Я ей, кстати, подмигнул, и она ответила
многообещающей улыбочкой. Тем не менее, хотелось перечить.
- Между прочим, Михаил Анатольевич, от гармонии до бардака один шаг.
Древняя Шумерия с ее людьми-полуавтоматами, четко следующими
судьбе-алгоритму - это неплохо, но до определенного предела. Вурдалаки,
кощеи, упыри благодаря своим качествам могут быть хорошими работниками и
гармоничными друзьями-товарищами, все их действия запрограмированы, судьба
определена - однако это тупик. Я верю, что людоед способен, сожрав меня,
придать смысл моей судьбе. Но это упрощение. Изменятся внешние условия, и
закодированные существа окажутся бесполезными. Уверен, именно за
упрощенчество отвергли и посадили под замок, к сожалению не слишком
крепкий, ваших "переносчиков гармонии", не буду сейчас называть их грубых
имен.
- Есть здравое зерно,- согласился Бореев и тут же поделился планами:- Но
если изменятся условия, мы эти наши существа перекодируем или сделаем
новые, лучшие, более гармоничные, с другими программами. Матричные
регуляторы ведь являются нашим орудием. Дело-то мастера боится.
- Они, черти-то, себя орудием не считают. Скорее наоборот. Они лезут из
своего заточения не из желания пособить в построении коммунизма, а потому
что энергетически паразитируют на нас и...- я вспомнил своего светящегося
двойника...- именно сейчас им понадобилась наша матрица, потому что они
надеются урвать с ее помощью хороший кусок.
- Да-да, порцию "божественного света". Так вот, не трепещите, мы вашим
"чертям" слишком много не дадим,- парировал Бореев.- Но пригласим и
поделимся по-братски, нечего нам выгадывать... Шучу, конечно. Я не
исключаю, что некоторые матричные регуляторы способны относительно вольно
обращаться с законом сохранения энергии и наиболее коротким способом влиять
на потоки событий здесь. Однако не надо, Глеб Александрович, с головой
окунаться в мистику. Можно простудить мозги вплоть до воспаления.
- Послушайте, профессор, а когда мы окончательно сгармонизируемся и
разовьемся, потеряем живой интерес к колбасе и водке, не выйдем ли из рядов
Homo Sapiens?
Бореев осклабился собственному гению и убедительно продолжил, не обращая
внимания на мои страхи-ужасы:
- А здесь позвольте не согласиться, батенька майор. Вообще-то мы в этих
рядах фактически и не состоим. Во-вторых, и матка и трутень из-за своей,
так сказать, специализации не перестали быть пчелками, членами одной семьи,
хотя имеют совсем несхожие портреты.
Мне теперь мнилось, что вселение уже состоялось - в самого Бореева, уж
слишком тот был патетичен и возбужден, как филологичка какая-нибудь. Словно
не рубил когда-то фашистам дрова за хлеб и кашу. Может, демоны помогли ему
тогда подкормится, чтобы он сейчас попал в разряд спасителей человечества,
а заодно установил нужную им гармонию. Саид-то намекал, что влияет на наш
мир, как солнечный свет сквозь тучи, и кое-кто ему отзывается. Может, и
оголтелый Затуллин не зря мне показался одержимым. Не потому ли мой
нынешний собеседник не хочет всерьез рассуждать о вселениях и подсадках,
что его матрицу демоны давным давно поймали на крючок?
Тут невесть откуда в кабинете-зале появилась беглянка-пчела и стала
угрожать физиономии научного начальника. Бореев "восстановил" гармонию с
помощью толстой папки, угробившей крылатого образчика биосоциальной
специализации.
- Но мы же не пчелки и не муравьишки какие-нибудь, Михаил Анатольевич!
- Вы так думаете? В самом деле?- ехидно откликнулся ученый.- Во всяком
случае, нам надо стараться походить на них. В пчельниках не бывает
экономических проблем, социальных конфликтов, антипчелиной агитации и
прочих гадостей... Ладно, не будем слишком уходить в сторону. Сверху дали
добро на испытания, испытания, в которых будет задействован человеческий
материал.
Я, естественно, сразу встрепенулся.
- И я буду этим самым человеческим материалом? Так и знал! Если кто-то и
отдает жизнь на благо народа, то не свою, а мою. Дескать, мной очень
интересуются на том свете. Вы, конечно, можете сказать, что как ни смешно,
но мне выбирать уже не приходится. Если не вольер, так тюремная камера.
Ладно, пускай будет вольер, там хотя бы бублики дают.
