Теории
разводить мы от вас не потребуем. Станете подмечать связи между тем, что
будет фиксировать наша техника, и состоянием окружающей среды - природы,
растений, животных, людей. На сей раз в походной лаборатории установим
компьютерную систему с пакетами программ, ориентированными на более-менее
обычного пользователя. Так что от вас потребуется только соблюдение четких
правил. Вы как, компьютеров не боитесь?
- В университете я немного влез в матлингвистику, лепил несложные
программки на "Фортране" для "СМ-4" и "ЕС-1020", например, по определению
частотного словаря какого-нибудь рифмоплета...
Открылась дверца в стене, и устройство втолкнуло столик с двумя большими
чашками, в которых жидкости было ровно столько, чтобы ничего не
расплескалось. Естественно, на катящемся приспособлении для чаепития
имелись сахарница и ложки.
- Не люблю я этих секретарш, которые, принося чай, вертят задницами и вечно
душатся какой-то тошнючей дрянью,- убежденно произнесла "баба-яга" Бореев.-
У нас все напитки готовятся на центральной кухне и подаются в кабинеты и
лаборатории с помощью всякой механики.
- На этой кухне знают вкусы каждого сотрудника?- уточнил я, почувствовав в
чае "липтон" добавку из мяты и еще каких-то трав.
- Конечно, у них там компьютерный терминал, который и сообщает, кому,
сколько и чего требуется. Я ввел в программу своего кормления просьбу
добавлять чего-нибудь тонизирующее... Так вот, на вездеходе будет
установлена вычислительная машина, равная по мощности "ЕС-1040", с обменом
данными через клавиатуру и дисплей, причем умещающаяся в ящике размером с
телевизор. Конечно, и фортран вам придется обновить, и поизучать наши
программные пакеты. С Сайко уже все оговорено, так что повышение
квалификации у вас начинается сегодня.
Мы покинули кабинет, прошли (я) и прошаркали (он) узким кишечного типа
коридором. По дороге Бореев распахнул дверь какой-то лаборатории, где люди
ежились в свитерах под белыми халатами. Кроме прочего, там были какие-то
весьма холодные шкафы. "Баба-яга" постучала по одному из них сухой, мне
даже показалось, костяной рукой.
- Тут у нас Сандомирский. Вернее, его мозги и некоторые другие ткани тела.
Родственники, естественно, ничего не заметили, когда провожали его. Ну, а
нам было важно понаблюдать. Как я и ожидал, изъятые ткани при полном
отсутствии электрической активности имели биомагнитную... хе-хе... ауру и,
кстати, прилежно сохраняют ее до сих пор.
Бореев даже открыл шкаф и показал мне несколько цилиндров, покрытых
изморозью и облепленных кучей проводков.
Мне неожиданно поплохело, глаза заволокло какой-то пеленой, которую пробил
луч света, кончавшийся кляксой-мордой. Красноватая образина как и прежде
зашевелила губами.
"Я так тебя ждал, что успел соскучиться. Эти несколько обрывков мертвечины
для меня слишком слабая зацепка, чтобы удержаться в вашем мире. Я как на
ураганном ветру все время, понимаешь..."
От такой неожиданной встречи я даже покачнулся. Что не преминул заметить
Бореев.
- Ой, майор Фролов, да вы, оказывается, впечатлительная натура! После того,
что мне рассказывали о вас, никак не ожидал. Сентиментальный злодей, ха-ха.
Ладно, делу это не вредит, поэтому двинулись дальше.
И опять клякса заботливо пошевелила губами:
"А теперь о твоей судьбе. Пора заниматься Затуллиным. Он - гвоздь,
направленный в твою задницу. Я еще далек от тебя, но вскоре твои верхние
ворота откроются и примут мое содействие."
После чего красноватая рожа заткнулась и растаяла. Не откликалась, даже
когда я рискованным образом вызывал ее. Вот еще страдание на мою голову!
Так ведь не годится - с кляксой дружить. Ну, не матрица же какого-то
мифического Ф-поля меня навещает. Впрочем, в официальную психиатрию мне не
обратиться со своими глюками - ведь офицеры госбезопасности должны
проявлять психические отклонения только в повышенном служебном рвении.
Иначе тот же Бореев меня в вольер посадит. Хотя первые неполадки и
ненормальности у меня начались из-за него, паскуды, вернее, после его
опытов пятилетней давности. А потом, видно, сидели аномалии подспудно и
вылезли наружу из-за очередных потрясений.
Какие бы ни были объяснения-пояснения, но все-таки, прежде, чем плотно
заниматься товарищем Затуллиным, надо повстречаться с частным психиатром.
Может попробовать это устроить через Фиму Гольденберга? В нем я уверен,
такой не заложит. Впрочем, мы не виделись с весны 1978 года, тогда, уже в
мае, он снялся и уехал кормиться рыбой "фиш" и бычками в томате куда-то к
родичам в Одессу. Долго не возвращался, а потом, в связи с перекочевкой в
ПГУ, мне стало не до него.
