, еще
вместо честного расстрела пустят как "куклу" спецназовцам на тренировки. Я
с радостью ощущал облегчение от непроделанной работы, а когда,
повернувшись, обнаружил рядышком свою нанайку-японку, то отдраил ее как и
требовалось, с легким сердцем и пустой головой. В восемь утра мы покинули
номер. Дежурный администратор в холле уже успел смениться и, оценив новую
рожу, я просто сунул ей четвертак.
Подбросив "гейшу" до дому, я порулил к Борееву. До обеда занимался
программистскими делами, а на процесс принятия пищи меня неожиданно зазвала
"баба-яга", у которой я застал и Сайко.
- А, наш ведущий специалист по темным силам,- приветствовал меня
генерал-майор.- Или, может, просто бес?
- Ну, если я просто бес, то вы натуральный Вельзевул,- ответил схожим
"комплиментом" я.
Бореев пощелкал кнопками на "обеденном" пульте, и через пять минут в
кабинет из открывшейся дыры в стене вкатился колесный столик, накрытый на
три персоны.
- Я ознакомился с планом профессора перевести тебя, Глеб, в научные
работники нашей будущей экспедиции.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102