- Глеб Александрович, я о вашем потенциале беспокоюсь.- Бореев придал
своему голосу заботливость.- Хватит вам инициативничать на свой страх и
риск, изучать стреляющую пушку со стороны дула. Пора использовать потенциал
на руководящей работе... Правда, вы будете не единственным руководителем.
Кроме того, придется получить доступ не просто к секретным делам, а к
сверхсекретным.
И тут я понял, что кто-то из вождей всерьез заинтересовался возможностями
превращения страны в подобие муравьиной большой семьи или пчелиного роя для
придания разумности и целесообразности поступкам каждого советского
человека.
А мне по большому счету что? Я ведь не возражаю. Как говорится, "лишь бы не
было войны". Если мы разумно упростимся во благо, то пускай. Если "роение"
и "омуравливание" всей державы или какой-то ее части станет противоядием от
краха и распада, то пожалуйста.
На этот раз эксперименты проводились не непосредственно в здании института,
а на одном из закрытых объектов в Подмосквьи. От Серпухова приходилось
гнать по проселочной дороге километров двадцать, а потом начиналась хорошо
огороженная территория.
На воротах, что оборонялись ражими людьми из Второго Главного Управления,
висела незамысловатая табличка "оздоровительный пионерский лагерь "Пчелка".
Однако при входе не только проверяли документы, но еще спрашивали пароль и
допуск. За стальным высоким забором имелся лесок, по которому прогуливались
напружиненные бойцы одного из спецподразделений Управления "С" ПГУ.
За леском можно было увидеть несколько бесхитростных строений, смахивающих
на дачные домики,- здесь проживал вспомогательный персонал. Еще дальше
располагалось довольно невзрачное блочное здание. Фасад был украшен
плакатом: "В здоровом органе здоровый дух, в нездоровом - злой", планировка
же выдавала больничку или, скорее, санаторий. В самом деле, тут размещались
организмы товарищей, не слишком крепких умом и телом. А заодно большая
часть оборудования, аппаратные, пультовые, лабораторные и прочие служебные
помещения, также кабинеты и комнаты основного персонала.
В санатории отдыхало пятнадцать человек. Между делом на отдыхающих
ненавязчиво ставились опыты. Научного и руководящего состава оказалось
столько же - пятнадцать. Вспомогательного персонала - пятьдесят голов. Сюда
включались медсестры, санитары, охранники, истопники и так далее.
Вспомогательный народ не знал тайны, от него требовалось только четкое
исполнение означенных обязанностей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102
многообещающей улыбочкой. Тем не менее, хотелось перечить.
- Между прочим, Михаил Анатольевич, от гармонии до бардака один шаг.
Древняя Шумерия с ее людьми-полуавтоматами, четко следующими
судьбе-алгоритму - это неплохо, но до определенного предела. Вурдалаки,
кощеи, упыри благодаря своим качествам могут быть хорошими работниками и
гармоничными друзьями-товарищами, все их действия запрограмированы, судьба
определена - однако это тупик. Я верю, что людоед способен, сожрав меня,
придать смысл моей судьбе. Но это упрощение. Изменятся внешние условия, и
закодированные существа окажутся бесполезными. Уверен, именно за
упрощенчество отвергли и посадили под замок, к сожалению не слишком
крепкий, ваших "переносчиков гармонии", не буду сейчас называть их грубых
имен.
- Есть здравое зерно,- согласился Бореев и тут же поделился планами:- Но
если изменятся условия, мы эти наши существа перекодируем или сделаем
новые, лучшие, более гармоничные, с другими программами. Матричные
регуляторы ведь являются нашим орудием. Дело-то мастера боится.
- Они, черти-то, себя орудием не считают. Скорее наоборот. Они лезут из
своего заточения не из желания пособить в построении коммунизма, а потому
что энергетически паразитируют на нас и...- я вспомнил своего светящегося
двойника...- именно сейчас им понадобилась наша матрица, потому что они
надеются урвать с ее помощью хороший кусок.
- Да-да, порцию "божественного света". Так вот, не трепещите, мы вашим
"чертям" слишком много не дадим,- парировал Бореев.- Но пригласим и
поделимся по-братски, нечего нам выгадывать... Шучу, конечно. Я не
исключаю, что некоторые матричные регуляторы способны относительно вольно
обращаться с законом сохранения энергии и наиболее коротким способом влиять
на потоки событий здесь. Однако не надо, Глеб Александрович, с головой
окунаться в мистику. Можно простудить мозги вплоть до воспаления.
- Послушайте, профессор, а когда мы окончательно сгармонизируемся и
разовьемся, потеряем живой интерес к колбасе и водке, не выйдем ли из рядов
Homo Sapiens?