Я добрался на своей новенькой "четверке" до дома на улице Марата, где, судя
по воспоминаниям, и проживал физически Гольденберг. Дверь отворилась на
цепочке и высунулась физиономия соседки, тети Дуси, которую я сразу узнал,
хотя в гости к Фиме попадал всего пару раз, и то в восьмом классе.
- Фимы нет,- отозвалась с охотой бабка, готовая общаться с кем угодно.
- Уехал что ли?
- Ага, на северный полюс. На "Пряжку", с год назад... А кто вы будете?
- Одноклассник. Костя Жарков,- на всякий случай назвался чужим именем.
- А-а, Костя, это ты, проходи,- без самопринуждения обрадовалась соседка.-
Как вырос-то, правда нос немного съежился...
Я, тесня бабку, продвинулся вперед. Хорошо, что тетя Дуся приняла меня за
Жаркова. Он с Фимой действительно корешился, кроме того, калымит сейчас
где-то на Крайнем Севере.
- За что на "Пряжку", тетя Дуся? Фима головой что ль заболел? Буянил?
- Сам ты буянил. Он всю жизнь тихий был, клювик свой в книжечку уткнет и
затихнет... За самиздат какой-то, за мистику-херистику его сунули на
"Пряжку", в особую палату. Это его лечащий врач-психиатер так мне сказал.
- Погодите, тетя Дуся, разве не лечащий врач отправлял его в больницу?
- Да нет же, Фима имел своего врача, Соломона Абрамовича Пениса... ой,
фамилию испортила. Пинеса. Лечил у него бессоницу, страхи... А потом
прибыли строгие такие люди на двух "волгах" - из госбезопасности, это мне
сосед Ларионыч шепнул. Главным у тех чекистов был черноволосый красавчик,
которого подчиненные майором звали и Андреем. Спустя месяц оттуда приехали
снова, комнату Фимину опечатали, и сказали, что гражданин Гольденберг
забран на принудительное лечение на срок до полного выздоровления от бреда.
А Пинес позже приходил, сказал, что жалобу сочинил в защиту Фимы, телефон
свой оставил. Я ему позвонить должна, как только чего-нибудь станет
известно, или Фиму начнут из квартиры выписывать.
Значит, Затуллин накрыл Фиму, как коршун цыпленка закогтил. И сейчас
послушные Комитету лекари-лепилы вкатывают в голову, полную хохмы (то есть
иудейской мудрости), сульфазин с аминазином, разжижающие мозги.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102
разводить мы от вас не потребуем. Станете подмечать связи между тем, что
будет фиксировать наша техника, и состоянием окружающей среды - природы,
растений, животных, людей. На сей раз в походной лаборатории установим
компьютерную систему с пакетами программ, ориентированными на более-менее
обычного пользователя. Так что от вас потребуется только соблюдение четких
правил. Вы как, компьютеров не боитесь?
- В университете я немного влез в матлингвистику, лепил несложные
программки на "Фортране" для "СМ-4" и "ЕС-1020", например, по определению
частотного словаря какого-нибудь рифмоплета...
Открылась дверца в стене, и устройство втолкнуло столик с двумя большими
чашками, в которых жидкости было ровно столько, чтобы ничего не
расплескалось. Естественно, на катящемся приспособлении для чаепития
имелись сахарница и ложки.
- Не люблю я этих секретарш, которые, принося чай, вертят задницами и вечно
душатся какой-то тошнючей дрянью,- убежденно произнесла "баба-яга" Бореев.-
У нас все напитки готовятся на центральной кухне и подаются в кабинеты и
лаборатории с помощью всякой механики.
- На этой кухне знают вкусы каждого сотрудника?- уточнил я, почувствовав в
чае "липтон" добавку из мяты и еще каких-то трав.
- Конечно, у них там компьютерный терминал, который и сообщает, кому,
сколько и чего требуется. Я ввел в программу своего кормления просьбу
добавлять чего-нибудь тонизирующее... Так вот, на вездеходе будет
установлена вычислительная машина, равная по мощности "ЕС-1040", с обменом
данными через клавиатуру и дисплей, причем умещающаяся в ящике размером с
телевизор. Конечно, и фортран вам придется обновить, и поизучать наши
программные пакеты. С Сайко уже все оговорено, так что повышение
квалификации у вас начинается сегодня.
Мы покинули кабинет, прошли (я) и прошаркали (он) узким кишечного типа
коридором. По дороге Бореев распахнул дверь какой-то лаборатории, где люди
ежились в свитерах под белыми халатами. Кроме прочего, там были какие-то
весьма холодные шкафы. "Баба-яга" постучала по одному из них сухой, мне
даже показалось, костяной рукой.
- Тут у нас Сандомирский. Вернее, его мозги и некоторые другие ткани тела.
Родственники, естественно, ничего не заметили, когда провожали его. Ну, а
нам было важно понаблюдать. Как я и ожидал, изъятые ткани при полном
отсутствии электрической активности имели биомагнитную... хе-хе... ауру и,
кстати, прилежно сохраняют ее до сих пор.
