- Кажется, мы не скоро вернемся,- справедливо подытожил лейтенант Василий
Туманов. Я подумал про Апсу, сколько он еще будет силы экономить? Наверное,
вечность. Или вообще боится сунуться туда, где вовсю орудуют злюки
Отверженные. Но, небось, исправно явится за плодами победы, если таковые
найдутся.
Еще несколько шагов, и настроение окончательно испортилось. Обнаружился
Пахомыч. В виде трупа. Весь усаженный этими самыми почками. Только они
происходили не из его организма, а просто откармливались на нем и ползли
дальше. Пахомыч был, соответственно, бледный-бледный. Румянец сошел и с
мужественных щек Туманова. Взгляд из орлиного стал воробьиным. Происходящее
с истопником явно не укладывалось в сознании лейтенанта - сознании
отличника боевой и политической подготовки.
- Лейтенант, предлагаю пока не расстраиваться, поводы для этого у нас еще
найдутся. Если мы попали в остатки советского командного пункта, то у него
должны иметься входы и выходы.
Фонарям предстояло поработать еще с час, а потом иссякнуть. Значит, нам
надлежало не только двигаться вперед, но и делать это со всей резвостью.
Однако наряду с резвостью надо было проявлять дотошную внимательность.
Коридор был снабжен по бокам дверками, за которыми имелось какое-то ржавое
оборудование, похоже, отопительное, канализационное и водопроводное. Эх,
сантехника бы к нам в компанию, какого-нибудь короля воды, говна и пара.
- Туманов, ищи вентиляцию. Она нам поможет. Вентиляционная шахта должна, по
идее, спускаться в какое-нибудь просторное помещение. В бомбоубежище,
сортир, зал для совещаний.
Коридор стал сопливо-скользким, под ногами гадко хлюпала вода, кроме того,
там и сям подметка проскальзывала на сгустках слизи.
- Эй, товарищ майор, я в этой захламленной комнатке сыскал кое-что не
слишком понятное,- свистнул мне из-за дверей лейтенант.
Вначале я принял "кое-что" за тюк с хлопком. Потом сообразил, что это -
человеческая особь, только сплошь укутанная какими-то белыми нитями, отчего
получился кокон. Я попробовал для начала очистить лицо упакованного
гражданина. Затем узнал его. Наш образец.
Человек, не раскрывая глаз, распахнул синюшный рот и после отрыжки из его
нутра появилась наружу слизь, а затем полезли скользкие вытянутые твари без
ручек и ножек. Черви. Или слизняки какие-то.
- Вот херня,- уныло оценил диковину лейтенант Василий Туманов.- Чтобы этого
не видеть, я бы согласился ночью сигануть с парашютом на вершину горы.
- Про такие чудеса, небось, не говорили на комсольских собраниях. И вообще,
разучились мы удивляться. Давай-ка, пошевелим мозгами. Конечно, эти
червячки могут быть чистыми паразитами. Но сердце вещует другое. Тебе
сердце что-нибудь вещует, Вася?
- Мне рвать хочется,- честно признался собеседник.
- Исходя из контекста, можно предположить, что у нашего червивого друга
произошло изменение дифференциации клеток, относящихся, скорее всего, к
соединительной ткани. Хочет он того или нет, но в результате из его
организма вполне естественным путем появляются червячки-слизнячки, которые
тоже себе на уме.
Твари осмысленно ползли кто куда. Некоторые из них совершенствовались на
ходу. Все более округляясь и надуваясь, вдруг начинали подпрыгивать, словно
какие-то несерьезные мячики.
- Пойдемте отсюда, товарищ майор,- умоляюще протянул верзила-лейтенант, а
потом инфантильно ойкнул, хватаясь за шею.
- Спокойно, спокойно, Василий, без команды не паниковать.
Один из мячиков незаметно присосался к его шее и уже окрасился в красный
цвет. Опять гастрономия. Эта тварюшка - сплошной желудок.
Я достал нож и, аккуратно просунув в щелку между лейтенантской кожей и
пузырем, скинул приставучую дрянь.
Мячик, совершенно не обидевшись, направился к одной из почек, висевших на
потолке, уткнулся в нее и дружески передал все свое красное содержимое.
- Вот она радость общения. Добрый пузырь кормит своего малоподвижного
собрата. Опять-таки, гармония - причем, благодаря тебе, лейтенант. Пожелай
же приятного аппетита... Согласен, неприятно узнать, что ты уже не повар, а
еда.
А "употребленный в пищу" лейтенант пятился наружу из захламленного
помещения, втягивая шею в грудную клетку и пытаясь заслониться от вертких
мячиков с помощью каратэшных движений.
В коридоре он уже припустил, что есть мочи в спецназовских ногах. В конце
тоннеля нашлась стальная лесенка, ведущая к красивой бронированной двери.
Та на удивление была не заперта, вернее, замок по истечении семи-восьми
пятилеток не только покрылся ржавой паршой, но и иструхлявел.
Я понадеялся найти там вентиляцию, и мы зашли непрошенными гостями. Это был
кабинет. Красивый, в стиле советский ампир-вампир, предназначенный для
мозговых усилий какого-нибудь крупнокалиберного вождя. На стенах остались
портреты классиков, Ильича и Виссарионовича. В шкафах какие-то папки. Я
заглянул в одну из них при свете меркнущего фонаря - мобилизационные планы
на сорок второй год по нескольким областям. Донесения районных отделов НКВД
о борьбе с пораженческими настроениями на предприятиях. Рапорты особых
отделов о ликвидации ненадежных элементов в воинских частях. Радиограммы
подпольных ячеек НКВД о количестве сожженых изб, где стояли на постое
немцы. Отчеты горкомов ВКП(б) о проявлениях трусости в партии. И такое
прочее. Все эти бумаги за подписями сержантов и офицеров госбезопасности
направлялись заместителю наркома внутренних дел.
Да, похоже командный пункт относился к ведению НКВД и лично товарища Бе.
Только не совсем понятно, почему материалы с грифом "сов.секретно" валяются
на столе, а не лежат строго в железных ящиках. Маловероятно, что эти
страшные бумажки кто-то беспечно вытряхнул из сейфов в послевоенные годы,
даже если командный пункт был законсервирован после распада товарища Берия.
Значит, кто-то сейчас изучает документы НКВД, историю чекизма и перенимает
опыт работы с массами. Кто же этот любопытный?
На столе имелось что-то напоминающее бюст. Мне это показалось бюстом,
прежде чем я направил луч фонаря.
Но изваяние оказалось почкой, верхняя часть которой уже распустилась. Там
образовалось что-то вроде фигурки с ручками, спинкой, грудкой. Фигурку
венчала шишка с несколькими прорезями - вариант головы. Прорези
открывались. Одни, не одобрив освещения, стали попискивать, другие,
кажется, хмуро посверкивали бусинками глаз. Я подошел вплотную, желая
рассмотреть в подробностях чудное создание. На боку у него набухала еще
одна почка, которая прямо на наших изумленных глазах отвалилась и поползла
в сторону по своим делам. А дырка в исходной, отцовско-материнской
почке-фигурке сразу стала затягиваться какой-то слизью.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102