Бореев осклабился собственному гению и убедительно продолжил, не обращая
внимания на мои страхи-ужасы:
- А здесь позвольте не согласиться, батенька майор. Вообще-то мы в этих
рядах фактически и не состоим. Во-вторых, и матка и трутень из-за своей,
так сказать, специализации не перестали быть пчелками, членами одной семьи,
хотя имеют совсем несхожие портреты.
Мне теперь мнилось, что вселение уже состоялось - в самого Бореева, уж
слишком тот был патетичен и возбужден, как филологичка какая-нибудь. Словно
не рубил когда-то фашистам дрова за хлеб и кашу. Может, демоны помогли ему
тогда подкормится, чтобы он сейчас попал в разряд спасителей человечества,
а заодно установил нужную им гармонию. Саид-то намекал, что влияет на наш
мир, как солнечный свет сквозь тучи, и кое-кто ему отзывается. Может, и
оголтелый Затуллин не зря мне показался одержимым. Не потому ли мой
нынешний собеседник не хочет всерьез рассуждать о вселениях и подсадках,
что его матрицу демоны давным давно поймали на крючок?
Тут невесть откуда в кабинете-зале появилась беглянка-пчела и стала
угрожать физиономии научного начальника. Бореев "восстановил" гармонию с
помощью толстой папки, угробившей крылатого образчика биосоциальной
специализации.
- Но мы же не пчелки и не муравьишки какие-нибудь, Михаил Анатольевич!
- Вы так думаете? В самом деле?- ехидно откликнулся ученый.- Во всяком
случае, нам надо стараться походить на них. В пчельниках не бывает
экономических проблем, социальных конфликтов, антипчелиной агитации и
прочих гадостей... Ладно, не будем слишком уходить в сторону. Сверху дали
добро на испытания, испытания, в которых будет задействован человеческий
материал.
Я, естественно, сразу встрепенулся.
- И я буду этим самым человеческим материалом? Так и знал! Если кто-то и
отдает жизнь на благо народа, то не свою, а мою. Дескать, мной очень
интересуются на том свете. Вы, конечно, можете сказать, что как ни смешно,
но мне выбирать уже не приходится. Если не вольер, так тюремная камера.
Ладно, пускай будет вольер, там хотя бы бублики дают.
- Глеб Александрович, я о вашем потенциале беспокоюсь.- Бореев придал
своему голосу заботливость.- Хватит вам инициативничать на свой страх и
риск, изучать стреляющую пушку со стороны дула. Пора использовать потенциал
на руководящей работе... Правда, вы будете не единственным руководителем.
Кроме того, придется получить доступ не просто к секретным делам, а к
сверхсекретным.
И тут я понял, что кто-то из вождей всерьез заинтересовался возможностями
превращения страны в подобие муравьиной большой семьи или пчелиного роя для
придания разумности и целесообразности поступкам каждого советского
человека.
А мне по большому счету что? Я ведь не возражаю. Как говорится, "лишь бы не
было войны". Если мы разумно упростимся во благо, то пускай. Если "роение"
и "омуравливание" всей державы или какой-то ее части станет противоядием от
краха и распада, то пожалуйста.
На этот раз эксперименты проводились не непосредственно в здании института,
а на одном из закрытых объектов в Подмосквьи. От Серпухова приходилось
гнать по проселочной дороге километров двадцать, а потом начиналась хорошо
огороженная территория.
На воротах, что оборонялись ражими людьми из Второго Главного Управления,
висела незамысловатая табличка "оздоровительный пионерский лагерь "Пчелка".
Однако при входе не только проверяли документы, но еще спрашивали пароль и
допуск. За стальным высоким забором имелся лесок, по которому прогуливались
напружиненные бойцы одного из спецподразделений Управления "С" ПГУ.
За леском можно было увидеть несколько бесхитростных строений, смахивающих
на дачные домики,- здесь проживал вспомогательный персонал. Еще дальше
располагалось довольно невзрачное блочное здание. Фасад был украшен
плакатом: "В здоровом органе здоровый дух, в нездоровом - злой", планировка
же выдавала больничку или, скорее, санаторий. В самом деле, тут размещались
организмы товарищей, не слишком крепких умом и телом. А заодно большая
часть оборудования, аппаратные, пультовые, лабораторные и прочие служебные
помещения, также кабинеты и комнаты основного персонала.
В санатории отдыхало пятнадцать человек. Между делом на отдыхающих
ненавязчиво ставились опыты. Научного и руководящего состава оказалось
столько же - пятнадцать. Вспомогательного персонала - пятьдесят голов. Сюда
включались медсестры, санитары, охранники, истопники и так далее.
Вспомогательный народ не знал тайны, от него требовалось только четкое
исполнение означенных обязанностей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102