Бореев даже открыл шкаф и показал мне несколько цилиндров, покрытых
изморозью и облепленных кучей проводков.
Мне неожиданно поплохело, глаза заволокло какой-то пеленой, которую пробил
луч света, кончавшийся кляксой-мордой. Красноватая образина как и прежде
зашевелила губами.
"Я так тебя ждал, что успел соскучиться. Эти несколько обрывков мертвечины
для меня слишком слабая зацепка, чтобы удержаться в вашем мире. Я как на
ураганном ветру все время, понимаешь..."
От такой неожиданной встречи я даже покачнулся. Что не преминул заметить
Бореев.
- Ой, майор Фролов, да вы, оказывается, впечатлительная натура! После того,
что мне рассказывали о вас, никак не ожидал. Сентиментальный злодей, ха-ха.
Ладно, делу это не вредит, поэтому двинулись дальше.
И опять клякса заботливо пошевелила губами:
"А теперь о твоей судьбе. Пора заниматься Затуллиным. Он - гвоздь,
направленный в твою задницу. Я еще далек от тебя, но вскоре твои верхние
ворота откроются и примут мое содействие."
После чего красноватая рожа заткнулась и растаяла. Не откликалась, даже
когда я рискованным образом вызывал ее. Вот еще страдание на мою голову!
Так ведь не годится - с кляксой дружить. Ну, не матрица же какого-то
мифического Ф-поля меня навещает. Впрочем, в официальную психиатрию мне не
обратиться со своими глюками - ведь офицеры госбезопасности должны
проявлять психические отклонения только в повышенном служебном рвении.
Иначе тот же Бореев меня в вольер посадит. Хотя первые неполадки и
ненормальности у меня начались из-за него, паскуды, вернее, после его
опытов пятилетней давности. А потом, видно, сидели аномалии подспудно и
вылезли наружу из-за очередных потрясений.
Какие бы ни были объяснения-пояснения, но все-таки, прежде, чем плотно
заниматься товарищем Затуллиным, надо повстречаться с частным психиатром.
Может попробовать это устроить через Фиму Гольденберга? В нем я уверен,
такой не заложит. Впрочем, мы не виделись с весны 1978 года, тогда, уже в
мае, он снялся и уехал кормиться рыбой "фиш" и бычками в томате куда-то к
родичам в Одессу. Долго не возвращался, а потом, в связи с перекочевкой в
ПГУ, мне стало не до него.
Я добрался на своей новенькой "четверке" до дома на улице Марата, где, судя
по воспоминаниям, и проживал физически Гольденберг. Дверь отворилась на
цепочке и высунулась физиономия соседки, тети Дуси, которую я сразу узнал,
хотя в гости к Фиме попадал всего пару раз, и то в восьмом классе.
- Фимы нет,- отозвалась с охотой бабка, готовая общаться с кем угодно.
- Уехал что ли?
- Ага, на северный полюс. На "Пряжку", с год назад... А кто вы будете?
- Одноклассник. Костя Жарков,- на всякий случай назвался чужим именем.
- А-а, Костя, это ты, проходи,- без самопринуждения обрадовалась соседка.-
Как вырос-то, правда нос немного съежился...
Я, тесня бабку, продвинулся вперед. Хорошо, что тетя Дуся приняла меня за
Жаркова. Он с Фимой действительно корешился, кроме того, калымит сейчас
где-то на Крайнем Севере.
- За что на "Пряжку", тетя Дуся? Фима головой что ль заболел? Буянил?
- Сам ты буянил. Он всю жизнь тихий был, клювик свой в книжечку уткнет и
затихнет... За самиздат какой-то, за мистику-херистику его сунули на
"Пряжку", в особую палату. Это его лечащий врач-психиатер так мне сказал.
- Погодите, тетя Дуся, разве не лечащий врач отправлял его в больницу?
- Да нет же, Фима имел своего врача, Соломона Абрамовича Пениса... ой,
фамилию испортила. Пинеса. Лечил у него бессоницу, страхи... А потом
прибыли строгие такие люди на двух "волгах" - из госбезопасности, это мне
сосед Ларионыч шепнул. Главным у тех чекистов был черноволосый красавчик,
которого подчиненные майором звали и Андреем. Спустя месяц оттуда приехали
снова, комнату Фимину опечатали, и сказали, что гражданин Гольденберг
забран на принудительное лечение на срок до полного выздоровления от бреда.
А Пинес позже приходил, сказал, что жалобу сочинил в защиту Фимы, телефон
свой оставил. Я ему позвонить должна, как только чего-нибудь станет
известно, или Фиму начнут из квартиры выписывать.
Значит, Затуллин накрыл Фиму, как коршун цыпленка закогтил. И сейчас
послушные Комитету лекари-лепилы вкатывают в голову, полную хохмы (то есть
иудейской мудрости), сульфазин с аминазином, разжижающие мозги.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102